Звонок в дверь раздался, когда Вероника укладывала маленького Мишку на дневной сон. Только-только удалось убаюкать непоседу, как трель дверного звонка разрушила хрупкую тишину. Малыш тут же открыл глаза и захныкал.
— Да чтоб тебя! — в сердцах прошептала молодая мама, поглаживая сына по спинке. — Тш-ш-ш, солнышко, спи…
Звонок повторился — настойчивый, требовательный. Кто бы там ни стоял, явно не собирался уходить.
Вероника осторожно встала с края детской кроватки, поправила сползшую футболку и, стараясь ступать как можно тише, направилась к входной двери. В глазок она увидела знакомый силуэт — Алиса, золовка. Та самая, которая появлялась в их жизни, только когда ей что-то было нужно.
— Открывай давай, знаю, что дома! — раздался громкий голос с той стороны двери.
Вероника поморщилась. Ну вот, теперь точно Мишку не уложить. Щёлкнул замок.
— Алиса, привет, — как можно спокойнее произнесла Вероника. — Может, потише? Я малыша укладываю…
— Да плевать мне на твоего малыша! — Алиса бесцеремонно протиснулась в прихожую. — Ты мне лучше объясни, какого чёрта вы тут устроили?
От неё пахнуло резким ароматом дорогих духов. Как всегда, при полном параде — укладка, маникюр, брендовая одежда. Только вот лицо перекошено от злости.
— О чём ты? — Вероника машинально отступила на шаг.
— О чём я? — Алиса картинно всплеснула руками. — О том, что вы с моим братцем тут окопались в маминой квартире, а она… — Золовка осеклась, словно проглотила окончание фразы.
— В маминой квартире? — Вероника нахмурилась. — Алиса, это моя квартира. Я получила её в наследство от бабушки ещё до замужества.
— Да ну? — Алиса скривила губы в ухмылке. — А мама говорит, что это её жильё. И знаешь что? Я ей верю больше, чем тебе.
Из детской донёсся громкий плач. Вероника дёрнулась было в ту сторону, но Алиса схватила её за руку:
— Никуда ты не пойдёшь, пока мне всё не объяснишь!
— Да что объяснять-то? — Вероника попыталась высвободить руку. — У меня все документы в порядке. Квартира моя, и…
— Документы? — Алиса расхохоталась. — Знаем мы ваши документы! Небось, подсуетились с Лёшкой, пока мама была в больнице? Думали, никто не узнает?
В этот момент плач из детской стал совсем отчаянным. Вероника резко дёрнула руку:
— Извини, но мне надо к сыну.
— Ах да, конечно, — Алиса театрально закатила глаза. — Беги-беги к своему сокровищу. Только учти — вам придётся отсюда съехать. И побыстрее.
Вероника замерла на полпути к детской:
— Что значит съехать?
— То и значит. Мама возвращается домой. В СВОЮ квартиру. А вам придётся искать другое жильё.
В голове у Вероники всё смешалось. Какая мама? Какая её квартира? Что вообще происходит?
— Алиса, давай спокойно во всём разберёмся. Сейчас я успокою Мишу, и мы поговорим.
— Нечего тут разбираться! — отрезала золовка. — Выметайтесь из маминой квартиры. У вас неделя на сборы. И даже не думайте артачиться, иначе…
Договорить она не успела — входная дверь открылась, и на пороге появился Алексей. Его обычно добродушное лицо было непривычно хмурым.
— Ну здравствуй, сестрёнка, — произнёс он тихо. — Я так и знал, что ты примчишься устраивать скандал.
Алиса резко развернулась к брату:
— А, явился! Ну и как давно ты знал? Как давно вы с мамой всё это провернули?
Алексей устало вздохнул:
— Ника, иди к малышу. Я сам разберусь.
Вероника с облегчением скользнула в детскую. Оттуда доносились приглушённые голоса — то повышающиеся до крика, то падающие до шёпота. Она прижала к себе всхлипывающего Мишку, пытаясь осмыслить происходящее. Что-то случилось, что-то серьёзное. И, похоже, Лёша знал об этом, но молчал.
Почему?
Прошло около часа, прежде чем Алексей тихонько приоткрыл дверь детской. Мишка наконец уснул, свернувшись калачиком на руках у мамы. Вероника осторожно переложила его в кроватку и вышла в коридор.
