— Мам, возьми трубку, это важно, — голос сына в телефоне звучал как-то странно.
— Дим, я сейчас на даче, с рассадой вожусь.
— Нет, мам, давай по видео поговорим. Мы со Светой тут… В общем, включай камеру.
Ольга Михайловна вздохнула, вытерла руки и включила видео. На экране появились сын с женой — он хмурый, она с какой-то странной ухмылкой.
— Ну что случилось? Что за срочность? — спросила Ольга Михайловна.
— Мам, мы тут подумали…
— Ой, давай я скажу, — перебила Светлана. — А то мы до вечера будем тут расшаркиваться. В общем так, мы переезжаем на вашу дачу. Насовсем. Вещи свои заберите до конца недели.
— В каком смысле переезжаете? — Ольга Михайловна даже моргнула от неожиданности. — А я куда? У меня тут рассада, огород…
— Да кому нужна эта рассада? — фыркнула Светлана. — Сейчас все в магазине покупают. А у нас другие планы. Я уже дизайнера нашла, будем делать фотостудию. Знаете, сколько на этом можно заработать?
— Подожди-ка, — Ольга Михайловна перевела взгляд на сына. — Дим, ты что молчишь? Это твоё решение?
— Ну… мам… Квартиру снимать накладно, сама понимаешь. А тут свой дом, участок. Ремонт сделаем…
— Ремонт? В доме, который я своими руками обустраивала? Где ты каждое лето проводил?
— Ой, началось, — закатила глаза Светлана. — Вечно эти воспоминания. Дача на Диму записана, так что формально это наш дом. Я список скину, что убрать надо.
— Погоди-ка…
Но Светлана уже отключилась. Через минуту в телефоне пискнуло сообщение. Ольга Михайловна открыла чат и замерла — невестка скинула фотографии каких-то модных веранд и террас.
«Вот так у нас будет! Старьё всё вывозите, что останется — выкинем»
Ольга Михайловна обвела взглядом участок. Вот эту сливу они с мужем сажали, когда только купили дачу. В той стороне любимые абрикосы, за теплицей крыжовник… И всё это теперь «старьё»?
Телефон снова зазвонил.
— Мам, ты видела, что она в чат накидала? — голос дочери дрожал от возмущения. — Я сейчас приеду!
— Не надо, Наташ, — спокойно ответила Ольга Михайловна. — Сама разберусь.
— Да как же…
— Я сказала — сама, — в голосе Ольги Михайловны появились стальные нотки. — Пришло время кое-кому объяснить, что к чему.
Она нашла в телефоне фотографию дарственной. Год назад Дима уговорил переписать дачу на него. «Мам, так проще с документами будет, налоги меньше». И она, как всегда, поверила. Как всегда, пошла навстречу.
Ольга Михайловна улыбнулась. Нет, в этот раз всё будет по-другому. Пусть невестка думает, что победила. Рано радуется.
Наташа приехала на следующий день всё равно, без предупреждения. Просто позвонила в звонок городской квартиры матери.
— Мам, открывай, это я!
Ольга Михайловна открыла дверь и увидела запыхавшуюся дочь с пакетами продуктов.
— Я же просила не приезжать, — покачала она головой.
— Ага, конечно. Будто я тебя не знаю. Сидишь небось целый день, места себе не находишь.
Наташа прошла на кухню, начала выкладывать продукты. В свои тридцать два она была копией матери в молодости — такая же энергичная, с вечно растрёпанной русой косой и зелёными глазами. Только характером пошла в отца — взрывная, эмоциональная.
— Представляешь, эта выскочка мне звонила сегодня утром, — Наташа включила чайник. — Просила номер моего риелтора. Того, который мне дачу помогал покупать. Говорит, хочет проконсультироваться по поводу перепланировки.
— Вот как? — Ольга Михайловна подняла бровь. — И что ты ответила?
— Сказала, что не помню. Слушай, мам, а давай я Димке позвоню? Ну не может же он…
— Не надо звонить, — перебила мать. — Лучше расскажи, как там мои внуки?
— Да что внуки… Мам, ты видела, что она опять в сеть выложила? «Скоро покажу вам потрясающее преображение загородного дома. Прощайте, бабушкины грядки, да здравствует современный дизайн!» И фотки твоей теплицы с какими-то смайликами.
Ольга Михайловна достала телефон, открыла страницу невестки. Действительно — десять историй про «большие перемены» и «расставание с прошлым». Светка позировала на фоне дачных построек в розовом спортивном костюме, кривилась рядом со старой сливой, качала головой у теплицы.
