— Откуда я знаю, может быть, этот ребенок вообще не мой! – возмутился Андрей, как только узнал о беременности сожительницы.
— То есть как это – не твой? – опешила Юля.
— А мало ли, с кем ты там еще, пока я на работе пропадаю целыми днями?
— Ага, а то, что ты с работы приходишь и каждый день сразу после ужина ко мне под одеяло залезаешь – это не считается, вот как, значит? – такого оскорбления Юленька потенциальному мужу прощать не хотела.
Поэтому и принялась демонстративно собирать вещи, пригрозив напоследок, что как только родит ребенка – обязательно подаст на алименты.
— Подавай, подавай, — небрежно бросил мужчина.
Сам себя успокаивая тем, что Юля, конечно, ни на какие алименты не подаст, потому что ребенок точно не его.
Вон, мама всегда говорила ему, что за Юлькой он толком не следит, а та и одевается как .., и хвостом перед всеми встречными парнями крутит.
Сколько у нее «пользователей» на самом деле – может быть, даже тот, кто наверху, не знает.
Юленька, всхлипнув, ускорила сбор своих вещей. Как хорошо, что в городе есть подруга, которая всегда готова приютить девушку на пару-тройку дней.
Как хорошо, что их город не какая-то курортная лавочка, где нормальную квартиру летом за подъемные деньги днем с огнем не найдешь.
И как хорошо, что ее, Юленьку, мама воспитывала как самостоятельную девушку и приучала всегда держать на «черный день» приличную сумму денег на счетах.
Вот правильно она делала, что говорила Андрею, будто работает за минималку.
Ни слова не было о многочисленных подработках, которые она брала после основной работы, а также о деньгах, которые лежали на счете.
Правильно Юля все делала, правильно.
Андрей ведь периодически явно так пытался прощупать ее на предмет «подкожного жира».
То ремонт в квартире хотел сделать, то машину поменять. И каждый раз пытался найти какие-то деньги у Юли.
А ведь вот сейчас бы при расставании черта с два бы Юля что от него получила: ни денег за вложенный ремонт, ни взятое «на покупку нового автомобиля», ни… вообще ничего.
— Странно все-таки это, Юлька. Вы же как семья живете, должны друг с другом делиться, — говорила как-то ей подруга, когда они сидели в кафе после работы и обсуждали ситуацию в семьях.
— Ключевой момент, Лиз, в том, что мы – пока что не семья. И раз уж мы делим все расходы пополам, а за жизнь в его квартире я навожу там порядок, то и со своей стороны не обязана как-то вкладываться в то, что мне даже не принадлежит.
— Надо было тебе на экономиста идти, а не на швею, — фыркнула Лиза.
И Юля лишь возразила, что плохой экономист (а хорошего из нее без тяги в этой профессии не вышло бы) в любом случае будет получать меньше, чем хорошая швея.
А Юля была именно хорошей швеей. Но и головой думать умела.
Правда, никак не ожидала она, что контрацепция подведет и она окажется мало того, что без мужа, так еще и с животом.
И что теперь делать?
Мысль избавиться от ребенка казалась чем-то совсем уж неправильным.
Нет, будь Юля на грани выживания и не имей средств к существованию, стабильной работы и денег «про запас» — это было бы единственным разумным решением.
Но в ее ситуации…
Нельзя сказать, чтобы это были весомые «социальные причины». Да и ребенка она всегда хотела.
Конечно, не при таких обстоятельствах и, может быть даже, не от такого мужчины, как Андрей…
Но какая теперь уже разница? Осталось только пройти обследования, убедиться, что малыш здоров и ждать его появления на свет.
Лиза с радостью приютила Юлю на несколько недель, пока девушка искала себе новую съемную квартиру.
Возвращаться в родной город к матери она не планировала.
Да, там был родной дом и место, где она всегда может найти приют, вот только чем-то похоже это было на пришествие побитой собаки, которой не удалось покорить большой город.
Хотя мамина помощь, конечно, была бы не лишней.
Вот только…
Вспомнилось Юле, как мама неодобрительно отзывалась об Андрее, как, впрочем, и обо всех предыдущих Юлиных парнях.
И поняла молодая женщина, что вот вообще не хочет изо дня в день слушать типичное мамино «а я же говорила».
Она справится сама. Воспитает сына или дочь, вырастит его или ее настоящим человеком без постоянных упреков и укоров.
Если повезет – возможно, еще встретит свое настоящее счастье.
— Да как ты посмела вообще сюда прийти! Как ты посмела на моего сына своего нагулыша повесить! – вопила несостоявшаяся свекровь на весь зал суда.
Юля стояла на своем месте, прижимая ладонь к лицу и старательно делая вид, что не знает эту женщину.
Андрей же за время судебного заседания едва пять слов сказал, но все они сводились к тому, что «не было ничего у нас, она врет».
