— Мишенька, я переложила твои рубашки на вторую полку. Так удобнее будет доставать, — голос Олеси Витальевны разносился по всей квартире.
Кристина, сидевшая за рабочим столом, медленно сосчитала до десяти. Снова. Уже в третий раз за сегодняшнее утро свекровь переставляла что-то в их с Мишей спальне.
— Мам, не нужно было, — донесся голос Миши из коридора. — Крис все удобно организовала.
— Ой, сынок, ну что ты понимаешь в организации пространства? Вот у нас в Сосновке…
Кристина захлопнула ноутбук. Работать дома стало невозможно с тех пор, как неделю назад на пороге появилась Олеся Витальевна с огромным чемоданом и пакетами домашних заготовок. «Всего на несколько дней, доченька, обследование пройти», — сказала она тогда, обнимая Кристину. И вот уже семь дней каждое утро начиналось с того, что свекровь перекладывала вещи, переставляла предметы и давала советы.
Кристина вышла из комнаты и столкнулась с мужем в коридоре.
— Привет, — она чмокнула его в щеку. — Ты сегодня рано.
— Да, решил пораньше вернуться. Как твоя работа?
— Никак. Дома невозможно сосредоточиться.
Миша виновато улыбнулся и обнял жену.
— Кристюнь, потерпи немного. Маме нужно еще к двум врачам сходить. Она же из Сосновки специально приехала.
— Миш, когда ты говорил про врачей, речь шла о трех днях максимум. Уже неделя прошла.
— Кристиночка! — из кухни выглянула Олеся Витальевна. — Ты уже не работаешь? Иди скорее, я тут такую вкуснятину приготовила! Мишенькин любимый салат.
Кристина мысленно досчитала еще раз до десяти.
— Спасибо, Олеся Витальевна. Я не голодна.
— Как это не голодна? — всплеснула руками свекровь. — Девочка, ты совсем себя не бережешь! Вот поэтому у вас и…
— Мам, — перебил её Миша, — давай сначала поедим, а потом будем обсуждать наше питание.
За столом Олеся Витальевна без умолку говорила о родственниках из Сосновки. О том, как племянник Витя построил новый дом, как соседка Марья Петровна выиграла конкурс на лучший палисадник, как двоюродная сестра Миши вышла замуж за местного фермера.
— А наша Верочка, дочка Нины, помнишь её, Мишенька? Она теперь в городе живет, развелась с мужем. Такая красавица, такая хозяйственная…
Кристина заметила, как свекровь многозначительно посмотрела на неё.
— Кстати, Олеся Витальевна, — перебила она, — когда у вас следующий прием у врача?
Свекровь замешкалась на секунду.
— Завтра… Нет, послезавтра. Но потом еще анализы ждать.
— А билет обратно вы уже купили? — спросила Кристина, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Кристина! — одернул её Миша.
— Что? — она пожала плечами. — Просто интересуюсь. Мне нужно знать, сколько еще дней планировать работу вне дома.
Глаза Олеси Витальевны наполнились слезами.
— Я так и знала, что мешаю. Всегда чувствовала, что ты меня не принимаешь…
— Мама, успокойся, пожалуйста. — Миша гладил мать по плечу. — Кристина не это имела в виду. Просто у неё работа, дедлайны…
— Конечно, работа важнее, чем здоровье матери родного мужа.
Кристина поднялась из-за стола.
— Извините, мне нужно закончить проект. Пойду в кофейню поработаю.
Когда Кристина вернулась домой вечером, в квартире было шумно. Из гостиной доносились женские голоса и смех. Она разулась и прошла на звук.
В комнате сидели трое: Олеся Витальевна, незнакомая женщина примерно её возраста и молодая блондинка.
— А вот и наша хозяюшка! — воскликнула свекровь. — Знакомься, это моя подруга Нина из Сосновки и её дочь Верочка.
Кристина натянуто улыбнулась. Она чувствовала, как от усталости начинает болеть голова.
— Добрый вечер. Извините, не знала, что у нас гости.
— Да какие мы гости! — махнула рукой Нина. — Мы свои! Я Мишеньку еще таким помню, — она показала рукой где-то на уровне колена. — Мы как узнали, что Олеся в городе, сразу приехали навестить.
— Вы тоже в Сосновке живете? — спросила Кристина, присаживаясь на край дивана.
— Да, всю жизнь там. Но сейчас вот Верочка в город перебралась после развода, и я к ней приезжаю. А то одной тяжело на новом месте.
