— Даш, ты опять едешь к своей бабушке? — Полина Геннадьевна выразительно посмотрела на невестку через стол. — Каждые выходные, как по расписанию.
Даша аккуратно положила вилку рядом с тарелкой и глубоко вздохнула, собирая все свое терпение.
— Да, еду. Хочу помочь с ремонтом в гостиной. Там нужно передвинуть тяжелую мебель, а бабуля сама не справится.
— Ремонт? — брови Полины Геннадьевны удивленно поползли вверх. — А что у нее за квартира? Я почему-то думала, что она живет в обычной хрущевке на окраине.
Слава, до этого молча занимавшийся своим ужином, обменялся быстрым взглядом с Дашей. Он заметно напрягся.
— У бабули квартира в центре, — невинно ответила Даша, не подозревая, какой эффект произведут ее слова. — Сталинка с высокими потолками, большими комнатами.
— Сталинка? — Полина Геннадьевна выпрямилась на стуле. В ее глазах вспыхнул неподдельный интерес. — Сколько комнат?
— Четыре, — буднично ответила Даша, накладывая себе еще салата. — Плюс просторная кухня, два санузла. В общем, примерно сто восемьдесят квадратов.
Вилка Полины Геннадьевны с громким звоном упала на тарелку.
— Сто восемьдесят квадратов? И там живет только одна пожилая женщина?
Вячеслав бросил предупреждающий взгляд на мать, но было уже поздно.
— Это семейная квартира, — в голосе Даши появились защитные нотки. — Досталась от прадедушки, он был известным профессором. Бабушка всю жизнь там прожила. Все ее воспоминания связаны с этим местом.
— Воспоминания! — Полина Геннадьевна издала короткий смешок. — А вы вдвоем ютитесь в съемной однушке и выкидываете деньги на ветер. Вы хоть понимаете, как нерационально используется это жилье?
— Мама, — предостерегающе произнес Вячеслав.
— Нет, погоди, — Полина Геннадьевна подняла руку, останавливая сына. — Даша, милая, ты должна понимать, что в таком возрасте твоей бабушке тяжело содержать такую огромную квартиру. Это же колоссальные коммунальные платежи, уборка. И зачем ей столько пространства? Это просто нелогично.
Даша отодвинула тарелку, аппетит пропал окончательно.
— Бабушка прекрасно справляется. Я помогаю ей по хозяйству, а если нужно, нанимаем помощницу по дому.
Полина Геннадьевна понимающе улыбнулась и наклонилась ближе к Даше, словно собиралась поделиться чрезвычайно важным секретом.
— Милая, ты не задумывалась, что этот вопрос нужно решать, пока бабушка в здравом уме? Такую квартиру можно превосходно разменять! Представь: вам с Вячеславом отличная трешка, и, например, мне небольшая квартирка. А бабушке — уютная однушка, которую легко содержать.
— Что? — Даша изумленно уставилась на свекровь. — Вам квартирка?
— Конечно! — Полина Геннадьевна словно не заметила удивления в голосе невестки. — Я столько вложила в Славу, в вашу семью. Это было бы справедливо. К тому же, я помогу с оформлением, организацией, переездом. Я все возьму на себя.
Даша встала из-за стола, ее руки дрожали от возмущения.
— Бабушкина квартира — это ее личное имущество. Я даже не рассматриваю подобные варианты, и, пожалуйста, давайте закроем эту тему.
Она вышла из-за стола и направилась в спальню, чувствуя, как внутри поднимается волна негодования.
— Ты не думаешь, что мама в чем-то права? — тихо спросил Вячеслав тем вечером, когда они уже лежали в постели.
Даша резко повернулась к нему, не веря своим ушам.
— Ты серьезно? Ты поддерживаешь эту безумную идею?
— Я просто говорю, что с практической точки зрения…
— Практической точки зрения? — Даша села на кровати. — Слава, моя бабушка не собирается никуда переезжать. Эта квартира — ее дом, где каждый уголок хранит воспоминания. И я не собираюсь даже заикаться о размене.
— Но мы действительно могли бы перестать снимать жилье, — продолжил Вячеслав. — Подумай об этом. Мы копим на свое жилье уже третий год, а сколько еще придется? А тут уже готовое решение.
— Готовое решение? — Даша почувствовала, как внутри что-то обрывается. — Это не готовое решение, Слава. Это попытка твоей матери получить выгоду за счет моей бабушки.
