В кинофильме «Афоня» (1975) много интереснейших деталей — их можно долго и креативно обсуждать. Например, задаться вопросом, кем могла быть та мощная дама, с которой глав-герой так лихо отплясывал «энергичный танец»?
Но есть в этой истории некий фоновый нюанс, и он становится очевиден лишь теперь, когда мы живём при другом общественном строе. Наверняка, вы заметили, что Афанасий Борщёв – плохой сотрудник, разболтанный мужик и так далее.
Он ещё не вполне утратил человеческий облик, но и передовиком производства, эталоном советского гражданина его не назовёшь. Он, по сути, балласт и прореха на человечестве.
Я не буду рассуждать на тему: за что его любят женщины – при всех его минусах. Я задамся иным – гораздо более важным вопросом: почему он всё ещё не под забором? Более того – его друг Федул тоже не в канаве.
Если мысленно «убрать» фабулу и разглядывать декорации, то откроется дивное: в Советском Союзе было невозможно скатиться ниже определённого уровня.
Даже, если хомо-сапиенс упорно желал самоуничтожиться при помощи водки и нездорового образа жизни. Афоня трудится, спустя рукава, хотя, он – довольно неплохой сантехник – если ему надо.
Тем не менее – прогулы, пьянки, гулянки, обман клиентов (я имею в виду аферу с хамской заменой раковины в квартире наивного интеллигента). Отдельным пунктом — ныряние по фонтанам. И что? Кто-то выгнал Борщёва?
Не-а. Побранили на собрании, велели исправить «ошибку» с умыканием шикарной раковины и оставили, как есть. Больше того – Афоня живёт в своей отдельной квартире, полученной от государства.
Да, в ней отсутствует телевизор и прочие блага цивилизации, но есть всё необходимое для выживания, скажем так. И это ещё не всё – Афоне хватает на выпивку, еду и не самые безобразные шмотки. Он – социально защищён, хотя, не задумывается над этим.
Символичен и образ медсестры Кати Снегирёвой – навязчивой девушки с комплексом «заботливой мамы». Она для Борщёва – этакая защита и опора, от которой он постоянно отбрыкивается. Ибо очень уж назойлива.
Катя – это воплощённый символ той брони, что присутствует в Афониной жизни. Именно поэтому она в финале и возникает из ниоткуда. Она – везде! Отношение к той заботе о «падающих» у меня двоякое – да, это благородно.
Вместе с тем, пьяницы и ленивцы реально садились на шею обществу, понимая: их подберут, вымоют, накормят. Не омарами, но хоть булкой с вареньем. А не зря ли?
