Вернувшись домой от свекрови, жена застыла в дверях увидя мужа дома

— Поль, ты опять перекладываешь свои обязанности на меня? — Григорий даже не отвлёкся от экрана компьютера, продолжая щёлкать мышкой.

— Гриш, это всего минут на сорок. Мне правда надо к врачу, — Полина поправила шарф, прикрывая шею от сквозняка из приоткрытого окна. — Я быстро.

— А если там очередь? — он развернулся в кресле, недовольно хмурясь. — Опять застрянешь на полдня.

Зимний ветер задувал в щель между рамами, шевеля занавеску. Полина поёжилась. В последнее время разговоры с мужем напоминали ей эти сквозняки — холодные, неуютные, пробирающие до костей.

— Даня спит. Просто присмотри за ним, пока не вернусь, — она натянула сапоги, стараясь не смотреть на мужа.

Их четырёхлетний сын действительно крепко спал после обеда. Обычно его дневной сон длился часа полтора-два, так что времени должно было хватить. Полина очень надеялась успеть вернуться до того, как он проснётся.

— У меня срочная работа, — буркнул Григорий, возвращаясь к монитору.

— Какая работа в выходной? — она застегнула пуговицы пальто трясущимися пальцами.

— Дедлайн горит. Начальство требует отчёт к понедельнику.

Полина прикусила губу. За шесть лет брака она выучила все его отговорки. «Срочная работа» появлялась каждый раз, когда нужно было помочь по дому или посидеть с ребёнком.

— Хорошо, я постараюсь быстрее, — она взяла сумку и направилась к двери.

В поликлинике оказалась огромная очередь. Полина переминалась с ноги на ногу, поглядывая на часы. Сорок минут превратились в час, потом в полтора. Телефон разрядился, она не могла предупредить мужа о задержке. В животе поселилась противная тяжесть — она представляла, как Григорий злится, если Даня уже проснулся.

Когда она наконец добралась домой, в прихожей её встретила гробовая тишина. Полина на цыпочках прошла в комнату. Даня сидел на полу, увлечённо играя с конструктором. Григорий развалился в кресле перед компьютером, раздражённо постукивая пальцами по столу.

— Где тебя носило? — процедил он сквозь зубы. — Два с половиной часа! Я не мог работать!

— Очередь, — Полина опустила глаза. — Извини.

— Мама! — Даня бросился к ней, обнимая за колени. — А папа играл со мной в рыцарей!

Она погладила сына по голове, заметив разбросанные по полу фигурки. Значит, Григорий всё-таки нашёл время поиграть с ребёнком вместо работы. Хотя… Полина присмотрелась к экрану компьютера. В свёрнутом окне мелькнула заставка какой-то игры.

— Какой отчёт ты делал? — спросила она тихо.

Григорий дёрнулся и поспешно закрыл окно.

— Не начинай, — он потёр переносицу. — У меня голова раскалывается от твоих претензий.

— Я просто спросила.

— А я просто устал сидеть с ребёнком, пока ты шляешься неизвестно где!

Даня испуганно прижался к маминым ногам. Полина почувствовала, как он вздрогнул от громкого голоса отца.

— Пойдём на кухню, котёнок, — она взяла сына за руку. — Я купила твой любимый йогурт.

Усадив Даню за стол, она достала из холодильника баночку с йогуртом. Руки дрожали. Внутри всё сжималось от несправедливости ситуации. Когда их жизнь превратилась в это?

Первые два года брака были совсем другими. Они с Григорием во всём поддерживали друг друга, делили обязанности, строили планы на будущее. А потом она забеременела.

Полина помнила, как радовался муж, когда узнал о будущем ребёнке. Носил её на руках, готовил завтраки, бегал за солёными огурцами среди ночи. Она тогда думала, что это начало новой, ещё более счастливой жизни.