— Ты несправедлива к маме.
— А она справедлива ко мне и моей бабушке? — Даша покачала головой. — Я иду спать на диван.
Утро субботы началось с неожиданного визита. Полина Геннадьевна появилась на пороге их квартиры с папкой документов и сияющей улыбкой.
— Я нашла идеальный вариант размена! — без предисловий заявила она, проходя в квартиру. — Две отличные трешки в новом районе. Одна на седьмом этаже, другая на девятом. И уютная квартирка для Софьи Петровны недалеко от метро. Все документы здесь, осталось только поговорить с твоей бабушкой.
Даша с трудом сдержала желание немедленно выпроводить свекровь за дверь.
— Полина Геннадьевна, мы не обсуждали этот вопрос с бабушкой и не планируем.
— А зря! — Полина Геннадьевна расположилась за кухонным столом, раскладывая бумаги. — Вячеслав, посмотри, какая планировка. Все окна выходят на солнечную сторону.
Вячеслав нерешительно подошел к столу, бросив виноватый взгляд на жену.
— Я говорила с риелтором, — продолжала Полина Геннадьевна. — Он сказал, что при таком размене все стороны останутся в выигрыше. Квартира в центре сейчас стоит целое состояние. Это же безумие — держать такой капитал замороженным! А что, если с бабушкой что-то случится и начнется дележка наследства? Ты же не единственная наследница, верно?
— Полина Геннадьевна, — Даша старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело. — Моя бабушка в прекрасной форме и полностью дееспособна. Она сама распоряжается своим имуществом. И я не собираюсь обсуждать ее финансовые дела с вами.
— Даша, не будь такой эгоисткой, — Полина Геннадьевна покачала головой. — Ты думаешь только о себе. А что насчет вашего будущего? Своего жилья у вас нет, денег на покупку тоже. Между прочим, у меня тоже стесненные жилищные условия.
— Ваши стесненные условия — это не проблема моей бабушки, — отрезала Даша.
— Слава, скажи что-нибудь своей жене, — Полина Геннадьевна обратилась к сыну. — Объясни ей, что такое семейная поддержка и забота о старших.
Вячеслав нервно переводил взгляд с матери на жену.
— Мама, я понимаю твою логику, но если Даша и ее бабушка не хотят…
— Не хотят? — перебила его Полина Геннадьевна. — Или это Даша не хочет? А бабушку кто-нибудь спрашивал? Может, она и сама не против переехать в более компактное жилье! Ей тяжело содержать такую площадь, просто гордость не позволяет признаться.
— Я знаю свою бабушку лучше, чем вы, — твердо ответила Даша.
— Тогда почему бы нам не поговорить с ней вместе? — предложила Полина Геннадьевна. — Прямо сегодня. Обсудить все плюсы и минусы. Я уверена, что разумный человек поймет все преимущества такого решения.
Даша открыла рот от изумления.
— Вы хотите поехать к моей бабушке и предложить ей разменять ее квартиру? Серьезно?
— Почему нет? Это же разумный разговор взрослых людей, — Полина Геннадьевна улыбнулась. — Я уверена, мы найдем общий язык.
— Нет! — Даша почувствовала, что теряет контроль. — Я категорически против. И я не позволю вам давить на мою бабушку.
— Давить? — Полина Геннадьевна прижала руку к груди. — Я просто хочу помочь всем нам. Вячеслав, объясни своей жене, что я желаю только добра.
— Даша, может, стоит хотя бы обсудить… — начал Вячеслав.
— И ты туда же? — Даша не могла поверить в происходящее. — Ты реально поддерживаешь эту авантюру?
— Я просто считаю, что разговор ничему не повредит, — ответил Вячеслав, избегая смотреть ей в глаза.
— Прекрасно, — Даша схватила сумку и направилась к двери. — Я еду к бабушке. Одна. И предупрежу ее о ваших планах.
— Значит, решили меня переселить? — Софья Петровна усмехнулась, прихлебывая чай из своей любимой фарфоровой чашки. Они сидели в просторной гостиной с лепниной на потолке и массивной старинной мебелью.
— Бабуль, ты только не волнуйся, — Даша положила руку на морщинистую ладонь бабушки. — Я категорически против, но Полина Геннадьевна уже нашла варианты размена и хочет сама с тобой поговорить.
