Юлия стояла у панорамного окна своего кабинета в бизнес-центре «Континенталь» и медленно потягивала крепкий чёрный кофе. За стеклом мерцал вечерний Питер: огни высоток отражались в тёмной воде Невы, по Благовещенскому мосту ползли машины, а на горизонте угадывался силуэт Исаакиевского собора.
Телефон на столе завибрировал. Звонок от Виктора, мужа. Юлия нахмурилась — в последнее время каждый разговор с ним начинался и заканчивался одним и тем же.
— Да, слушаю, — она намеренно выбрала деловой тон.
— Юль, прости, что отвлекаю, — голос мужа звучал неуверенно. — Тут такое дело… Мама звонила.
Юлия поджала губы. Конечно, кто же ещё? Эльвира Семёновна, мать четверых детей, бабушка семерых внуков, профессиональная попрошайка и мастер эмоциональных манипуляций. Десять лет Юлия терпела её выходки, но последние события переполнили чашу терпения.
— И что на этот раз? — она отставила чашку и подошла к столу.
— У Артёма проблемы. Снова.
Юлия закатила глаза. Артём, младший брат Виктора, был источником постоянных неприятностей. В свои тридцать два он не имел ни образования, ни работы, ни семьи. Зато имел долги перед банками, микрофинансовыми организациями и подозрительными личностями с Кавказа.
— Какие ещё проблемы? — Юлия открыла ежедневник и взглянула на список дел, которые нужно было закрыть до конца недели. — Опять кредит взял?
— Не совсем, — Виктор замялся. — Он машину разбил.
— И?
— Чужую.
Юлия закрыла глаза и досчитала до десяти.
— Ущерб?
— Почти два миллиона.
— Два миллиона?! — она ударила ладонью по столу. — Что за машина?
— Ягуар какой-то. Новый. Артём подрабатывал в автосервисе, решил прокатиться… Хозяин уже заявление написал. Мама просит помочь.
— А страховка?
— Ну, Юль… Какая страховка? Ты же знаешь Артёма.
Да, она знала. Знала, что Артём никогда не думает о последствиях. Что от его «прокатиться» регулярно страдают люди. Что мать-пенсионерка всегда прикрывает сыночка. И что её муж, успешный, умный, но катастрофически бесхребетный в семейных вопросах Виктор, вечно идёт на поводу у матери.
— Нет, — твёрдо сказала Юлия. — Мы не будем ничего платить.
— Что ты имеешь в виду? — голос Виктора дрогнул.
— Именно то, что сказала. Никаких денег. Хватит.
— Но, Юль, это же Артём. Мой брат. Ему грозит уголовное дело.
— Может, ему как раз это и нужно? — Юлия встала и снова подошла к окну. — Десять лет мы выплачиваем его долги, погашаем кредиты, улаживаем проблемы. А он? Он хоть раз сказал спасибо? Хоть раз признал, что был неправ? Нет. Он считает, что так и должно быть — он куролесит, а мы расхлёбываем.
— Юля, ты не понимаешь. Мама…
— О, я прекрасно понимаю твою маму! — Юлия повысила голос. — Она выжала из себя все соки, воспитывая вас четверых. Поставила на ноги, дала образование. А теперь ей хочется спокойно жить на пенсии. Но Артём не даёт. И вместо того, чтобы жёстко поговорить с ним, она звонит старшему сыну. А тот бежит к жене с протянутой рукой.
— Юль, я понимаю твоё возмущение. Но это моя семья.
— А я кто? — Юлия резко развернулась, словно собеседник был рядом. — Я тоже твоя семья, Витя. Но когда я в последний раз просила у тебя помощи? Когда жаловалась на проблемы? Никогда. Потому что я решаю свои проблемы сама. И ты должен научить этому своего брата.
В трубке повисла тишина.
— Что ты предлагаешь? — наконец спросил Виктор.
— Я предлагаю сказать твоей матери и брату: «Всё, кормушка закрыта, халява кончилась. Больше денег вам переводить не буду». И не переводить.
Виктор тяжело вздохнул.
— Это жестоко, Юль.