Вера, молодая женщина с ярким макияжем, улыбнулась.
— У меня квартира в соседнем районе. Только ремонт еще не закончен. Кстати, Миша обещал помочь с полками.
— Вот как? — Кристина приподняла бровь и посмотрела на мужа, который как раз вошел в комнату с подносом чая. — Миша, ты теперь еще и плотник?
— Да там ничего сложного, — он слегка покраснел. — Просто полки повесить.
— Миша всегда был золотые руки, — с гордостью произнесла Олеся Витальевна. — В поселке все соседки просили что-то починить.
— Да, помню, как он мне качели чинил, — подхватила Вера, глядя на Михаила с нежностью. — Мы же с детства дружили.
Вечер тянулся бесконечно. Нина и Олеся Витальевна обсуждали общих знакомых из Сосновки, Вера постоянно обращалась к Мише с вопросами и воспоминаниями, а Кристина чувствовала себя чужой в собственном доме.
Когда гости наконец-то ушли, Кристина спросила у Миши:
— И как долго твоя мама планирует гостить? Ты не замечаешь, что она уже неделю находит поводы, чтобы не уезжать?
— Крис, ну что ты начинаешь? Маме нужно пройти обследование. Ты же знаешь, в Сосновке медицина не на высоте.
— Я знаю только то, что она с самого начала не собиралась уезжать через три дня. И теперь она еще и подруг приглашает. Без предупреждения!
— Это же просто вежливый визит. И Вера моя подруга детства, мы просто давно не виделись.
— Подруга, которая смотрит на тебя как на последнюю надежду после развода?
— Не преувеличивай. — Миша покачал головой. — Ты просто устала. Давай ляжем спать.
В спальне их ждал сюрприз — постельное белье было заменено на новое, с цветочным узором.
— Это еще что? — Кристина уставилась на кровать.
— А, это мама привезла из Сосновки. Говорит, на фабрике текстильной распродажа была.
Кристина молча открыла шкаф и достала их обычное белье.
— Я буду спать на своем.
— Крис, ну зачем обижать маму…
— Миша, это моя квартира. И я буду спать на том белье, которое мне нравится.
На следующее утро, когда Миша ушел на работу, Кристина решила серьезно поговорить со свекровью.
— Олеся Витальевна, нам нужно обсудить сроки вашего пребывания.
Свекровь сидела на диване с вязанием в руках.
— Что обсуждать, дорогая? Вот анализы получу и решу, что дальше. Врач сказал, что может еще одно обследование понадобиться.
— Понимаете, я работаю дома. И мне очень сложно сосредоточиться.
— Так я же не мешаю! Сиди себе, работай. Я тихонечко.
— Дело не только в этом. Когда вы говорили, что приедете на несколько дней, я подумала — ну, максимум неделя. А сейчас создается впечатление, что вы… задерживаетесь надолго.
Олеся Витальевна отложила вязание.
— Я что, не имею права навестить сына? Или ты боишься, что я увижу, как вы на самом деле живете? Может, у вас проблемы? Мишенька не жалуется, но я же вижу — что-то не так.
— Что вы имеете в виду?
— Ну как же… Жена целыми днями на работе, дома не готовит, с мужем разговаривает сухо. Неудивительно, что Миша грустный ходит.
Кристина почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Во-первых, я работаю, чтобы мы могли жить в этой квартире, которую, замечу, я купила до брака с Мишей. Во-вторых, мы с мужем сами решаем, как нам строить отношения. И в-третьих, Миша не выглядел грустным, пока вы не приехали и не начали всё переделывать по-своему.
Олеся Витальевна прижала руку к груди.
— Господи, за что мне такая невестка! В Сосновке всегда невестки уважали свекровей. А сейчас что? Я приехала к сыну, а ты меня выгоняешь!
— Я вас не выгоняю. Я хочу понять, когда закончится ваш визит.
— Вот как получу результаты всех анализов, так и решу. А пока, раз уж тебе так мешает моё присутствие, буду у Нины ночевать. Она хоть и в однокомнатной живёт с дочкой, но для матери друга детства место найдет!
И Олеся Витальевна демонстративно начала собирать вещи.
Вечером разразился скандал. Миша вернулся с работы и обнаружил, что мать перебралась к Нине.
— Как ты могла, Крис? — кричал он, расхаживая по комнате. — Выгнать мою маму!
— Я её не выгоняла. Я просто спросила, когда она планирует уезжать.
— Она больна, ей нужно обследование! А ты её из дома выставила!