— Ушла? — шёпотом спросила она мужа.
Алексей кивнул:
— Пойдём на кухню. Нам надо поговорить.
От этих слов внутри всё сжалось. Так обычно начинаются самые неприятные разговоры.
На кухне Алексей долго возился с туркой, варил кофе, словно оттягивая момент объяснения. Наконец поставил перед женой дымящуюся чашку:
— Ника, прости. Я должен был рассказать тебе раньше.
— О чём? — Она обхватила чашку ладонями, чувствуя, как дрожат пальцы. — Что происходит, Лёш?
Он присел рядом, помолчал несколько секунд:
— Мама… В общем, она попала в историю. Продала свою квартиру.
— Как продала? — Вероника недоуменно посмотрела на мужа. — Когда?
— Месяц назад. — Алексей потёр переносицу. — Классическая схема: позвонили якобы из банка, напугали, что счета заблокируют, деньги пропадут… Она поверила. Отдала данные, подписала какие-то бумаги…
— Господи! — ахнула Вероника. — И что теперь?
— Теперь живёт у нас. — Он невесело усмехнулся. — Вернее, у тебя, в твоей квартире.
— Как… у нас? — Вероника растерянно заморгала. — Где?
— В маленькой комнате. Той, что мы под кабинет хотели переделать.
— Но… — Она замотала головой. — Как? Я же там каждый день прибираюсь, и никого…
— Она приходит поздно, когда ты уже спишь. И уходит рано утром. — Алексей виновато посмотрел на жену. — Не хотела тебя беспокоить. Да и стыдно ей.
Вероника откинулась на спинку стула. В голове не укладывалось:
— А почему Алиса говорила про нашу квартиру? Почему считает, что она мамина?
— Потому что мама ей так сказала. — Алексей вздохнул. — Придумала историю, что купила здесь квартиру. Гордая она у нас, не хотела признаваться, что её обманули. Вот и наплела сестре с три короба.
— И что теперь?
— Я нанял адвоката. — Алексей сжал руку жены. — Будем пытаться вернуть мамину квартиру. Там явные нарушения при сделке, должно получиться.
Вероника молчала, переваривая информацию. Потом спросила:
— А почему ты мне не рассказал?
— Хотел сначала во всём разобраться. — Он помолчал. — И маму пожалел. Ей и так тяжело.
— А меня? — тихо спросила Вероника. — Меня ты не пожалел? Знаешь, каково это — узнать обо всём от твоей сестры? Которая ворвалась и начала обвинять невесть в чём?
— Прости. — Алексей попытался обнять жену, но она отстранилась. — Я всё испортил, да?
— Не знаю. — Вероника встала. — Просто… я думала, у нас нет секретов.
В этот момент в прихожей что-то грохнуло. Они вздрогнули от неожиданности.
— Извините… — В дверях кухни появилась немолодая женщина с потухшим взглядом. Зоя Степановна. — Я думала, вы ещё на работе…
— Мама! — Алексей вскочил. — Ты чего так рано?
— Алиса звонила. — Свекровь переводила растерянный взгляд с сына на невестку. — Кричала, что я… что я всех обманула. Что из-за меня у вас проблемы.
Она прижала руку к груди:
— Простите меня. Я не хотела… Я думала, справлюсь сама. Думала, найду выход…
И вдруг разрыдалась — глухо, беззвучно, закрыв лицо руками. У Вероники защемило сердце. Она подошла к свекрови, обняла за плечи:
— Ну что вы, Зоя Степановна. Присядьте. Сейчас чаю сделаю.
— Не нужно. — Та попыталась высвободиться. — Я уйду. Найду где пожить…
— Никуда вы не пойдёте, — твёрдо сказала Вероника. — Вы здесь останетесь. С нами.
Алексей благодарно посмотрел на жену.
Следующие несколько месяцев пролетели как в тумане. Адвокат оказался толковым — быстро нашёл нарушения в документах, собрал доказательства мошенничества. Начались суды.
Зоя Степановна наконец перестала прятаться. Теперь она помогала с Мишкой, готовила свои фирменные пироги, которые так любил Алексей. Вероника, поначалу напряжённая, постепенно оттаяла. Свекровь оказалась мудрой и тактичной женщиной. Никогда не лезла с советами, если её не просили, и трогательно заботилась о внуке.
