Когда дверь с грохотом захлопнулась за Натальей Петровной, оставив меня наедине с промозглой тишиной и полупустой квартирой, я почувствовала, как внутри что-то надломилось.
Родительница явилась не с поздравлениями по поводу моей беременности, не с примирением после многолетней холодности, а с невероятным по своей наглости требованием отдать нашу с Димой квартиру моей вечно проблемной сестре Ирине. «Жертвуй всем ради сестры!» — эти слова, словно острые осколки, все еще резали слух.
Тугой комок подступил к горлу, а в голове пронеслось: «Неужели я для них всегда буду лишь второсортным приложением к любимой Ирочке?». История, которую я вам расскажу, не просто о семейной несправедливости – это история о том, как я нашла свое настоящее счастье вопреки всем попыткам судьбы и родной матери отправить меня в вечное изгнание из мира родительской любви.
В нашей семье любовь всегда распределялась неравномерно. Ирина купалась в родительском обожании, как в лучах летнего солнца, тогда как мне оставались лишь редкие капли внимания. Уже с детства я понимала, что являюсь живым напоминанием о болезненном прошлом мамы. Я унаследовала каштановые волосы и угловатые черты лица отца, который ушел к другой женщине вскоре после моего рождения.
Мама, Наталья Петровна, быстро встретила Михаила Андреевича – своего второго мужа. Вместе они создали новую семью, где центром вселенной стала Ирина – их общая дочь. Золотоволосая, с фарфоровой кожей и глазами цвета весеннего неба, моя сестра казалась воплощением всего того, что родители считали прекрасным.
– Лена, почему ты опять получила четверку? Твоя сестра в твоем возрасте… – часто начинала мама.
Я научилась не реагировать на эти колкости. Не показывать, как больно бывает, когда твоя одежда – это постоянно перешитые вещи соседских детей, а для сестры покупаются самые модные наряды. Я стала незаметной, как тень, и привыкла радоваться малому.
Когда отчиму досталось наследство – добротный деревенский дом – семья решила переехать. Мое мнение, конечно, никого не интересовало. Последний школьный год я доучивалась в сельской школе, стиснув зубы и мечтая о поступлении в университет. В то время как Ирина перебивалась с тройки на четверку, я получила золотую медаль.
Поступив в университет в нашем прежнем городе, я с благодарностью приняла мамино «щедрое» предложение пожить в их пустующей городской квартире, пока учусь. Устроилась на подработку в пиццерию, исправно платила за коммунальные услуги, училась на одни пятерки. Впервые в жизни я почувствовала свободу и покой.
На первом курсе я познакомилась с Димой. Он изучал историю в параллельной группе – высокий, с умными карими глазами и доброй улыбкой. Мы начали встречаться, и он стал первым человеком, рядом с которым я чувствовала себя по-настоящему ценной.
В конце первого курса, прямо перед летней сессией, раздался звонок от мамы:
– Лена, собирай вещи и освобождай квартиру. Ирина беременна, они с женихом переезжают туда.
– Мама, у меня сейчас экзамены, дай мне хотя бы закончить сессию, – взмолилась я.
– Это не мои проблемы. Завтра чтобы тебя там не было!
Связь оборвалась, а я, словно подкошенная, опустилась на пол. Слезы текли по щекам, пока я судорожно соображала, куда мне деваться. Денег на съемное жилье не было, времени на подработку тоже – экзамены требовали полной концентрации.
Подруга Марина приютила меня на несколько дней, потом я переночевала у однокурсницы, затем у еще одной знакомой… Кое-как сдала первые экзамены, стараясь не думать о завтрашнем дне.
Дима заметил, что что-то не так, и я призналась в своей ситуации.
– Так, хватит скитаться, – решительно сказал он. – Переезжай ко мне.
– Дим, но что люди скажут? Мы ведь…
– Скажут, что ты моя невеста, а скоро будешь женой, – перебил он меня. – Мама тебя обожает. Сдадим экзамены, летом поработаем, а осенью купим свое жилье.
– Ты это серьезно предлагаешь? – не поверила я своим ушам.
– Абсолютно. Так что, Елена Борисовна, не окажете ли вы мне честь стать моей женой?
Я с визгом бросилась ему на шею. Впервые кто-то поставил меня на первое место, впервые мое счастье было для кого-то важным.
Дима жил с мамой – Валентиной Сергеевной, женщиной с мягкими чертами лица и теплыми глазами. Она встретила меня как родную дочь:
– Леночка, милая, какое счастье! Всегда мечтала о такой невестке! – обнимала она меня, когда узнала о нашем решении пожениться.
Через месяц мы с Димой зарегистрировали брак. Позже я узнала, что Ирина влезла в долги, продала родительскую квартиру, а ее жених сбежал, оставив ее с младенцем на руках. Мне не было жалко сестру – она сама создала свои проблемы. А вот обида на родителей, выгнавших меня как бездомную кошку, засела глубоко в сердце.