— Миша, очнись! Какое обследование длится две недели? Она постоянно находит новые поводы, чтобы остаться. Сначала анализы, потом еще один врач, потом еще что-то. Она не собирается уезжать!
— А что в этом плохого? Она моя мать, и если ей нужно побыть в городе подольше, что в этом такого?
— То, что она вмешивается в нашу жизнь! Переставляет вещи, критикует меня, приглашает без спроса своих подруг и эту Веру, которая на тебя вешается!
— Вера мне просто друг детства!
— Ага, друг, который постоянно вспоминает, какой ты замечательный и как вы вместе в речке купались. И твоя мать её поддерживает!
Миша сел на диван и закрыл лицо руками.
— Крис, ты всё преувеличиваешь. Давай я поговорю с мамой, и она вернется. Обещаю, она будет вести себя тише.
— Нет, Миш. Она не вернется. По крайней мере, пока мы не установим четкие сроки её пребывания. И никаких подруг в нашем доме.
Прошло еще четыре дня. Олеся Витальевна жила у Нины и Веры, но каждый день приходила к сыну, когда Кристина была на работе. Она готовила обед, убиралась и ждала Мишу.
Кристина узнала об этом случайно, когда в обеденный перерыв решила заехать домой за документами. Открыв дверь, она услышала голоса из кухни.
— Мишенька, я вот что думаю… Может, вам с Кристиной квартиру побольше купить? С двумя спальнями, например. Тогда я могла бы у вас останавливаться, когда приезжаю в город.
— Мам, у нас нет денег на квартиру побольше.
— А ты не думал вернуться в Сосновку? Там Петрович на пенсию собирается, место главного инженера освободится. И жилье дешевле, и родня рядом.
— Мам, я не могу. У меня здесь работа, жена…
— Жена… — в голосе Олеси Витальевны слышалось разочарование. — Ты посмотри на Веру. Тоже город покорять приехала, да только поняла, что дома лучше. Сейчас думает обратно в Сосновку вернуться.
— Мама, мы это уже обсуждали. Я не вернусь в поселок.
Кристина осторожно прикрыла дверь и вышла из квартиры. Сердце билось как бешеное. Так вот в чем дело! Свекровь хочет, чтобы они вернулись в Сосновку или купили большую квартиру, где она могла бы жить с ними. А заодно сводит Мишу с этой Верой.
Вечером она попыталась рассказать об этом Мише, но он лишь отмахнулся.
— Крис, ты просто неправильно поняла. Мама беспокоится о нас.
— Миша, она прямым текстом говорила про переезд в Сосновку и про то, какая Вера замечательная!
— Слушай, ты заладила про эту Веру. Она мне неинтересна, понятно? А разговоры про Сосновку — это просто разговоры. Мама скучает, вот и все.
На следующий день Кристина получила сообщение от Миши: «Мама возвращается к нам. Только на пару дней, пока не получит результаты последних анализов. Пожалуйста, не конфликтуй».
Когда Кристина вернулась домой, в квартире был аромат выпечки и звучали голоса. На кухне Олеся Витальевна что-то готовила, а за столом сидели Нина и Вера.
— О, хозяйка пришла, — улыбнулась Нина. — А мы тут пироги затеяли.
— В моей квартире. Без предупреждения, — сухо произнесла Кристина.
— Кристиночка, не сердись, — заворковала Олеся Витальевна. — Я же ненадолго вернулась. Миша разрешил. И девочки помочь пришли.
— С чем помочь? Устроить вечеринку без моего ведома?
— Какая ты злая, — покачала головой Нина. — В Сосновке люди добрее.
— Я не в Сосновке. Я у себя дома, куда пришли незваные гости.
В этот момент на кухню вошел Миша.
— Что за шум? О, Вера, Нина, здравствуйте!
— Мишенька! — Вера просияла. — А я пирог с яблоками испекла, как ты любишь.
— С яблоками и корицей? — Миша улыбнулся. — Как в детстве!
— Точно! Помнишь, как мы с тобой в саду яблоки собирали, а потом моя мама пироги пекла?
Кристина смотрела на эту идиллическую картину и чувствовала, как внутри всё сжимается от обиды и гнева.
— Миша, можно тебя на минутку? — она кивнула в сторону спальни.
Когда они остались одни, Кристина не сдержалась:
— Ты обещал, что твоя мать вернется на пару дней и без гостей!
— Ну Крис, они просто зашли помочь с пирогами…
— Они пришли показать мне, какая замечательная хозяйка эта Вера, и какая я плохая жена!
— Не говори глупостей.
