Звон тарелки о стену разорвал вечернюю тишину квартиры. Осколки фарфора посыпались на пол, как конфетти на разрушенном празднике семейной жизни.
— Что ты себе позволяешь? — голос Ани дрожал от возмущения. — Ты совсем с ума сошел? Это же был свадебный сервиз!
Сергей стоял, сжимая кулаки так сильно, что костяшки побелели. Его лицо исказилось от гнева:
— Сколько раз повторять? Сколько? Я ненавижу лук! Ты специально это делаешь, да? Это какой-то садизм с твоей стороны?
— Я готовлю, как умею! — Аня сорвалась на крик, ударяя ладонью по столешнице. — Мне, между прочим, нравится с луком. Весь мир ест с луком! Это основа любого нормального блюда!
Сергей схватился за голову:
— Не весь мир, Аня! Я его на дух не переношу! Запах, вкус — всё! А ты в каждое блюдо суёшь эту гадость!
— Какой же ты привередливый! — Аня скрестила руки на груди. — Может, тебе ещё особое меню составить? Или личного повара нанять?
— Если бы ты хоть немного меня любила, ты бы просто запомнила эту мелочь! Одну простую вещь — я не ем лук!
— А если бы ты меня любил, ты бы понимал, как я устаю! — парировала Аня. — Я не обязана помнить все твои капризы!
— Тогда готовь две порции! — Сергей выставил два пальца перед её лицом. — Одну — себе с твоим драгоценным луком, другую — мне без него! Это так сложно?
— Ещё чего! — Аня горько рассмеялась. — Я и так целыми днями кручусь как белка в колесе! На работе аврал — новый проект завалили, начальник дышит в затылок, двух сотрудников сократили, а их обязанности мне передали! А дома — уборка, стирка, готовка, счета! Тебя днём с огнём не дозовёшься помочь! Когда ты в последний раз хотя бы мусор выносил?
— Позавчера, — буркнул Сергей.
— Только потому, что я тебе напоминала три дня подряд! — всплеснула руками Аня. — И ты считаешь, что этого достаточно? Что это помощь?
Сергей демонстративно закатил глаза и плюхнулся на стул:
— Начинается… тот же концерт по заявкам. Я зарабатываю в два раза больше тебя! Две. Зарплаты. Твоих. Я имею право отдохнуть после работы! Я прихожу домой выжатый как лимон!
— А я, значит, не имею? — Аня чувствовала, как внутри неё всё кипит, как давление поднимается к вискам. — Можно подумать, я не работаю! Можно подумать, я прихожу домой свеженькая и отдохнувшая! А знаешь, что я делаю, когда прихожу домой? Я начинаю вторую смену! Бесплатную!
— А ты считаешь, что содержать семью — это не работа? — Сергей вскочил со стула. — Думаешь, мне легко каждый день впахивать на этого идиота-начальника? Терпеть его придирки?
— О, да! — с сарказмом воскликнула Аня. — Только ты у нас страдаешь! Только у тебя начальник-идиот! А у меня, конечно, начальник — просто душка!
— Ты меня достала своими претензиями! — Сергей шарахнул кулаком по столу, чашки подпрыгнули. — В этом доме нельзя элементарно поесть нормально! Нельзя просто прийти и отдохнуть! Всегда найдётся повод для скандала!
— Я создаю поводы? — Аня задохнулась от возмущения. — Это ты швыряешься посудой! Это ты орёшь на весь дом из-за какого-то лука!
— Какого-то? — Сергей повысил голос еще на тон. — Да я сейчас чуть не отравился!
— Не драматизируй! У тебя не аллергия, а просто каприз!
— Значит, мои вкусовые предпочтения для тебя ничего не значат? Отлично! Просто замечательно!
Аня отвернулась, пытаясь скрыть набегающие слёзы. Она так устала от этих бесконечных ссор. Каждый раз одно и то же. Мелочи превращались в катастрофы, а маленькие разногласия — в скандалы.
— Сколько можно, Серёж? — тихо спросила она, все еще стоя спиной к нему. — Мы каждый день как на поле боя. Я уже забыла, когда мы в последний раз просто разговаривали, а не кричали друг на друга.
