Евгения Павловна складывала в коробку последние бумаги и думала о том, что тридцать два года работы в проектном институте умещаются в две папки и пачку справок. За окном шумел дождь, а в кабинете пахло застоявшимся воздухом и старой краской.
— Женечка, ну что ты как на похоронах? — Валентина Семеновна, главный бухгалтер, заглянула в дверь. — Пенсия — это же праздник! Наконец-то отдохнешь от всей этой суеты.
Евгения усмехнулась. Валентина говорила так, словно знала, что такое пустота впереди. В пятьдесят восемь лет она чувствовала себя списанной в утиль. Муж Виктор давно привык к тому, что жена приходит поздно, усталая, с головой, полной чужих проблем. Теперь она будет дома постоянно.
— Зина будет рада, — продолжала Валентина. — Внучку нянчить станешь.
Евгения кивнула, хотя знала: Зина не будет рада. Дочь жила своей жизнью, в которой для матери оставалось место только по большим праздникам и в случае крайней необходимости.
Дома Виктор встретил ее молча. Он сидел у телевизора, потягивал пиво и смотрел футбол. За двадцать восемь лет брака они научились существовать рядом, не мешая друг другу. Виктор работал слесарем на заводе, получал копейки, но никогда не жаловался. Просто молчал, пил пиво и смотрел телевизор.
— Ну что, теперь будем вместе коротать дни? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— Похоже на то.
Первые недели пенсии прошли в попытках найти себе занятие. Евгения перебрала всю квартиру, перестирала гардины, перегладила белье. Виктор наблюдал за ее активностью с некоторым беспокойством — жена начинала вмешиваться в его привычный распорядок.
— Не трогай мои инструменты, — сказал он, когда Евгения взялась наводить порядок в его ящике. — У меня там все по системе.
— Какая система? Тут же помойка!
— Моя помойка. И я в ней разбираюсь.
Они стали раздражать друг друга. Виктор жаловался, что жена не дает ему спокойно посмотреть телевизор — все время что-то пылесосит, гремит, переставляет. Евгения злилась на его безразличие ко всему, кроме футбола и пива.
Спасением стал звонок от Зины.
— Мам, у меня к тебе большая просьба, — голос дочери звучал натянуто. — Не могла бы ты посидеть с Машкой? Мне нужно съездить к врачу.
Евгения согласилась мгновенно. Внучка Маша была единственным человеком, который искренне радовался ее появлению. Девочке исполнилось семь лет, она училась в первом классе и обожала рассказывать бабушке обо всем на свете.
— Бабуль, а ты знаешь, что у нас в классе есть мальчик, который умеет стоять на голове? — щебетала Маша, уткнувшись в бабушкины колени. — А еще учительница сказала, что у меня красивый почерк.
Зина вернулась поздно вечером. Выглядела она плохо — бледная, с темными кругами под глазами.
— Как дела у врача? — спросила Евгения.
— Нормально, — отрезала дочь. — Спасибо, что посидела. Маш, собирайся, едем домой.
— Мам, может, останемся у бабушки? — заныла девочка.
— Нет. У нас дома дела.
После их ухода квартира показалась Евгении еще более пустой. Виктор дремал в кресле, по телевизору показывали какую-то передачу про животных. Она села рядом и попыталась смотреть, но мысли разбегались.
Через неделю Зина снова попросила посидеть с Машей. Потом еще через неделю. Евгения не возражала — эти дни становились самыми яркими в ее однообразной жизни. Но постепенно она начала замечать странности. Зина выглядела все хуже, часто говорила по телефону приглушенным голосом, а когда Евгения входила в комнату, быстро заканчивала разговор.
— Зин, у тебя все в порядке? — спросила она однажды.
— Конечно. Просто работы много.
Но Евгения знала дочь с рождения и видела, что та лжет. Зина работала менеджером в строительной фирме, получала неплохо, но никогда не жаловалась на переработки. А теперь постоянно выглядела измотанной.
Разгадка пришла неожиданно. Евгения забыла у Зины зонт и вернулась за ним. Дверь была не заперта, и она вошла, не позвонив. В прихожей стояли мужские ботинки, которых она раньше не видела. Из спальни доносились голоса — Зины и незнакомого мужчины.
— Не могу я больше так, Андрей, — говорила дочь. — Постоянно врать, изворачиваться. Маша уже спрашивает, почему мама такая грустная.
