Каблуки Анны отбивали нервный ритм по тротуару, зеркалом отражая её внутреннее состояние. Осенний ветер трепал полы пальто, а в голове стучала одна и та же фраза, брошенная матерью накануне. Анна на секунду остановилась, закрыла глаза и глубоко вдохнула.
«Успокойся, — приказала она себе. — У тебя есть ипотека на двадцать лет и право самой решать, как жить».
Телефон завибрировал в кармане. Анна не глядя знала, что это снова мать. Третий звонок за утро. Светлана Петровна никогда не принимала отказов, особенно от младшей дочери. Но сегодня Анна решила не брать трубку. Последние полгода их разговоры заканчивались одинаково — упреками и обвинениями.
Анне было тридцать два. Возраст, по мнению Светланы Петровны, когда нормальная женщина должна «давно уже семью заиметь и о детях думать, а не по карьерным лестницам скакать». Но именно карьера сейчас занимала все мысли Анны — недавнее повышение до руководителя проектов в архитектурном бюро наконец позволило ей задуматься о собственном жилье.
Отдел продаж жилого комплекса «Речной» располагался в стеклянном павильоне с видом на строящиеся башни. Анна чувствовала, как колотится сердце, когда она толкнула дверь.
— Чем могу помочь? — поприветствовала её девушка с идеальным макияжем и приклеенной улыбкой.
— Я записывалась на просмотр квартиры. Анна Самойлова.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Кирилл Андреевич сейчас подойдёт.
Анна опустилась в кресло, машинально теребя ремешок сумки. Через десять минут появился менеджер — высокий молодой мужчина с уверенной походкой.
— Кирилл Лавров, — представился он, протягивая руку. — Так вы заинтересовались нашим трёхкомнатным вариантом?
— Да, — кивнула Анна. — Хотелось бы посмотреть планировку поближе.
— Идёмте в шоу-рум, там есть точная копия квартиры, которая вас заинтересовала.
Пока они шли, Кирилл засыпал её информацией о преимуществах жилого комплекса, инфраструктуре, близости школ и детских садов.
— У вас дети? — спросил он между делом, открывая дверь шоу-рума.
— Нет, — Анна покачала головой.
— Планируете?
— Я планирую жить здесь одна, — твёрдо ответила она.
Кирилл на секунду запнулся, но быстро нашёлся.
— Конечно, просторная квартира — это всегда удобно. Можно оборудовать кабинет, гостевую…
Анна вошла в шоу-рум и замерла. Солнечный свет заливал гостиную через панорамные окна, открывая вид на реку. Просторная кухня-столовая, две спальни, отдельный кабинет… Это было именно то, о чём она мечтала.
— Беру, — сказала она, не дожидаясь окончания презентации.
— Ты в своём уме? — Светлана Петровна поставила чашку с чаем так резко, что жидкость выплеснулась на скатерть. — Сто двадцать квадратов на одну! Да ты с ума сошла!
Они сидели на кухне в квартире матери — типовой двушке в панельном доме, где Анна выросла. Кухня в девять квадратов всегда казалась ей клеткой, особенно когда собиралась вся семья.
— Мама, это инвестиция в будущее, — спокойно ответила Анна, промокая скатерть салфеткой.
— Какое будущее? Лариска вон в двушке с мужем и четырьмя детьми ютится, и ничего, не жалуется! А ты…
Старшая сестра Анны, Лариса, всегда была образцом для подражания в глазах Светланы Петровны. Замуж в двадцать, первенец в двадцать один, трое погодков сразу после — и всё это в квартире, доставшейся от бабушки. Муж Ларисы, Виктор, работал на заводе, пил по выходным и иногда «учил жену уму-разуму», что не мешало Светлане Петровне считать их семью идеальной.
— У сестры свой путь, у меня свой, — отрезала Анна.
— Путь! — передразнила мать. — Все нормальные девки твоего возраста давно замужем, а ты чего ждёшь? Принца на белом коне? В твои годы уже не выбирают, Анют. Бери, что дают, пока дают.
Анна сжала зубы. Этот разговор повторялся с завидной регулярностью.
— Я подписала договор, мама. Первый взнос уже внесен.
Светлана Петровна замолчала, поджав губы. Эта новость явно стала для неё ударом.