Но после декретного отпуска всё изменилось. Она взяла на себя все домашние дела — ведь сидела дома с малышом, пока муж работал. Готовила, убирала, стирала, гладила. Григорий быстро привык к такому распределению обязанностей.

Когда Полина пыталась попросить помощи, он либо делал вид, что занят неотложной работой, либо выполнял всё настолько небрежно, что проще было сделать самой. Постепенно она перестала просить.

Даже после выхода на работу ничего не изменилось. Полина продолжала тянуть на себе дом, ребёнка и готовку. А муж всё больше времени проводил за компьютером, играя в онлайн-игры под предлогом сверхурочной работы.

— Мам, а почему папа кричит? — голос Дани вырвал её из воспоминаний.

— Папа устал, — она погладила сына по щеке. — Давай поедим йогурт и почитаем твою новую книжку про динозавров?

— А папа почитает с нами?

— Нет, милый. У папы… работа.

Полина помогла сыну справиться с йогуртом, вытерла измазанный рот салфеткой. В груди щемило от того, как мало времени Григорий проводил с ребёнком. Даня постоянно спрашивал, почему папа не играет с ним, не читает сказки, не ходит в парк.

А ведь скоро день рождения сына — пять лет. Свекровь предложила устроить праздник на своей загородной даче. Там просторно, есть большая веранда и участок, где дети смогут побегать. Нужно украсить дом, собрать новый детский столик, установить праздничный шатёр.

Утро дня рождения выдалось пасмурным. Полина проснулась раньше обычного — нужно было успеть приготовить праздничный завтрак для Дани. Она тихонько выскользнула из постели, стараясь не разбудить мужа.

На кухне гудел холодильник. Полина достала яйца, молоко, муку для блинчиков. Даня обожал блинчики с джемом, особенно когда она делала из них смешные рожицы.

Телефон завибрировал — пришло сообщение от свекрови.

«Доброе утро! Я уже начала украшать веранду. Когда приедете?»

Полина посмотрела на часы. Восемь утра. До праздника оставалось шесть часов.

«Скоро выезжаем. Григорий обещал помочь с шатром и столиком», — набрала она ответ.

Свекровь прислала смайлик. Полина вздохнула, помешивая тесто для блинчиков.

— Мам! — в кухню влетел заспанный Даня в пижаме с динозаврами. — У меня день рождения!

— С днём рождения, сынок! — она подхватила сына на руки, целуя в макушку. — Хочешь праздничные блинчики?

— А папа будет с нами завтракать?

— Давай разбудим его?

Они вместе пошли в спальню. Григорий спал, закутавшись в одеяло.

— Папа, просыпайся! — Даня забрался на кровать. — У меня день рождения!

Григорий что-то пробурчал, натягивая одеяло на голову.

— Гриш, нам пора собираться к твоей маме, — Полина присела на край кровати. — Ты не забыл? Нужно помочь с шатром.

— Что? А, да… — он сел, протирая глаза. — Слушай, мне только что написали с работы. Срочное совещание в десять.

Полина замерла.

— Какое совещание? Сегодня суббота.

— Да там какой-то заказчик столичный приехал, — Григорий потянулся за телефоном. — Вы езжайте, а я присоединюсь попозже.

— Пап, ты обещал! — Даня обиженно надул губы.

— Прости, сынок. Работа есть работа, — он взъерошил волосы мальчика. — Я обязательно приеду к началу праздника.

Полина молча вышла из спальни. В горле стоял ком. Она слышала, как Даня что-то говорит отцу, но не разбирала слов.

Вернувшись на кухню, она принялась жарить блинчики. Руки двигались автоматически — налить тесто, подождать, перевернуть. В голове крутились обрывки мыслей.

— Мам, почему ты плачешь? — Даня дёрнул её за рукав.

Полина провела рукой по щеке. И правда, мокро.

— Это от счастья, малыш. Смотри, какой у тебя блинчик — с улыбкой!