— Пусть приходит, — неожиданно спокойно ответила Софья Петровна. — Мне даже интересно на это посмотреть.
— Бабуль, ты уверена? Она очень настойчивая. И она каким-то образом втянула в это Славу.
— Дашенька, — Софья Петровна выпрямилась в кресле, и Даша в очередной раз поразилась, какой величественной выглядела ее бабушка даже в простом домашнем платье. — Мне скоро восемьдесят. Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с одной напористой дамой? Пусть приходит. Я выслушаю ее предложение.
— Но ты же не собираешься соглашаться? — встревоженно спросила Даша.
Софья Петровна рассмеялась.
— Девочка моя, в этой квартире родились твоя мама и ты. Здесь прошла вся моя жизнь. Каждая трещинка на потолке мне дорога. Нет такой суммы денег, за которую я бы согласилась отсюда уехать. Но твоей свекрови будет полезно услышать это лично от меня.
Когда Даша вернулась домой, Вячеслав сидел на кухне один.
— Где твоя мама? — спросила Даша, снимая пальто.
— Уехала, — коротко ответил он. — Сказала, что подготовит более детальный план размена.
— Слава, ты действительно это поддерживаешь? — Даша села напротив мужа.
Вячеслав тяжело вздохнул.
— Я не знаю, Даш. С одной стороны, мне неловко за мамин напор. С другой… это правда шанс решить жилищный вопрос. Мы столько лет снимаем квартиру, и конца этому не видно.
— То есть, ты считаешь нормальным, что твоя мать претендует на часть квартиры моей бабушки?
— Она говорит, что помогла бы с организацией всего процесса, и это было бы справедливой компенсацией, — неуверенно произнес Вячеслав.
— Компенсацией? За что? За то, что она твоя мать? — Даша покачала головой. — Бабушка, кстати, согласилась с ней встретиться.
— Правда? — Вячеслав удивленно поднял брови.
— Да. Она сказала, что хочет лично объяснить ей свою позицию.
— И какая у нее позиция?
— А ты как думаешь? — Даша взглянула на мужа с разочарованием. — Она живет в этой квартире всю свою жизнь. Это не просто жилплощадь, это ее дом, полный воспоминаний.
— Я понимаю, — вздохнул Вячеслав. — Но, может, если бы ты с ней серьезно поговорила…
— Слава! — Даша не могла поверить своим ушам. — Ты предлагаешь мне уговаривать бабушку продать квартиру, в которой она счастлива, чтобы твоя мама могла получить жилье в центре?
— Не так я это сформулировал бы, — поморщился Вячеслав.
— А как? — Даша скрестила руки на груди. — Как бы ты это сформулировал?
Вячеслав не ответил.
В следующую субботу Полина Геннадьевна прибыла к Софье Петровне во всеоружии: с папкой документов, каталогами новых жилых комплексов и сладостями к чаю. Даша настояла на своем присутствии, несмотря на протесты свекрови, говорившей, что «взрослые люди сами разберутся».
— Софья Петровна, позвольте представиться, — Полина Геннадьевна пожала руку хозяйке квартиры. — Я мама Вячеслава, мы с вами раньше не встречались.
— Присаживайтесь, — спокойно ответила Софья Петровна, указывая на кресло.
Полина Геннадьевна осмотрелась с плохо скрываемым восхищением. Квартира действительно была впечатляющей: высокие потолки, просторные комнаты, старинная мебель.
— У вас чудесная квартира, — заметила она. — Такую сейчас редко встретишь. Но, должно быть, нелегко ее содержать?
— Справляюсь, — коротко ответила Софья Петровна.
— И все же, в вашем возрасте… — осторожно начала Полина Геннадьевна.
— В моем возрасте, — перебила ее Софья Петровна, — особенно ценишь стабильность и привычную обстановку. Но, я так понимаю, вы приехали не интересоваться моим самочувствием?
Полина Геннадьевна слегка смутилась, но быстро взяла себя в руки.
— Верно. Я приехала с конкретным предложением, которое может быть выгодно всем нам. — Она открыла папку с документами. — Я нашла вариант, при котором ваша квартира может быть разменена на три: просторную трехкомнатную для Даши и Вячеслава, комфортную двухкомнатную для меня, и уютную однокомнатную для вас. Все квартиры в хороших районах, с отличной инфраструктурой.
— И с каких пор вы распоряжаетесь моей собственностью? — спокойно спросила Софья Петровна.