— А по-твоему, не жестоко выкачивать из нас деньги? — Юлия горько усмехнулась. — Мы с тобой горбатимся по двенадцать часов в сутки. У нас ипотека, кредит за машину. Мы третий год откладываем на отпуск. А твоя мать звонит каждый месяц с новой проблемой. То у неё протекает крыша, то нужна новая стиральная машина, то Артёму опять срочно нужны деньги.
— Но Артём действительно может сесть…
— И что? — перебила Юлия. — Ты думаешь, за два миллиона я готова продать квартиру? Машину? Может, мне ещё и почку отдать?
— Юля, ну почему сразу крайности…
— Потому что я устала! — она не сдержалась и крикнула в трубку. — Устала быть банкоматом для твоей родни! Устала чувствовать себя бездушной с.т.е.р.в.о.й, когда отказываю в очередном переводе! Устала слушать намёки твоей матери о том, что я не настоящая семья, потому что у нас нет детей!
На том конце линии вновь воцарилась тишина. Юлия слышала только дыхание мужа.
— Вить, я не хотела срываться, — она смягчила тон. — Но пойми меня правильно. Я не против помогать. Твоя мать заслуживает достойной старости. Но Артём… Он уже взрослый мужик. Должен отвечать за свои поступки.
— Я понимаю, — голос Виктора звучал устало. — Я поговорю с мамой. Но ты же знаешь, как она реагирует на отказы.
Юлия знала. Эльвира Семёновна была мастером эмоционального шантажа. После каждого отказа начинались звонки среди ночи, слёзные сообщения, жалобы на здоровье, а иногда и угрозы. «Умру — не приезжай на похороны!» — её коронная фраза.
— Знаешь что, — Юлия приняла решение. — Я сама поговорю с твоей мамой. И с Артёмом.
— Что? Нет, Юль, это плохая идея.
— Это единственная идея, — отрезала она. — Ты никогда не сможешь сказать им «нет». А я смогу. Приезжай домой пораньше. Я соберу семейный совет.
Гостиная в квартире Юлии и Виктора была просторной и светлой. Большие окна выходили на Неву, мебель в скандинавском стиле создавала ощущение простора и лёгкости. Недавно сделанный ремонт обошёлся им в несколько миллионов рублей — и это ещё одна причина, по которой Юлия не хотела расставаться с деньгами ради Артёма.
За круглым столом собрались четверо: Юлия, Виктор, его мать Эльвира Семёновна и брат Артём. Эльвира Семёновна, несмотря на шестьдесят пять лет, выглядела моложе своего возраста. Крашеные в каштановый волосы, умело наложенный макияж, дорогая одежда — эти атрибуты заставляли окружающих думать, что перед ними обеспеченная дама, а не пенсионерка, едва сводящая концы с концами.
Артём, высокий худощавый мужчина с вечно встрёпанными волосами и бегающим взглядом, нервно постукивал пальцами по столу.
— Ну? — Эльвира Семёновна нарушила тишину. — Долго ещё будем молчать? Виктор сказал, у вас есть решение проблемы Артёма.
Юлия обвела всех взглядом и остановилась на Артёме.
— Артём, ты разбил чужую машину. Дорогую. Без страховки. Без прав на вождение. Что ты планируешь делать?
Артём пожал плечами:
— Ну, я думал… Витя поможет. У него же есть деньги.
— Не у него, а у нас, — поправила Юлия. — И денег у нас нет.
— Как это нет? — вмешалась Эльвира Семёновна. — А квартира? А машина? Вы же не на пустом месте живёте!
— Эльвира Семёновна, — Юлия повернулась к свекрови, — вы предлагаете нам продать квартиру или машину, чтобы оплатить очередную выходку Артёма?
— Ну зачем же сразу продавать? — свекровь всплеснула руками. — Можно кредит взять. Или перезаложить квартиру.
— А выплачивать кто будет? — спросила Юлия. — Мы с Виктором и так по уши в долгах. Из-за прошлого «приключения» вашего сына, между прочим.
— Ну, не надо преувеличивать! — Эльвира Семёновна поджала губы. — Подумаешь, заняли вам полмиллиона. Для вас это копейки!
— Миллион триста, — уточнила Юлия. — И ни копейки вы не вернули.
— Юля, — Виктор положил руку на её плечо, — давай не будем о прошлом. Нам нужно решить текущую проблему.