— Знаешь, что самое противное? — Наташа разлила чай. — Она же три года нормальной казалась. Ну, относительно. Помнишь, как Димка её первый раз привёл?
Ольга Михайловна помнила. Светлана тогда выглядела совсем другой — скромное платье, минимум косметики, волосы собраны в простой хвост. Вежливо улыбалась, внимательно слушала рассказы о семье, даже рецептами интересовалась. А потом…
— Как только кольцо на пальце оказалось, будто подменили человека, — продолжала Наташа. — Сразу эти её «мы молодые, нам нужно пространство». А помнишь, как она на твой день рождения заявилась в этом коротком платье? Все гости глаза выпучили.
— Наташа!
— Ну а что? Это правда! А как она по телефону с кем-то шепчется постоянно? «Да, милый, конечно, милый». И это при моём брате!
— Так, стоп, — Ольга Михайловна подняла руку. — Давай без этого. Сплетничать не будем.
В этот момент телефон звякнул — пришло сообщение в семейный чат. Светлана прислала длинный список: «Что нужно убрать с дачи:»
- Все банки из подвала
- Старую мебель из гостиной
- Весь хлам с чердака
- Теплицу разобрать
- Грядки перекопать
И еще пунктов двадцать.
— Нет, ну ты видела? — Наташа закашлялась. — Мам, она что, совсем?
Ольга Михайловна спокойно дочитала список. Открыла галерею телефона, нашла несколько фотографий и отправила в чат.
— Это что? — прищурилась Наташа.
— Документы на дом. Тот самый договор дарения. И заключение независимой экспертизы, которую я заказала ещё в прошлом году, когда Дима начал заговаривать про переоформление дачи.
— Какой экспертизы?
— Той самой, которая подтвердила, что на момент подписания дарственной я находилась в другом городе. На конференции бухгалтеров. А подпись в документе — поддельная.
Наташа открыла рот, закрыла, снова открыла:
— Мам… Ты что… Ты специально?
— Нет, — Ольга Михайловна пожала плечами. — Просто тогда моя интуиция сработала. Решила подстраховаться. Сделала экспертизу, но документы пока не подавала. Думала, может, обойдётся.
В чате появилось сообщение от Димы: «Мам, ты что имеешь в виду?»
Следом истеричное голосовое от Светланы: «Вы что, угрожаете нам? Да как вы смеете! У нас всё по закону!»
Ольга Михайловна отключила звук в телефоне и спокойно отхлебнула чай:
— Знаешь, Наташ, я ведь не со зла. Я же вижу, к чему всё идёт. Они же дачу продать хотят. А там твоего отца памятные вещи, твои детские игрушки на чердаке, фотоальбомы… Да и рассада эта… Знаешь, сколько лет я этот сорт помидоров выводила?
— И что теперь будет?
— А теперь будет разговор. Серьёзный. Только не с той стороны, с которой невестушка ожидает.
Телефон разрывался от звонков. Дима названивал каждые пять минут, Светлана строчила сообщения в чат. Ольга Михайловна спокойно домывала посуду, не обращая внимания на вибрацию телефона.
— Может, ответишь ему? — спросила Наташа, нервно постукивая ногой по полу. — А то ещё примчится сюда.
— Пусть приезжает, — пожала плечами мать. — Давно пора поговорить.
Наташа покачала головой:
— Я его таким никогда не видела. Вечно со всем соглашался, а тут прямо взбесился. Представляешь, написал мне: «Ты всё маме наговорила, да?»
— А ты что?
— А я что… Ответила, что не надо на других сваливать. Сам разберись, почему жена планы на чужую дачу строит.
В дверь позвонили. Требовательно, длинно.
— А вот и они, — Ольга Михайловна вытерла руки полотенцем. — Наташ, ты это… посиди пока на кухне.
Открыла дверь. На пороге стояли запыхавшиеся Дима со Светланой. Она — в розовом спортивном костюме, он — в помятой рабочей рубашке, видно, прямо с работы сорвался.
— Мам, ты что творишь? — с порога начал Дима. — Какая экспертиза? Какие поддельные подписи?
— Проходите, — Ольга Михайловна посторонилась. — Разговор будет долгий.
Светлана прошла в комнату, плюхнулась в кресло, закинула ногу на ногу: — Вы что, правда думаете, что можете вот так просто отменить дарственную? У нас всё официально оформлено!