— У сестры двушка и четверо детей, а ты одна в большом доме собралась жить, — наконец процедила она. — Не по-божески это. Не по-людски.
Вечером того же дня Анне позвонила Лариса.
— Мать мне весь мозг выела из-за твоей хоромины, — без приветствия начала она. — Ты чё, Нют, реально трёшку купила?
— Купила, — подтвердила Анна, зажимая телефон плечом и разбирая покупки.
— Охренеть можно! А денег откуда столько?
— Ипотека, Лар. На двадцать лет.
— Обалдеть. И куда тебе столько места?
Анна вздохнула. Этот вопрос уже набил оскомину.
— Лар, у меня работа, требующая концентрации. Мне нужен кабинет.
— А-а-а, — протянула сестра с нотками сарказма, — ну да, ты ж у нас важная шишка. Слышь, тогда может хоть племянников к себе на выходные будешь забирать? А то у нас тут д.рдом, я уже на стенку лезу.
— Лариса, я с радостью помогу, но переезд только через два месяца…
— Ну да, конечно, сейчас ты занята, потом ремонт, обстановка… А у меня четверо по лавкам скачут! Вике вон уроки делать негде, Димка с Сашкой дерутся постоянно, а младшая спать не даёт.
В трубке послышался грохот и детский плач.
— Твою мать! — выкрикнула Лариса. — Вечно эти засранцы что-то ломают! Всё, потом поговорим.
Связь оборвалась. Анна поставила телефон на стол и потёрла виски. Она любила племянников, правда любила, но каждый визит к сестре напоминал ей, почему она не спешит заводить собственных детей. Крики, беспорядок, вечная суета… Это не входило в её планы. По крайней мере, пока.
Прошло два месяца. Анна стояла посреди пустой гостиной своей новой квартиры, осматривая голые стены и бетонный пол. Впереди был ремонт, выбор мебели и миллион мелочей, но сейчас, в этот момент, её переполняло странное чувство — смесь гордости, страха и пьянящей свободы.
Телефон завибрировал. На экране высветилось имя Кирилла — менеджера по продажам, который превратился в приятного собеседника за время оформления документов.
«Поздравляю с новосельем! Как освоишься, приглашай на кофе», — гласило сообщение.
Анна улыбнулась, но ответить не успела — раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Светлана Петровна с большой сумкой.
— Ну, показывай свои хоромы, — без приветствия сказала она, проходя внутрь.
Анна молча провела мать по квартире. Светлана Петровна осматривалась с таким видом, словно оценивала товар на рынке.
— И за это безобразие ты будешь двадцать лет платить? — наконец изрекла она, возвращаясь в гостиную. — Тут же ремонт нужен! А мебель? А шторы? Ты головой думала вообще?
— Думала, мама, — устало ответила Анна. — У меня всё просчитано.
— Всё она просчитала, — буркнула Светлана Петровна, роясь в своей сумке. — На, держи хоть шторы в спальню. Это бабушкины ещё, бархатные. Сейчас таких не делают.
Она протянула тяжёлый свёрток. Анна взяла его, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Шторы были тёмно-бордовые, с выцветшим рисунком — полная противоположность лёгким светлым занавескам, которые она планировала повесить.
— Спасибо, мам.
— Да не за что, — отмахнулась Светлана Петровна и достала из сумки ещё что-то. — Вот, скатерть ещё чешская, почти новая. И полотенца кухонные, три штуки.
Анна молча принимала подарки, понимая, что для матери это способ проявить заботу — единственный, который она знала.
Ремонт затянулся на полгода. Все сбережения Анны ушли на отделку и мебель, но результат стоил того. Квартира преобразилась, наполнившись светом и воздухом. Несмотря на протесты матери, Анна выбрала минималистичный стиль — светлые стены, деревянные полы, простая функциональная мебель. Бабушкины шторы так и остались лежать в коробке.
В день новоселья пришли коллеги из бюро, несколько друзей и, конечно, семья. Светлана Петровна весь вечер суетилась на кухне, командуя процессом, как будто это была её квартира. Лариса привела только старшую дочь, Вику, оставив остальных детей с мужем, и явно чувствовала себя неуютно в просторной и чистой квартире сестры.
— Ты прям как в журнале стала жить, — заметила она, оглядываясь. — Только холодно тут у тебя. Неуютно как-то.