— Еще немного, солнце. Я же обещал — к Новому году все решится.
— Ты это говоришь уже полгода.
— Развод — дело сложное. Особенно когда есть совместный бизнес.
Евгения тихо вышла, забыв про зонт. Значит, у Зины роман с женатым мужчиной. И судя по всему, он не торопится разводиться с женой.
Дома она долго сидела на кухне, обдумывая услышанное. Конечно, можно было сделать вид, что ничего не знает. Но материнское сердце не выдерживало — дочь мучилась, а внучка видела это и тоже страдала.
— Виктор, а что бы ты делал, если бы узнал, что у Зины любовник? — спросила она мужа за ужином.
Тот поперхнулся супом.
— Что за глупости ты говоришь?
— А если не глупости?
Виктор внимательно посмотрел на жену.
— Тогда бы сказал, что не наше это дело. Зина взрослая, сама разберется.
— А если не разберется? Если этот тип ее просто использует?
— Женя, не лезь не в свое дело. Зина умная девочка, справится.
Но Евгения не могла успокоиться. Она видела, как дочь тает на глазах, как все чаще просит посидеть с Машей, причем отговорки становятся все более натянутыми. А этот Андрей так и не собирался ничего решать.
Случай представился через месяц. Зина попросила Евгению посидеть с внучкой на выходных — нужно было ехать в командировку. Но в субботу утром в дверь позвонили. На пороге стояла элегантная женщина лет сорока, с короткой стрижкой и дорогой сумочкой.
— Извините, я ищу Зинаиду Викторовну Кузнецову, — сказала она. — По этому адресу она зарегистрирована.
— Зины нет дома. Я ее мать. А вы кто?
Женщина помолчала, изучая Евгению взглядом.
— Наталья Сергеевна Пронина. Можно войти? Мне нужно с вами поговорить.
В груди что-то похолодело. Пронина — значит, жена того самого Андрея.
— Проходите.
Они сели в гостиной. Маша играла в своей комнате, и Евгения прикрыла дверь.
— Думаю, вы догадываетесь, зачем я пришла, — начала Наталья Сергеевна. — Ваша дочь уже два года встречается с моим мужем.
— Я знаю.
— Знаете? — удивилась женщина. — И что же вы собираетесь делать?
— А что, по-вашему, я должна делать?
Наталья Сергеевна поправила волосы — видно было, что разговор дается ей нелегко.
— Понимаете, я не собираюсь разводиться. У нас с Андреем общий бизнес, двое детей. Да и вообще… я его люблю, несмотря ни на что. Эти романы на стороне — у него не первый. Обычно они заканчиваются сами собой.
— А этот не заканчивается.
— Именно. И Андрей начинает говорить о разводе. Видимо, ваша дочь умеет настаивать на своем.
Евгения молчала, не зная, что сказать. С одной стороны, ей было жаль эту женщину. С другой — жаль дочь, которая явно не понимала, во что ввязалась.
— Я хочу предложить вам сделку, — продолжила Наталья Сергеевна. — Убедите дочь отступиться. Пусть найдет себе свободного мужчину. А я… я готова компенсировать ей причиненные неудобства.
— Компенсировать? — Евгения не поверила своим ушам. — Вы предлагаете мне деньги?
— Я предлагаю решить проблему цивилизованно. Пятьсот тысяч рублей — этого хватит на первоначальный взнос по ипотеке. Пусть обустроит свою жизнь.
— А если я откажусь?
Наталья Сергеевна пожала плечами.
— Тогда я найду другие способы. У меня есть связи в той фирме, где работает Зинаида Викторовна. Думаю, руководство не обрадуется, узнав, что их менеджер мешает семейной жизни одного из крупных подрядчиков.
Угроза была завуалированной, но понятной. Евгения почувствовала, как закипает злость.
— Убирайтесь из моего дома.
— Подумайте, — спокойно сказала Наталья Сергеевна, вставая. — У вас есть неделя. Если дочь не прекратит отношения с Андреем, мне придется действовать по-другому.
После ее ухода Евгения долго сидела на кухне, куря одну сигарету за другой. Она бросила курить десять лет назад, но сейчас достала старую пачку из дальнего ящика.
Виктор нашел ее там вечером.
