Вот отложилось в голове, что тут он «славный малый», а все другое «мети под стол»
Так же и с фильмами. Почему-то у всех, с кем я ещё в диалоге, от фильмографии Басилашвили осталось ощущение интеллигентного и романтического героя. Этакого джентльмена нового времени, способного на поступок.
Да я и сам поймал себя на мысли, что при упоминании Басилашвили в моей голове всплывает лирический образ порядочного и честного человека, которому хочется верить и сочувствовать.
Но что самое интересное, таким в нашей памяти его сделала одна единственная роль: пианиста Рябинина в мелодраме «Вокзал для двоих»
Здесь он предстаёт перед нами в образе глубокого и благородного человека, способного возложить на алтарь судьбы свое будущее, ради близких людей. Он преодолевает собственный страх и отбросив сомнения, делает шаг в грозную неизвестность.
Отличная роль открывшая зрителю многогранность и недюжинный талант обаятельного актёра. Ставшая его визитной карточкой и пожалуй одной из немногих «больших» ролей, где он порвал с амплуа очаровательного мерзавца и сыграл достойного человека.
Но до того, как Рязанов рассмотрел в нем «хорошего» парня, Басилашвили играл довольно нелицеприятных субъектов.
В «Возвращении Святого Луки» он предстает в образе трусоватого спекулянта Лоскутова, готового на любые преступления, если они будут совершены чужими руками.
В «Служебном романе» он очаровательный карьерист и подхалим Самохвалов, ради «чистой анкетки», способный предать близких людей.
В шахназаровском «Курьере» он играет мужика «покрепче», правда приятным человеком его тоже не назовешь.
А роль Мерзляева из фильма «О бедном гусаре замолвите слово» писалась сразу с прицелом на то, что её будет играть Басилашвили. Режиссер не сомневался, что Олег Валерианович прекрасно справится с ролью нeгoдяя.
Даже в «Осеннем марафоне», где он «исполняет» робкого сластолюбца Бузыкина, к концу фильма начинаешь сопереживать женщинам, которым приходится «делить» этого мягкотелого враля.
Как-то я написал статью, в которой предположил, что пианист Рябинин (Вокзал для двоих) сам сбил человека, а всю вину свалил на жену, чтобы закрутить амуры с официанткой Верочкой.
Читатели разделились на два лагеря. Кто-то допустил, что такое возможно, а кто-то стал яростно защищать Рябинина, но согласитесь, такая «скользкая» роль вполне бы укладывалась в амплуа Басилашвили.
Ладно. Откинем в сторону догадки и измышления. Вопрос в другом. Почему после того, как актер переиграл стольких сквернавцев, в нашем подсознании он все равно имеет «вид благородный» и «образ живописный»?
Что это, внутренний магнетизм актёра, у которого даже злодеи настолько яркие и обаятельные личности, что зрители невольно проникаются к ним сочувствием и симпатией?
А может популярность «Вокзала для двоих» своим блеском затмила все остальные роли, где Басилашвили «не орел»?
