Аля вышла замуж за Егора всего год назад, но за это время она влилась в семью мужа, хоть пока и не знала всех семейных историй и тайн. Свекор и свекровь приняли её как родную, окружили заботой и теплотой. Аля ценила новых родственников, понимая, что это редкое везение.
Она всегда чувствовала себя расслабленно в их компании. В их присутствии она могла быть собой, задавать вопросы, не боясь, что её как-то не воспримут или поднимут на смех.
В этот день вся семья собралась на даче. На соседних участках люди суетились, копая грядки, сажая овощи, готовясь к летнему сезону. А вот на их участке этого не было. В уголке сада, под тенью старых яблоневых деревьев, расположились родители Егора. Виктор Петрович, он жарил шашлыки на мангале, а его жена, Мария Викторовна, которая уютно устроилась в садовом кресле с книгой.
Аля встала рядом с Марией Викторовной.
— Мария Викторовна, — тихонько обратилась Аля, — я всё хотела спросить…
Женщина отложила книгу, подняла взгляд и с интересом посмотрела на Алю.
— Ну давай, спрашивай, не стесняйся! — ответила Мария Викторовна с теплой улыбкой.
Аля немного помолчала, подбирая слова, а потом не удержалась и спросила, как было:
— А почему вы никогда ничего на даче не сажаете? Вон у всех вокруг огурцы, помидоры, картошка, морковка… А у вас нет ни одной грядки. Я всегда удивлялась, почему вы этого не делаете?
Мария Викторовна сначала сдержанно улыбнулась, но затем женщина буквально расхохоталась. Аля невольно улыбнулась в ответ.
— Да, хороший вопрос, — сказала она, всё ещё смеясь. — Ну садись, я тебе расскажу, почему! — пригласила она, мягко похлопав по соседнему креслу.
Много лет назад.
— Маша! Маша! Иди помоги мне проредить морковь! — кричала Нина Евгеньевна, бабушка Егора и свекровь Марии Викторовна. Она стояла посреди участка, держа в руках тяпку и оглядывая свои грядки.
Маша стояла за бытовкой, пытаясь вырвать минутку покоя для себя. Она тихо шептала мужу, который стоял рядом с ней:
— Витька, ну спаси ты меня от этого… Я уже сегодня и сорняки полола, и навоз разводила, ну прошу…
Виктор на мгновение посмотрел на неё с сочувствием, но быстро перевёл взгляд обратно на мать. Он понимал жену, но и не мог придумать, как ее от всего этого можно избавить.
— Ну потерпи, прошу… Завтра на первой же электричке в город. А сегодня нужно помочь, — ответил он, совершенно не скрывая своей нерешительности.
Маша тяжело вздохнула, отвернувшись от него. У неё не было сил спорить, да и, по правде говоря, она бы и не хотела, чтобы разразился скандал. Она медленно пошла в сторону Нины Евгеньевны, которая уже давно ворчала:
— Ну где ты ходишь, а? До вас не дозваться! Столько всего, а она где-то скрывается!
Маша сдержала раздражение. Она подошла к свекрови, а Нина Евгеньевна продолжала ругаться.
— Ну и помощница у меня! Всё я тут одна, а ты вечно пропадаешь!
Маша вздохнула и начала осторожно и без особого энтузиазма вырывать лишние ростки моркови. Но тут раздался голос Виктора.
— Ну обнимались мы, мам! Ну можно, а?! — Виктор, подбежав к матери, приобнял ее, пытаясь все перевести в шутку.
Нина Евгеньевна, конечно, не оценила его юмора. Она развернулась, и, держа в руках тяпку, шлёпнула сына, как трехлетнего ребенка.
— А ну, цыц! Бесстыдник! — громко произнесла она, сверкнув глазами и насмешливо улыбнувшись.
Виктор только подмигнул Маше, и, не сказав больше ни слова, отправился в сторону отца, на второй участок, где тот копал землю. Маша, слегка покачав головой, присела на корточки и продолжила делать все так, как велела свекровь. Работа шла медленно, но Маша терпела. Подняв глаза, она заметила, как Нина Евгеньевна снова замерла и начала хмуриться.
— Ну вот, — сказала она с укоризной. — Вроде выходит! Не безрукая ты! И не обижайся, но я же не могу за всех работать!
Маша не ответила.
Из года в год всё повторялось, никаких поблажек Нина Евгеньевна никому не давала. Маша, даже во время беременности, не была освобождена от дачных хлопот. Она всё так же пропалывала грядки, собирала ягоды и поливала растения, как и раньше. Её живот рос, но свекровь не замечала этого. Роды не изменили ситуации.
Родился Егорка, и заботы о нём, по мнению Нины Евгеньевны, не стоили столько внимания, сколько дачные работы. Маша продолжала полоть картошку, а малыш, пока мать заботилась об очередном урожае, проводил время в коляске, в тени яблонь.
Годы шли, а каждое лето Витя и Маша отбывали дачную повинность. Свекровь, как и прежде, диктовала свои условия, не давая Маше возможности взять паузу. Но вот, спустя время, наступил тот самый год, когда всё пошло не так, как обычно.
Отец Виктора к тому моменту уже умер. Нина Евгеньевна, хотя и продолжала руководить процессами, стала не такой активной, как раньше. Женщина больше не могла ездить на дачу постоянно, здоровье не позволяло. Теперь она оставалась в городе и перепоручила все дела своему сыну и невестке.
