Увидев перевернутое лицо мужа, входящего в дом, Люба сразу поняла, что случилось нечто очень плохое.
-Что произошло, Сережа?- почти прошептала она,- кто-то умер?
-Слава Богу, пока нет,- ответил муж и устало опустился на табурет,- мне папа сегодня звонил…,- он ненадолго замолчал, а Люба смотрела на него и была не в силах поторопить.
-Так что папа?- не дождавшись продолжения, спустя несколько минут все же спросила женщина.
-У него диагностировали опухоль…
-Да ты что?!- ахнула Люба.
-Но это еще не точно, у них там нет нормальных врачей, говорят, что нужно ехать в Москву.
-Так пусть он к нам приезжает, мы его поводим по больницам. Может быть, и правда это ошибка,- Люба знала, что после смерти свекрови, Сергей очень боится потерять отца, поэтому переживает за него по любому поводу,- пусть он сразу же приезжает.
Не стоит раньше смерти умирать, так моя бабушка всегда говорила. И потом сегодня почти все лечится. Ты не переживай. Вполне возможно, что все не так страшно, как кажется на первый взгляд. И потом сейчас хорошо лечат, и люди потом живут еще много лет.
-Спасибо тебе, Люба, что ты меня так поддерживаешь, я отцу так и сказал, что ты обязательно примешь его и поможешь. Он уже завтра приедет.
-Ну, вот и хорошо,- вздохнула с облегчением женщина, — а то ты с таким лицом вошел, я так испугалась. Думала все, что угодно. У меня до сих пор еще сердце так колотится. А ты не переживай. У них там, в городе, действительно нет многих специалистов, а у нас все отлично с этим.
Мы ему временную регистрацию оформим, я его отведу в поликлинику, в больницу, если надо, то мы и операцию оплатим. В конце концов, это твой отец. Мы ему, конечно, поможем.
На следующий день Владимир Петрович приехал, Люба и Сергей встретили его на вокзале. Вопреки ожиданиям, мужчина выглядел совсем неплохо, на лице играл легкий румянец, глаза весело блестели, он был подтянут и бодр.
-Хорошо, что он не поддается панике,- подумала про себя сноха,- если бы Сережа увидел его удрученным и больным, он бы и сам впал в депрессию. А так, смотришь, действительно, у отца все нормально будет.
После ужина, когда Люба хотела поговорить со свекром о походе по поликлиникам, он ее оборвал довольно резко:
-Любочка, ты не переживай. Мне у нас там направления всякие дали. Объяснили, что и как. Я тебе в тягость не буду. Ты не будешь со мной по больницам бегать, я знаю, какие там очереди. Особенно здесь в Москве. Ты не волнуйся, я справлюсь со всем сам.
И давайте говорить об этом меньше, я не хочу слышать о болезнях и смерти. Я и так намучился, пока Наталья, мать Сергея, долго болела и умирала, это было так ужасно. И не стоит вам тоже через это проходить. Если мне скажут, что помочь ничем нельзя, я сразу же уеду к себе и все. Пусть меня кладут в хоспис, и я спокойно буду там доживать. Ведь от этого никто не застрахован. Все когда-нибудь умрут.
Любе стало даже нехорошо от таких слов. Она невольно подумала:
-Надо же какой мой свекор порядочный и благородный человек, он прошел через такие тяжелые моменты, когда ухаживал за больной женой и не хочет теперь, чтобы и мы с Сережей тоже подобное испытали. Никогда не думала, что он такой! Я буду помогать ему, чем могу.
Он ведь в принципе еще молодой человек, ему же всего шестьдесят четыре. Да и что заранее болезнь накликивать, вполне возможно, что он за неделю пройдет обследование и у него ничего не обнаружат. Хорошо бы, чтоб так и было.
Все последующие дни Люба была очень внимательна к свекру, старалась готовить его любимые блюда, очень хотела спросить о здоровье, но помня о его наказе, сдерживалась. Ее немного удивляло, что мужчина уходит и утром, и вечером, возвращается довольно поздно, а еще пару раз она чувствовала запах дорогого парфюма и коньяка от Владимира Петровича.