Только тень вины не отпускала её:
— Как же я так, доченька? — говорила она иногда Веронике. — Всю жизнь копила, берегла… И на старости лет — такое…
— Не вы первая, не вы последняя, — успокаивала та. — Сейчас мошенники такие хитрые стали. У моей подруги мама тоже чуть не попалась.
Алиса за это время не появлялась и не звонила. Только писала гневные сообщения брату, обвиняя то в предательстве, то в махинациях с недвижимостью.
— Бесится, что её в долю не взяли, — мрачно шутил Алексей. — Думает, мы тут с мамиными миллионами мухлюем.
А потом случилось чудо — суд встал на сторону Зои Степановны. Сделку признали недействительной. Квартиру вернули.
— Ну вот, мама, — радовался Алексей. — Теперь заживём!
Но Зоя Степановна неожиданно замотала головой:
— Нет, сынок. Не хочу я туда возвращаться.
— Почему?
— Страшно мне там теперь. — Она зябко повела плечами. — Каждый звонок в дверь — как удар по сердцу. Каждый телефонный разговор — с опаской. Да и Мишеньку как оставить? Он же ко мне уже привык…
— И что же делать? — растерялся Алексей.
— А давайте продадим ту квартиру, — предложила Вероника. — И купим поближе к нам. Тут, в соседних домах, тоже продаются.
— Умница! — просиял Алексей. — Точно! Мам, хочешь?
— Да кто ж со мной, старой, связываться будет? — вздохнула Зоя Степановна. — После всего этого…
— А мы на Лёшу оформим, — решила Вероника. — Он разберётся.
На том и порешили.
Весть о возвращении квартиры добралась и до Алисы. Она примчалась — злая, взвинченная:
— Значит, так? — кричала она матери. — Брату квартира, а мне — ничего? У него своя есть, а я, между прочим, ипотеку плачу!
— Дочка… — начала было Зоя Степановна.
— Какая я тебе дочка?! — взвилась Алиса. — Всю жизнь Лёшку больше любила! Всё ему, всё для него! А я так, пятое колесо…
— Неправда. — Голос Зои Степановны стал жёстким. — Я вас одинаково любила. Только вот ты, как замуж вышла, совсем забыла про мать. Раз в полгода звонишь, и то если что-то нужно.
— А чего звонить? — огрызнулась Алиса. — Чтобы слушать, какой Лёшка молодец? Какая у него жена замечательная? Какой внук чудесный?
— Я горжусь сыном. — Зоя Степановна расправила плечи. — Он не бросил меня в беде. И Вероника приняла как родную. А ты… ты даже не спросила, как я живу. Зато примчалась, как только про квартиру узнала.
— Да подавитесь вы своей квартирой! — выкрикнула Алиса. — И не звоните мне больше! Не хочу иметь с вами ничего общего!
Она выскочила, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла. Зоя Степановна обессиленно опустилась на стул:
— Вот и всё… Дочку потеряла…
— Она одумается, — попыталась утешить Вероника. — Остынет, поймёт…
— Не поймёт. — Зоя Степановна покачала головой. — Гордая она у меня. Вся в отца. Тот тоже — чуть что не по его, сразу в бутылку.
Мишка, словно почувствовав бабушкино настроение, подковылял к ней, забрался на колени:
— Баба, не пачь…
— Не буду, солнышко. — Она прижала внука к себе. — С вами — не буду.
…Прошёл год. В соседнем доме, в уютной двушке, теперь жила Зоя Степановна. Каждое утро она забирала Мишку на прогулку, а вечером пекла свои знаменитые пироги — «для любимой невестки».
Алиса так и не появилась. Говорят, они с мужем купили квартиру где-то за городом. Подальше от родни.
А Вероника часто думала: как странно устроена жизнь. Иногда нужно потерять что-то важное, чтобы понять, что по-настоящему ценно. Для кого-то — квартира и деньги. А для кого-то — тёплые вечера в кругу семьи, запах маминых пирогов и счастливый смех ребёнка.
Квартирный вопрос испортил многих, как говорил классик. Но бывает и наоборот — расставляет всё по своим местам. Главное — помнить, что стены — это только стены. А дом — это там, где твои родные. Где тебя любят и ждут. Где готовы принять и в горе, и в радости.
И неважно, сколько квадратных метров в этом доме. Главное — сколько любви он может вместить.