— Ты что, снова куришь? — удивился он. — И что за рожа кислая?
Евгения рассказала о визите Натальи Сергеевны. Муж слушал молча, изредка качая головой.
— Вот гадина, — сказал он наконец. — Хотя логика в ее словах есть. Зачем Зинке связываться с женатым? Неужели холостых мужиков не хватает?
— Дело не в этом. Дело в том, что эта тетка угрожает нашей дочери.
— А что она может сделать? У Зинки хорошая работа, ценят ее там.
— Не знаю. Но связи есть у многих, а грязи можно много налить.
Они просидели до поздней ночи, обсуждая ситуацию. Виктор предлагал рассказать все Зине и пусть сама решает. Евгения боялась, что дочь натворит глупостей — например, устроит скандал этому Андрею.
— Мне нужно с ним поговорить, — решила она наконец.
— С кем?
— С этим Андреем. Выяснить, какие у него намерения.
— Женя, не вмешивайся. Зина взрослая.
— Взрослая, но наивная. Она думает, что он ее любит и обязательно разведется. А он просто развлекается.
На следующий день Евгения поехала к дочери. Зина была на работе, но номер телефона Андрея она нашла в записной книжке дочери, которая лежала на кухонном столе.
Встретиться согласился сразу, даже показался заинтригованным. Назначили встречу в кафе рядом с метро.
Андрей оказался мужчиной приятной внешности, лет сорока пяти, в дорогом костюме и с золотыми часами на руке. Говорил он мягко, улыбался, но глаза оставались холодными.
— Зинаида много рассказывала о вас, Евгения Павловна, — сказал он, когда они сели за столик. — Очень вас любит.
— И я ее люблю. Поэтому и хочу поговорить.
— О чем же?
— О ваших планах. Зина верит, что вы разведетесь и будете жить вместе. Это правда?
Андрей помолчал, медленно размешивая кофе.
— Развод — дело сложное, — сказал он наконец. — Особенно когда есть дети, совместное имущество. Но я работаю в этом направлении.
— Уже два года работаете?
— Время — понятие относительное.
— Для вас, может быть. А для Зины каждый день — как пытка. Она худеет, не спит, на работе проблемы. А вы все «работаете в направлении».
Андрей внимательно посмотрел на Евгению.
— А что предлагаете вы?
— Либо разводитесь, либо оставьте дочь в покое. Не мучайте ее.
— Боюсь, такие вопросы решаем не мы с вами, а я с Зинаидой.
— Зинаида влюблена и не видит дальше своего носа. А я вижу.
— И что же вы видите?
— Что вы не собираетесь разводиться. Что жена уже знает о романе и готова бороться. Что Зина для вас — просто развлечение.
Андрей отложил ложечку и откинулся на спинку стула.
— Знаете, Евгения Павловна, я думал, что вы пришли просить деньги. Как это обычно делают матери любовниц.
— Что?!
— Ну да. Приходят, рассказывают, как их дочки страдают, и намекают, что за определенную сумму смогут убедить девушку найти более подходящую партию.
Евгения почувствовала, как лицо заливает краской.
— Вы меня с кем-то путаете.
— Возможно. Тогда извините за предположение. Но факт остается фактом — ситуация зашла в тупик. Я не могу развестись прямо сейчас, Зинаида не хочет ждать. Что делать?
— Скажите ей правду. Что развода не будет.
— Зачем же так категорично? Будет. Просто не сегодня и не завтра.
— А когда?
— Когда решатся все вопросы с бизнесом. Может, через год, может, через два.
— А может, никогда.
Андрей усмехнулся.
— Может, и никогда. Жизнь непредсказуема.
После этого разговора Евгения окончательно убедилась: дочь попала в ловушку. Андрей не собирался разводиться, но и отпускать Зину не хотел. А жена готова была идти на крайние меры.
Дома она нашла Виктора в гараже — он возился с какой-то железкой.
— Ну что, поговорила с женихом? — спросил он, не поднимая головы.
— Поговорила. Гад еще тот.
— Ну и что теперь?
— Не знаю.
Виктор отложил инструмент и посмотрел на жену.
— Женя, ты же понимаешь, что если расскажешь Зинке о визите его жены, она может наделать глупостей?
— Каких?
— Да мало ли. Скандал устроить, например. Или вообще на какую-нибудь крайность пойти.