— Очень правильно! — подхватила Эльвира Семёновна. — Сейчас надо думать, как помочь Артёму. Мальчик и так весь на нервах.
Мальчик. Тридцатидвухлетний лоботряс, прожигающий жизнь в клубах и барах. У Юлии от этого слова зубы сводило.
— Артём, — она повернулась к деверю, — скажи честно: у тебя есть план, как возместить ущерб?
Тот поднял на неё глаза и криво усмехнулся:
— План? Вы с братом будете платить. Как всегда.
— Нет, — твёрдо сказала Юлия. — Мы не будем.
— Что?! — Эльвира Семёновна подскочила на месте. — Как это не будете? Витя, что она такое говорит? Ты позволишь брату сесть в тюрьму?
Виктор смотрел в стол. Юлия знала этот взгляд — так он выглядел всегда, когда не мог противостоять матери.
— Мама, — наконец произнёс он, — Юля права. Мы не можем бесконечно покрывать Артёма. Ему нужно самому решать свои проблемы.
— Да как же он решит? — Эльвира Семёновна всплеснула руками. — У него же нет денег! Зарплата копеечная, кредиты…
— А откуда кредиты? — снова вмешалась Юлия. — От безделья и желания жить красиво. Все эти ночные клубы, дорогие тряпки, гаджеты… А работать полноценно он не хочет. И не ищет нормальную работу.
— Он ищет! — воскликнула Эльвира Семёновна. — Просто сейчас такое время… Кризис.
— Кризис длится уже десять лет? — Юлия подняла бровь. — Интересно.
— Ты просто не любишь мою семью! — в голосе свекрови зазвучали слёзы. — Никогда не любила! С самого начала пыталась оторвать Витю от нас! А теперь смотришь, как мой сын погибает, и радуешься!
— Мама! — Виктор повысил голос. — Никто не радуется. Но Юля права: мы не можем постоянно выручать Артёма. Ему нужно научиться отвечать за свои поступки.
— А ты? — Эльвира Семёновна сверкнула глазами. — Ты сам научился? Или предпочитаешь, чтобы жена за всё отвечала? Она ведь тебя полностью подмяла под себя! Ни шагу без её разрешения!
— Эльвира Семёновна, — Юлия произнесла эти слова с ледяным спокойствием, — либо мы говорим по делу, либо я заканчиваю этот разговор. И решение остаётся прежним: мы не будем платить за Артёма.
— Да кто ты такая?! — взвизгнула свекровь. — Ты что о себе возомнила? Думаешь, если зарабатываешь, то можешь командовать? А как же семья? Как же кровь? Виктор — брат Артёма. Он обязан помочь!
— Витя, — Юлия повернулась к мужу, — ты хочешь что-то сказать?
Виктор поднял голову. Его лицо было бледным, но решительным.
— Мама, Юля права. Мы не будем платить за Артёма. Не в этот раз.
— Что? — Эльвира Семёновна не поверила своим ушам. — Ты отказываешься от брата? От семьи?
— Я не отказываюсь от семьи, — Виктор выпрямился. — Но я отказываюсь потакать Артёму в его безответственности.
— Да что ты несёшь?! — свекровь вскочила со стула. — Это она тебя научила! Она тебе мозги запудрила своими феминистскими идеями! В нашей семье всегда было так: старший помогает младшему. Отец помогал твоему дяде Косте до самой смерти. Я помогала твоей тёте Рите, когда у неё муж умер. А ты…
— Эльвира Семёновна, — Юлия снова прервала поток слов, — я хочу внести ясность. Дядя Костя был инвалидом, который не мог работать физически. Тётя Рита осталась с тремя детьми на руках. А Артём — здоровый мужик, который просто не хочет работать.
— Ну и что ты предлагаешь? — свекровь скрестила руки на груди. — Бросить его в беде?
— Я предлагаю ему самому решить свою проблему, — ответила Юлия. — Продать квартиру, которая досталась ему от бабушки. Взять кредит, в конце концов. Но не за наш счёт.
— Квартиру?! — теперь уже вскочил Артём. — Вы что, охренели? Это единственное, что у меня есть!
— А почему мы должны жертвовать тем, что есть у нас? — парировала Юлия. — Почему наша ипотека важнее твоей квартиры?
— Потому что вы богатые! — выпалил Артём. — Вы можете себе позволить! А я нет!
