Мелодраму Иосифа Хейфица «Впервые замужем» (1979) разбирают меньше, чем весьма похожую ленту Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» (1979), снятую в том же году.
И там, и там основная линия повествования — схожи. Речь идёт о некоей девушке-работнице, которая в конце 1950-х родила без мужа, но лишь спустя двадцать лет нашла своё женское счастье.
На этом сходство заканчивается, ибо Катюша Тихомирова все эти годы активно развивалась, тогда как Тоня Болотникова не стала учиться даже в техникуме, не говоря уже о вузе. Работала то почтальоном, то маляром, то лаборанткой — мыла реторты и колбы.
Но не это главное отличие – Тихомирова стала для своей дочери этакой старшей подружкой (за что её осуждают некоторые авторы и комментаторы), а вот Болотникова полностью растворилась в Тамарочке, сделавшись прислугой для капризной девочки.
Таких матерей (и вообще – людей) никогда не ценят и все их подарки воспринимают, как должное. И да, монстр-Тамарочка усадила к матери на шею ещё и зятя-лузера, а тот, в свою очередь, стал помыкать безответной тёщей.
И эти двое в конечном итоге выставили мать за дверь! То, что она умудрилась найти мужчину и уехала жить к нему – подарок судьбы. А ведь этого могло бы и не случиться.
Однако же Тоня сама виновата – у неё были все шансы пойти по пути Кати и, если не стать начальницей, то хотя бы не превращаться в половичок под ногами у дочери. Захотела Тамара стать балериной?
Пожалуйте – в танцкласс. Не понравился мелкой Тамаре мамин «жених» — высказала. Точнее – запретила матери и даже мечтать о какой-то иной жизни, кроме как о служении доченьке.
Болотникова и в выходные вкалывала, а всё, что зарабатывала, тратила на ребёнка. Сама – донашивала, себе — штопала, лишь бы дочь имела не просто новые, но и модные вещи, типа джинсов.
Тоня постоянно ощущала вину перед «кровиночкой», растущей без отца. А что Тамара? Она — пользовалась. А кто бы на этом месте поступал иначе? Весь ужас в том, что называть её гадюкой, а Тонечку – святой не получается.
Хочется, но нельзя. Гадюк и выращивают такие хорошие и добрые мамы, во всём потакающие детям. Нынче принято вещать о «травмированных» чадах, которым недодали, а уж если шлёпнули за хамство, так это вообще – ужас-ужас.
В советском кино довольно часто показывали, во что формировались зацелованные деточки – в таких Тамар. Вопрос: а любила ли Тоня свою дочь или просто отрабатывала то самое чувство вины и хотела, чтобы «всё, как у людей»?
Она и зятя Валерика терпела, проговаривая рефрен: «Пусть хоть у неё будет муж». На мой взгляд, потакание и любовь – разные вещи. По сути, Тоня вырастила такую же неудачницу, как она сама, только ещё и злую неудачницу.
Потому что мир не станет (и уже не стал) делать реверансы перед Тамарочкой, привыкшей к маминым жертвам. И в финале девица плачет не от раскаяния, а от детской жалости к себе. Её научили требовать, но не научили отвечать за свой выбор.
