– Папа, там кто-то скулит и плачет. Я в щель как смогла посмотрела. Мне кажется, что там собака брошенная.
– Где? – Кирилл тут же оказался возле забора.
На дачу Большаковы, как у них было заведено, ездили всей семьей. Мама выращивала цветы, сажала всякую зелень на небольшой грядке, Натка лежала в гамаке, почитывая книжки. Отец с ее братом Кириллом рыбачили, доводили до ума баньку, которую построили сами, а по вечерам жарили шашлыки.
Незаметно пролетело теплое время, готовить дачу к зиме приехали все вместе. В поселке уже не было слышно голосов. Соседи, собрав последние крохи урожая, разъехались по своим городским квартирам.
– Мам, а помнишь, ты нам в детстве с Наткой все обещала, что будет у нас кошечка и даже собачка, надо только подрасти? – Кирилл смотрел на маму сверху вниз.
– Ой, сынок, твоя мама тебе что только не обещала, – засмеялся отец, нанизывая мясо на шампуры.
– Петя, ну какой шашлык? На улице холодно уже! – Лидия Васильевна закуталась в душегрею.
– Мать, наши детки хотят вкусненького, а я сейчас приготовлю, – улыбался отец семейства Петр Гаврилыч.
– Мам, так что про лохматых? Так и будешь отмалчиваться? – сын сверлил маму синими глазами. – Натка, а ну давай помогай!
– Киря, ну чего тебе? – Натка стояла на крыльце и ежилась от холода.
– Я про кошек и собак. Помнишь, что мама нам в детстве обещала?
– Ну помню. Говорила – вот подрастете и тогда. А ты уже не только подрос, ты их с отцом перерос на голову! – Натка беззлобно подшучивала над старшим братом.
– А еще она говорила, что когда мы станем взрослыми, то хоть крокодила в ванной можно будет завести! – Кирилл смеялся вместе с сестренкой.
– Да, мам. Кирюхе уже восемнадцать, мне шестнадцать. Сколько нам еще надо расти до кошек и собак?
Натка очень любила животных, в ее планах было стать ветеринаром и открыть свою клинику. Ни больше ни меньше.
– Ой, не морочьте мне голову… Я с вами уже седая стала, а вы хотите мне еще обузу на шею повесить? Ну уж нетушки, мои дорогие детушки, вот будете жить отдельно… – мамин голос утонул в криках молодежи.
– Пап! Папа! Скажи же маме, почему она нас учит держать слово и выполнять данное обещание, а сама как уж на сковороде извивается?!
– Дети, – вздохнул отец, – я вас очень понимаю, сам всю жизнь мечтал о собаке. Но вот пожурить маму в этом вопросе не могу. Я допоздна на работе. У вас учеба, друзья, развлекашки. И ответственность за лохматых, безусловно, упадет на ее хрупкие женские плечи. Поэтому, увы и ах, но я целиком и полностью на маминой стороне.
– Петь, давай уже поедим? Может, когда они будут сытые, отстанут от меня? Ну правда, дети, мы столько лет с отцом ждали, пока вы повзрослеете. Ваши бесконечные простуды, сопли, ветрянки, синяки и разбитые коленки. Я так мечтала, вот вы станете взрослыми, умотаете к друзьям-подругам, а мы с отцом завалимся на диван и будем просто лежать и молчать.
– Ли-и-ид. Ну помолчим мы с тобой день, может, неделю. Да ладно, месяц целый. А потом? Мы ж так в инвалидов превратимся! – подначивал жену Петр.
– Петя, ну-ка не ломай мне мечту! – командирским голосом прикрикнула на мужа Лидия Васильевна.
– Ага. Наши мечты, значит, ломать можно? – в один голос заверещали брат с сестрой.
– Цыц! Когда я ем, я что? Я глух и нем! – скомандовал отец. – Налетай на вкусняхи!
– Когда я кушаю, я говорю и слушаю, – никак не мог угомониться Кирилл.
Кусочек за кусочком, семья сменила тему, и они болтали уже о всяких разностях. О предстоящей зиме, о том, будет ли Натка поступать на ветеринарный или выберет что-то другое. За разговором тема домашних хвостатых отошла на задний план.