— Я люблю минимализм, — пожала плечами Анна.
— Да зачем тебе столько места? — не унималась Лариса. — Вот Вике бы отдельную комнату для уроков… Она у нас отличница ведь.
Четырнадцатилетняя Вика, сидевшая с телефоном в углу гостиной, подняла голову и закатила глаза.
— Мам, хватит уже.
Лариса одёрнула дочь:
— Не груби! Я, между прочим, о твоём будущем думаю. Вот тётя Аня одна живёт в такой огромной квартире, а ты с братьями в одной комнате ютишься.
Анна поджала губы. Снова эта песня. Она поймала взгляд Вики — та смотрела на неё с плохо скрываемой завистью и чем-то ещё… пониманием?
Вечер продолжался. Коллеги Анны обсуждали новый проект, друзья делились новостями. Только семья держалась особняком — Светлана Петровна критиковала мебель и планировку, Лариса жаловалась на жизнь, а Вика молча сидела в своём углу.
Когда гости начали расходиться, Лариса потянула сестру в сторону.
— Слушай, я тут подумала… Может, Вику к тебе на время пристроить? Ей в следующем году в лицей поступать, готовиться надо, а у нас дома сама знаешь…
Анна на секунду растерялась.
— Лар, я работаю допоздна, часто в выходные…
— Ей не нужна нянька, ей нужно тихое место для учёбы. Вике уже четырнадцать, она самостоятельная. Пусть поживёт у тебя хотя бы до экзаменов.
Анна посмотрела на племянницу. Вика сделала вид, что не слышит разговора, но её напряжённая поза говорила об обратном.
— Хорошо, — неожиданно для себя согласилась Анна. — Но только если Вика сама этого хочет.
Девочка подняла голову и впервые за вечер улыбнулась — робко, неуверенно.
— Хочу, — тихо сказала она.
Прошло три месяца. Жизнь Анны изменилась так, как она и представить не могла. Каждый вечер её встречала Вика — с готовым ужином и рассказами о школе. Постепенно молчаливая, замкнутая девочка преобразилась — стала улыбаться, много говорить, делиться мечтами.
— Тётя Ань, я тоже хочу стать архитектором, как ты, — сказала она однажды за ужином.
— Правда? — удивилась Анна. — А я думала, ты больше по гуманитарным предметам.
— Я люблю историю, да, — кивнула Вика. — Но ещё больше я люблю создавать что-то новое. Вот смотри, я даже нарисовала…
Она достала из рюкзака альбом с набросками. Анна с удивлением обнаружила, что племянница действительно талантлива — её эскизы были не по-детски продуманы и оригинальны.
— Ну как? — с тревогой спросила Вика.
— Очень хорошо, — искренне ответила Анна. — У тебя есть чутьё. Если хочешь, я могу записать тебя на курсы при нашем бюро. Там как раз есть программа для школьников.
Глаза Вики загорелись.
— Правда можно?
— Конечно. Для чего ещё нужна тётя-архитектор?
Вика бросилась обнимать её, чуть не опрокинув стул.
— Тётя Ань, можно я навсегда у тебя останусь? — вдруг спросила она, не отпуская Анну. — Мне так хорошо здесь. Дома… дома всё по-другому.
Анна напряглась. Она уже успела привязаться к племяннице, но «навсегда» — это слишком серьёзно.
— Вик, твои родители…
— Ты не понимаешь, — перебила девочка. — Папа опять пить начал. Мама всё время кричит. Мелкие как с цепи сорвались. Я домой не хочу. Не могу. Пожалуйста…
И тут Вика расплакалась — впервые на памяти Анны. Бесшумно, только плечи вздрагивали.
Той ночью Анна не могла уснуть. Она думала о сестре, о матери, о себе. О своих планах на жизнь, которые никогда не включали ответственность за чужого ребёнка. О просторной квартире, которая из символа свободы вдруг стала чем-то большим. О том, что на самом деле ей не хочется, чтобы Вика уезжала.
Утром она позвонила Ларисе.
— Лар, нам надо поговорить.