— Света, помолчи, — оборвал её Дима. — Мам, объясни, что происходит?
Ольга Михайловна села на диван, расправила складки на домашнем платье:
— А что объяснять? Год назад ты пришёл ко мне и сказал: «Мам, давай дачу на меня перепишем, так с налогами проще будет». Помнишь?
— Ну да, и что?
— А то, что я тогда была в Новосибирске. На конференции. И никак не могла подписывать документы в городе.
— Что за бред! — вскинулась Светлана. — Дим, скажи ей! У нас же есть договор…
— Вот именно, — кивнула Ольга Михайловна. — Есть договор. С поддельной подписью. И экспертиза это подтверждает. Хотите копию показать?
В комнате повисла тишина. Дима медленно опустился на стул:
— Мам… Ты это специально? Подстроила?
— Нет, сынок. Просто материнское сердце чувствовало — что-то не так. Вот и заказала экспертизу. На всякий случай.
— Да вы… да как… — Светлана вскочила с кресла. — Дим, она нас шантажирует! Мы же всё продумали! У меня уже контракты с клиентами подписаны на фотосессии!
Ольга Михайловна подняла бровь:
— Какие контракты, Света? На чужую собственность?
— Не чужую, а нашу! — выкрикнула Светлана. — Дим, скажи ей! Мы же договорились — летняя фотостудия, контент для блога…
— Подожди, — Дима потёр лоб. — Какие контракты? Ты же говорила — просто переедем, ремонт сделаем…
Светлана осеклась, прикусила губу:
— Ну… я просто… Надо же как-то окупать ремонт! Я всё продумала — летом фотосессии, осенью мастер-классы…
— А с соседями ты тоже всё продумала? — спокойно спросила Ольга Михайловна. — Там же участки рядом. Как они отреагируют на толпы твоих клиентов?
— А что соседи? Какое их дело?
— Дим, — Ольга Михайловна повернулась к сыну. — Помнишь дядю Колю с его пасекой? Что будет, если рядом с ульями начнутся фотосессии? А тётя Валя? У неё больное сердце, ей шум противопоказан. Ты об этом подумал?
Дима молчал, опустив голову. А Светлана уже строчила что-то в телефоне:
— Так, всё, хватит этих разговоров. Я юристу написала, пусть разбирается с вашей экспертизой.
— Свет, подожди…
— Что «подожди»? — она повернулась к мужу. — Ты как всегда — ни рыба ни мясо! Вечно маму слушаешь! А я, между прочим, твоя жена! И у меня бизнес-план есть, я всё просчитала! Знаешь, сколько на этом заработать можно?
С кухни выглянула Наташа:
— Ну да, просчитала она. Как и свадьбу просчитала. Как и…
— Наташа! — осадила её мать. — Не надо.
Но Светлана уже вскинулась:
— А, и эта тут! Собрались все, да? Семейный совет устроили?
— Нет, Света, — Ольга Михайловна покачала головой. — Не совет. Просто пришло время кое-что прояснить. И я сейчас не про дачу говорю.
— В каком смысле «не про дачу»? — Светлана нервно поправила выбившуюся прядь волос. — Давайте уже, выкладывайте, что там у вас!
Ольга Михайловна внимательно посмотрела на сына. Дима сидел, ссутулившись, на стуле, теребил пуговицу на рубашке — привычка с детства, когда нервничал.
— Дим, помнишь, как вы познакомились? — неожиданно спросила она.
— Мам, при чём тут это?
— При том. Расскажи, пусть все послушают.
Светлана закатила глаза:
— Боже, какая разница? На корпоративе познакомились, я там фотографом работала.
— Ага, — подала голос Наташа с кухни. — Только почему-то ни одной фотографии с того корпоратива никто не получил.
— Что ты хочешь этим сказать? — Светлана резко повернулась к двери.
— А то, что не было никакого фотографа. Ты там официанткой была. Я в том ресторане через неделю свой день рождения отмечала, мне девочки рассказали.
Дима поднял голову:
— Свет, это правда?
— Да какая разница? — она нервно одёрнула рукав спортивной кофты. — Ну, официанткой. И что теперь? Я же не виновата, что ты меня за фотографа принял. А переубеждать не стала — постеснялась.
— Постеснялась? — Ольга Михайловна качнула головой. — А когда свадьбу планировали и ты всем рассказывала про свою успешную фотостудию? Тоже стеснялась?