После завтрака они собрались и поехали за город. Григорий помог загрузить вещи в машину, чмокнул сына в лоб и ушёл «на совещание».

Дорога заняла около часа. Даня всю дорогу болтал о подарках, которые надеялся получить, о друзьях, которые придут на праздник. Полина улыбалась и поддакивала, стараясь не думать о муже.

Зинаида Петровна встретила их у ворот.

— А где Гриша? — она огляделась по сторонам.

— Работа, — коротко ответила Полина. — Обещал приехать к началу праздника.

Свекровь поджала губы, но ничего не сказала.

Они втроём принялись готовиться к празднику. Зинаида Петровна развешивала гирлянды на веранде, Полина надувала шары и раскладывала угощения, Даня путался под ногами, пытаясь помочь.

— Ой! — Полина хлопнула себя по лбу. — Забыла праздничные колпачки и подарок в прихожей дома.

— До начала ещё два часа, — свекровь глянула на часы. — Успеешь съездить.

— Мам, а папа уже будет дома? — оживился Даня.

— Не знаю, он пока не звонил.

Полина села в машину. По дороге она представляла, как обрадуется сын, если отец приедет с ней на праздник. Может, совещание уже закончилось?

Припарковавшись у дома, она достала ключи. В подъезде пахло свежей выпечкой — соседка сверху часто пекла пироги по выходным.

Полина тихонько открыла дверь квартиры и замерла. Из комнаты доносились громкие голоса и смех. Мужской смех.

Она на цыпочках подошла к приоткрытой двери.

Григорий сидел за компьютером в наушниках, активно жестикулируя.

— Да вы что! Я этого босса с первого раза уложил! — он откинулся на спинку кресла, довольно хрустя чипсами.

На столе стояла коробка пиццы и бутылка колы. Рядом валялись фантики от конфет. Никаких следов «срочного совещания».

Полина прислонилась к стене. В ушах шумело. Перед глазами всплыло разочарованное лицо сына, когда отец отказался ехать на день рождения.

— Народ, следующий данж через пять минут! — весело объявил Григорий, отхлёбывая колу.

Она развернулась и вышла из квартиры. В подъезде остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Вернулась, открыла дверь.

— Ой, а ты что здесь делаешь? — Григорий дёрнулся, торопливо снимая наушники.

— Забыла кое-что, — её голос звучал удивительно спокойно. — Как прошло совещание?

— Я… эээ… мы только закончили…

— Вижу, — она кивнула на остатки пиццы. — Очень продуктивное совещание.

— Поль, я могу объяснить…

— Не надо, — она взяла пакет с колпачками и подарком. — Я всё поняла.

— Перестань драматизировать! — он поднялся с кресла. — Подумаешь, решил отдохнуть немного.

— В день рождения собственного сына?

— Я же сказал, что приеду к началу праздника!

— Знаешь, — Полина повернулась к двери, — не приезжай. Ни к началу, ни к концу.

— В смысле?

— В прямом. Собери свои вещи и уезжай к маме. Насовсем.

— Ты что, серьёзно? — он нервно усмехнулся. — Из-за какой-то игры?

— Нет, Гриша. Не из-за игры. Из-за того, что ты врёшь. Из-за того, что тебе наплевать на семью. Из-за того, что наш сын растёт без отца, хотя ты живёшь с нами.

— Я обеспечиваю семью! Я работаю!

— Правда? — она посмотрела ему в глаза. — И сколько ты зарабатываешь на этих «совещаниях»?

Григорий открыл рот, но не нашёл, что ответить.

— К вечеру чтобы тебя здесь не было, — Полина взялась за ручку двери. — Ключи оставь у соседки.

Праздник прошёл как в тумане. Полина улыбалась, фотографировала детей, разрезала торт. Зинаида Петровна помогала развлекать гостей, иногда бросая на неё обеспокоенные взгляды.