— Это ты начинаешь, — сказал он глухо. — Вечно недовольная, вечно с претензиями.
— Я? — Аня рывком повернулась к нему. — А кто сейчас устроил сцену из-за еды? Кто швырнул тарелку?
— Потому что это уже невыносимо! — взорвался Сергей. — Я терплю, терплю, а потом… Да что с тобой говорить!
— Знаешь что? — Сергей вдруг заговорил тихо и холодно, и от этого его слова казались еще страшнее. — Хватит. Мне надоело. Вон из моей квартиры! Научись готовить нормально, а потом возвращайся. Если, конечно, я тебя ещё захочу видеть.
Аня застыла, не веря своим ушам. Три года совместной жизни, и он вышвыривает её как ненужную вещь. Комната поплыла перед глазами.
— Твоей квартиры? — Аня медленно повернулась к нему, чеканя каждое слово. — Твоей? А квартплату кто платит? А продукты? Счета за интернет? Кто отслеживает все платежи? Кто ночами сидит и считает копейки, чтобы хватило до зарплаты?
— Я зарабатываю больше, — упрямо повторил Сергей, отводя взгляд.
— Поздравляю! — Аня сардонически зааплодировала. — Медаль тебе на грудь! И что? Это делает меня твоей прислугой? Или ты думаешь, что купил меня своей зарплатой?
— Я этого не говорил…
— Но ты так думаешь! — Аня уже не сдерживала слез. — Знаешь что, Сергей? Ты прав. Я действительно уйду. И поверь мне, ты пожалеешь об этом очень скоро.
— Да ну? — Сергей ухмыльнулся. — И что же будет? Земля перестанет вращаться?
— Увидишь, — Аня рванула с крючка свою сумку. — Когда начнешь захлебываться в грязном белье и таскать с работы фастфуд. Когда все твои рубашки будут мятыми. Когда…
— Переживу как-нибудь, — перебил Сергей. — Твой лук хуже любого наказания.
— Да пошёл ты! — Аня схватила куртку. — Пожалеешь ещё! И очень скоро!
Мать Ани, Валентина Петровна, встретила дочь с привычным спокойствием. За последние два года она уже перестала удивляться внезапным визитам дочери с чемоданом.
— Опять поругались? — спросила она, расставляя чашки с чаем.
— На этот раз всё, — Аня судорожно вытирала слезы. — Он выгнал меня из квартиры. Представляешь? Я для него готовлю, убираю, стираю его вонючие носки, а он… он…
— Дочка, может быть, вам стоит поговорить? — осторожно начала Валентина Петровна. — Обсудить всё спокойно, без эмоций.
— Нет, мам! — Аня ударила ладонью по столу. — Я всё решила. Хватит! Четыре года терпела его выходки! Три года замужем и год до свадьбы… Знаешь, как он меня обхаживал тогда? Цветы, комплименты, помощь! А сейчас что? Швыряется тарелками из-за лука!
— Аня, но в браке…
— Пусть попробует пожить сам! — перебила Аня. — Посмотрим, как этот неприспособленный к жизни человек справится без меня. Три дня — и он будет умолять меня вернуться.
Валентина Петровна лишь вздохнула, подливая дочери чай.
— Тебе бы отдохнуть, успокоиться…
— Я спокойна! — воскликнула Аня, размахивая руками так, что чай едва не выплеснулся из чашки. — Я предельно спокойна! Просто дошла до точки. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнула мать. — Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. Но иногда компромисс…
— А почему я всегда должна идти на компромисс? — возмутилась Аня, вскакивая со стула. — Почему это я должна готовить два варианта ужина? Почему это я должна гладить его рубашки, когда он палец о палец не ударяет дома? Ты знаешь, что у нас уже полгода сломана дверца шкафа? Полгода! А он всё «завтра, завтра»…
— Мужчины иногда…
— Нет, мам, это не «мужчины иногда». Это эгоизм чистой воды! — Аня снова опустилась на стул. — Всё должно быть по его: «Я устал», «Я много работаю», «Я, я, я»… А я что, не устаю? Не работаю?
