Наталья Вячеславовна аккуратно сложила летние платья в чемодан. Каждое движение выверено, как будто она всю жизнь только и делала, что собиралась в дальние поездки. На самом деле, это был первый раз за последние пятнадцать лет, когда она решилась уехать так далеко и надолго.
Билет в один конец лежал на комоде, а рядом — выписка из банка о снятии депозита. Сто шестьдесят тысяч, которые она откладывала по крупицам последние три года. Наталья Вячеславовна посмотрела на себя в зеркало — морщинки вокруг глаз стали глубже, но взгляд был решительным.
— Мам, ты дома? — голос сына раздался из прихожей.
Наталья Вячеславовна вздрогнула и быстро задвинула чемодан под кровать.
— Да, Никита, на кухне я, — крикнула она, хотя стояла в спальне.
Быстрыми движениями она спрятала билет и выписку в ящик комода и поспешила на кухню. Там уже стояли Никита и его беременная жена Юля. Девушка выглядела усталой, одной рукой она поддерживала живот, другой опиралась о стол.
— Чай будете? — спросила Наталья Вячеславовна, стараясь, чтобы голос звучал как обычно.
— Нет, мам, мы ненадолго, — Никита переглянулся с женой. — Мы вообще-то поговорить хотели.
Наталья Вячеславовна села напротив них, сложив руки на столе. Что-то в их лицах ей не понравилось.
— Наталья Вячеславовна, — начала Юля, и это официальное обращение сразу насторожило женщину, — мы случайно узнали, что вы собираетесь уехать в Крым.
— Откуда… — начала было Наталья Вячеславовна, но осеклась. — Да, собираюсь. А что такого?
— На всё лето, — продолжила Юля. — И как раз когда должен родиться ваш внук.
Наталья Вячеславовна почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Она столько раз репетировала этот разговор, но все заготовленные фразы вылетели из головы.
— Мам, ты же сама говорила, как ждешь внука, — Никита смотрел на нее с недоумением. — А теперь выясняется, что ты купила билет в один конец и сняла все деньги с депозита.
— Вы что, в моих вещах рылись? — возмутилась Наталья Вячеславовна.
— Нет, — Юля поджала губы. — Я случайно увидела билет на вашем столе, когда заходила за полотенцем. А про деньги Никите позвонили из банка, там какая-то ошибка в системе была.
— Значит, следите за мной, — Наталья Вячеславовна почувствовала, как внутри закипает обида.
— Мам, не переводи разговор, — Никита нахмурился. — Ты что, специально сбегаешь, чтобы не помогать нам с ребенком?
Наталья Вячеславовна смотрела на сына и не узнавала его. Когда он успел стать таким… требовательным? Она вспомнила, как три года назад, когда Никита привел Юлю знакомиться, она сразу почувствовала — эта девушка изменит их жизнь. И вот теперь сидит перед ней с огромным животом и смотрит так, будто Наталья Вячеславовна ей что-то должна.
— Я не собиралась сбегать, — тихо сказала она. — Я хотела найти работу с проживанием, подыскать себе жилье…
— Работу? В шестьдесят два года? — Юля не скрывала скептицизма. — Наталья Вячеславовна, кому вы нужны в таком возрасте?
— Юля! — одернул жену Никита, но было видно, что он думает так же.
— А что Юля? — девушка распалялась все больше. — Мы рассчитывали, что вы поможете с малышом. Мне нужно будет выходить на работу через три месяца после родов, иначе мы просто не потянем расходы. А вы решили устроить себе курортную жизнь!
— И деньги, мам, — добавил Никита. — Зачем ты сняла депозит? Мы же говорили, что нам нужна будет помощь с коляской, кроваткой…
Наталья Вячеславовна смотрела на них и чувствовала, как что-то внутри нее ломается. Все эти годы она жила ради сына. Когда муж ушел, оставив их с пятилетним Никитой, она работала на двух работах. Потом были годы учебы сына, его первая любовь, разбитое сердце, поиски себя. Она всегда была рядом, всегда поддерживала. А теперь, когда она наконец решила пожить для себя…
— Я хотела освободить вам квартиру, — сказала она наконец. — Чтобы вы жили здесь с ребенком, а я бы съехала. Деньги нужны были на первое время, пока не найду работу и жилье.
Никита и Юля переглянулись. На их лицах отразилось замешательство.
— То есть… ты хотела нам квартиру оставить? — медленно произнес Никита.
