— Ну и куда ты опять собралась? — спросила Лидия Павловна, поджав губы, когда Вера вышла из ванной в накинутом на плечи банном полотенце.
— А вам какая разница? — Вера даже не обернулась, направляясь в спальню.
— Такая, что мой сын опять будет сидеть дома один! Ты хоть понимаешь, что семья — это ответственность?
Вера замерла на пороге комнаты и медленно повернулась. Капли воды с мокрых волос падали на плечи, оставляя тёмные следы на хлопковой ткани.
— А ваш сын не маленький мальчик, которого нужно развлекать каждый вечер. И потом, у нас с ним был разговор.
— Знаю я ваши разговоры, — фыркнула Лидия Павловна, скрестив руки на груди. — Ты ему сказала, он кивнул, и ты решила, что всё в порядке. А потом удивляешься, почему он молчит днями.
В спальне хлопнула дверь — Вера закрылась изнутри. Лидия Павловна покачала головой и направилась на кухню. Надо же, пятый год замужем, а всё как студентка — бегает по подругам, веселится. А Серёжа сидит вечерами один, телевизор смотрит. Ни ужина нормального, ни уюта.
Хлопнула входная дверь — Вера ушла, даже не попрощавшись. Лидия Павловна вздохнула и достала из холодильника кастрюлю с супом, который приготовила днём. Сын вернётся с работы голодный, а дома опять ничего нет.
— Тёть Лид, вы чего тут хозяйничаете? — Вера остановилась на пороге кухни, глядя на свекровь, которая перебирала содержимое кухонных шкафчиков.
— А что такое? Нельзя уже порядок навести? — Лидия Павловна даже не обернулась, продолжая вытаскивать на столешницу баночки со специями.
— Нельзя. Это моя кухня.
— Ваша кухня, — передразнила свекровь. — Квартиру мы вам подарили, между прочим. А то бы жили сейчас в своей однушке на окраине.
Вера сжала кулаки и медленно выдохнула. Спорить было бесполезно.
— Я просила вас не приходить без предупреждения.
— Да? А Серёжа звонил, просил суп сварить. Сказал, что ты не успеваешь.
Вера нахмурилась. Странно, муж ничего ей не говорил. Хотя за последние месяцы они вообще мало о чём разговаривали.
— Не надо больше так делать, — твёрдо сказала она. — Если Сергей что-то хочет, пусть мне скажет.
— Да что он тебе скажет, если ты вечно куда-то убегаешь? — Лидия Павловна наконец повернулась к невестке. — Я вообще не понимаю, что происходит. Вы живёте как соседи по квартире. Ты хоть борщ ему когда-нибудь варишь?
— Сергей прекрасно умеет готовить сам, — отрезала Вера. — И давайте без этих советов из прошлого века.
— Ох, современная ты у нас слишком, — покачала головой свекровь. — Только семья от этого трещит по швам. Серёжа мне всё рассказывает, между прочим.
— Что именно он вам рассказывает? — Вера напряглась.
— Что ты только о себе думаешь. О своей карьере, о своих подругах. А он для тебя на последнем месте.
Вера хотела ответить что-то резкое, но в этот момент в замке повернулся ключ. Вернулся Сергей.
— О, мама, ты уже здесь, — он улыбнулся, целуя мать в щёку, и кивнул жене. — Привет.
— Я суп сварила, — сказала Лидия Павловна. — Садись, покормлю.
— Сын, ты просил маму приготовить суп? — спросила Вера, не сводя глаз с мужа.
Сергей замялся, переводя взгляд с жены на мать.
— Ну, я как-то упомянул, что соскучился по маминому супу…
— Понятно, — Вера развернулась и вышла из кухни.
Телефонный звонок раздался, когда Вера уже собиралась ложиться спать. Номер был незнакомый.
— Алло?
— Добрый вечер, Вера Андреевна? — раздался мужской голос. — Меня зовут Михаил Степанович, я адвокат вашей бабушки, Анны Васильевны.
Вера села на кровать, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее.
— Да, это я. Что-то случилось?
— К сожалению, должен сообщить, что Анна Васильевна скончалась вчера вечером. Мне очень жаль.
Вера закрыла глаза. Бабушка была уже очень стара, под девяносто, но всё равно известие ударило неожиданно. Они не виделись почти год — бабушка жила в маленьком городке в пяти часах езды от Москвы, и Вера всё откладывала поездку.
— Спасибо, что сообщили, — тихо сказала она.
— Есть ещё один момент, — продолжил адвокат. — Анна Васильевна оставила завещание. Вы — единственная наследница её квартиры. Нам нужно будет встретиться для оформления документов.
Вера растерянно кивнула, потом спохватилась, что собеседник её не видит:
— Да, конечно. Когда?