Аня отхлебнула чай, скривившись:
— Знаешь, что он мне сказал в прошлый раз? «Я зарабатываю больше тебя». И что? Это даёт ему право превращать меня в домработницу? В бессловесную служанку, которая обслуживает его величество? «Подай, принеси, приготовь без лука, потому что я так хочу!»
— Может, он просто устаёт? — осторожно предположила мать. — У него ответственная работа…
— А я нет? — вспыхнула Аня, так резко поставив чашку, что чай выплеснулся на стол. — Я тоже не с курорта возвращаюсь! У меня тоже нервная работа! Знаешь, сколько отчётов я сдала на этой неделе? А счета? Каждый месяц я сижу, распределяю наш бюджет, чтобы на всё хватило! А он только и делает, что критикует: «лук убери», «солёно», «пересушила»… Пусть сам готовит, если такой гурман!
— А он пробовал?
— Он? — Аня засмеялась. — Серёжа и готовка — это как… ! — она даже не смогла найти достойного сравнения. — Он даже яичницу нормально пожарить не может! Всегда либо сырая, либо пересушенная. А когда я пытаюсь ему что-то объяснить, он обижается: «Ты издеваешься! Я же старался!»
Валентина Петровна молчала, слушая привычные жалобы дочери. В глубине души она переживала за молодую семью. Но говорить: «Я же предупреждала» — было не в её стиле.
— И знаешь, что ещё? — продолжала Аня. — Он никогда не убирает за собой в ванной! Никогда! Волосы в раковине, полотенце на полу, тюбик зубной пасты без крышки… А потом ещё имеет наглость говорить мне: «Что-то у нас грязновато стало». У НАС! Как будто не он создаёт этот бардак!
Три дня пролетели незаметно. Аня, периодически проверяя телефон, с удивлением отмечала, что муж не спешил звонить с извинениями.
«Ничего, — думала она, нервно постукивая пальцами по экрану, — пусть ещё помучается».
На пятый день мать спросила за завтраком:
— Он звонил?
— Нет, — буркнула Аня. — И не звонит.
— Может, тебе помириться первой? — осторожно предложила Валентина Петровна. — Гордость — не самый лучший советчик.
— Ещё чего! — фыркнула Аня, размешивая сахар в чае с такой силой, что ложка звенела о стенки чашки. — Пусть сам звонит. Это он меня выгнал. Это он должен извиняться.
К вечеру шестого дня Аня уже не находила себе места.
— Что-то долго он не звонит, — пробормотала она, глядя на телефон.
— А ты позвони, — мать протянула ей мобильный. — Гордость гордостью, но семья важнее.
— Нет! — Аня покачала головой. — Это будет значить, что я сдалась. Что он был прав.
— А если с ним что-то случилось? — вздохнула мать. — Люди иногда падают в ванной, знаешь ли. Или газ…
— Мама! — воскликнула Аня. — Не нагнетай! С ним всё нормально. Я… я чувствую.
На седьмой день она не выдержала.
— Может, проверишь, всё ли с ним в порядке? — предложила мать за завтраком, намазывая масло на хлеб. — Позвони хотя бы.
— Ещё чего! — фыркнула Аня, упрямо вздёрнув подбородок. — Не дождётся!
Но внутри что-то грызло, царапало непрерывно, как кошка закрытую дверь. А что, если правда что-то случилось? Или продукты кончились, а он с голоду умирает? Зная его кулинарные способности… Или ещё хуже — запил от горя?
Аня попыталась отогнать дурные мысли, но они возвращались снова и снова. Она позвонила общей подруге, Марине.
— Слушай, ты не в курсе, что там с Серёгой? — как бы между прочим спросила она.
— А что с ним должно быть? — удивилась та. — Вчера видела его в офисе, нормально выглядит. А что?
— Да так, — Аня почувствовала смесь облегчения и… разочарования? — Мы поругались, я к маме уехала.
— Опять? — вздохнула Марина. — Когда вы уже перестанете как дети себя вести?
— Это я как ребёнок? — возмутилась Аня. — Это он тарелками швыряется!
— Да вы оба хороши, — хмыкнула подруга. — Ладно, мне бежать надо. Вы уж помиритесь как-нибудь, а?