— Да. Я думала, вам так будет удобнее. Трехкомнатная квартира, рядом с парком, детский сад через дорогу.
— Но мы не просили тебя уезжать, — Никита выглядел растерянным. — Мы думали, ты будешь жить с нами, помогать с ребенком…
— А потом что? — спросила Наталья Вячеславовна. — Когда ребенок подрастет? Я буду мешать вам жить своей жизнью. Лучше сразу все решить.
— Наталья Вячеславовна, — Юля вдруг сменила тон, — но мы правда рассчитывали на вашу помощь. Я не знаю, как справлюсь одна, когда Никита на работе.
— Я не нанималась в няньки, — резко ответила Наталья Вячеславовна и сама удивилась своей резкости. — У меня тоже есть право на жизнь.
В кухне повисла тяжелая тишина. Наталья Вячеславовна смотрела в окно, где на детской площадке молодые мамы гуляли с колясками. Когда-то она тоже была такой — молодой, уставшей, но счастливой мамой. Теперь ее сын вырос, и она вдруг поняла, что не знает, кто она теперь.
— Мам, — Никита нарушил молчание, — но ты же не серьезно насчет работы? В твоем возрасте…
— В моем возрасте что? — Наталья Вячеславовна резко повернулась к сыну. — Думаешь, я на паперти буду милостыню просить? Я экономист с тридцатилетним стажем. Да, не в топовых компаниях, но свое дело знаю. И между прочим, мне предлагали место в пансионате, вести бухгалтерию. С проживанием и питанием.
— В пансионате? — Юля скривилась. — Это же дом престарелых по сути.
— Это респектабельное заведение для людей, которые хотят жить в тишине и покое, — отрезала Наталья Вячеславовна. — И мне там будет хорошо.
— Но мам, — Никита выглядел почти испуганным, — а как же мы? Как же внук?
— А что внук? Буду приезжать в гости. На Новый год, на дни рождения.
— Но мы думали… — начала Юля.
— Вот именно, что вы думали, — перебила ее Наталья Вячеславовна. — Вы думали, что я буду сидеть с вашим ребенком, пока вы строите карьеру. Вы думали, что я отдам вам свои сбережения. Вы думали, что я должна жертвовать собой ради вас. А вы хоть раз подумали, чего хочу я?
Никита и Юля молчали, ошеломленные этой вспышкой.
— Я тридцать семь лет отдала семье, — продолжала Наталья Вячеславовна. — Сначала растила тебя, Никита, потом помогала с учебой, с квартирой. Я ни разу не была в отпуске дольше недели. Я не ходила в театры и на выставки, потому что всегда не хватало денег.
Я не вышла второй раз замуж, хотя были предложения, потому что боялась, что тебе будет некомфортно с отчимом. И что я получила взамен? Упреки в том, что хочу наконец пожить для себя?
— Мам, мы не это имели в виду, — Никита выглядел пристыженным.
— А что вы имели в виду? — Наталья Вячеславовна чувствовала, как годами копившаяся обида выплескивается наружу. — Что я должна быть счастлива от того, что буду менять подгузники вашему ребенку, пока вы будете строить свою жизнь? Что я должна отдать вам свои последние сбережения, чтобы вы купили коляску подороже?
— Наталья Вячеславовна, вы несправедливы, — Юля тоже начала злиться. — Мы не просили у вас денег. И вообще, если бы вы сразу сказали, что хотите уехать, мы бы поняли. Но вы же все за спиной делали!
— Потому что знала, какая будет реакция, — Наталья Вячеславовна горько усмехнулась. — И оказалась права.
Никита встал и прошелся по кухне. Было видно, что он пытается осмыслить услышанное.
— Мам, давай начистоту, — сказал он наконец. — Ты правда хочешь уехать? Или это какой-то… протест?
Наталья Вячеславовна задумалась. Действительно ли она хотела уехать? Или просто хотела доказать себе и им, что она еще чего-то стоит?
— Я хочу иметь выбор, — сказала она наконец. — Я хочу, чтобы вы жили своей жизнью, а я — своей. Я хочу быть бабушкой, которая приезжает в гости с подарками, а не домработницей, которая живет в маленькой комнате и всем мешает.
— Ты никогда не будешь мешать, — тихо сказал Никита.
— Буду, — твердо ответила Наталья Вячеславовна. — Мы все будем друг другу мешать. Трое взрослых и ребенок в одной квартире — это слишком тесно.