Разговор вышел тяжёлым. Лариса кричала, обвиняла сестру в том, что та «переманила» её дочь, грозилась запретить им видеться. Потом плакала и признавалась, что устала, что Виктор снова пьёт, что денег не хватает…
— У Вики талант, Лар, — сказала Анна, когда сестра немного успокоилась. — Она хочет поступать в архитектурный. У неё есть все шансы, но нужно готовиться, заниматься дополнительно.
— И ты предлагаешь мне отдать тебе ребёнка? — горько усмехнулась Лариса.
— Я предлагаю дать ей выбор, — твёрдо ответила Анна. — Она может жить у меня и готовиться к поступлению. Или может вернуться домой. Решать вам.
— Мне, значит? А её бати мнение тебя не интересует?
Анна промолчала. Они обе знали, что Виктору глубоко наплевать на образование дочери.
— Ладно, — неожиданно согласилась Лариса. — Пусть живёт у тебя, если ей так легче. Только чтоб по выходным домой приезжала, ясно? И чтоб звонила каждый день.
Анна кивнула, чувствуя, как её отпускает напряжение.
— Спасибо, Лар.
— Не за что, — буркнула сестра. — Она ведь всё равно к тебе тянется. Всегда тянулась… Только маме не говори пока, ладно? Я сама ей объясню.
— Ты сд.рела совсем? — гремела Светлана Петровна на кухне Анны три дня спустя. — Чужого ребёнка на себя взвалить! А своих когда рожать будешь?
— Мама, Вика не чужой ребёнок, она моя племянница, — устало возразила Анна.
— Племянница, как же! Дочка сестры, а не твоя! Лариска просто пользуется тем, что ты добрая и глупая! А сама с остальными детьми как хочет, так и живёт!
— У Вики талант, мама. Ей нужно учиться.
— Талант, тоже мне! — фыркнула Светлана Петровна. — В четырнадцать лет все талантливые! А потом замуж выскочит, нарожает, и все твои архитектуры коту под хвост!
Анна глубоко вдохнула, считая до десяти.
— Мама, я не собираюсь с тобой спорить. Решение принято. Вика будет жить у меня.
Светлана Петровна сжала губы так, что они побелели.
— Ну и д.ра ты, Анька. Всю жизнь себе ломаешь.
Она схватила сумку и направилась к выходу, но у двери остановилась.
— В следующую среду приеду, привезу вам пирогов, — сказала она, не оборачиваясь. — И посмотрю, как вы тут живёте.
Когда дверь за матерью закрылась, Анна услышала тихий смешок. Вика стояла в коридоре.
— Бабушка всегда такая?
— Всегда, — кивнула Анна. — Но пироги у неё действительно вкусные.
Они переглянулись и вдруг громко расхохотались — впервые за очень долгое время.
Год спустя Анна сидела в той же кухне, но чувствовала себя совершенно другим человеком. За окном шёл снег, в духовке томилась лазанья (готовить этого зверя научила Вика, неожиданно обнаружившая в себе кулинарный талант), а в соседней комнате племянница с жаром обсуждала что-то по видеосвязи с однокурсниками.
Да, Вика поступила в архитектурный колледж с углубленным изучением профильных предметов — специальную программу для одаренных подростков после девятого класса. Против всех прогнозов, наперекор всем сложностям. Поступила на бюджет, получила повышенную стипендию и теперь носилась со своими проектами с таким энтузиазмом, что у Анны порой дух захватывало.
Телефон завибрировал. Кирилл. Уже третий раз за день. Она улыбнулась и ответила.
— Пожалуйста, скажи, что ты приготовила что-нибудь на ужин, — умоляющим голосом произнёс он. — Я умираю с голоду.
— Лазанья, — коротко ответила Анна. — И салат.
— Я влюблён в тебя, — простонал Кирилл. — Буду через полчаса.
Анна положила трубку, всё ещё улыбаясь. Кто бы мог подумать, что тот самый менеджер по продажам, показавший ей квартиру, станет частью её жизни? Сначала дружеские посиделки за кофе, потом совместные выходные… А три месяца назад он перевёз к ней часть своих вещей, и теперь они жили втроём — Анна, Кирилл и Вика, как странная, неправильная, но счастливая семья.
Лариса смирилась с тем, что дочь выбрала другой путь. Она по-прежнему требовала еженедельных визитов и ежедневных звонков, но уже без прежней агрессии. Её младшие дети тоже часто бывали у тёти — приезжали на выходные, оставались с ночёвкой.