– Ваша честь, да Андрюша вообще у меня в детстве свинкой переболел, у мальчиков после этого сами знаете, какие проблемы…
А вот про свинку сто процентов сама сейчас придумала.
Потому что Андрей очень любил рассказывать о своих перенесенных в прошлом заболеваниях, а о паротите упоминания никогда не было.
Про ветрянку было, да, про коклюш, который он непонятно как умудрился подцепить в летнем лагере, ну и ежегодные простуды, куда же без них.
А вот свинку бывший никогда не упоминал.
— Да она сама не знает, небось, кто отец, но пытается сына своего повесить на нормального мужика, — продолжала распаляться свекровь не обращая внимания на стуки молотка по специальной подставке.
Заставить женщину замолчать смогли только слова подошедшего близко и что-то сказавшего ей пристава.
Наверное, пригрозили, что удалят сейчас из зала суда, если не прекратит весь этот бардак.
Юля не понимала лишь одного, если честно: зачем выслушивать показания истца и ответчика, а заодно – терпеть не один десяток минут все происходящее, если все равно ключевая часть процесса – оглашение результатов ДНК-экспертизы.
Да, естественно, порядок слушания дела остался со времен царя Гороха, когда все решали действительно те самые показания сторон и слова свидетелей.
А вот сейчас, когда слова ничего не значат, зато бумажка с результатами теста позволяет получить гарантированный результат – зачем это все?
Но таков порядок и Юле приходилось терпеть.
Надо было видеть, как изменилось лицо несостоявшейся свекрови, когда судья огласила, что рожденный Юлей сын действительно является ее внуком.
Словами не передать ту бурю эмоций и понимание, что именно она своим языком сейчас натворила.
Ведь знала же, … старая, что Юля теперь ее и близко к ребенку не подпустит. И зачем рисковать, спрашивается?
Неужели правда так была уверена в том, что Юля от Андрея гуляла, что даже мысли не допускала, что ребенок может быть от ее сына…
Да вот просто по теории вероятностей, даже если у женщины одновременно несколько партнеров, то вероятность отцовства для каждого из них плюс-минус одинаковая.
— Как же так… Как же так, сыночек! Вы же предохранялись, ты же сам мне говорил…
— Любая контрацепция иногда дает сбой, — менторским тоном произнесла Юлия.
— Что же это теперь получается. Внук мой без отца растить будет.
Юленька, нельзя же так. Возвращайся к Андрюшеньке, я помогать вам буду, а…
— Нет, никаких возвращений. Андрюшенька будет платить алименты.
Может общаться с ребенком, я препятствовать не буду, но под моим контролем и без попыток в дальнейшем настроить ребенка против меня.
— Да нужен он мне больно. Хватит того, что такие деньжищи теперь тебе платить придется.
…, небось специально залетела, чтобы на деньги меня развести, — буркнул бывший сожитель.
Юля чуть не прыснула от этих слов. Развести на деньги, надо же. Какая каша порой в голове варится у людей.
Впрочем, она тоже хороша – как-то жила с ним почти три года, а такой отборной помойки и набора красных флажков не разглядела.
Были, конечно, неприятные моменты и не самые лучшие черты характера, но все казалось в границах нормы.
А теперь вот, после расставания и появления ребенка понеслась по трубам известная субстанция.
— Ты правда думаешь, что твои десять тысяч в месяц обеспечат мне огромную материальную выгоду?
Милый мой, в этом городе данная сумма покроет дай бог чтобы треть потребностей малыша, особенно в первый год жизни.
Я уже на коляску, кроватку и одежду потратила больше, чем ты мне за три года заплатишь.
Ну да с паршивой овцы хоть шерсти клок, — хмыкнула Юля.
И повторила, что предложение навещать сына остается в силе до тех пор, пока Андрей будет держать себя в руках.
Но тот уже вслед ей прокричал, что знать этого ребенка не желает и саму Юлю, как и ее «отребье» видеть не хочет.
Ох, научиться бы ему на примере своей матери, что не стоит плевать в колодец, из которого придется напиться.
Ну да не научишь уже, видимо, взрослого мужика ничему новому.
После этого судебного заседания Юлия больше не видела бывшего сожителя на протяжении двенадцать лет.
Сынок, Вадим, подрастал и радовал глаз любящей матери. И не только глаз.
Решив, что воспитает сына настоящим мужчиной, Юля тщательно следила, чтобы сын контролировал свои слова и поступки, а еще – понимал, что значит «быть настоящим мужчиной».
Андрей вот считал себя таковым, да только на деле оказывался не мужчиной, а непонятно, кем именно.
Своему сыну Юля такой участи не желала. Поэтому очень часто становилась участником всевозможных конфликтов.
Начиналось все с детского садика. Девочек бить нельзя? Правда?