— Мы не богатые, — устало сказал Виктор. — Мы просто работаем. И если ты начнёшь работать так же, у тебя тоже будут деньги.
— Да пошли вы! — Артём вскочил и направился к выходу. — Я думал, вы семья! А вы… бездушные твари!
— Стой! — Эльвира Семёновна протянула руку. — Артём, не уходи! Мы что-нибудь придумаем. Правда, Витя?
Но Виктор покачал головой:
— Нет, мама. Больше никаких денег. Артём должен сам решить эту проблему.
Юлия с удивлением посмотрела на мужа. Впервые за десять лет он не поддался на манипуляции матери. Не пошёл у неё на поводу. Занял твёрдую позицию.
— Я не верю своим ушам! — Эльвира Семёновна театрально схватилась за сердце. — Мой сын отказывается помогать брату! А если его посадят? Если с ним что-то случится в тюрьме?
— Это его выбор, — Виктор стоял на своём. — И его ответственность.
Свекровь перевела взгляд на Юлию:
— Это всё ты! Ты его настроила против семьи! Против родной крови! Эгоистка! Думаешь только о себе!
— Нет, Эльвира Семёновна, — Юлия встала, давая понять, что разговор окончен. — Я думаю о нас с Виктором. О нашем будущем. О семье, которую мы строим. И я не позволю вам манипулировать нами ради того, чтобы покрывать безответственное поведение вашего младшего сына.
— Да ты… — свекровь задохнулась от возмущения.
— Всё, кормушка закрыта, халява кончилась, — твёрдо сказала Юлия. — Больше денег вам переводить не буду. Ни я, ни Виктор.
— Но как же Артём? — в глазах Эльвиры Семёновны блеснули слёзы. — Что с ним будет?
— То, что он заслужил, — ответил Виктор. — Мама, хватит выгораживать его. Артём давно взрослый. Пора ему отвечать за свои поступки.
Эльвира Семёновна обвела всех взглядом, полным обиды и гнева, затем резко встала и направилась к выходу.
— Вы ещё пожалеете об этом! Оба! — бросила она через плечо. — Когда Артёма посадят, когда у меня случится инфаркт от всех этих переживаний, вы будете виноваты!
Хлопнула входная дверь. Виктор и Юлия остались одни. Некоторое время они молчали, затем Виктор подошёл к жене и обнял её.
— Спасибо, — прошептал он. — Мне не хватало смелости все эти годы.
— Ты молодец, — Юлия поцеловала его в щёку. — Знаешь, я очень горжусь тобой сегодня.
— Думаешь, с Артёмом всё будет в порядке?
— Не знаю, — честно ответила Юлия. — Но я знаю, что мы больше не будем заложниками его безответственности. И это правильно.
Прошло три месяца. Юлия и Виктор вернулись из отпуска в Грузии — первого за последние пять лет. Там, наедине друг с другом, между горами и морем, они заново узнавали себя. Без постоянных звонков Эльвиры Семёновны, без проблем Артёма, без необходимости крутиться словно белка в колесе, чтобы закрыть все финансовые дыры.
После их отказа оплачивать новый долг Артёма, телефоны взорвались сообщениями и звонками. Эльвира Семёновна применила весь арсенал эмоционального шантажа — от упрёков и обвинений до истерик и угроз самоубийством. Но Юлия и Виктор держались. Заблокировали номера, соцсети, даже поменяли код домофона.
В воскресный вечер, когда они возвращались из супермаркета с продуктами, их в подъезде ждал Артём. Осунувшийся, с красными глазами и трёхдневной щетиной. От него несло перегаром и застарелым потом.
— Вот и ты, братец, — процедил он, прислонившись к стене. — Прячешься от родной крови?
Виктор напрягся, прикрывая собой жену.
— Что ты здесь делаешь, Артём? Мы всё обсудили.
— Обсудили? — Артём издал короткий лающий смешок. — Ты бросил меня подыхать, а называешь это «обсудили»?
— Никто тебя не бросал. Ты сам создал проблему. Сам должен её решить.
— Да? — Артём сделал шаг вперёд. Его шатало. — А ты знаешь, как я её решил? Знаешь, откуда я взял деньги?