Евгения знала, что муж прав. Зина была импульсивной, могла сгоряча наломать дров. Но молчать тоже было нельзя — время работало против дочери.
Решение пришло неожиданно. Евгения вспомнила слова Натальи Сергеевны о связях в фирме, где работала Зина. А что, если использовать эти связи в свою пользу?
На следующий день она поехала в офис дочери. Секретарша сказала, что Зины нет, но директор свободен. Евгения попросила о встрече.
Игорь Семенович Краснов принял ее в просторном кабинете с видом на город. Был он мужчиной солидным, лет пятидесяти, с проницательными глазами.
— Чем могу помочь? — спросил он, указывая на кресло.
— Я мать Зинаиды Кузнецовой. Хотела бы поговорить о ее работе.
— О работе? Зинаида — один из наших лучших менеджеров. Есть какие-то проблемы?
— Проблемы могут появиться. И не по ее вине.
Евгения рассказала об угрозах Натальи Сергеевны, не называя имен. Краснов слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы.
— Понятно, — сказал он наконец. — Семейные разборки. Они иногда переходят на рабочие отношения.
— Можете ли вы защитить Зину, если на нее начнут давить?
— Если она хорошо работает — конечно. Нам нужны профессионалы, а не любовницы влиятельных людей.
— Значит, если кто-то попытается ее уволить из-за личных отношений, вы не позволите?
— Именно так. У нас фирма серьезная, мы не потакаем чужим амбициям.
Это была маленькая победа, но Евгения почувствовала себя увереннее. По крайней мере, с работой у Зины проблем не будет.
Теперь нужно было решить главный вопрос — как открыть дочери глаза на ее возлюбленного.
Случай представился неожиданно. В выходные Зина привезла Машу к бабушке и призналась, что чувствует себя плохо — голова кружится, тошнит.
— Может, к врачу сходишь? — предложила Евгения.
— Да некогда. Андрей на дачу зовет, говорит, что там важный разговор будет.
— Какой разговор?
— Про наше будущее. Кажется, он наконец решился.
Зина сияла от счастья, и Евгении стало тяжело на душе. Дочь опять обманывает себя, верит в обещания.
— Зин, а ты уверена, что он тебя не водит за нос?
— Мама! — возмутилась дочь. — Что за вопросы? Конечно, уверена. Андрей меня любит.
— Любит, но не разводится уже два года.
— У него сложная ситуация. Жена скандалистка, дети маленькие. Но теперь он нашел способ все уладить.
— Какой способ?
— Ну… — Зина смутилась. — Он не рассказывает подробности. Говорит, что скоро все узнаю.
После отъезда дочери Евгения долго не могла успокоиться. Что-то в поведении Зины ее насторожило. И эта тошнота, головокружения…
Внезапно ее осенило. А что, если Зина беременна?
Эта мысль не давала покоя всю неделю. Евгения несколько раз звонила дочери, но та отвечала односложно, говорила, что занята на работе.
В пятницу вечером Зина позвонила сама. Голос у нее был странный — то ли радостный, то ли испуганный.
— Мам, можно я к вам приеду? Нужно поговорить.
— Конечно, приезжай.
Зина появилась через час. Выглядела она растерянной, глаза блестели лихорадочно.
— Мам, у меня новость, — сказала она, усаживаясь на диван. — Я беременна.
— Господи… — Евгения опустилась рядом. — А Андрей знает?
— Знает. Я ему вчера сказала.
— И что он?
Зина помолчала, глядя в пол.
— Он сказал, что это все меняет. Что теперь нужно быстро решать вопрос с разводом.
— И ты ему поверила?
— А почему я должна не верить? — вспыхнула Зина. — Он же отец моего ребенка!
Евгения вздохнула. Дочь опять обманывает себя. Мужчина, который два года не может развестись, вряд ли изменится из-за внебрачного ребенка.
— Зин, а что, если он предложит тебе… избавиться от ребенка?
— Мама! Как ты можешь такое говорить?
— Я просто хочу, чтобы ты была готова к любому развитию событий.
— Андрей не такой. Он хочет этого ребенка.
На следующий день Зина должна была встречаться с Андреем. Она собиралась рассказать ему о своем решении рожать и ждала от него конкретных планов насчет развода.
Евгения весь день ходила как на иголках. К вечеру не выдержала и поехала к дочери.