— Я не распоряжаюсь, — Полина Геннадьевна улыбнулась, — я предлагаю. Согласитесь, вам одной не нужно столько места. А так и молодые получат свое жилье, и вы будете в более комфортных условиях.
— А вы? — уточнила Софья Петровна. — Вы тоже получите свою долю?
— Ну, я бы помогла организовать весь процесс, — уклончиво ответила Полина Геннадьевна. — И Вячеслав мой сын, так что я имею право заботиться о его благополучии.
— Безусловно, имеете, — кивнула Софья Петровна. — Но причем тут моя квартира?
— Софья Петровна, — Полина Геннадьевна наклонилась вперед, — я просто предлагаю разумное решение. Вы не вечны, простите за прямоту. Не лучше ли решить вопрос с наследством при жизни, чтобы избежать возможных конфликтов?
— Каких конфликтов? — Софья Петровна приподняла бровь.
— Ну, всякое бывает, — Полина Геннадьевна сделала неопределенный жест рукой. — Родственники, претензии… А так вы сами все контролируете.
— У меня есть завещание, — сухо ответила Софья Петровна. — И в нем четко прописано, кому перейдет эта квартира. Так что о конфликтах не беспокойтесь.
Полина Геннадьевна изменилась в лице.
— Завещание можно оспорить, — заметила она. — А если разменять квартиру сейчас, каждый получит свою долю и никаких споров.
— Каждый? — Софья Петровна пристально посмотрела на Полину Геннадьевну. — Вы считаете, что имеете право на часть моей квартиры?
— Я мать Вячеслава, — упрямо повторила Полина Геннадьевна. — И я хочу обеспечить его будущее.
— Его будущее обеспечит он сам, — твердо сказала Софья Петровна. — А моя квартира останется моей до последнего дня. А потом перейдет к Даше, как я и планировала. И если вы действительно заботитесь о благе сына, то должны быть рады, что у его семьи будет крыша над головой.
— Но это несправедливо! — воскликнула Полина Геннадьевна, теряя самообладание. — Почему только Даша? Почему не учитываются интересы Вячеслава? Мои интересы?
— Вячеслав — муж Даши, — спокойно ответила Софья Петровна. — Эта квартира достанется их семье. А ваши интересы здесь вообще ни при чем. Это мое имущество, и только я решаю, что с ним делать.
Полина Геннадьевна резко встала.
— Вы просто не понимаете, что для вас лучше! В вашем возрасте уже тяжело принимать разумные решения. Я хотела помочь, а вы…
— Благодарю за заботу, — Софья Петровна тоже поднялась с кресла, — но я абсолютно точно знаю, что для меня лучше. А теперь, думаю, наш разговор окончен.
— Вы пожалеете об этом решении, — Полина Геннадьевна начала собирать свои бумаги. — Даша! — она повернулась к невестке, которая молча наблюдала за этой сценой. — Ты должна повлиять на бабушку. Это в интересах вашей семьи.
— Моя бабушка все сказала, — тихо ответила Даша. — И я полностью ее поддерживаю.
— Неблагодарная! — выпалила Полина Геннадьевна. — Я пытаюсь помочь вам, а вы…
— Думаю, вам пора, — Софья Петровна указала на дверь. — И в будущем, прошу вас, все вопросы, касающиеся моего имущества, решайте через Дашу.
— Ты не представляешь, что там было! — кричала Полина Геннадьевна, когда вечером того же дня ворвалась в квартиру сына. — Твоя теща выставила меня за дверь! Меня! Я просто предложила разумное решение!
Вячеслав растерянно смотрел то на мать, то на жену, которая стояла в дверях кухни с каменным выражением лица.
— Мама, возможно, ты была слишком настойчива…
— Настойчива? — Полина Геннадьевна всплеснула руками. — Я просто хотела помочь! А эта старуха даже слушать не захотела. И твоя жена полностью на ее стороне! Она не думает о тебе, о вашем будущем!
— Не смейте так говорить о моей бабушке, — тихо, но твердо сказала Даша.
— А как я должна говорить? — Полина Геннадьевна повернулась к ней. — Она сидит в огромной квартире, которую даже не может нормально содержать, а вы скитаетесь по съемным углам. И это нормально?
— Моя бабушка прекрасно содержит свою квартиру, — ответила Даша. — И она имеет полное право жить там, где хочет.