— Мам, — предостерегающе начал Дима.
— Нет уж, сынок, дослушай. Помнишь, сколько денег вы на свадьбу потратили? Точнее, сколько ты занял? А ведь я тебе говорила — давай поскромнее. Но Света так хотела шикарный праздник…
— У всех нормальных людей красивые свадьбы! — выпалила Светлана. — А вы хотели какую-то столовку снять!
— Да, хотели. Потому что знали — у Димы только его зарплата. А ты что сделала? «Ой, не переживайте, у меня большой заказ на съёмки, я половину оплачу». И где эти деньги?
Дима медленно поднялся со стула:
— Свет, ты же говорила, что закроешь тот кредит своей половиной…
— Я не виновата, что клиент в последний момент отказался! — Светлана уже почти кричала. — Ты же сам видел, какой удар по моему бизнесу был!
— По какому бизнесу, Света? — тихо спросил Дима. — По какому бизнесу-то? Три года прошло, а ты только и делаешь, что новые идеи придумываешь. То фотостудия, то курсы по саморазвитию, то косметику сетевую продавать пыталась…
— А что такого? Я хотя бы пытаюсь! Не то что некоторые — сидят в своём огороде и радуются!
Наташа вышла из кухни, встала рядом с матерью:
— Мама действительно в огороде сидит. И что? У неё половина района её помидоры покупает. А ты всё «бизнес-планы» строишь. И каждый раз — за чужой счёт.
— Да как ты…
— А вот так! — Наташа уже не сдерживалась. — Думаешь, мы не знаем, что ты Димкину карточку по магазинам таскаешь? А эти твои вечные «я вложусь, и через месяц прибыль пойдёт»? Только вот прибыль всё не идёт, а долги растут!
Дима побледнел:
— Какие долги?
Светлана вскочила, схватила сумочку:
— Всё, хватит! Я не обязана это слушать! Дима, мы уходим!
— Нет, Света, — он остался сидеть. — Давай договорим. Какие долги?
— Господи, ну взяла я пару кредитов на раскрутку блога! Подумаешь! Зато смотри, сколько у меня подписчиков! Ещё немного и…
— Сколько?
— Что «сколько»?
— Сколько кредитов, Света?
Она запнулась, прижала сумочку к себе:
— Ну… три… или четыре… Я точно не помню.
— И ты молчала?
— А что такого? Я же на дело брала! Вот дача будет — там такая студия получится! Все вложения окупятся!
Ольга Михайловна встала:
— То есть ты хочешь сказать, что уже и на ремонт дачи кредитов набрала?
— Не кредитов! — огрызнулась Светлана. — Предоплату взяла у клиентов. За будущие фотосессии.
В комнате повисла тишина. Было слышно, как на кухне капает вода из крана.
— Так вот почему ты так торопилась с переездом, — медленно проговорил Дима. — И откуда эта спешка с вывозом маминых вещей…
— Дим, ты не понимаешь! У меня всё просчитано! Надо только начать, и деньги сразу пойдут!
Дима встал, прошёлся по комнате. На его лице проступили желваки — совсем как у отца, когда тот сильно злился.
— Так, — он остановился перед женой. — Давай по порядку. Сколько человек заплатили тебе за эти… будущие фотосессии?
Светлана теребила ручку сумочки, избегая смотреть ему в глаза:
— Ну… около десяти… Или пятнадцати… У меня записано в телефоне.
— И сколько денег ты уже взяла?
— Дим, ну не при всех же! — она бросила нервный взгляд на свекровь и золовку.
— Именно при всех! — он стукнул кулаком по столу. — Говори!
— Триста пятьдесят тысяч, — еле слышно пробормотала Светлана.
Наташа присвистнула:
— Ничего себе! И что ты им обещала?
— Обычную летнюю фотосессию! В красивой локации, с качественной техникой…
— С какой техникой, Свет? — устало спросил Дима. — У тебя же только телефон.
— Я собиралась купить! На эти деньги! Ну и ремонт сделать… Беседку там поставить, качели модные…
Ольга Михайловна покачала головой:
— А ты хоть знаешь, сколько такой ремонт стоит? И сколько времени занимает?
— Да что вы меня учите! — Светлана вскинула подбородок. — Я всё продумала! Вон, Нинка из соседнего подъезда такую же студию открыла — и ничего, процветает!
— Это которая Нинка? — прищурилась Наташа. — Та, что через месяц закрылась и сейчас от приставов бегает?