Вечером того же дня Аня стояла в кафе напротив их дома, скрываясь за меню и наблюдая за подъездом. Она почувствовала облегчение, когда увидела, как Сергей входит в подъезд. Живой, здоровый… и, что удивительно, в чистой рубашке?
«Он что, научился пользоваться стиральной машиной?» — промелькнула мысль. «Или сходил в химчистку? Что вообще происходит?»
Аня уже собиралась уходить, когда через пятнадцать минут в тот же подъезд вошла Лена, его коллега с работы.
Сердце Ани упало. Эта Лена — высокая блондинка с длинными ногами и осиной талией — всегда бросала на Сергея заинтересованные взгляды на корпоративах. А Серёжа только отшучивался: «Да брось, она просто дружелюбная. У неё такой стиль общения».
Дружелюбная. Стиль общения. Ну конечно.
— А не слишком ли быстро она примчалась на помощь? — пробормотала Аня, оплачивая нетронутый кофе. — Не прошло и недели…
Аня стиснула зубы так, что заныла челюсть. Сергей не успел остыть от их ссоры, а уже притащил в ИХ квартиру эту… эту…
— Ненавижу! — прошипела она, выскакивая из кафе.
Домой к матери она вернулась опустошённой. Словно из неё вытащили всю душу, все эмоции, оставив лишь пустую оболочку.
— Что случилось? — встревожилась Валентина Петровна, увидев белое как мел лицо дочери. — На тебе лица нет!
— Он уже нашёл замену, — горько произнесла Аня, падая на диван. — Не прошло и недели, а он уже таскает к нам домой другую женщину.
— Не может быть! — ахнула Валентина Петровна. — Он же любит тебя! Я видела, как он на тебя смотрит. Это не взгляд равнодушного человека.
— Любил, — поправила Аня, закрывая лицо руками. — В прошедшем времени. Его коллега — ты помнишь, я показывала фото с корпоратива — к нему приходила. Эта блондинка… как её… Лена!
— Может, по работе? — Валентина Петровна присела рядом с дочерью, неловко поглаживая её по плечу.
— В восемь вечера? — Аня покачала головой, а на её ресницах уже блестели слёзы. — Мама, всё кончено. Завтра поеду заберу вещи, пока их там… не застала. Не хочу видеть, как он с ней…
Аня не договорила, всхлипывая. Валентина Петровна крепко обняла дочь:
— Анечка, милая, ты же знаешь своего мужа. Он не такой человек. Может, ты всё не так поняла?
— Да что тут можно не так понять? — горько рассмеялась Аня. — У них, наверное, давно уже всё было. А я, дура, не замечала. Все эти задержки на работе, совещания… Боже, какая я наивная!
Ночь Аня провела без сна, прокручивая в голове три года их отношений. Вспоминала, как познакомились на дне рождения общего друга. Как Серёжа ухаживал — с цветами, конфетами, романтичными записками. Как делал сюрпризы… Когда это всё закончилось? Когда их общение свелось к выяснению, кто больше устал и кто должен мыть посуду?
Утром она набрала номер мужа, каждый гудок отдавался болью в висках.
— Да? — голос Сергея звучал подозрительно бодро.
— Я приеду сегодня, — сухо сказала Аня. — Заберу свои вещи.
Повисла пауза.
— Хорошо, — ответил Сергей. — Я буду дома.
«Даже не попытался отговорить», — с горечью подумала Аня.
Открыв ключом дверь квартиры, Аня замерла на пороге. В воздухе не витал привычный запах холостяцкого логова — носков, пыли и застарелой еды. Пол был чист, в коридоре — идеальный порядок.
Аня прошла на кухню и ахнула. Ни одной грязной тарелки в раковине. Плита сияла чистотой.
«Это точно его Лена постаралась», — с ненавистью подумала она, представляя, как Лена орудует в ИХ квартире тряпкой.
— Аня, — голос Сергея застал её врасплох. — Я рад, что ты пришла.
Она обернулась. Сергей стоял, опершись о дверной косяк, непривычно серьёзный.