— Я буду в Москве через три дня. Можем встретиться в моём офисе.
Закончив разговор, Вера несколько минут сидела неподвижно. Бабушка… Строгая, принципиальная, но всегда заступавшаяся за неё перед родителями. Именно бабушка поддержала её решение поступать на факультет журналистики, когда все вокруг твердили, что нужна «нормальная» профессия.
Дверь спальни приоткрылась, заглянул Сергей:
— Кто звонил так поздно?
— Бабушка умерла, — тихо сказала Вера.
Сергей помедлил, потом неловко подошёл и сел рядом:
— Мне жаль. Хочешь, я с тобой на похороны поеду?
Вера покачала головой:
— Не надо. Я сама.
— Как знаешь, — он поднялся. — Спокойной ночи.
Прежде чем Вера успела ответить, он уже вышел из комнаты. Она легла, глядя в потолок. Что-то окончательно надломилось между ними за последний год. Будто стена выросла — непроницаемая, глухая. И Вера уже не знала, хочет ли её разрушить.
— То есть как это — продать квартиру? — Лидия Павловна уставилась на невестку с таким видом, словно та предложила что-то непристойное. — Это же память о бабушке!
Вера отхлебнула кофе и спокойно ответила:
— Эта квартира находится в пяти часах езды отсюда. Кому она нужна?
— Можно сдавать! Дополнительный доход никогда не помешает.
— В городе с населением в тридцать тысяч человек? — усмехнулась Вера. — Там и местным-то жильё не особо нужно, все уезжают.
— Ну так можно на лето приезжать, — не унималась свекровь. — Природа там какая!
— Лидия Павловна, — Вера поставила чашку на стол, — я всё решила. Квартира будет продана.
— А Серёжу ты спросила? — прищурилась свекровь. — Или в семье теперь единоличные решения принимаются?
— Это моё наследство, — отрезала Вера. — И мне решать, что с ним делать.
— Вот она, современная женщина! — всплеснула руками Лидия Павловна. — «Моё, моё»! А как же «наше»? Вы семья или как?
Вера не ответила. В последнее время она всё чаще задавалась этим вопросом.
Небольшой городок встретил Веру моросящим дождём и прохладным ветром. Таксист, пожилой мужчина с окладистой седой бородой, всю дорогу от станции до бабушкиного дома рассказывал местные новости, словно она была старой знакомой.
— А Василич-то из пятого дома, помните его? Такой ещё, с палочкой ходил? Помер в прошлом месяце. А дочка его квартиру продала и в Питер уехала. Теперь там какие-то приезжие живут, шумные…
Вера рассеянно кивала, глядя в окно на серые пятиэтажки, унылые скверы с облетевшими деревьями, редких прохожих под зонтами. Город словно застыл во времени — те же облупившиеся фасады, те же разбитые дороги, что и десять, и двадцать лет назад.
Бабушкин дом — типовая хрущёвка с обшарпанным подъездом — ничем не выделялся среди других. Поднявшись на третий этаж, Вера достала ключи. Дверь поддалась с трудом, словно неохотно впуская чужака.
В квартире пахло затхлостью и старостью. Вера распахнула окна, впуская сырой осенний воздух. Оглядела знакомую с детства обстановку — старый сервант с хрустальными бокалами, диван с вытертой обивкой, круглый стол, накрытый кружевной скатертью. На стене — выцветшие фотографии в рамках: молодая бабушка с дедом, мама в школьной форме, сама Вера — сначала малышка с бантами, потом нескладный подросток, потом студентка с дипломом.
Вера подошла к серванту, провела пальцем по пыльной поверхности. Столько воспоминаний… Летние каникулы у бабушки, вечерний чай с вареньем, долгие разговоры на кухне.
«Никогда не позволяй другим решать за тебя, Верочка, — говорила бабушка. — Своя голова на плечах должна быть».
Вера улыбнулась, вспомнив эти слова. Бабушка была женщиной с характером — овдовев в сорок лет, она никогда больше не вышла замуж, сама вырастила дочь, работала до семидесяти, а потом ещё долго консультировала молодых специалистов в своей бухгалтерии. «Железная Анна» — так её называли за глаза коллеги.
В дверь позвонили. На пороге стояла пожилая женщина с добрым морщинистым лицом.
— Верочка, деточка! — она раскрыла объятия. — Приехала всё-таки.
— Здравствуйте, Нина Ивановна, — Вера обняла соседку бабушки. — Как вы?
— Да что обо мне говорить, — махнула рукой старушка. — Скриплю помаленьку. А вот Анечки нашей не стало… Такая женщина была, таких уже не делают.
