Обсуждая фильм «Чучело» (1983), мы сосредоточиваемся на самом факте травли — анализируем именно психологию детской стаи — и вообще человеческой озверелости. Сотни статей — о том, кто больше виноват: дети, родители, учителя, система? Но почему-то мало кто акцентирует внимание на символике и знаковых деталях. К примеру, один из центральных эпизодов картины — ритуальное сожжение чучела, символизирующего самоё Лену Бессольцеву.
Коллективное действо происходит в здании заброшенной, точнее — разрушенной церкви. Руководит всем этим девочка с сектантским мировоззрением — Железная Кнопка. То, что у Кнопки-Мироновой мировоззрение именно сектантское, наверное ясно: «Кто не с нами, тот против нас! Предал — значит достоин кары! Любому, кто преступил — наказание». Кнопка фанатична, упёрта, равнодушна к мирскому. Она — пастырь. Недобрый. Но какой уж есть.
Склонна к красивым жестам и сакрализации — отсюда ритуал с чучелом. В церкви. С огнём. В фильме показано, как Лену скручивают, завязывают ей глаза и только потом — ставят один на один с чучелом в её платье — с символом, который сейчас (опять же — знаковый момент!) должен быть подежжён Димкой Сомовым. Никакой самодеятельности и кустарщины. Только — действо. Не то языческое, не то — …какое?
Всё это вообще напоминает какие-то голливудские фильмы ужасов, где Зло поселяется в туманно-сонном провинциальном городе из-за совершения подобных «церемоний» (Стивен Кинг расписал бы сие гораздо интереснее). Железная Кнопка иной раз производит впечатление создательницы некоей квази-религиозной организации, никак и ничем не связанной с пионерией и существующим строем.
Более того, сюжет «Чучела» отдалённо напоминает классику американской литературы — «Алую букву», где женщина-прелюбодейка, понесшая наказание и выдержавшая поношение, так и не выдала «вторую сторону», сохраняя тайну — искренне любя того мужчину. Кавалер, как водится, был вне подозрений, ибо слыл святошей. Действие «Алой буквы» происходило в XVII веке, когда, по мнению автора, «предки свирепствовали», закладывая начала американской морали, которая — о, конечно! — сейчас очень мягкая.
Замечу, что в те века в Америку ехали именно сектанты, которым не давали жить в Англии, например. В романе это отмечено, причём несколько раз (отсюда рукой подать именно до …городков Стивена Кинга). И вот — некий новый круг в «Чучеле». Квази-религиозная экстатичность, «побивание камнями» отступницы, обряд «сожжения» и прочие «око за око».
Причём, заметно, вся эта игра нужна только духовному лидеру — остальные включились просто от нечего делать или же из чувства мести. И только лишь Кнопка — на взводе. Включили и забыли выключить. Не менее ритуально и поведение Лены Бессольцевой, которая просит обрить её налысо. У этого жеста есть масса значений — достаточно вспомнить сакральную силу волос в мифах и сказках.
Следующая остановка — 1990-е и уже настоящая секта.