С Димой мы выбрали двухкомнатную квартиру в новом районе. Взяли ипотеку, потихоньку обставлялись. Муж писал дипломные работы на заказ, я подрабатывала репетитором. Валентина Сергеевна помогла нам купить холодильник и стиральную машину, остальное мы приобретали сами, постепенно.
На нашу свадьбу никто из моих родственников не пришел, хотя я отправила им сообщение. Объявились они только через полгода – мама позвонила и сказала, что хочет заехать в гости.
Я приготовила праздничный обед – запекла мясо с овощами, сделала несколько салатов, испекла медовый торт. Мама пришла с яблочным пирогом и неестественно широкой улыбкой.
– Как назвали племянника? – спросила я из вежливости.
– Антошкой. Они с Ириной сейчас живут у нас в деревне. Дом большой, места всем хватает, – ответила мама.
За столом она долго рассказывала о тяжелой судьбе Ирины, о том, как непросто ей одной с ребенком, как подло поступил ее жених. Мы с Димой вежливо слушали, кивали головами. А потом мама заявила:
– Вы должны переписать квартиру на Ирину и помогать закрывать ее кредиты. Сами можете снимать жилье пока – Сказала мать
Мы с Димой замерли, не веря своим ушам.
– С какой стати? – наконец выдавила я.
– Она твоя сестра! У нее маленький ребенок! Ты обязана помогать ей в трудную минуту!
– А чем она заслужила такую помощь? – возмутилась я. – Мы с Димой работаем, учимся, платим ипотеку. А каковы достижения Ирины, кроме незапланированной беременности?
– Как ты смеешь так говорить о сестре! – вскипела мама. – Жизнь непредсказуема, еще неизвестно, как твой муж себя поведет. Все мужчины предатели по натуре!
– По вашему опыту судите? – спокойно спросил Дима. – Мы никуда переезжать не будем. Это наша квартира. Хотите помочь дочери – помогайте, никто не мешает.
– Ты не встревай, когда я разговариваю с дочерью! – разъярилась мама. – Я прошу помощи для родной сестры!
– Родной? – рассмеялась я горько. – Мы с Ириной с детства друг друга недолюбливали! Вы меня выставили на улицу без сожаления, когда она забеременела! Я скиталась по знакомым, пока Дима не предложил выйти за него замуж. А теперь вы приходите и требуете, чтобы я отдала ей нашу квартиру?
Мама вскочила из-за стола, обозвала меня неблагодарной эгоисткой и ушла, громко хлопнув дверью.
– Горжусь тобой, моя храбрая, – сказал Дима, когда мы остались одни. – Не каждый смог бы так защитить свои границы.
В тот вечер мы долго разговаривали о наших семьях. Дима был единственным ребенком, его отец рано умер, и Валентина Сергеевна растила сына сама, с помощью бабушки. Я поклялась себе, что если у меня будут дети, я буду любить их одинаково сильно.
И это обещание я сдержала. За следующие четыре года у нас родились три дочери – Полина, Софья и Анечка. Мы никогда не делили их на любимых и нелюбимых, каждая получала равную долю нашей заботы и нежности. Девочки выросли дружными, всегда поддерживали друг друга и не знали, что такое родительская несправедливость.
А с родителями и сестрой отношения так и не наладились. Мама всем рассказывала, какая я черствая и неблагодарная дочь, как бросила сестру в беде. Ирина так и осталась одна, устроилась продавщицей в супермаркет, получала копейки и постоянно жаловалась на жизнь. Антошку фактически воспитывали бабушка с дедушкой.
Я же была счастлива в своей новой семье. Дима окружил меня такой любовью и заботой, о которой я и мечтать не могла в родительском доме. Он понимал меня с полуслова, всегда поддерживал, смешил, когда мне было грустно, и смотрел на меня с такой нежностью, что сердце замирало от счастья.
Наши дочери стали продолжением нашей любви, нашим смыслом и радостью. Материнство многое во мне изменило, сделало меня сильнее и мудрее. Я поняла, что мама была неправа – не все мужчины предатели. Мой Дима никогда бы не предал ни меня, ни наших девочек. Он жил нами, спешил домой с работы, чтобы обнять и расцеловать каждую.
Иногда я думаю о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы мама тогда не выгнала меня из квартиры перед сессией. Возможно, я бы не встретила Диму или не решилась переехать к нему так скоро. Порой самые жестокие поступки близких людей становятся поворотными моментами, ведущими к настоящему счастью.
Теперь, когда я смотрю на своих дочерей, играющих в саду нашего нового просторного дома, на мужа, который возится с ними, словно большой ребенок, я понимаю – вот оно, мое настоящее богатство. И никакие обиды прошлого не стоят того, чтобы омрачать это чудо настоящего.
Я все еще работаю над своими детскими травмами и посещаю психолога. История непростая, но я двигаюсь вперед и вижу свой прогресс. Главное – я смогла разорвать порочный круг и не перенесла материнскую модель воспитания на своих детей. В этом, пожалуй, моя главная победа.