Они прошли на кухню. Нина Ивановна достала из сумки пирожки:
— Я тут подумала, ты с дороги, голодная наверное.
— Спасибо, — улыбнулась Вера. — Очень кстати.
За чаем Нина Ивановна рассказывала о последних днях бабушки:
— Она до последнего сама по магазинам ходила, представляешь? В её-то годы! Я говорю: «Анечка, давай я схожу». А она: «Нет, Нина, пока ноги ходят — надо ходить». Характер у неё был…
— Да, — кивнула Вера, — бабушка была сильной.
— Она о тебе часто говорила, гордилась, — продолжала Нина Ивановна. — Всё хвасталась: моя Верочка в Москве, в известном журнале работает. Фотографии твои всем показывала.
Вера почувствовала, как к горлу подкатил комок. А ведь она так редко звонила в последнее время…
— А что с квартирой думаешь делать? — спросила соседка.
— Продавать буду.
— Оно и правильно, — вздохнула Нина Ивановна. — Что тебе тут делать, в нашей глуши? Молодым в больших городах место.
Следующие два дня Вера разбирала бабушкины вещи. Старую одежду отложила для благотворительного фонда, личные вещи и фотографии решила забрать с собой. В серванте нашла шкатулку с письмами — бабушкина переписка с подругами молодости, с коллегами, с родственниками. Вера читала их, и перед глазами вставала другая жизнь — полная забот, радостей, печалей.
В один из вечеров в дверь постучали. На пороге стоял высокий мужчина лет сорока с внимательными серыми глазами.
— Добрый вечер, вы Вера? — спросил он. — Я Николай, риэлтор. Мне позвонил ваш адвокат, сказал, что вы хотите продать квартиру.
— Да, проходите, — Вера впустила его.
Николай осмотрел квартиру профессиональным взглядом, что-то записал в блокнот, сделал несколько фотографий на телефон.
— Честно говоря, перспективы не самые радужные, — сказал он, закончив осмотр. — Рынок у нас не очень активный, да и квартира требует ремонта. Но покупатели всё равно найдутся. Какую сумму вы хотели бы получить?
Они обсудили детали, и Николай пообещал дать объявление уже завтра.
— А вы сами не местный? — спросила Вера, заметив, что его акцент отличается от местного говора.
— Нет, я из Новгорода, — улыбнулся Николай. — Приехал сюда три года назад. Развод, знаете ли… Решил начать с чистого листа.
— И как вам тут?
— Тихо, спокойно, — пожал плечами он. — Для большого города я слишком люблю тишину. А вы, я смотрю, городская насквозь.
— Это так заметно? — усмехнулась Вера.
— Есть немного, — кивнул Николай. — Такой особый московский лоск.
Вера не знала, комплимент это или лёгкая насмешка, но почему-то улыбнулась.
На третий день объявился первый потенциальный покупатель — молодая пара с маленьким ребёнком. Николай показывал им квартиру, а Вера наблюдала, как женщина с энтузиазмом обсуждает с мужем, где поставить детскую кроватку, куда повесить полки.
— Нам нравится, — сказал мужчина после осмотра. — Но цена… Можно как-то договориться?
— Боюсь, это самая низкая цена, на которую мы можем согласиться, — ответил Николай, бросив взгляд на Веру.
Пара ушла, обещая подумать. Николай пожал плечами:
— Вернутся. Других вариантов у них всё равно нет.
Вечером они сидели на кухне, пили чай. За окном шёл дождь, стучал по карнизу.
— Как давно вы замужем? — неожиданно спросил Николай, заметив кольцо на пальце Веры.
— Пять лет.
— А муж что же, не приехал с вами?
— Нет, — Вера покрутила чашку. — У нас сейчас… сложный период.
Николай понимающе кивнул:
— Бывает. Первые годы вообще самые трудные.
— Дело не в этом, — Вера сама не знала, почему начала откровенничать с почти незнакомым человеком. — Просто мы… как будто чужие друг другу стали. Живём в одной квартире, но каждый сам по себе.
— А поговорить пробовали?
— Сначала пробовала. Потом перестала. Он всё равно только кивает и соглашается, а потом ничего не меняется.
— А вы его любите? — спросил Николай, внимательно глядя на неё.
Вера задумалась. Любит ли она Сергея? Когда-то — да, безусловно. А сейчас?
— Не знаю, — честно ответила она. — Иногда мне кажется, что мы просто по инерции вместе.
— Развод — это всегда больно, — сказал Николай. — Говорю как человек с опытом. Но иногда это единственный выход.
Он посмотрел на часы:
— Поздно уже. Мне пора.
У двери он обернулся:
— Завтра в семь вечера в «Старом городе» играет джазовый квартет из Питера. Если хотите отвлечься — приходите. Я буду там.