— Глупости? Твоя мать с самого начала пытается нас поссорить. А теперь еще и подсовывает тебе свою Веру, которая «пироги печет, как ты любишь».
Миша покачал головой.
— У тебя паранойя, Крис. Они просто старые знакомые из Сосновки.
— Ладно. Иди к своим знакомым. Только учти: если твоя мать не уедет через два дня, как обещала, я перееду к Марине.
Два дня истекли, но Олеся Витальевна и не думала уезжать. Теперь у неё появился новый повод — она якобы нашла хорошего врача, к которому сложно попасть, и запись только через три дня.
Кристина сдержала слово и перебралась к подруге Марине. Миша звонил каждый день, умолял вернуться.
— Крис, ну сколько можно? Мама скоро уедет.
— Когда именно?
— Ну… после приема у врача.
— И когда этот прием?
— В пятницу.
— А потом что? Еще анализы? Еще врачи? Миша, она уже третью неделю находит поводы остаться.
— Она просто заботится о здоровье!
— Нет, она хочет разрушить нашу семью и вернуть тебя в Сосновку. Или поселиться с нами. Я слышала ваш разговор, помнишь?
— Это просто разговоры.
— А то, что она постоянно приводит эту Веру? Тоже просто так?
Миша молчал.
— Вот что, — продолжила Кристина. — Либо твоя мать уезжает в Сосновку после пятницы, либо нам нужно серьезно поговорить о нашем будущем.
Вечером в пятницу Кристина решила заехать домой за остальными вещами, надеясь, что никого не будет. Но в квартире горел свет.
Она открыла дверь и услышала голоса из гостиной. Тихо пройдя по коридору, Кристина остановилась у приоткрытой двери.
В комнате были Олеся Витальевна, Нина и Вера. И Миша.
— Сынок, ну подумай сам, — говорила Олеся Витальевна. — Три недели прошли, а жена твоя даже не интересуется, как ты тут. Бросила тебя и ушла.
— Она не бросила, мама. Она просто обиделась.
— На что обиделась? На то, что мать мужа приехала? Так поступают хорошие жены?
— Мишенька, — вступила Вера, присаживаясь рядом с ним на диван. — Помнишь, как мы в школе мечтали, что вырастем и будем жить в больших домах в Сосновке? Ты хотел стать инженером, а я учительницей. Всё сбылось, только ты уехал.
— Да, было дело, — улыбнулся Миша.
— А помнишь, как на выпускном мы танцевали? Ты сказал, что я самая красивая девушка в поселке.
Вера положила руку на плечо Миши, и Кристина не выдержала. Она распахнула дверь.
— Какая трогательная сцена!
Все повернулись к ней.
— Крис? Ты вернулась? — Миша вскочил с дивана.
— Нет, я за вещами. Но, похоже, помешала семейному совету. Обсуждаете, как вернуть блудного сына в Сосновку?
— Кристина! — возмутилась Олеся Витальевна. — Как ты можешь так говорить!
— А как я должна говорить, когда прихожу домой и вижу, что моего мужа соблазняет бывшая подружка, а его мать и её мать этому способствуют?
— Никто никого не соблазняет, — фыркнула Нина. — Просто вспоминаем молодость.
— Конечно, — кивнула Кристина. — А заодно обсуждаете, какая я плохая жена. И строите планы о жизни в Сосновке.
— Крис, успокойся, — Миша подошел к ней. — Никто ничего не строит.
— Правда? Тогда почему твоя мать третью неделю живет здесь? Почему постоянно приводит Веру? Почему каждый день говорит о возвращении в Сосновку?
Воцарилась тишина.
— Знаете что, — Кристина повернулась к Олесе Витальевне, — я больше не буду молчать. Вы приехали погостить на несколько дней, а живете уже третью неделю. Вы без спроса приглашаете посторонних людей в мой дом. Вы критикуете меня, пытаетесь настроить против меня моего мужа. Хотите знать, что я об этом думаю? Вы уезжать вообще собираетесь? У меня тут не отель.
Олеся Витальевна побледнела.
— Вот твое истинное лицо, — прошептала она. — Бессердечная городская женщина, которой плевать на родных.
— Мама, — вмешался Миша. — Кристина права. Ты обещала уехать после приема у врача.
— Что? — Олеся Витальевна в ужасе посмотрела на сына. — Ты на её стороне?
— Тут нет сторон, мама. Есть договоренности, которые нужно соблюдать.