Зина сидела на кухне и плакала. Перед ней лежали деньги — пять тысяч рублей.
— Что это? — спросила Евгения.
— На клинику, — всхлипнула дочь. — Он сказал, что сейчас не время для детей. Что нужно подождать, пока он разведется. А это может затянуться еще на годы.
— И что ты ответила?
— Что рожать буду. С ним или без него.
— А он?
— Сказал, что подумает. И уехал.
Евгения обняла дочь, чувствуя, как у той дрожат плечи.
— Зинка, ты молодец. Правильно решила.
— Мам, а вдруг он прав? Вдруг сейчас действительно не время? У меня кредит за квартиру, работа ненадежная…
— Время никогда не бывает подходящим. Дети — это всегда риск. Но и счастье тоже.
Они просидели на кухне до поздней ночи, обсуждая будущее. Зина то плакала, то строила планы, то снова сомневалась. Евгения понимала, что дочери нужна поддержка, но не знала, как ее дать.
На следующий день позвонил Андрей. Разговор был коротким.
— Я подумал, — сказал он. — Если ты решила рожать, я не буду тебе мешать. Но на помощь не рассчитывай. У меня своя семья, свои дети.
— То есть ты просто умываешь руки?
— Я предупреждаю. Не хочу, чтобы у тебя были иллюзии.
После этого разговора Зина проплакала весь день. Потом вдруг успокоилась и стала деловитой.
— Буду рожать одна, — сказала она Евгении. — Справлюсь как-нибудь.
— Не одна. Мы с папой поможем.
— Вы уже старенькие, вам не нужны лишние проблемы.
— Внук или внучка — не проблема, а радость.
Следующие месяцы прошли в хлопотах. Зина работала до последнего, откладывая деньги на роды и детские вещи. Евгения помогала как могла — готовила еду, убиралась в квартире, сидела с Машей, когда дочь ездила к врачам.
Виктор поначалу брюзжал, что в доме опять будет маленький ребенок, но постепенно втянулся. Даже начал мастерить кроватку.
— Деду нужен помощник, — объяснял он Маше. — Вот родится братик или сестричка, будем его учить работать руками.
Андрей больше не звонил. Один раз Зина видела его у подъезда — он сидел в машине и смотрел на окна ее квартиры. Но подойти не решился.
Зина родила в феврале — мальчика, похожего на нее. Назвали Дмитрием. Когда Евгения впервые взяла внука на руки, поняла, что все трудности были не зря.
— Дима будет расти без отца, — сказала Зина, лежа в роддоме. — Как Машка.
— Зато у него будет мама, которая его очень любит. И дедушка с бабушкой. Этого достаточно.
— Думаешь?
— Уверена.
Первые месяцы после рождения Димы были тяжелыми. Зина вышла на работу, когда мальчику исполнилось три месяца. Евгения сидела с внуком, кормила его из бутылочки, носила на руках, когда он плакал.
Виктор тоже втянулся в процесс. По вечерам он брал Диму на руки и рассказывал ему про футбол.
Через полгода после родов Зине предложили повышение — стать руководителем отдела. Зарплата увеличивалась в полтора раза, но работы становилось больше. Зина согласилась.
— Теперь смогу снимать квартиру побольше, — сказала она матери. — И няню Диме найму.
— А мы что, не справляемся? — обиделась Евгения.
— Справляетесь. Но вы уже не молодые, а Дима растет, становится активнее.
Это была правда. Евгении исполнилось шестьдесят, Виктору — шестьдесят два. Бегать за полуторагодовалым внуком становилось все труднее.
Няню нашли быстро — молодую женщину по имени Света. Она приходила к восьми утра и сидела с Димой до вечера. Евгения теперь помогала только по выходным.
Поначалу ей было тяжело — казалось, что ее вытеснили из жизни внука. Но постепенно она поняла, что это правильно. У Зины наладилась карьера, у Димы появился режим, а у Евгении с Виктором — возможность пожить для себя.
— Знаешь, а неплохо получилось, — сказал как-то Виктор, глядя, как Дима играет с няней в песочнице. — Внук рядом, но не на шее.
Евгения кивнула. Она научилась не вмешиваться в жизнь дочери, давать советы только когда просят. Зина справлялась сама — работала, растила детей, строила планы.