Юлия крепче сжала руку мужа. В голове лихорадочно билась мысль: почему он хромает?
— У тебя же есть квартира, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Ты мог её продать или заложить.
— Ага, так я и сделал! — Артём скривился. — Только квартиру эту никто за два миллиона покупать не собирался. Максимум — полтора. А времени у меня не было. Двое ребят с района предложили помощь. Деньги под проценты.
— И ты согласился? — Виктор покачал головой. — Ты занял у бандитов?
— А что мне оставалось? — заорал Артём, его голос эхом разнёсся по подъезду. — Ты отказался помогать! Ты, брат!
— Не кричи, — Виктор был бледен. — У тебя были варианты. Мог пойти в банк. Мог договориться с владельцем машины о рассрочке.
— Да как же, — язвительно протянул Артём. — У меня кредитная история как у террориста. Никакой банк бы мне не дал. А хозяин тачки сразу сказал — или деньги, или тюрьма.
Юлия переводила взгляд с одного брата на другого, чувствуя нарастающую тревогу.
— И что теперь? — спросила она.
— А теперь они хотят свои деньги назад. С процентами. Два с половиной лимона. А у меня, как ты понимаешь, нет.
— И ты пришёл к нам, — Юлия вздохнула. — Снова.
— А к кому мне идти?! — взорвался Артём. — К маме? Так у неё только пенсия! А у вас есть деньги! Я знаю, что есть! Вы же только из отпуска! Вам на Грузию деньги нашлись, а на брата — нет!
— Мы копили на этот отпуск три года, — холодно сказала Юлия. — И нет, у нас нет лишних двух с половиной миллионов.
— Ну дайте хотя бы миллион! — Артём практически взмолился. — Хотя бы пятьсот тысяч! Я им что-то должен отдать. Они уже приходили. Показали, что будет, если не отдам.
Он приподнял штанину, демонстрируя распухшую лодыжку, покрытую синяками.
Виктор шумно выдохнул.
— Обратись в полицию.
— Ты издеваешься? — Артём покрутил пальцем у виска. — Это тебе не кино. В реальности полиция не помогает таким, как я. Они меня самого посадят за угон. А эти ребята найдут и там.
— Мы не будем давать тебе деньги, — твёрдо сказала Юлия. — Хватит. Мы это уже проходили.
Артём сжал кулаки.
— Послушай, сучка, это не твоё дело! Это между мной и моим братом. Родная кровь важнее всего!
— Не смей так разговаривать с моей женой, — Виктор шагнул вперёд. — Убирайся. Ты пьян. Завтра поговорим.
— Не будет никакого «завтра»! — заорал Артём. — У меня времени нет! Три дня! Всего три дня!
Он рванулся к Виктору, хватая его за куртку.
— Брат, я умоляю! Дай денег! Хотя бы в долг! Я всё верну! Клянусь мамой!
Виктор стряхнул его руки.
— Нет, Артём. Больше никаких денег. Тебе нужно повзрослеть и самому решать свои проблемы.
Артём отшатнулся, словно от удара. Его лицо исказилось.
— Ты пожалеешь, — процедил он. — Вы оба пожалеете. Я расскажу маме, как вы меня бросили. Она от вас отвернётся. Навсегда.
— Рассказывай что угодно, — Юлия взяла мужа под руку. — Пойдём, Витя.
Они вошли в лифт, оставив Артёма в подъезде. Последнее, что они услышали, был его крик: «Вы ещё вспомните этот день!»
Два дня спустя, когда Юлия была на работе, ей позвонила коллега Виктора. Её муж не явился на работу и не отвечал на звонки. Юлия попыталась позвонить ему — тишина. Встревоженная, она помчалась домой.
Квартира встретила её тишиной и разгромом. Дорогая техника исчезла — ноутбуки, планшеты, игровая приставка Виктора. Из шкатулки пропали все украшения. На зеркале в прихожей было криво нацарапано: «Могли бы помочь по-хорошему».
Трясущимися руками Юлия набрала номер полиции. Виктора нашли через пять часов — избитого, с сотрясением мозга и переломом руки — в парке недалеко от их дома. Он мало что помнил, только то, что его встретил Артём с двумя незнакомцами, когда он выходил из бизнес-центра.