— И что ты предлагаешь? — спросил Никита.
— Теперь, услышав вас, я хочу быстрее, пока вы не вписали сюда ребёнка, продать эту квартиру и сбежать — решительно сказала Наталья Вячеславовна. — Но я сдержусь, всё-таки я мать. Без жилья тебя сын не оставлю. Продаём, вам купим квартиру поменьше, а мне — студию где-нибудь, может недалеко, а может на море.
— Но это же… — начала Юля.
— Разумно, — закончил за нее Никита. — Это разумно, мам. Но почему ты не сказала раньше?
— Потому что боялась, что вы воспримете это как предательство, — честно ответила Наталья Вячеславовна. — Что я бросаю вас в трудную минуту.
— А эта поездка в Крым? — спросил Никита.
— Я хотела все обдумать. Найти варианты. Может быть, даже присмотреть жилье там. Крым сейчас активно развивается, но ещё можно что-то найти по доступной цене…
— Ты хотела переехать в Крым? — удивился Никита.
— Я хотела иметь такую возможность, — ответила Наталья Вячеславовна. — Хотела почувствовать, что могу начать все сначала, если захочу.
В кухне снова повисла тишина, но теперь она была другой — задумчивой, а не напряженной.
— Знаешь, мам, — сказал наконец Никита, — я никогда не думал о тебе как о… ну, как о человеке, у которого могут быть свои планы, мечты. Ты всегда была просто мамой.
— Это и есть главная проблема, — улыбнулась Наталья Вячеславовна. — Дети не видят в родителях людей. Особенно в матерях.
Юля неловко поерзала на стуле.
— Наталья Вячеславовна, я… мне жаль, что я так говорила. Про возраст и все такое.
— Ничего, — Наталья Вячеславовна махнула рукой. — Я понимаю, что вы испугались. Но поверьте, я не собиралась вас бросать. Просто хотела, чтобы у всех нас была своя жизнь.
— И что теперь? — спросил Никита.
— Теперь я все-таки поеду в Крым, — твердо сказала Наталья Вячеславовна. — На месяц, не больше. Отдохну, подумаю. А когда вернусь, мы вместе решим, что делать с квартирой.
— А если мы попросим тебя остаться? — тихо спросил Никита.
Наталья Вячеславовна посмотрела на сына долгим взглядом.
— Тогда я подумаю, — сказала она наконец. — Но при одном условии: вы должны понять, что я не только ваша мама и бабушка. Я еще и человек со своими желаниями и планами.
Никита кивнул, а Юля неожиданно расплакалась.
— Я просто боюсь, — сквозь слезы проговорила она. — Боюсь, что не справлюсь с ребенком.
Наталья Вячеславовна подошла к невестке и обняла ее.
— Все мамы боятся, — сказала она мягко. — Но потом справляются. И ты справишься. А я буду рядом, когда понадоблюсь. Просто не хочу быть тенью в вашем доме.
Юля кивнула, вытирая слезы.
— Извините, это гормоны, — пробормотала она.
— Конечно, гормоны, — согласилась Наталья Вячеславовна и подмигнула сыну.
Никита улыбнулся в ответ, и Наталья Вячеславовна вдруг почувствовала, что между ними протянулась какая-то новая, более крепкая нить понимания.
— Так когда ты уезжаешь? — спросил Никита.
— Через неделю, — ответила Наталья Вячеславовна. — И знаете что? Я привезу вам магнитик на холодильник.
Все трое рассмеялись, и напряжение окончательно ушло.
Вечером, когда Никита и Юля ушли, Наталья Вячеславовна достала из-под кровати чемодан и продолжила сборы. Но теперь она делала это с легким сердцем. Она знала, что когда вернется, ее будут ждать. И не как бесплатная домработница, а как человека, который имеет право на собственные мечты и решения.
Она подошла к окну и посмотрела на вечерний двор. Где-то там, за горизонтом, ее ждало море, солнце и новая жизнь. Пусть ненадолго, но это будет ее жизнь. А потом… потом она вернется к сыну, невестке и внуку. Но уже другой — не просто мамой и бабушкой, а женщиной, которая знает, чего хочет.
Наталья Вячеславовна улыбнулась своему отражению в темном стекле. Впервые за долгие годы она чувствовала себя по-настоящему свободной.
— Я еще поживу, — прошептала она. — Еще как поживу.
И в этот момент она точно знала, что говорит правду.