— А вы? Вы имеете право на нормальные условия жизни? Вячеслав, скажи ей!
Вячеслав нервно провел рукой по волосам.
— Мама, я понимаю твои аргументы, но если Софья Петровна не хочет…
— Не хочет? Она просто не понимает! В ее возрасте уже тяжело мыслить рационально. Ее нужно убедить! Даша, если ты действительно заботишься о бабушке, ты должна объяснить ей, что однокомнатная квартира будет для нее гораздо удобнее.
— Я не буду этого делать, — твердо сказала Даша. — И прошу вас больше не поднимать этот вопрос.
— Слава! — Полина Геннадьевна повернулась к сыну. — Неужели ты позволишь своей жене так разговаривать с твоей матерью?
Вячеслав выглядел совершенно измученным.
— Мама, пожалуйста, давай не сегодня. Я устал. Мы все устали.
— Прекрасно, — Полина Геннадьевна схватила свою сумку. — Когда ты наконец поймешь, что твоя жена думает только о себе и своей семье, а не о тебе, будет уже поздно. Позвони мне, когда решишь поговорить серьезно.
Она вышла, громко хлопнув дверью.
— Ты правда считаешь, что я думаю только о себе? — спросила Даша, когда они остались одни.
Вячеслав тяжело опустился на диван.
— Нет, конечно. Ты думаешь о бабушке, о нас…
— А ты? О чем думаешь ты, когда поддерживаешь эту безумную идею своей матери?
— Я не поддерживаю, — устало ответил Вячеслав. — Я просто… понимаю ее логику.
— Ее логику? — Даша села рядом с мужем. — А мою логику ты понимаешь? Логику моей бабушки, которая всю жизнь прожила в этой квартире и считает ее своим домом?
— Понимаю, — Вячеслав взял Дашу за руку. — Просто мама очень настойчива. И она действительно хочет для нас лучшего.
— Для нас? Или для себя? — Даша покачала головой. — Слава, она откровенно рассчитывает получить часть квартиры моей бабушки. Как ты этого не видишь?
— Я вижу, — тихо ответил Вячеслав. — Просто не знаю, что с этим делать. Она моя мать.
— А я твоя жена, — напомнила Даша. — И мне нужна твоя поддержка. Особенно в этой ситуации.
В течение следующей недели Полина Геннадьевна звонила сыну каждый день, но игнорировала невестку. Она рассказывала Вячеславу о новых вариантах размена, о риелторах, о юристах, которые могут помочь «убедить бабушку». Вячеслав выслушивал, но старался не комментировать.
— Ты должен действовать решительнее, — настаивала Полина Геннадьевна. — Это твой шанс на нормальное жилье. Не позволяй жене все решать за тебя.
В пятницу вечером она снова пришла к ним с новыми документами и планами.
— Я нашла юриста, который специализируется на подобных случаях.
Даша посмотрела на свекровь, которая раскладывала на столе бумаги с какими-то схемами и документами.
— Полина Геннадьевна, остановитесь, — твердо сказала она. — Никакого юриста не будет. Это решение бабушки окончательное.
— Даша, ты не понимаешь… — начала Полина Геннадьевна, но Вячеслав неожиданно прервал мать.
— Мама, хватит, — его голос звучал неожиданно твердо. — Мы не будем этого делать.
Полина Геннадьевна замерла с бумагой в руке и изумленно уставилась на сына.
— Что ты сказал?
— Я сказал — хватит, — повторил Вячеслав, расправляя плечи. — Это квартира Софьи Петровны. Только она вправе решать, что с ней делать. И если она хочет оставить ее Даше, это ее решение, которое мы должны уважать.
— Ты выбираешь сторону жены против родной матери? — Полина Геннадьевна побледнела.
— Я не выбираю ничью сторону, мама. Я просто поступаю правильно. Мы с Дашей сами решим свои жилищные проблемы. Без давления на ее бабушку.
— После всего, что я для тебя сделала! — Полина Геннадьевна начала собирать бумаги дрожащими руками. — Я всю жизнь тебе посвятила, а ты…
— Мама, — Вячеслав вздохнул, — я благодарен тебе за все. Но это не дает тебе права вмешиваться в нашу жизнь и тем более в дела Софьи Петровны.
— Ты об этом пожалеешь, — Полина Геннадьевна сложила документы в папку. — Когда будете годами копить на свою квартиру, вспомните, что я пыталась помочь.