Светлана побледнела, но тут же вздёрнула нос:
— У неё просто маркетинг плохой был! А у меня уже есть аудитория, подписчики…
— Эти три тысячи ботов, которых ты купила? — фыркнула Наташа. — Я же видела, как они у тебя все разом появились.
— Ты просто завидуешь! Вечно вы все меня обсуждаете, следите за каждым шагом! А я хотя бы пытаюсь чего-то добиться! — взвизгнула Светлана.
— За чужой счёт! — вставила Наташа.
— Тихо! — Дима поднял руку. — Свет, телефон дай.
— Что?
— Телефон, говорю, дай. Хочу посмотреть, кому ты там предоплату назначила.
— Не дам! Это мои клиенты, мои контакты!
— Которым ты продала несуществующую студию в чужом доме?
— Дим, ну ты чего? — она попыталась заискивающе улыбнуться. — Мы же всё обсудили, ты сам сказал — переедем на дачу…
— Я сказал — переедем. Но не превращать мамин дом в какой-то балаган!
— Ага, — Светлана скривила губы. — Значит, опять мамочка важнее? Опять она командовать будет? А я так и буду в съёмной квартире сидеть?
— А что не так со съёмной квартирой? — спокойно спросила Ольга Михайловна. — Вполне приличное жильё. Дима хорошо зарабатывает, мог бы и ипотеку взять. Если бы не твои вечные «вложения в бизнес».
— Вот! — Светлана ткнула пальцем в свекровь. — Вот опять! Вечно вы меня попрекаете! А сами-то? Сидите на своих грядках, деньги в банки закатываете…
— Эти банки, между прочим, всю зиму ест твой муж, — заметила Наташа. — И детям моим нравится.
— Тоже мне, достижение! В магазине всё можно купить!
— Ну да, — кивнула Ольга Михайловна. — В магазине. За деньги, которые нужно заработать. А не набрать в долг и надеяться на чудо.
Дима вдруг выпрямился, расправил плечи:
— Мам, извини. Правда, извини. Я… я не знал про документы. Про поддельную подпись.
— Да ладно тебе, — хмыкнула Светлана. — Подумаешь, бумажка какая-то…
— Нет, не какая-то! — он развернулся к жене. — Это подделка документов, статья! А ты ещё и предоплату собрала за чужую собственность?
— Дим, ну ты чего? — Светлана попыталась погладить его по руке. — Мы же семья! Разберёмся!
— Нет, Света, — он отстранился. — Хватит. Иди домой.
— В смысле?
— В прямом. Иди домой. А я тут останусь. Поговорить надо.
Светлана хлопнула дверью так, что зазвенела люстра. На секунду в квартире повисла звенящая тишина.
— Ну и дела, — протянула Наташа. — Слушайте, а может чайку? А то что-то в горле пересохло от этих криков.
Ольга Михайловна кивнула и пошла на кухню. Дима остался стоять посреди комнаты, засунув руки в карманы джинсов.
— Садись уже, — Наташа подтолкнула брата к дивану. — А то как столб стоишь.
— Я такой…, — пробормотал он, тяжело опускаясь на диван. — Просто слов нет…
На кухне загремела посуда. Наташа присела рядом с братом: — Ну, согласна. Дурень. Но не самый большой в мире.
— Очень смешно.
— А я и не шучу. Знаешь, сколько таких историй? Вон, у Маринки из бухгалтерии муж три кредита набрал на жену-предпринимательницу. Та ему всё «медовый бизнес» обещала. В итоге — только долги.
Дима потёр лицо ладонями:
— А я ведь правда верил. Что она старается, что хочет чего-то добиться…
Из кухни вышла Ольга Михайловна с подносом:
— Конечно верил. Ты у меня всегда такой был — если любишь, то до конца.
— Как папа, да?
Мать кивнула, разливая чай:
— Как папа. Он тоже всегда верил людям. Только умел вовремя остановиться.
Дима взял чашку, уставился в неё:
— А я вот не умею. Слушайте, а ведь я даже не знаю, сколько у нас долгов на самом деле. Она же вечно что-то крутит, куда-то вкладывает…
— Ну, значит пришло время узнать, — Наташа подула на горячий чай. — Ты главное не паникуй раньше времени.
— Да куда уж раньше, — буркнул Дима. — Мам, слушай… А что там с этой подписью? Реально поддельная?