А если девочка, которая на год старше и значительно крупней любого мальчика в группе, пользуясь безнаказанностью, пинает всех ногами и рвет им одежду, а родители лишь разводят руками «ну вот такая она у нас, что поделать»?
Вадиму, когда Юля узнала все подробности истории, была тут же дана подробная инструкция. Что, мол, «девочек бить нельзя» — это неправильно говорят.
Что на самом деле нельзя бить никого, а конфликты надо стараться решать словами, но если на тебя нападают с кулаками, причем не в первый раз, то дать сдачи – святое дело.
Родители хулиганки долго пытались пристыдить и Вадима, и заодно – его мать. Но Юля лишь держала довольного собой сына на руках и раз за разом повторяла в лицо этим… млекопитающим, их же присказку:
— Ну вот такой у меня ребенок, не дает себя безнаказанно бить.
В школе тоже было много всего. И попытки девочек как-то прогнуть под себя воспитанного и вроде бы тактичного мальчика.
И, наоборот, ситуации, когда Вадим «путал берега» и начинал вести себя так, как не следовало. Но со всеми этими ситуациями Юля справлялась.
Где-то даже с привлечением специалистов, а где-то – и сама рассказывала и объясняла, как поступить правильно, а самое главное – почему именно так.
Об одном она не распространялась до определенного момента – о том, кто является отцом Вадима, а также о причинах, по которым парень общения с ним лишен.
Только когда сыну исполнилось двенадцать и многие вещи стали более-менее доступны для его понимания, Юля честно посадила Вадима перед собой в ответ на очередной вопрос об отце и, ничего не утаивая, выложила ему историю их с Андреем взаимоотношений.
Мол, так и так, жили без штампа в паспорте, ссорились-мирились, все как у людей. А потом, когда Юля забеременела – ее сходу обвинили в измене и отказались признавать ребенка.
А когда она добилась взыскания алиментов через суд, а так же сказала, что не будет препятствовать общению ребенка с отцом – ей сказали, что судьбой ее и ее потомства мужчина больше интересоваться не будет.
— Алименты он платит, никуда не денется. Запись о его отцовстве стоит. Но, как видишь, не получилось у меня выбрать тебе нормального отца, — вздохнула Юля, стараясь, чтобы в голосе не звучало слез.
Все-таки, обида была довольно сильной и сейчас, почти тринадцать лет спустя после разрыва.
— Да ладно, мама. Главное – что ты меня настоящим мужчиной воспитала, без всякого отца, причем.
Что ты так смотришь, меня так соседка наша назвала, когда я мусор выносил и дверь в подъезд ей придержал.
Или она мне соврала? – хитро улыбнулся мальчик.
— Нет, конечно, милый. Ты у меня настоящий мужчина.
Андрей, как оказалось, с этим определением не согласен. Сына он попытался найти только когда тому исполнилось четырнадцать.
Видимо, рассудил, что раз до сих пор новых детей не появилось, а старость не за горами, то можно и с выброшенным из жизни ребенком отношения наладить.
Да только Вадим, знавший всю семейную историю, никакого шанса отцу предателю не дал. И аргументировал все при встрече очень логично.
— Вы меня извините, конечно, но мне очень нужен был папа где-то класса до пятого — шестого. Сами понимаете, детям всегда нужны родители.
А вас рядом не было, так что вместо папы у меня мама на две ставки была: и учить, и лечить, и развлекать, и воспитывать.
А сейчас-то вы мне зачем нужны?
— Настоящий мужчина так не рассуждает, — попытался было задвинуть Андрей.
Но тут же был оборван ехидным:
— Ага, конечно. Настоящий мужчина сначала обвиняет женщину без повода в неверности, потом отказывается от ребенка даже когда его отцовство доказано по суду и не появляется в его жизни до тех пор, пока тот не вырастет до какого-нибудь беспроблемного возраста.
— Я алименты на тебя платил, вообще-то.
— Доживете до пенсии и будете нуждаться в помощи – и я вам платить буду. Десять тысяч в месяц, я помню.
А на большее не рассчитывайте, — обрубил Вадим, после чего развернулся и пошел вверх по улице в сторону дома.
— Это ты виновата, настроила сына против меня! Я бы его настоящим мужчиной воспитал, а ты…
Юля не стала спорить. Лишь пожала плечами и пошла следом за сыном, который был настоящим мужчиной не на деле, а на словах.
Сейчас, глядя и на их отношения с Андреем с высоты прожитых лет, и на свою историю воспитания Вадима, она понимала: все она сделала правильно.
И сейчас, пятнадцать лет спустя после разрыва с Андреем она наконец-то встретила Павла, который не использовал присказки «настоящий мужчина» или «настоящая женщина», но при этом вел себя как достойный и порядочный человек, давая надежду на счастье Юле и по пути – давая дополнительный хороший пример Вадиму.
А Андрей пусть воспитывает свою маму. Или она его. Пусть сами там решают, кто кого и по каким дням.