— После всего, что я для тебя сделала! — в глазах Олеси Витальевны стояли слезы. — Я тебя растила одна, я работала на двух работах, чтобы ты мог учиться! А теперь ты выбираешь эту… эту…
— Мою жену, мама. Я выбираю свою жену.
Нина и Вера быстро собрались и ушли, понимая, что семейный конфликт достиг пика. Олеся Витальевна заперлась в гостевой комнате, отказываясь разговаривать с сыном.
Кристина и Миша остались на кухне.
— Спасибо, — тихо сказала Кристина. — За то, что наконец-то поддержал меня.
— Я должен был сделать это раньше, — Миша покачал головой. — Просто не хотел обижать маму.
— Миш, я понимаю, что она твоя мать. Но она переступила все границы.
— Я знаю. Просто… в Сосновке другие порядки. Там все вместе живут, помогают друг другу. Мама не понимает, что здесь, в городе, всё иначе.
— Дело не в городе и деревне. Дело в уважении к чужому дому и семье.
Миша кивнул.
— Я поговорю с ней завтра. Объясню, что она должна вернуться в Сосновку. Купим ей билет.
На следующее утро Олеся Витальевна вышла из комнаты с красными от слез глазами.
— Я уеду сегодня. Не хочу быть обузой.
— Мама, ты не обуза, — начал Миша. — Просто мы договаривались…
— Можешь не объяснять. — Она горько усмехнулась. — Я всё поняла. Твоя жена важнее матери.
— Дело не в этом. Просто у каждой семьи должно быть свое пространство.
— У нас в Сосновке семьи друг другу помогают. Родителей уважают. А здесь… — Она махнула рукой. — Городские порядки. Каждый сам за себя.
— Олеся Витальевна, — вмешалась Кристина, — я вас уважаю. Но ваш визит затянулся, и вы пытались вмешиваться в наши отношения с Мишей.
— Я заботилась о сыне! — воскликнула свекровь. — Я же вижу, что ты его не ценишь. Не готовишь, не ухаживаешь. Только о работе думаешь. А он достоин лучшего!
— Мама! — Миша повысил голос. — Хватит. Мы с Кристиной сами разберемся в наших отношениях. Без посторонней помощи.
— Так я теперь посторонняя? — Олеся Витальевна всплеснула руками. — Хорошо. Я уеду. Останусь одна в Сосновке, никому не нужная. А когда заболею, некому будет стакан воды подать.
Миша устало вздохнул.
— Мама, не начинай. У тебя в Сосновке полно родственников. И соседи, и подруги. Ты не одинока.
— Это не то же самое, что родной сын, — она покачала головой и повернулась к невестке. — А ты, Кристина, запомни: материнское сердце всё видит. Я знаю, что ты не любишь моего Мишеньку так, как он того заслуживает.
Кристина сжала кулаки, но промолчала. Спорить было бесполезно.
К вечеру Олеся Витальевна собрала вещи. Миша купил ей билет на автобус до Сосновки, который отправлялся в семь вечера. Кристина намеренно ушла на работу, чтобы не присутствовать при прощании.
Когда она вернулась домой, Миша сидел на кухне с бутылкой пива.
— Проводил? — спросила Кристина, присаживаясь напротив.
Он кивнул.
— Плакала всю дорогу до автовокзала. Говорила, что я предал её, что городская жизнь меня испортила.
— Мне жаль, что так вышло, — тихо сказала Кристина.
— Правда? — Миша посмотрел ей в глаза. — Иногда мне кажется, что ты с самого начала этого хотела.
— Чего хотела? Скандала? Трехнедельной пытки? Того, что твоя мать пыталась свести тебя с другой женщиной?
— Она не пыталась…
— Миша, хватит! — Кристина повысила голос. — Ты прекрасно знаешь, что это правда. Вера не просто так постоянно приходила и вспоминала ваше детство. Твоя мать её привела с определенной целью.
Миша молчал, крутя в руках бутылку.
— Знаешь, — наконец произнес он, — может, ты и права насчет мамы и Веры. Но я всё равно чувствую себя предателем. Мама вырастила меня одна, тяжело работала, чтобы я мог уехать в город учиться. А я её выгнал.
— Ты не выгнал. Ты просто напомнил о сроках, которые она сама назначила.
— Для неё это одно и то же.
Они сидели в тишине, каждый погруженный в свои мысли.
— Ты ведь знаешь, что это не конец? — наконец сказала Кристина. — Она вернется. Найдет новый повод.
— Знаю, — Миша вздохнул. — Но в следующий раз мы сразу оговорим сроки. И никакого вмешательства в нашу жизнь.