-Интересно, где это он так проводит время? Ведь сходить в бар недешево. На пенсию такой нельзя себе позволить. И парфюм этот мне тоже знаком, наш начальник таким пользуется. Я хотела как-то своему Сергею купить этот набор, но жаба задушила. А тут… Странно! И какие могут быть обследования так поздно вечером? Он в пятницу вернулся уже после двенадцати ночи.
В это время уж точно все частные, а ем более и государственные киники закрыты. Да и опять же в этих частных клиниках такие цены, что на пенсию туда не разгуляешься. А у Владимира Петровича смотрю и гардероб новый. Или у него были какие-нибудь накопления? … Впрочем, нет. Он же сам говорил, что все потратил, пока Наталья Федоровна болела и потом на похороны мы с Сергеем деньги давали.
Она принялась за домашние дела, но мелькнувшая ненароком мысль плотно засела в голове и лишила женщину покоя.
-А что, если он взял кредит? Какой-нибудь крупный кредит? Он же решил, что смертельно болен и подумал, что хоть напоследок поживет на полную катушку. Боже! А что потом мы будем делать с этим кредитом? У нас с Сережей и так ипотека, мы на всем экономим.
Конечно, есть немного отложенных денег, но это на всякий случай, как говорится, на черный день. Да еще и Сережа говорит, что нам машину нужно срочно менять, а то старая совсем разваливается. Как бы это узнать? Он ведь не скажет правды, если это так. А с другой стороны, откуда у него деньги?
Вечером Люба поделилась своими сомнениями с мужем.
-Люба,- удивился Сергей,- неужели ты всерьез думаешь, что отец так рискнул на старости лет и взял крупный кредит?
-А откуда у него тогда деньги? Костюм новый, несколько отличных рубашек, два джемпера. Парфюм этот дорогущий, я тебе его не купила, денег пожалела. А тут у пенсионера такие траты. И потом он куда-то ходит по вечерам, ты тогда уже спал, когда он поздно ночью вернулся, а я дверь открыла и сразу учуяла запах отличного коньяка.
-И откуда такие познания в коньяке?
-Ты не шути, а сам подумай, откуда у твоего отца такие деньги?
-Хорошо, я постараюсь как-нибудь поговорить с ним. Неужели он мог так поступить? У него же пенсия пять копеек, постоянно жаловался, что не хватает. Я ему несколько раз деньги переводил. Не думаю, что он мог так поступить.
В последующие дни Сергей несколько раз заводил разговоры об опасности кредитов, о том, как его знакомые попадали в лапы коллекторов, когда не могли отдать долги. Владимир Петрович обычно соглашался с сыном, что брать кредит- это попасть в долговую яму.
-Я, сынок, брал кредит только однажды, и то по огромной необходимости, когда твоя маму лечил. И потом я зарекся брать деньги под проценты. Это же ужас что такое! Вот раньше такого не было. А сейчас оголтелый капитализм! Проценты дерут! И ведь бывают такие дураки, что берут!
Так прошло больше двух месяцев. Владимир Петрович становился все капризнее, уже не просил, а требовал от снохи особого ухода и вкусных блюд. О результатах обследования он ничего не говорил. Люба просто с ног сбивалась, стараясь все сделать и по работе, и по дому, но ничего не успевала.
-Слушай, Сережа,- сказала она мужу как-то вечером,- я больше так не могу. Твой отец стал очень капризным, вчера потребовал компот из экзотических фруктов, грудки в панировке, ее что-то там, а сегодня строго все по диете. Белье ему нужно менять через день, то ему жарко, то холодно, то еще что-то. В комнате нужно делать влажную уборку дважды в день. Я, между прочим, еще и работаю.
Я из сил выбилась за эти два месяца. Непонятно, Владимир Петрович болен или здоров. Он ничего не говорит, а ведет себя дома как тяжелобольной, а по вечерам гулять уходит. Если он болен, то почему его в больницу не кладут, а если здоров, то почему не уезжает домой. И почему тогда нас не обрадует, что у него ничего не нашли. Ведь это было бы нормально?
-Я понимаю тебя, Люба, что ты устала, но я постараюсь поговорить с папой.
-Нет уж, ты боишься с ним говорить, все какими-то окольными путями ходишь. Поговорим вместе. И откладывать не будем. Сегодня же вечером и сделаем это, когда он вернёмся со своей прогулки.