— Он сказал… — Виктор с трудом шевелил распухшими губами, лёжа на больничной койке, — сказал, что это предупреждение. Что в следующий раз будет хуже. Что они не остановятся.
Юлия держала его здоровую руку, чувствуя, как внутри закипает ярость.
— Наш родственничек совсем с катушек слетел, — прошептала она. — Надо в полицию заявить.
— Бесполезно, — Виктор закрыл глаза. — Мы не докажем, что это Артём. А он даже если признается — скажет, что это банда его заставила. И мы вернёмся к тому же: либо мы платим, либо они продолжают.
— И сколько это будет продолжаться? — в голосе Юлии звенели слёзы. — Они же теперь не отстанут. Запросят ещё и ещё.
Виктор молчал. Он знал, что жена права.
В дверь больничной палаты постучали. Вошла Эльвира Семёновна — постаревшая, с заплаканными глазами.
— Витенька! — она бросилась к сыну. — Что же они с тобой сделали! Изверги!
— Мама, — Виктор повернул голову, — ты знаешь, кто это сделал?
Эльвира Семёновна отвела взгляд.
— Нет, — сказала она, но как-то неуверенно. — Откуда мне знать?
— А Артём где? — вмешалась Юлия. — Он живёт у вас. Вы должны знать, где он.
Свекровь поджала губы.
— Не знаю. Третий день не появляется. Сказал, что у друзей.
Юлия и Виктор переглянулись. Эльвира Семёновна поймала этот взгляд.
— Что? — она перевела взгляд с одного на другого. — Вы думаете, что Артём?.. Нет, не может быть!
— Может, мама, — глухо сказал Виктор. — Ещё как может.
— Но… — свекровь растерянно смотрела на сына. — Зачем? Почему?
— Потому что мы отказались платить его долги, — ответила Юлия. — Очередные. А теперь он связался с бандитами. И они избили Витю. И обокрали нас. И это только начало.
Эльвира Семёновна покачнулась, словно от физического удара.
— Нет, — прошептала она. — Не верю! Артём не мог!
— Мог, — твёрдо сказал Виктор. — Я его видел там, мама. Это был он.
Словно по мановению волшебной палочки, словно специально подгадав момент, в палату вошёл Артём. Он выглядел трезвым и собранным. Даже одет был прилично — в новую куртку и чистые джинсы.
— Привет всем, — сказал он с порога. — Как ты, брат? Говорят, тебя избили?
Юлия вскочила со стула.
— Ах ты ублюдок! — она бросилась к нему, но Виктор успел схватить её за руку.
— Юля, нет! Успокойся!
— Что случилось? — Артём изобразил недоумение. — Почему она на меня кидается?
— Прекрати эту игру, — прошипела Юлия. — Мы знаем, что это ты. Ты и твои бандиты.
— Какие бандиты? — Артём развёл руками, демонстрируя полное недоумение. — О чём вы?
— Сынок, — Эльвира Семёновна повернулась к нему. — Скажи честно. Это правда? Ты… ты причастен к тому, что случилось с Витей?
Артём изобразил на лице возмущение:
— Мама! Ты что, веришь этой… этой женщине, а не родному сыну? Я и понятия не имел, что Витю избили, пока мне соседка не позвонила.
Но Эльвира Семёновна, видимо, что-то заметила в его глазах. Что-то неуловимое. Тень вины или удовлетворения.
— Врёшь, — тихо сказала она. — Я тебя с пелёнок знаю. Ты всегда так глаза отводишь, когда врёшь.
Артём сменил тактику. Его лицо вдруг стало жёстким.
— Ну и что? — он усмехнулся. — Да, я привёл ребят. Но я же не думал, что они его так отделают. Я просто хотел напугать.
— Напугать? — переспросил Виктор. — Брат, они мне руку сломали!
— Ну извини, братец, — Артём снова ухмыльнулся. — Так получилось. Кстати, они передали, что это только первый урок. Если не заплатите, будет второй. И уже не Вите, а твоей жёнушке.
Эльвира Семёновна с ужасом смотрела на младшего сына.
— Что ты такое говоришь? Ты угрожаешь брату? Невестке?
— Не я угрожаю, — Артём пожал плечами. — Я просто передаю то, что сказали ребята. Я сам у них в долгу. Из-за этих двоих, между прочим! — он ткнул пальцем в сторону Виктора и Юлии. — Если бы они помогли, как нормальные родственники, ничего бы не случилось!