— Надеюсь, что так и будет.
Прошла неделя. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло, но между Кристиной и Мишей оставалась напряженность. Они мало разговаривали, будто опасаясь затронуть больную тему.
В пятницу вечером, когда они ужинали, Миша вдруг сказал:
— Мама звонила. Говорит, что Нина с Верой собираются в город на следующей неделе. Хотят у нас остановиться.
Кристина замерла с вилкой в руке.
— И что ты ответил?
— Сказал, что это невозможно.
Кристина облегченно выдохнула.
— Спасибо.
— Не стоит. Я просто понял, что ты была права насчет их планов.
— В каком смысле?
— Вера прямо сказала маме, что хочет еще раз встретиться со мной. Что думает, между нами могло бы что-то быть, если бы не ты.
— И твоя мать это передала?
— Нет, конечно. — Миша усмехнулся. — Она просто сказала, что Вера скучает по городу и хотела бы погостить. Но я случайно услышал их разговор по громкой связи. Они не знали, что я рядом.
Кристина покачала головой.
— И после этого ты всё еще думаешь, что я преувеличивала?
— Нет. Ты была абсолютно права. Я просто не хотел видеть очевидное.
Они доели в тишине.
— Знаешь, — сказал Миша, когда они убирали со стола, — я много думал в последние дни. О нас, о маме, о Сосновке.
— И к каким выводам пришел?
— Что я люблю тебя. И хочу быть с тобой. Но мама… она тоже часть моей жизни. И мне будет сложно полностью отдалиться от неё.
— Я и не прошу тебя отдаляться, Миш. Просто хочу, чтобы ты уважал наше пространство. И чтобы она уважала.
Миша кивнул.
— Я поговорю с ней. Серьезно поговорю. Объясню, что её поведение неприемлемо.
— А если она не поймет?
— Тогда ей придется приезжать реже. И останавливаться в гостинице.
Кристина подошла к мужу и обняла его.
— Спасибо за поддержку. Я знаю, как тебе тяжело.
— Знаешь, что самое сложное? — Миша обнял её в ответ. — Понять, что твои родители не всегда правы. Что они могут ошибаться, манипулировать, действовать из эгоизма. Я всегда видел в маме идеал. А теперь…
— Она просто человек, Миш. Со своими страхами и желаниями. Она боится остаться одна и хочет, чтобы ты был рядом.
— Но это не дает ей права рушить нашу семью.
Они стояли, обнявшись, и впервые за долгое время чувствовали, что снова стали ближе.
Через месяц Олеся Витальевна снова приехала в город — действительно на обследование. Но на этот раз она остановилась в недорогой гостинице недалеко от их дома. Миша навещал её каждый день после работы. Кристина приходила реже, но всё же навещала свекровь, принося домашнюю еду.
Отношения оставались напряженными, но вежливыми. Кристина видела, как Олеся Витальевна старается сдерживаться, не критиковать, не давать советы. И хотя иногда старые привычки прорывались, в целом было заметно, что свекровь пытается.
Миша балансировал между двумя женщинами своей жизни, не позволяя ни одной из них перетянуть его полностью на свою сторону. Он проводил с матерью достаточно времени, чтобы она не чувствовала себя покинутой, но твердо отстаивал право жить своей жизнью.
Когда обследование закончилось, Олеся Витальевна вернулась в Сосновку. На вокзале она обняла сына и сухо кивнула невестке.
— Береги моего мальчика, — сказала она Кристине. — Он хороший сын и муж.
— Я знаю, — ответила Кристина. — И ценю это.
Когда автобус скрылся из виду, Миша взял жену за руку.
— Спасибо за терпение.
— Не за что. Это твоя мать, и она всегда будет частью твоей жизни.
— А ты?
— А я — твоя жена. И надеюсь, что тоже навсегда.
Они не обманывали себя — впереди еще много трудных разговоров и непростых ситуаций. Олеся Витальевна не оставит попыток вернуть сына в Сосновку или хотя бы влиять на их жизнь. Но теперь у них были правила и границы, которые они готовы были отстаивать.
А главное — они снова стали командой. Не муж против жены, не невестка против свекрови, а супруги, готовые вместе встретить любые испытания.
И когда месяц спустя Олеся Витальевна позвонила и как бы между прочим упомянула, что Вера получила работу в их городе и ищет квартиру поблизости, Миша и Кристина переглянулись и одновременно улыбнулись. Война не закончена, но они знали — теперь они выстоят.