— Мы справимся, — уверенно сказал Вячеслав, глядя на Дашу. — Вместе.
Через две недели, в один из воскресных дней, Даша и Вячеслав приехали к бабушке на обед. Софья Петровна выглядела особенно оживленной.
— У меня для вас новость, — сказала она, когда они сели за стол. — Я была у нотариуса.
Даша вопросительно посмотрела на бабушку.
— Я оформила дарственную, — продолжила Софья Петровна. — На вас двоих. Одну комнату я оставила себе, а остальная квартира теперь ваша.
— Бабуль, — Даша растерялась, — но мы не просили…
— Я знаю, — улыбнулась Софья Петровна. — Именно поэтому я так решила. Ты никогда не просила ни о чем, Дашенька. И твой муж показал, что умеет поступать достойно. — Она кивнула Вячеславу. — Я стара, и мне нужна помощь с этой огромной квартирой. А вам нужно свое жилье. Так что будем жить вместе, пока я здесь.
— Бабушка, спасибо, — Вячеслав был явно тронут. — Я не знаю, что сказать…
— Скажи, что позаботишься о моей внучке, — просто ответила Софья Петровна. — И о нашем доме.
Полина Геннадьевна узнала о дарственной от соседки, которой случайно проговорился Вячеслав. Она немедленно позвонила сыну.
— Это правда? — ее голос звенел от возмущения. — Старуха подарила вам квартиру? И ты мне ничего не сказал?
— Мама, я собирался рассказать, — начал оправдываться Вячеслав. — Просто не было подходящего момента.
— Не было момента? Две недели не было момента позвонить матери и сообщить такую новость? — Полина Геннадьевна не скрывала обиды. — А что будет с моей частью?
— С какой частью, мама? — устало спросил Вячеслав. — У тебя нет никакой части в квартире Софьи Петровны.
— Но мы же обсуждали! Если бы не я, вы бы даже не задумались о размене и не получили бы ничего!
— Мы не разменивали квартиру, мама. Софья Петровна сама решила подарить ее нам.
— А что насчет меня? — настаивала Полина Геннадьевна. — Я твоя мать, Слава. Неужели ты не можешь выделить мне хотя бы комнату? Вам слишком много места на троих!
— Нас четверо, мама, — тихо ответил Вячеслав. — Софья Петровна остается жить с нами. И нет, я не могу выделить тебе комнату в квартире, которая нам подарена.
— Я так и знала! — воскликнула Полина Геннадьевна. — Эта девчонка настроила тебя против родной матери! И ее хитрая бабка все рассчитала!
— Мама, пожалуйста, остановись, — голос Вячеслава стал жестче. — Я не позволю тебе оскорблять мою жену и ее бабушку. Если ты не можешь говорить уважительно, лучше нам пока не общаться.
— Ты выбираешь их вместо меня? — Полина Геннадьевна не могла поверить своим ушам.
— Я выбираю уважение, мама. Когда ты будешь готова уважать мою семью, мы сможем нормально общаться.
Прошло полгода. Даша и Вячеслав переехали в квартиру Софьи Петровны. Они отремонтировали одну из комнат под кабинет для Вячеслава, который начал работать на удаленке и получил повышение. Даша продолжила работать в архиве, но теперь на полставки, посвящая больше времени бабушке.
Полина Геннадьевна по-прежнему не признавала своей неправоты. Она изредка звонила сыну, но каждый разговор скатывался к упрекам и напоминаниям о «неблагодарности». С Дашей она не общалась вовсе, а Софью Петровну избегала всеми силами.
В один из выходных дней, когда Даша разбирала старые вещи в дальней комнате, она наткнулась на коробку с фотографиями. Среди них было много снимков бабушки в молодости — в этой самой квартире, с друзьями, коллегами, семьей.
— Нашла что-то интересное? — Софья Петровна заглянула в комнату.
— Бабуль, тут столько воспоминаний, — Даша показала на фотографии. — Вся история нашей семьи.
— Именно поэтому я никогда не хотела отсюда уезжать, — Софья Петровна присела рядом с внучкой. — Квартира — это не просто стены. Это память, корни, дом.
— Спасибо тебе, — Даша обняла бабушку. — За все.
В дверях появился Вячеслав.
— Девочки, у меня новость, — он выглядел немного нервным. — Мама звонила. Хочет приехать на чай.