— Вон отсюда, — тихо, но твёрдо сказал Виктор. — Немедленно. И больше не приближайся ни ко мне, ни к Юле.
— А то что? — Артём хохотнул. — В полицию пойдёшь? Так у тебя свидетелей нет. Да и не в твоих интересах это. Мои друзья очень обидчивые. Им не понравится, если ты копов притащишь.
Эльвира Семёновна вдруг выпрямилась. В её взгляде появилась сталь.
— Артём. Выйди. Мне нужно поговорить с Витей и Юлей. Наедине.
Что-то в её голосе заставило Артёма подчиниться. Он пожал плечами и вышел, небрежно бросив через плечо:
— Думайте быстрее. У вас три дня.
Когда дверь за ним закрылась, Эльвира Семёновна повернулась к Виктору и Юлии.
— Я всё улажу, — сказала она твёрдо. — Это я его вырастила таким. Мне и исправлять.
— Как? — горько спросила Юлия. — Вы заплатите бандитам? У вас нет таких денег.
— Не деньгами, — покачала головой свекровь. — Есть другой способ.
Она достала из сумочки телефон и набрала номер.
— Алло, Николай Сергеевич? Это Эльвира. Да, Семёновна. Помните, вы говорили, что если понадобится помощь… Да, сейчас. Очень срочно.
Неделю спустя полиция задержала Артёма и двух его подельников. Их взяли с поличным при очередной попытке вымогательства. У одного из бандитов нашли пистолет, у другого — пакет с белым порошком… Оказалось, что они давно уже были в разработке у полиции.
Артём во всём сознался. Рассказал, как подбил своих новых «друзей» запугать брата, как они вместе обчистили квартиру, как планировали продолжать вымогательство. Он плакал на допросах, уверял, что раскаивается, что не думал, что всё зайдёт так далеко. Но следователь был неумолим. Дело пошло в суд.
Эльвира Семёновна, постаревшая за эти дни на десять лет, сидела рядом с Юлией в коридоре суда. Они ждали начала заседания.
— Я никогда не думала, что доживу до такого, — тихо сказала свекровь. — Мой сын — уголовник.
Юлия молчала. Что тут скажешь?
— Знаешь, — Эльвира Семёновна повернулась к ней, — я всегда думала, что любовь — это когда всё прощаешь, всегда помогаешь, не даёшь упасть. А оказалось, что иногда любовь — это позволить упасть. Чтобы человек понял, что натворил.
Юлия удивлённо посмотрела на свекровь.
— Вы могли дать им денег, — сказала она. — Могли уговорить нас заплатить. Почему вы позвонили в полицию?
— Потому что поняла: если сейчас не остановить Артёма, дальше будет только хуже, — Эльвира Семёновна вздохнула. — Он бы не остановился. Эти бандиты — тоже. Они бы высосали вас до капли, а потом всё равно обратились бы ко мне. И так до бесконечности. Кормушка должна была закрыться. Халява должна была кончиться.
— Ему грозит реальный срок, — напомнила Юлия.
— Знаю, — кивнула свекровь. — Может, это к лучшему. Может, там он наконец повзрослеет. В тюрьме ведь тоже есть училища, можно получить профессию.
Они помолчали.
— А как Витя? — спросила Эльвира Семёновна. — Он не хочет меня видеть?
— Он на работе, — ответила Юлия. — Знает, что вы здесь. Просил передать, что любит вас. Но на суд прийти не смог. Тяжело ему.
— Понимаю, — свекровь кивнула. — А ты почему пришла? Тебе-то я ничего хорошего не сделала все эти годы.
Юлия посмотрела на неё:
— Потому что вы — семья. Не Артём, а вы. Вы сделали правильный выбор. Тяжёлый, но правильный. И я хочу быть рядом.
— Спасибо, — глаза Эльвиры Семёновны наполнились слезами. — Знаешь, Юля, я никогда не думала, что скажу это, но… ты была права всё это время. Всё, кормушка закрыта, халява кончилась, больше денег вам переводить не буду, — она горько усмехнулась. — Нужно было сказать это Артёму много лет назад.
Двери зала суда открылись. Началось заседание…