Недоеденное мясо, нетронутая запеченная курочка, бутерброды и овощи мама упаковала в отдельную корзину. Оставлять не имело смысла. Холодильник выключен, свет тоже отключили на зиму, проверили окна, чердак, кладовку, закрыли ворота и выехали в сторону города.
На привычной дороге упала ветка, и Петр Гаврилыч решил объехать по соседней улице. Все дороги в дачном поселке неизменно выводили к главному выезду, так что две-три лишних минуты погоды не делали.
Они проехали несколько домов, когда Натка вдруг опомнилась:
–Ой, стойте, я ж на дорожку в туалет забыла сходить. Пап, останови где-нибудь около кустов. Я быстро.
– Ну, сестренка, ты даешь! – Кирилл сделал большие глаза. – Чтобы ты и забыла? Точно магнитная буря сегодня.
– Сам ты магнитная буря, – буркнула ему в ухо сестренка и выскочила из машины.
Скрывшись за развесистым кустом, она быстро сделала свои дела, но к машине не торопилась возвращаться.
– Натка, ты где там? – открыла окно в машине мама. – Ты в порядке, дочь?
Натка появилась с другой стороны. Она подошла к окошку возле отца и нетерпеливо постучала в него.
– Нат, ты чего? – забеспокоился Петр Гаврилыч.
– Папа, там кто-то скулит и плачет. Я в щель как смогла посмотрела. Мне кажется, что там собака брошенная.
– Где? – Кирилл тут же оказался возле забора.
– Вот блин, пап, там реально псина лежит. Тощая такая!
Отец вышел из машины и посмотрел в щель между досками. Во дворе возле будки на короткой цепи лежала тощая и облезлая собака, она поскуливала. Было понятно, что ее бросили, и она уже обессилела от истощения.
Отец с сыном на всякий случай постучали в ворота. Еще постучали. Никто не откликнулся.
– Пап, она реально брошенная! Пап, она же погибнет там на цепи! – у Наташки потекли слезы, рот скривился, и она заревела в голос.
– Пап, пап, что делать?
– Кирилл, доставай ящик с инструментами. Вот гадство! – Петр Гаврилыч был сам не свой от увиденного.
Аккуратно отец вынул гвозди из забора, прячась за кустом, они организовали проход во двор.
– Так, Кирилл, я первый, ты за мной. Натка, ты с мамой. Делаем все тихо и аккуратно.
Попав на чужую территорию, отец с сыном быстро подошли к собаке. Среднего роста тощее, испуганное животное смотрело на людей и молчало. Миски рядом были сухими и грязными.
– Вот гады! – Петр Гаврилыч шепнул сыну. – Быстро сгоняй за едой.
Кирилл метнулся в машину, достал из багажника остатки шашлыка и колбасы, взял баклажку с водой и исчез в проеме. Мама с Наткой стояли возле машины, девушка плакала, мама обнимала ее, еще не понимая масштабов происходящего.
Кирилл положил в миску собаке еды, в другую налил воды и придвинул к морде. Собака, не вставая на лапы, начала жадно пить. Кирилл налил еще воды. Напившись, собака встала и понюхала мясо, подняв голову на людей, она благодарно взглянула на них и аккуратно съела кусочек колбасы.
– Ты ешь, ешь, не бойся, – тихо и ласково сказал парень. – Мы тебя не обидим, ешь, зайка.
Пока собака устало работала челюстями, отец с сыном убедились, что дом оставлен давно.
– Бросили, сын. Они ее бросили! – Петр Гаврилыч сжал кулаки. – В зиму, одну, на цепи. Ты понимаешь, сын?
– Пап, я сразу понял. Теперь надо решать, что с ней делать. В поселке сейчас кроме нас никого нет. Мы что, сейчас просто уедем? Пап, я так не смогу? – у Кирилла заблестели слезы в глазах.
– Кир, мама, конечно, будет в шоке. Но собаку мы забираем. Ее надо спасать.
Отец с сыном аккуратно разжали кольцо на ошейнике, цепь глухо упала на землю. Собака вздрогнула.
– Не бойся, зайка, мы тебя одну не оставим. Ты пойдешь с нами? – Кирилл налаживал контакт с собакой.
Он приблизил раскрытую ладонь к мордочке, собака понюхала и дала себя погладить.