Даня спрашивал про папу. Она говорила, что у него много работы. Мальчик грустнел, но быстро отвлекался на игры с друзьями.

Вечером, когда все разъехались, Полина собрала подарки и остатки угощений. Свекровь помогала убирать веранду.

— Что случилось? — спросила она наконец.

— Спросите у сына.

— Я знаю, он не был на совещании, — Зинаида Петровна сложила скатерть. — Я звонила ему на работу.

Полина промолчала.

— Он всегда был таким, — вздохнула свекровь. — В детстве прятался от домашних дел за компьютером. Я думала, семья его изменит.

— Не изменила.

— И что теперь?

— Теперь он будет жить здесь, — Полина завязала мусорный пакет. — Если вы не против.

— Я, конечно, против, но если вы так решили…

Когда они вернулись домой, квартира встретила их непривычной пустотой. Исчезли вещи Григория — одежда, обувь, зубная щётка. На кухонном столе лежали ключи и записка: «Прости. Я всё исправлю».

Прошёл месяц. Григорий действительно жил у матери. Каждое утро ездил в город на работу, а вечером возвращался в загородный дом. Зинаида Петровна гоняла его по хозяйству — чинить забор, копать грядки, красить веранду.

— Хватит сидеть за компьютером! — говорила она. — Иди траву покоси.

Он ворчал, но шёл. Постепенно втянулся в деревенский быт.

На работе тоже пришлось крутиться. Теперь, когда нужно было платить алименты, одной зарплаты не хватало. Григорий устроился на подработку — по вечерам делал сайты на фрилансе.

По выходным Даня приезжал к бабушке. Они с отцом гуляли по участку, кормили кур, строили скворечники. Григорий учился быть папой заново.

Однажды в пятницу вечером он позвонил Полине.

— Можно встретиться? Поговорить надо.

Они встретились в кафе возле её работы. Григорий выглядел загорелым и похудевшим.

— Как ты? — спросил он, размешивая сахар в кофе.

— Нормально. Даня скучает.

— Я тоже скучаю, — он помолчал. — По вам обоим.

— У тебя есть время скучать между работой и хозяйством? — она слабо улыбнулась.

— Представляешь, почти нет, — он усмехнулся. — Мама гоняет как сидорову козу. Вчера крышу перекрывали, я думал, не доживу до вечера.

— Тяжело без компьютерных игр?

— Первое время ломало, — признался он. — А потом… Знаешь, оказалось, что в реальной жизни тоже бывает интересно. Особенно когда делаешь что-то своими руками.

Он отпил кофе, глядя в окно.

— Я много думал за этот месяц. О нас, о Дане. О том, каким отцом и мужем я был.

— И к каким выводам пришёл?

— К неутешительным, — он поморщился. — Я всё профукал, да? Семью, дом, сына…

— Не всё, — она покачала головой. — Даня любит тебя. Ему нравится приезжать к бабушке, возиться с тобой в саду.

— А ты? — он поднял глаза. — У меня есть шанс всё исправить?

Полина молчала, глядя на свою чашку. За окном шёл дождь, капли стекали по стеклу причудливыми дорожками.

— Знаешь, — сказала она наконец, — когда человек действительно хочет что-то исправить, он не спрашивает про шансы. Он просто делает.

— А если не получится?

— Значит, будешь пробовать снова, — она поднялась из-за стола. — Как с той крышей.

— Поль…

— До встречи, Гриш. Даня ждёт тебя завтра у мамы.

Она вышла под дождь, раскрывая зонт. В кафе за столиком остался другой Григорий — не тот безответственный лежебока, каким он был раньше, но ещё и не тот мужчина, которому она могла бы снова довериться.

Время покажет, кем он станет.

Оцените статью
Вернувшись домой от свекрови, жена застыла в дверях увидя мужа дома
Самый страшный советский триллер, который я когда-либо смотрел. Фильм, который лишили широкого показа