Ольга Михайловна поставила чашку на стол:
— А ты как думаешь? Я же помню, как всё было. Прихожу с конференции, а ты мне — бумаги показываешь. Мол, вот, мама, ты уже дачу переписала.
— А я-то думал… — Дима запнулся. — Думал, может, забыл что-то. Света говорила — ты приезжала на пару часов, всё подписала…
— Вот-вот, — кивнула Наташа. — А я ещё удивлялась — что за спешка такая с документами? А она, значит, всё продумала.
— Погодите, — Дима поднял голову. — А откуда у неё вообще эти бумаги взялись? Где она их делала?
Ольга Михайловна пожала плечами:
— У тебя спроси. Ты же все документы на даче ей отдал. Помнишь, она ещё говорила — надо копии сделать?
— А потом только копии и показывала, — добавила Наташа. — Оригиналы, говорит, в банковской ячейке. Как будто у вас эти ячейки есть!
Дима поставил чашку, схватился за голову:
— Господи, как же я так… Она же… Она же этот договор дарения сама составила! Ну конечно — сказала, что риелтор знакомый поможет, дёшево сделает…
— Ага, — хмыкнула Наташа. — Знакомый риелтор. Как и знакомый фотограф. И визажист. И юрист. У неё, если помнишь, на всё «знакомые специалисты» были.
— Были… А потом все куда-то пропадали. И не дозвониться им, и не найти…
Ольга Михайловна присела рядом с сыном:
— Дим, ты сейчас о чём думаешь?
— О том, что последние три года как в тумане прожил. Всё верил, надеялся… А она просто… — он не договорил, махнул рукой.
— Ну, значит, туман рассеялся, — спокойно сказала мать. — Теперь главное — понять, что делать дальше.
— А что тут понимать? — встряла Наташа. — Развод и девичья фамилия! Пока она ещё чего-нибудь не придумала.
— Наташа!
— А что, мам? Что? Ты видишь, до чего дошло? Сначала эти её «бизнесы», потом поддельные документы, теперь вот предоплату собирает… А дальше что?
Дима вдруг выпрямился:
— Стоп. А ведь правда — что дальше? Она же не остановится. Уже клиентам обещания надавала, деньги взяла…
— Вот именно, — кивнула Наташа. — А как эти клиенты узнают, что никакой студии не будет? Как думаешь, куда они пойдут жаловаться?
— Ко мне, — тихо сказал Дима. — Потому что дача формально на мне. А значит, и все её обещания — тоже на мне.
Он встал, прошёлся по комнате:
— Знаете, а ведь я теперь многое понимать начинаю. Почему она так торопилась с переездом. Почему маму выгнать хотела. У нее же сроки горят — людям обещала на июнь студию открыть.
— А сейчас май, — добавила Наташа. — И ни студии, ни ремонта, ни техники…
— А знаете, что самое интересное? — Дима остановился у окна. — Я ведь ей вчера зарплату отдал. Всю. Сказала — на материалы для ремонта.
Наташа поперхнулась чаем:
— Сколько?
— Сто восемьдесят тысяч.
— И где деньги?
— А кто её знает, — он прислонился к подоконнику. — Телефон теперь не берёт. Небось, уже строчит очередной пост про «токсичных родственников».
Ольга Михайловна встала, подошла к серванту:
— Погоди-ка.
Она достала старую папку с документами, начала перебирать бумаги:
— Так, где же это… Ага, вот.
— Что это? — Наташа с любопытством вытянула шею.
— Список. Я его составила, когда Дима с дачей приставал. Все долги записала — и его, и Светины, которые знала.
— Мам, ты чего? — удивился Дима. — Какие долги? Откуда?
— А ты думал, я не вижу? Вон, соседка Анна Петровна работает в банке, где вы кредит брали. Рассказала, как Света каждый месяц новую заявку приносит. То на развитие бизнеса, то на оборудование…
— И сколько там? — тихо спросил Дима.
— Присядь лучше.
Дима опустился на стул. Ольга Михайловна надела очки, разложила бумаги на столе:
— Значит так. Первый кредит — на свадьбу, шестьсот тысяч. Выплатил?
— Нет ещё. Осталось около двухсот.
— Так. Второй — на её курсы по фотографии, пятьдесят. Этот?
— Вроде закрыл в прошлом году.
— Хорошо. Дальше — потребительский, якобы на ремонт квартиры. Четыреста двадцать.
Дима побледнел:
— Какой ремонт? У нас же съёмная…
— Вот именно. А ещё два кредита на её имя — один на фототехнику, другой просто наличными. По пятьдесят каждый.