Андрея они больше не видели. Один раз Маша сказала, что встретила его у школы — он ждал своих детей. Поздоровался, спросил, как дела у мамы. Маша ответила, что у мамы все хорошо, и он ушел.
— Наверное, жалеет, — предположила Зина.
— А ты? — спросила Евгения.
— Нет. Жалею только о времени, которое потратила.
В этом ответе не было ни обиды, ни злости — только трезвая оценка прошлого. Зина взрослела, становилась жестче, практичнее.
Через два года она купила трехкомнатную квартиру в новом районе. Взяла ипотеку на двадцать лет, но зарплата позволяла не экономить на всем подряд.
— Мам, может, переедете к нам? — предложила она. — Квартира большая, места всем хватит.
Евгения покачала головой.
— Спасибо, но мы привыкли к своему дому. И вам лучше жить отдельно — у каждого должно быть личное пространство.
Это тоже был урок, который она усвоила за эти годы. Любовь к детям не означает, что нужно жить их жизнью. У каждого поколения свои задачи, свои радости и проблемы.
Зина не настаивала. Она понимала мать и была благодарна за поддержку, которую получила в самые трудные месяцы.
По вечерам, когда Виктор смотрел телевизор, а в квартире стояла привычная тишина, Евгения думала о прожитом. Пенсия, которая когда-то казалась концом жизни, оказалась просто новым этапом. Менее активным, но не менее важным.
Она научилась жить в своем ритме, не подстраиваясь под чужие ожидания. Помогать детям, но не растворяться в их проблемах. Любить внуков, но не заменять им родителей.
— Жень, а ты не жалеешь, что рано на пенсию ушла? — спросил как-то Виктор.
— Нет. Работы хватает и дома.
— Какой работы?
— Жизнью заниматься. Это тоже работа.
Он хмыкнул, но спорить не стал. За сорок лет брака он понял — жена всегда знает, что делает. Даже когда кажется, что просто плывет по течению.
Диме исполнилось три года. Он рос крепким мальчишкой, любознательным и упрямым. В нем не было ничего от отца — ни внешне, ни по характеру. Весь в мать и бабушку.
— Дедуль, а почему у меня нет папы? — спросил он как-то у Виктора.
— Есть у тебя папа. Просто он далеко живет.
— А почему далеко?
— Так получилось. Бывает.
Мальчик подумал и кивнул. В три года многое кажется естественным, не требующим объяснений.
Маша училась уже в пятом классе, хорошо играла на пианино, занималась танцами. У нее появились подружки, секреты, первые влюбленности. Она все реже приезжала к бабушке, но когда приезжала, то рассказывала обо всем подряд.
— Бабуль, а ты в моем возрасте тоже влюблялась? — спросила она как-то.
— Конечно. Это нормально.
— А в кого?
— В учителя физкультуры. Красивый был, молодой.
— И что потом?
— Потом я выросла и поняла, что он не такой уж красивый.
Маша засмеялась.
— А дедушку когда полюбила?
— В восемнадцать лет. На танцах в клубе.
— И сразу поняла, что он тот самый?
Евгения задумалась. Нет, сразу она этого не поняла. Понимание пришло постепенно, через годы совместной жизни, через трудности и радости, через привычку быть рядом.
— Не сразу. Любовь — это не только чувства. Это еще и решение быть вместе, что бы ни случилось.
— Даже если надоест?
— Даже если надоест. Хотя если по-настоящему любишь, то не надоедает.
Маша кивнула с видом знатока жизни.
Вечером, провожая внучку домой, Евгения думала о том, как быстро летит время. Казалось, только вчера она сама была молодой, строила планы, мечтала о будущем. А теперь это будущее стало настоящим и уже превращается в прошлое.
Но жалеть было не о чем. Жизнь прожита не зря, если есть кому передать опыт, есть за кем следить со стороны, готовым помочь, но не навязывая свою помощь.
Зина справлялась. Дети росли здоровыми. Виктор, несмотря на возраст, еще был крепким и деятельным. А значит, все было правильно.
Пустые руки, с которых начиналась эта история, оказались не такими уж пустыми. Просто в них было не то, что казалось важным в момент выхода на пенсию. Не грамоты и справки о трудовых заслугах, а нечто гораздо более ценное — опыт прожитых лет и мудрость, которая приходит только с возрастом.
