На родине её не было тринадцать лет: Марию совсем ребёнком увезли во Францию. За эти годы она успела вырасти, повзрослеть, выйти замуж, овдоветь, и теперь ей предстояло править самостоятельно. Или с мужем – как получится. Торопиться она не собиралась. Сначала решила устроиться на новом месте.
В Холирудском дворце расставляли привезённую мебель, развешивали гобелены, укладывали мягкие ковры. Роскошь обстановки молодой королевы вызывала у шотландцев благоговейный трепет – многие ни разу не видели подобных вещей. Попасть во дворец и полюбоваться на сокровища Марии хотели многие, и потянулась череда визитёров.
Все складывалось неплохо. В целом, Мария получила тёплый прием. Вскоре она затеяла путешествие по стране, и практически везде её встречали криками восторга. Исключение составляли самые ярые кальвинисты, которыми умело руководил Джон Нокс. Вот он и стал главной «занозой» для Марии на этом этапе.
Дело в том, что проповедник издал трактат «Первый трубный глас против чудовищного правления женщин», и усердно его распространял. Женщины, уверял Нокс, не должны править народом. Более того, их допустимо свергать.
«Я готов жить под Вашей властью не больше, чем апостол Павел под властью Нерона», — высокомерно заявил Нокс, когда ему организовали встречу с королевой.
Возмущённая Мария Стюарт потребовала объяснений, Нокс вёл себя надменно. Когда он ушел, королева расплакалась от обиды. За несколько месяцев в Шотландии она убедилась – здесь всё не так просто, как кажется. И если она хочет добиться послушания от таких людей, как Нокс, ей придётся искать опору. А значит, ей может потребоваться супруг.
Была ещё одна причина, по которой королева задумалась о замужестве: а кому она потом передаст трон? Прямых наследников, кроме неё, не существовало (бастардов своего отца Мария не считала). А если у неё появится сын, то это ещё больше укрепит её власть. Она сможет возразить тому же Ноксу и его приверженцам — вот, будущий король! Мужчина!
В королевских семьях Европы хватало принцев. Но выбор, тем не менее, был сложным. Сама Мария была бы не прочь стать женой нового правителя Франции, короля Карла IX, но против этого союза выступала её бывшая свекровь, Екатерина Медичи.
В Мадриде вместе с женихом предложили бы установить превосходство католической веры для Шотландии, а Марии было важно сохранить религиозный баланс у себя на родине. Австрийский эрцгерцог не понравился королеве хотя бы тем, что был третьим сыном императора – какой-то второразрядный принц… А ещё соседняя Англия намекала, что было бы неплохо согласовать кандидатуру с Лондоном.
«Мое сердце принадлежит мне!» — однажды вспылила Мария Стюарт.
В поисках мужа, в поисках короля, она находилась весь 1563 год. Рождество отметили роскошным маскарадом, где красавица-королева затмила всех. А в следующем году неожиданно возникла кандидатура лорда Дарнли.
Молодой красавец Генри, высокий, воспитанный в утонченном французском духе, был, к тому же, прямым потомком английского короля Генриха VII. У королевы Елизаветы, правившей в Лондоне, ни детей, ни мужа не было. Выбрав Генри, Мария позволила бы объединиться двум продолжателям рода Тюдоров. А там, глядишь, и удалось бы добиться признания себя наследницей Елизаветы….
Вихрь этих мыслей закружил королеву. Но главное – встретив Генри, она влюбилась. Он настолько очаровал её своими речами, своими манерами, что решение было принято. Политика и чувства сошлись воедино.
Генри дарил дорогие подарки (в том числе, знаменитый золотой медальон в форме сердца), Мария для вида тянула время. В Лондоне злилась Елизавета Тюдор – ей очень не нравилось, что её родственники объединяются. Утром 22 июля 1565 года в соборе Святого Джеймса объявили о грядущем бракосочетании.
Жениху презентовали титул герцога Олбани – Мария не могла сделать его королём официально. 29 июля состоялась свадьба. Счастливая невеста торжествовала. Теперь даже Нокс не мог высказаться против неё. Королева Шотландии готовилась вступить в самую счастливую пору своей жизни. Но, как говорится: «Хочешь рассмешить бога, сообщи ему о своих планах».