— Подождите, — Наташа подалась вперёд. — А эти-то она как взяла? У неё же официально работы нет!
— А вот тут самое интересное, — Ольга Михайловна достала ещё один листок. — Помнишь, Дим, она просила у тебя справку с работы? Говорила — для налоговой надо?
— Ну да, — кивнул он. — Я в бухгалтерии взял…
— А потом ещё одну? И ещё?
Дима застонал:
— Только не говорите…
— Да, сынок. Она их в банк носила. Как будто работает на тебя в твоей компании. А ты и подписывал, не глядя.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Наташа встала, прошлась по комнате:
— Так, ладно. С долгами понятно. А эти, которым она студию обещала? Им что говорить?
Дима потёр виски:
— Надо список найти. Телефоны, суммы… Только как? Она ж трубку не берёт.
— А ты в почту её зайди, — предложила Наташа. — Наверняка там договоры или переписка какая-то есть.
— Не могу. Пароль поменяла недавно.
— Пароль поменяла? — Ольга Михайловна прищурилась. — А раньше знал?
— Ну да… А что?
— А то, что неспроста она его поменяла. Видимо, что-то прятать начала.
Наташа хлопнула в ладоши:
— Слушайте! А давайте к ней на страницу зайдём? Она же там всё время про студию писала. Наверняка клиенты в комментариях отмечались.
Дима достал телефон:
— Сейчас… Так, где тут… А, вот.
Он открыл страницу и замер:
— Ничего не понимаю.
— Что там? — Наташа заглянула в экран. — Ого! Это что, новые посты?
На экране светилась свежая запись, сделанная буквально полчаса назад. Фотография Светланы в салоне самолёта и подпись: «Пока, токсичное прошлое! Привет, новая жизнь! Все подробности о переезде и новой студии — совсем скоро!»
— Она что, правда в самолёте? — Наташа схватила свой телефон. — Может, старое фото выложила?
— Нет, — глухо сказал Дима. — Геолокация включена. Она в аэропорту.
Ольга Михайловна медленно сняла очки:
— Сынок, а карточки твои где?
Дима лихорадочно зашарил по карманам, достал кошелёк:
— Вот… А вторая… Вторая в куртке была…
Он рванул в прихожую, начал рыться в карманах куртки:
— Нет… Нет карточки. И запасной тоже нет.
— Проверь счёт, — посоветовала Наташа. — Через приложение.
Дима открыл банковское приложение в телефоне. С минуту смотрел на экран, потом медленно опустился на банкетку в прихожей:
— Пусто. Все счета… Все карты… Она даже кредитку обнулила.
— А у тебя уведомления так и не включены? Так, только без паники, — Наташа решительно прошла в прихожую. — Давайте спокойно подумаем, что делать.
Дима сидел на банкетке, задумчиво глядя в телефон:
— Знаете, а ведь я только сейчас понимаю, как всё к этому шло. Она ведь давно намекала — дача простаивает, можно было бы использовать…
Ольга Михайловна присела рядом с сыном:
— Конечно намекала. Только вот спросить меня забыла.
— Мам, извини. Правда, извини. Я должен был с тобой сначала поговорить.
Наташа фыркнула:
— А ты почту свою давно проверял?
Он открыл почтовый ящик и замер. Десятки писем от незнакомых людей с вопросами о студии, расценках, датах…
— Вот тебе и «просто переедем на дачу», — вздохнула Ольга Михайловна. — Она уже целый бизнес развернула. На бумаге.
— И что теперь делать? — растерянно спросил Дима.
— Для начала — всем ответить, что никакой студии не будет. Пока люди не начали всерьёз планировать съёмки.
Наташа заглянула в телефон:
— А поздно уже. Смотрите, что пишут: «С нетерпением жду открытия», «Обязательно приеду на съёмку», «Какая замечательная идея»…
— Господи, — простонал Дима. — И что мне теперь всем объяснять?
— Правду, — твёрдо сказала Ольга Михайловна. — Что это частный дом, а не студия. И что хозяйка этого дома категорически против таких планов.
— Ну и отлично, — Наташа решительно встала с дивана. — Дим, садись за компьютер, будешь писать опровержение.
— Какое опровержение?
— Обычное. Что все эти планы про студию — фантазии твоей жены, и ничего такого на маминой даче не будет.