— Я пришла за вещами, — холодно произнесла она. — Не буду вам мешать с твоей… новой подругой.
— Какой подругой? — Сергей нахмурился.
— Не притворяйся! — Аня почувствовала, как закипают слёзы. — Я видела, как Лена заходила к тебе вчера!
Сергей удивлённо поднял брови:
— Лена приходила забрать документы для командировки. Я храню копии тут на случай, если с сервером что-то случится. Она была здесь минут десять. И, на минуточку, она счастлива в браке. У неё двое детей.
— Не ври мне!
— Можешь позвонить ей и спросить! — Сергей развёл руками. — Или её мужу!
Аня замешкалась. Что-то в его голосе звучало искренне. Но если не Лена, то…
— А кто тогда убирался? — она обвела рукой идеально чистую кухню. — Ты за неделю стал домохозяйкой года?
Сергей криво улыбнулся:
— Не совсем. Мама приезжала помочь.
— Твоя мама?
— Да, она увидела, в каком я состоянии, и примчалась. И знаешь… — Сергей запустил руку в волосы, — она многое мне объяснила. Заставила посмотреть на ситуацию с другой стороны.
Аня скрестила руки на груди:
— И что же она тебе объяснила?
— Что я был неправ, — выдохнул Сергей. — Что я слишком много требовал и мало давал взамен. Что домашние дела — это тоже работа. Что ты устаёшь так же, как и я. И… — он запнулся, — что я не имел права так с тобой говорить, тем более выгонять из нашей квартиры.
Аня молчала, боясь поверить в то, что слышит.
— Я пытался жить без тебя эту неделю, — продолжил Сергей. — Думал, докажу себе, что справлюсь. Но к третьему дню понял, что мне не хватает не только твоей помощи… мне не хватает тебя. Твоего голоса. Твоего смеха.
Аня почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Я тоже не очень справлялась, — призналась она тихо. — Каждый день думала о тебе. Даже когда злилась.
Сергей сделал шаг к ней:
— Я понимаю, что ты пришла за вещами. Но, может… останешься?
Аня колебалась. Столько обид накопилось. Столько невысказанных претензий. Столько злости.
— А как же твоя нелюбовь к луку? — спросила она с вызовом.
— Я был слишком категоричен. На самом деле, он иногда бывает к месту, — улыбнулся Сергей. — Если его не очень много. И… я буду помогать с уборкой. И со стиркой. И со всем остальным.
— Ты это сейчас говоришь, — покачала головой Аня. — А потом всё вернётся на круги своя.
— Давай попробуем, — Сергей осторожно взял её за руку. — Я не хочу тебя терять из-за глупой ссоры. Из-за лука. Из-за усталости. Из-за того, что мы оба такие упрямые. Я люблю тебя, Аня.
Она смотрела в его глаза. В них читалась искренность — то, чего так не хватало в последние месяцы их брака.
— И я тебя, — прошептала она. — Но нам нужно многое изменить.
— Будем меняться вместе, — Сергей притянул её к себе. — Я даже научился готовить.
— Ты? — недоверчиво усмехнулась Аня.
— Не веришь? — он кивнул в сторону плиты. — Так проверь. Там твой любимый суп. Правда, я не уверен, что он съедобный…
Аня засмеялась сквозь слёзы:
— Вот и проверим.
Она знала, что не все проблемы решатся в один момент. Что впереди ещё много споров и разочарований. Но в этот момент, в их маленькой кухне, она чувствовала — они смогут начать заново.
— Кстати, — Сергей хитро улыбнулся, — я добавил лук в суп. Он оказался не таким уж и страшным, если знать меру.
Аня покачала головой:
— Значит, ты умеешь учиться.
— Только когда рядом хороший учитель, — Сергей крепче обнял её. — Я очень скучал. Вернёшься домой?
Аня посмотрела вокруг. Их маленькая кухня, их уютная квартира. Место, где они были счастливы, пока не позволили быту разрушить их чувства.
— Я уже дома, — улыбнулась она, прижимаясь к мужу. — И никуда не уйду.— Вон из моей квартиры! Научись готовить нормально! — но совсем скоро муж упрашивал меня вернуться