Даша и Софья Петровна переглянулись.
— Она сказала, что хочет просто поговорить, — продолжил Вячеслав. — Без претензий и требований.
— Пусть приезжает, — спокойно ответила Софья Петровна. — В конце концов, она твоя мать.
— Но если она снова начнет… — Даша выглядела встревоженной.
— Не начнет, — уверенно сказал Вячеслав. — Я был очень четким насчет условий. Никаких разговоров о размене, никаких претензий, никаких обвинений. Просто чай.
— Хорошо, — кивнула Даша после паузы. — Пусть приезжает. Но я буду рядом с бабушкой.
Вячеслав благодарно улыбнулся жене.
— Я и не ожидал другого.
Полина Геннадьевна приехала в следующее воскресенье. Она выглядела сдержанной и даже привезла торт. За чаем разговор держался на нейтральных темах: погода, новости, работа Вячеслава.
— Красивая у вас квартира, — заметила Полина Геннадьевна, обводя взглядом гостиную. — Очень… атмосферная.
— Благодарю, — сухо ответила Софья Петровна.
— Слава рассказывал, что вы преподавали в университете?
— Да, сорок лет на кафедре.
— Должно быть, у вас много интересных историй, — Полина Геннадьевна попыталась улыбнуться.
— Достаточно, — кивнула Софья Петровна.
Разговор не клеился. Даша молча наблюдала за этой вежливой беседой, готовая в любой момент встать на защиту бабушки.
— Слава, — неожиданно обратилась Полина Геннадьевна к сыну, — я думала о твоем предложении помочь с ремонтом в моей квартире. Это очень любезно с твоей стороны.
— Рад, что ты согласилась, — Вячеслав выглядел довольным. — В выходные можем заехать в строительный магазин.
Даша удивленно посмотрела на мужа. Он ничего не говорил ей о таком предложении.
— Полина Геннадьевна, — вдруг сказала Софья Петровна, — я бы хотела кое-что прояснить.
Все напряженно замерли.
— Я не питаю к вам неприязни, — продолжила Софья Петровна. — Но я ожидаю уважения к моим решениям. Эта квартира теперь принадлежит Даше и Вячеславу, но я по-прежнему живу здесь и хочу, чтобы мой дом оставался местом, где я чувствую себя комфортно.
— Я понимаю, — тихо ответила Полина Геннадьевна.
— Прекрасно, — Софья Петровна кивнула. — В таком случае, вы всегда здесь желанный гость.
Это не было примирением или признанием ошибок. Это было перемирие — холодное и хрупкое. Но для начала этого было достаточно.
После ухода Полины Геннадьевны Даша помогала бабушке убирать посуду.
— Ты был прав, — сказала она мужу. — Она действительно не стала ничего требовать.
— Она поняла, что проиграла эту битву, — ответил Вячеслав. — И теперь пытается сохранить лицо.
— Думаешь, она смирилась?
— Вряд ли, — он усмехнулся. — Но она приняла существующее положение вещей. По крайней мере, внешне.
— Я не буду делать вид, что все в порядке, — предупредила Даша. — Если она снова начнет свои игры…
— Не начнет, — уверенно сказал Вячеслав. — Я ясно дал понять, что в следующий раз выбор будет окончательным. И она знает, что я выберу не ее.
— Тяжело тебе приходится, — Даша обняла мужа. — Между двух огней.
— Уже нет, — он поцеловал ее в лоб. — Я сделал свой выбор давно. И с каждым днем убеждаюсь, что он был правильным.
Из комнаты вышла Софья Петровна с книгой в руках.
— Эта квартира давно не видела столько жизни, — заметила она с улыбкой. — Споры, разговоры, даже скандалы… Все как в старые добрые времена.
— Бабуль, мы можем быть потише, — виновато сказала Даша.
— Что ты! — Софья Петровна отмахнулась. — Дом должен жить. А что касается твоей свекрови… — она задумалась, — у каждого свои недостатки. Главное, что вы двое нашли в себе силы противостоять давлению. Это дорогого стоит.
Она направилась в свою комнату, но у двери остановилась.
— Даша, — бабушка обернулась, — помни: иногда стены защищают не только от холода, но и от чужих притязаний. Береги свой дом.
С этими словами она скрылась за дверью, оставив молодую пару наедине со своими мыслями и планами на будущее — в квартире, которая теперь была по-настоящему их домом.