В этот момент телефон Димы звякнул. Светлана прислала сообщение:
— Если ты сейчас мне всё испортишь, можешь забыть про наш брак.
Дима молча показал сообщение матери и сестре.
— Ну конечно, — фыркнула Наташа. — А то мы не знаем её любимый приём — чуть что, сразу угрожать.
— Может, всё-таки поговорить с ней? — неуверенно предложил Дима. — Объяснить…
— Знаешь что? — Ольга Михайловна поднялась и прошла к окну. — Я тебе сейчас одну историю расскажу. Когда твой отец только начинал работать, ему предложили повышение. Но нужно было переехать в другой город. И он посоветовался со мной. Не поставил перед фактом, не начал строить планы за моей спиной. Просто пришёл и спросил — как я на это смотрю.
— И что ты ответила?
— Сказала — давай попробуем. Потому что он уважил моё право участвовать в решении. А твоя Света что сделала? Распорядилась чужим домом, даже не спросив хозяйку.
— Так формально дом же на мне…
— Дим, ну хватит! — не выдержала Наташа. — Какая разница, на ком формально? Ты же знаешь, что мама там каждое лето живёт. Что у неё там огород, цветы, любимые места. А Светка твоя решила всё это снести и фотостудию устроить!
— Ладно, я понял, — Дима придвинул к себе ноутбук. — Сейчас напишу пост.
Не успел он открыть страницу, как телефон снова звякнул. На этот раз Светлана прислала голосовое сообщение. Дима включил его на громкую связь:
— Значит так. Я всё решила. Раз вы не хотите по-хорошему, будет по-плохому. На даче сделаем ремонт, всю эту деревенщину уберём. Будет нормальное современное место. Мама твоя пусть на балконе помидоры выращивает, если уж ей так неймётся. А то застряла в прошлом веке со своими грядками. И даже не думай мне мешать — половина дома по закону моя! Я своё получу, ясно?
— Половина дома? — переспросила Ольга Михайловна. — Это с чего она взяла?
— Ну… формально… раз мы в браке…
— Ой, да хватит уже про формальности! — отмахнулась Наташа. — Мам, скажи ему.
Ольга Михайловна села напротив сына:
— Дим, я тебя спрошу прямо — ты сам-то чего хочешь? Только честно.
Дима долго молчал, глядя в окно. Потом повернулся к матери:
— Знаешь, мам… Я ведь правда хотел как лучше. Думал — переедем на дачу, денег на съём экономить будем. А потом, глядишь, и на свою квартиру накопим.
Телефон снова зазвонил. Светлана. Дима посмотрел на экран и сбросил вызов.
— О, — присвистнула Наташа, — неужели дошло?
— Дошло, — кивнул Дима. — Мам, дай ручку и бумагу.
— Зачем?
— Заявление писать буду. О расторжении дарственной на дачу.
Светлана названивала весь вечер. Писала сообщения — сначала злые, потом заискивающие. Обещала всё обсудить, придумать компромисс. Но Дима уже не отвечал.
Через неделю он переехал обратно к матери. Ещё через месяц подал на развод.
А на даче всё осталось по-прежнему. Ольга Михайловна высаживала свои любимые помидоры, разводила цветы. Иногда к ней приезжал Дима — помогал с тяжёлой работой, сидел на веранде, пил чай.
Светлана ещё долго писала посты в соцсетях — про «токсичных родственников», про «упущенные возможности», про то, как «некоторые не готовы к переменам». Через полгода вышла замуж за какого-то бизнесмена и уехала в другой город.
А история с дачей в семье стала чем-то вроде притчи. И когда кто-то из знакомых начинал жаловаться на конфликты со свекровью, Наташа только улыбалась: — Главное — помнить, что семья строится на уважении. А где нет уважения, там нет и семьи.
Ольга Михайловна же, когда соседки спрашивали, как она пережила такой конфликт, только пожимала плечами:
— А что переживать? Я просто защищала своё. Не дачу даже — а право самой решать, как жить. И сына защитила заодно — от человека, который думал только о себе.
И каждый раз, глядя на цветущий сад, она радовалась, что не пошла на поводу у невестки. Потому что дача для неё была не просто участком земли с домом. Это было место, где хранились воспоминания, где росли любимые цветы, где можно было просто сидеть на веранде и чувствовать себя счастливой.
А Светланины идеи про «современное пространство» так и остались красивыми картинками в соцсетях. Как и многие другие её «гениальные планы» — громкие, яркие, но совершенно пустые внутри.