Вечером Владимир Петрович опять задержался, но Люба запретила мужу ложиться спать и сама не ложилась, а сидела в кухне в ожидании судьбоносного разговора. Наконец хлопнула входная дверь, и в кухню заглянул улыбающийся Владимир Петрович.
-А что это вы еще не спите?
-Папа, сядь! Нам с тобой нужно поговорить?
Улыбка сползла с лица мужчины, он как-то напрягся и сел, смущенно глядя на сына и невестку.
-Папа, что у тебя с обследованием? Прошло уже больше двух месяцев, а ты ничего нам не сообщаешь. И еще, куда ты ходишь по вечерам?
-Я, сынок, просто гуляю, вдруг мне немного осталось…
-Папа, а коньяк дорогой ты тоже пьешь, потому что тебе недолго осталось? И откуда деньги на такой дорогой парфюм и на все эти новые вещи? У тебя же только небольшая пенсия. Я не думаю, что ты грабил банк. И все-таки что с обследованием?
-Сынок, мне еще ничего толком не сказали…
Тут в разговор вмешалась Люба:
-Если вам так долго ничего не говорят, значит, вы обратились с каким-то не тем врачам. Завра же мы с вами пойдем к моей хорошей знакомой, она работает зав. отделением в крупной больнице. Она все сделает быстро и диагноз вам поставят уже через три дня. Вы ведь уже все анализы сдали и всякие обследования прошли? И не нужно отказываться, все решено. Мы прямо с утра завтра идем в больницу!
-Извини, Люба, но … у меня не нашли ничего злокачественного, я здоров. Я просто не успел вам сообщить эту отличную новость.
-Папа! Как я рад!- воскликнул Сережа,- и давно ты это узнал?
-Да нет, только вчера.
-Так значит, вы на днях уезжаете к себе?- спросила весьма довольная Люба.
-А я хотел еще немного у вас погостить,- растерянно проговорил мужчина,- вы меня выгоняете?
-Папа, ты так капризничал в последнее время, так утомлял Любу, да и так ты у нас загостился. Конечно, если ты хочешь еще задержаться в Москве… мы тебя не гоним.
-Я бы хотел у вас пожить год… но может весной уже к кому-нибудь съеду.
-Что?!- возмутилась сноха,- но почему? Вы здоровы и слава Богу! Вы у нас провели отлично время и теперь вы еще хотите задержаться больше чем на полгода?
-Дети, простите меня. Я сдал свою квартиру на год. Мне предложили такие хорошие деньги, вот я и позарился. Подумал, ну когда еще мне деньги в руки попадут? Живу же на копейки. Не удержался. Простите меня, но если вы меня сейчас выгоните, то мне идти пока некуда, но я хожу на свидания и скоро к одной женщине перееду жить.
Сергей и Люба переглянулись.
-А зачем же вы так капризничали и меня гоняли постоянно?- не выдержала и спросила сноха.
-Так я думал, что больные всегда капризничают, а все за ними ухаживают. Вот я и старался.
Люба только хмыкнула в ответ.
-Папа, а деньги? У тебя еще остались деньги?
-Нет, я почти все истратил. Вот гардероб себе прикупил, на свидания по кафе ходил, мне женщина из Москвы нужна, а тут дёшево с ней не познакомишься, но уже почти всё сложилось.
-Да, папа, вот удивил! А что же ты Любе никакого подарка не сделал за то, что она так за тобой ухаживала?
Владимир Петрович виновато посмотрел на сына:
-Прости, сынок, не додумался. Деньги глаза застили, думал, что поживу как богач. Вот и пожил. А теперь я почти бомж, без жилья. Мы же договор заключили с квартирантом. Все чин чином. И я домой теперь вернуться не могу. Вы не выгоните меня?
Сын со снохой переглянулись:
-Ну и удивил ты нас, отец! Что же теперь делать? Живи, только больше не капризничай. И Любе помогай по хозяйству, что ли?
Владимир Петрович с облегчением вздохнул и кивнул головой, он был счастлив, что больше не нужно врать и скрываться, и жить у сына он будет на законных основаниях.