Весной, как и велела свекровь, Маша с Виктором посадили рассаду по всем заветам Нины Евгеньевны: помидоры, огурцы, перец — всё, что нужно было, было посажено. Каждые выходные они приезжали, как и всегда, пытаясь держать хозяйство в порядке. Но все в итоге пошло кувырком.
Маша случайно пожгла удобрениями корни томатов. Виктор забывал приоткрывать форточку в теплице, и всё, что они посадили, просто сгорело. Ягоды, которые Маша так долго ждала, были поклеваны птицами. Всё было в полном беспорядке, и у них не было ничего, что они могли бы в итоге предъявить Нине Евгеньевне.
Тем летним вечером супруги приняли решение: по дороге в город они купили помидоры, огурцы, перец, немного малины и зелени. Всё это они выдали за то, что они вырастили сами. И в итоге свекровь даже похвалила Машу:
— Молодец! Столько лет на меня смотрела, и всему научилась! Умница! — сказала она, не подозревая, что все эти дары природы не имеют отношения к труду невестки.
Супруги вздохнули с облегчением, но они знали, что эта хитрость спасет их на время. На следующие выходные они повторили тот же трюк, снова купили овощи и ягоды, выдали их за свои. И так продолжалось почти месяц, до того момента, когда Нина Евгеньевна неожиданно заявила, что хочет поехать на дачу.
— Что-то я засиделась в городе! Хочу прокатиться! Возьмите меня в субботу с собой!
Сердце Маши ушло в пятки. Она не знала, что делать.
Маша и Виктор сидели за столом, нервно переглядываясь. Они так и не могли придумать, как выкрутиться из ситуации. Свекровь собиралась поехать на дачу, и их обман с покупными овощами должен был вскрыться уже завтра.
— Витька, ну что мы будем делать? — Маша сжала руки. — Нина Евгеньевна нас прибьет!
— Не знаю, — Виктор положил руку на её плечо, стараясь успокоить. — Как-нибудь выкрутимся. Всё будет хорошо.
Но его слова не успокаивали.
— Я не могу больше. Мне кажется, что это никогда не закончится. Мы так и будем жить в этом дачном кошмаре?! — Она вздохнула, но тут вдруг услышала, как дверь открылась, в квартиру зашел Егор. Он всхлипывал.
— Мама, папа! — Егор был зареван и хромал. — Мы прыгали на старом пустыре, а потом я…
Маша вскочила с места.
— Что случилось? — спросила она, подбегая к нему.
— Я… Я неудачно прыгнул, — сказал Егор, схватившись за ногу. — Больно, мама…
— Егор, стой спокойно! — крикнула Маша, пытаясь не паниковать. — Виктор, помоги ему! Мы едем в травмпункт.
Виктор схватил сына и потащил его в машину.
Когда они вернулись домой, Егора с загипсованной ногой положили на диван, а в голове у Маши по-прежнему крутились мысли о Нине Евгеньевне и о том, как она собиралась поехать на дачу уже завтра.
— Вот тебе и дача, — сказала Маша с сарказмом. — Просто ирония судьбы!
На следующий день Нина Евгеньевна решила взять на себя все заботы о внуке.
— Ну что ты, Маша, переживаешь? Я посижу с ним, а вы поезжайте, грядки ждать не будут! — сказала она, усаживаясь в кресло рядом с внуком.
— Спасибо вам! — Маша слегка расслабилась, благодаря сыну у нее было время замести следы.
До дачи Нина Евгеньевна доехала уже осенью, Егору сняли гипс, он пошел в школу. ©Стелла Кьярри И вот в середине сентября Нина Евгеньевна скомандовала отвезти ее. А там уже ни о каких посадках не было речи. Все было в порядке и подготовлено к зимовке, что очень успокоило Машину свекровь.
— Отлично вы тут все убрали! Молодцы!
Осенью Нина Евгеньевна еще несколько раз съездила на дачу, а через полгода Нина Евгеньевна очень серьезно заболела. Ей стало не до грядок… Спустя год ее не стало.
Свекровь сделала паузу, будто вспоминая то время. Аля тоже молчала.
— После этого, Алечка, у нас дача только для отдыха, — сказала Мария Викторовна. — Я всю молодость грядки полола… Больше не хочу. Вот есть яблони, вот там малина… Мне этого достаточно.
Аля кивнула, осматривая участок. Теперь ей многое стало ясно. Егор упоминал, что его бабушка любила дачу, но не говорил, как ее не любила его мать.
— Теперь я всё поняла, — ответила Аля, с улыбкой глядя на свекровь. — Вы сюда приезжаете выдохнуть… А мои родители до сих пор все сажают и сажают…
Мария Викторовна подмигнула ей.
— Я да. Но если ты захочешь что-то посадить — я не против! Но только возиться будешь сама… Я пас! — Она весело рассмеялась, с улыбкой добавив: — Землю мы тебе выделим! Не переживай!
Аля засмеялась, почувствовав добродушную иронию в голосе свекрови.
— Спасибо! Я не особенно хочу! У родителей поработаю на грядках, а к вам буду ездить отдыхать, — пошутила она, всё ещё улыбаясь.
Как раз в этот момент из-за угла дома вышел Виктор Петрович.
— Шашлыки готовы! — проговорил он громко и радостно. — Всем на дегустацию! Кто не успел, тот опоздал!
Мария Викторовна встала с кресла и взяла под руку Алю.
— Пошли! Мужики у нас про шашлыки не шутят!