А Светлана Петровна… Она по-прежнему ворчала и критиковала всё подряд, но однажды, когда думала, что Анна не слышит, сказала Вике:
— Видишь, как получилось? У твоей тёти теперь и дом полная чаша, и семья, хоть и странная. И всё потому, что упрямая была, знала, чего хочет. Молодец она у нас, хоть я и ругаю её.
Анна тогда чуть не расплакалась. Это было высшей похвалой от Светланы Петровны.
Снег за окном усиливался. Квартира наполнялась запахом еды и звуками жизни — смехом Вики из соседней комнаты, шагами Кирилла в прихожей, звяканьем ключей.
Анна прикрыла глаза. Да, всё сложилось не так, как она планировала. Но, может быть, именно так и должно было быть? Большой дом для большой, пусть и необычной, семьи.
Эпилог, три года спустя
Солнце заливало открытую террасу загородного дома, где собрались гости. Анна поправила фату и с улыбкой оглядела собравшихся. Кирилл стоял рядом, не выпуская её руки, и выглядел абсолютно счастливым.
— Я же говорил, что однажды подарю тебе дом своей мечты, — шепнул он ей на ухо. — Хотя, признаюсь, не думал, что это будет свадебным подарком.
Анна тихо рассмеялась. Их отношения развивались не по учебнику — сначала квартира в ипотеку, потом совместная жизнь, и только потом, спустя годы — свадьба и вот этот дом, который Кирилл строил последние два года. Небольшой, но просторный коттедж в пригороде, с садом и мастерской для Анны.
— Какой же ты всё-таки молодец, Анька, — проговорила подошедшая Светлана Петровна, незаметно вытирая слезу. — Вон как всё у тебя сложилось. И муж хороший, и дом теперь есть…
— И квартиранты исправно платят за трёшку, — подмигнул ей Кирилл. — Выгодное вложение оказалось.
Анна улыбнулась, вспоминая, как мать возмущалась её решением сдавать квартиру после переезда. Но жизнь в очередной раз доказала: то, что кажется сумасшествием, может оказаться разумным решением.
Со стороны дома раздался заливистый смех, и на террасу выбежала Вика — теперь уже не угловатый подросток, а стильная молодая девушка. В свои шестнадцать она устроилась на работу в небольшую дизайнерскую студию — сначала на подхвате, потом как младший визуализатор. А год назад вместе с подругой сняла маленькую квартиру недалеко от колледжа, заявив, что пора учиться самостоятельности.
— Тётя Ань, тебя фотограф ищет! — крикнула она, подбегая к Анне. — Говорит, освещение идеальное для семейных портретов.
Анна обняла племянницу.
— Как прошла встреча с заказчиком? — спросила она.
— Отлично! — просияла Вика. — Представляешь, им понравились мои эскизы для детской комнаты. Сказали, что у меня «нестандартный взгляд» и предложили постоянное сотрудничество.
— Я в тебе не сомневалась, — кивнула Анна.
На террасу вышла Лариса с младшей дочерью на руках.
— Вик, Дима звонил, — сказала она. — Спрашивал, когда ты домой вернёшься.
— Мам, я же говорила — в воскресенье, — вздохнула Вика. — Скажи ему, что я привезу обещанный конструктор.
Лариса кивнула. За прошедшие годы она смягчилась, принимая выбор старшей дочери. Виктор бросил пить, устроился на новую работу, и жизнь семьи постепенно налаживалась.
Анна окинула взглядом собравшихся — мужа, племянницу, сестру с детьми, мать, друзей и коллег. Жизнь сложилась странно, непредсказуемо, но — правильно. Та самая трёшка, из-за которой было столько скандалов, в итоге стала началом пути, приведшего её сюда — в дом, полный любви и поддержки.
— О чём задумалась? — спросил Кирилл, обнимая её за плечи.
— О том, что иногда стоит делать то, что считаешь правильным, даже если все вокруг говорят обратное, — улыбнулась Анна. — Особенно если все вокруг говорят обратное.
Кирилл рассмеялся и поцеловал её в висок.
— За это я тебя и люблю. Идём? Нас ждут.
И они пошли — рука об руку, навстречу гостям и будущему.