– Вот и умница. Вот и молодец. Поедешь с нами. Мы тебя покажем врачам. Кормить будем. Ты только не бойся, – Кирилл уже смело гладил собаку.
Собака благодарно облизала руки парня и смотрела на него преданными золотисто-карими глазами. Петр Гаврилыч тоже потихоньку погладил лохматую голову.
– Бедняга, кто тут такой из соседей? – мужчина недоумевал, как можно оставить живую душу в такой ситуации.
Вдруг собака вывернулась из-под рук и кинулась в сторону дома. Забежав за крыльцо, она слабо тявкнула несколько раз. Петр Гаврилыч с Кириллом поспешили за ней. Под крыльцом лежала кошка, обычная, дворовая. С ней была пара котят, тощие, как и собака.
– Котята как выжили? – удивился Кирилл.
– Мать мышей, видно, ловила. Так и выжили. Ой, Кирюха, что нас ждет! – отец посмотрел в глаза сыну.
– А что ждет? Я так понимаю, семья Большаковых увеличивается ровно в два раза! – спокойно ответил сын. – Во всяком случае, мы их здесь не оставим.
Последовало переселение кошачьей семьи в корзинку из-под продуктов, им Лидия Васильевна постелила шарф и полотенце. Нарвали мелко колбасу и курицу. Кошка и котята медленно, но съели предложенное. В маленький контейнер им налили воды и поставили корзину в багажник.
Собака же не отходила от Кирилла ни на шаг, она пошла за ним в машину. Лидия Васильевна пересела к дочери на заднее сиденье, Кирилл с собакой сели впереди.
– Ну что, мать? Что теперь делать? – Петр Гаврилович выезжал на большую дорогу.
– А что делать? Пойду в салон волосы красить, чтобы скрыть седину! – засмеялась Лидия Васильевна. – Не мытьем, так катаньем, но ваши мечты исполняются!
Полетели предновогодние будни, Кирилл назвал собаку Айзой, и они теперь не разлей вода. Айза окрепла, ее бока потихоньку округлились. Лечение, питание, а главное – любовь сотворили с ней настоящее чудо. Пушистая, смышленая собака стала верным другом Кириллу.
Они теперь и на собачьей площадке, и в долгих пеших прогулках наслаждались дружбой. Очень часто третьей в компании становилась Натка. Она тщательно выполняла все указания ветеринаров и все больше убеждалась в правильном выборе своей будущей профессии.
– Я только в ветеринарию! Буду лечить собак и кошек, а их дурным хозяевам стучать по их глупым головам! – скандировала Наташка.
– Наточка, даже если хозяева будут дурные, стучать по их черепушкам не надо. Ты нам нужна здесь. И животным тоже, – обнимала Лидия Васильевна дочку.
Мама-кошка со временем расцвела. Хоть это была простая дворовая кошка, ее глаза цвета изумруда сверкали яркими огнями. Котят разобрали Наткины подружки, так что семья Большаковых в итоге увеличилась всего на пару хвостатых.
Натка настояла, чтобы и Айзу, и Кнопку стерилизовали.
– Впереди у нас новые дачные сезоны. Лучше не рисковать. И так вон брошенок сколько! Хорошо, что нашим малявкам повезло, и мы их обнаружили, – Натка повзрослела после этой истории.
Из нее получится хороший доктор.
– А главное, детки, как вам повезло! – не уставал посмеиваться над семьей Петр Гаврилыч. – Тут вам и кошка, и собака, и котята, все в одном флаконе.
Лидия Васильевна больше не шутила про седые волосы. Она полюбила слушать, как Кнопка мурчит, лежа у нее на груди или коленях. Женщина с нежностью перебирала пальцами шерсть своих новых деток, она их гладила, кормила.
– И ведь суеты оказалось немного. С Айзой Кирилл гуляет, Натка ему помогает. С Кнопой вообще проблем нет. Может, надо было раньше, – рассуждала она наедине с собой.
– Ай, нет. Все происходит тогда, когда нужно. И какие они славные! И дети счастливы, и я спокойна.
Пусть все приходит вовремя – снег зимой, дождь осенью. Питомцы пусть приходят тогда, когда люди готовы нести ответственность за них. А любовь пусть будет всегда. Приглашенный автор Вита Сапфир.