«Старый город» оказался небольшим уютным баром с кирпичными стенами и приглушённым светом. Джазовый квартет играл на маленькой сцене, публика — человек тридцать, не больше — внимательно слушала. Николай сидел за столиком у стены, и когда увидел Веру, в его глазах мелькнуло удивление и радость.
— Честно говоря, не думал, что вы придёте, — сказал он, когда она села напротив.
— Я тоже, — призналась Вера. — Решила в последний момент.
Они слушали музыку, пили вино, разговаривали. Николай оказался интересным собеседником — начитанным, с хорошим чувством юмора. Он рассказывал о своей прежней работе архитектора в Новгороде, о путешествиях по Европе, о своём увлечении джазом.
— А почему вы стали риэлтором? — спросила Вера. — Это же совсем другая сфера.
— Когда переехал сюда, нужно было с чего-то начинать, — пожал плечами Николай. — А тут как раз знакомый агентство открывал, предложил поработать. Затянуло.
— Не скучно в маленьком городе после большого?
— Иногда, — признался он. — Но тут есть своё очарование. Люди друг друга знают, никто никуда не спешит. А главное — тишина. В Новгороде я жил рядом с проспектом, шум машин круглые сутки. А здесь выйдешь вечером — звёзды, сверчки стрекочут…
Вера улыбнулась:
— Звучит заманчиво. Но я бы с ума сошла от такой жизни через месяц.
— Не зарекайтесь, — усмехнулся Николай. — Многие так говорили, а потом оставались.
Когда концерт закончился, он предложил проводить её до дома. Они шли по тихим улицам, разговаривая обо всём на свете. У подъезда Николай вдруг взял её за руку:
— Знаете, Вера, я давно не встречал таких женщин, как вы.
Она аккуратно высвободила руку:
— Николай, я замужем.
— Я помню, — кивнул он. — Просто хотел сказать, что рад нашему знакомству.
Вера поднялась в квартиру, чувствуя странное смятение. Этот вечер был таким… живым. Когда она в последний раз так непринуждённо разговаривала с Сергеем? Когда они в последний раз куда-то выбирались вместе, не считая обязательных визитов к его родителям?
Она достала телефон, набрала номер мужа. После нескольких гудков Сергей ответил:
— Алло?
— Привет, — сказала Вера. — Как ты?
— Нормально, — в голосе слышалось удивление. — А ты что, не спишь ещё?
— Была на джазовом концерте.
— На концерте? — ещё больше удивился Сергей. — Одна?
— С риэлтором, который помогает продать квартиру.
— А, — в голосе мужа послышалось облегчение. — Ну и как, нашли покупателей?
— Есть пара вариантов, — Вера помедлила. — Слушай, я хотела спросить… Ты не хочешь приехать сюда на выходные?
— Зачем? — искренне удивился Сергей.
— Просто… побыть вместе. Тут на самом деле довольно мило.
— Вер, у меня работа в субботу, — ответил он после паузы. — И мама приглашала на обед в воскресенье. Ты же знаешь, как она обижается, если кто-то не приходит.
— Знаю, — вздохнула Вера. — Ладно, неважно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил Сергей и отключился.
На следующий день молодая пара вернулась и согласилась на предложенную цену. Начался процесс оформления документов. Вера продолжала разбирать бабушкины вещи, перечитывала старые письма, просматривала фотографии.
В один из дней, перебирая бумаги в ящике письменного стола, она наткнулась на конверт с надписью «Верочке». Внутри лежало письмо, написанное знакомым бабушкиным почерком.
«Дорогая моя Верочка!
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Не грусти обо мне — я прожила долгую и, в целом, счастливую жизнь. Хотя, конечно, были и тяжёлые времена, и ошибки, о которых жалею.
Одну такую ошибку я совершила в молодости. Была у меня любовь — настоящая, глубокая. Его звали Виктор, он был геологом, приехал в наш город на практику. Мы встретились на танцах в городском парке и уже через неделю знали, что созданы друг для друга. Но родители были против — слишком ненадёжная профессия, слишком часто в экспедициях. Они настояли, чтобы я вышла замуж за твоего деда — перспективного инженера, из хорошей семьи.
Я послушалась. Виктор уехал, а я осталась. Твой дед был хорошим человеком, внимательным, заботливым. Мы прожили вместе двадцать лет, родили твою маму. Но настоящего счастья, того, что могло быть с Виктором, я так и не узнала.
Когда твой дед умер, Виктор нашёл меня. Оказалось, он все эти годы следил за моей жизнью через общих знакомых. Он тоже овдовел к тому времени. Предложил начать всё сначала. Но я испугалась — что скажут люди, что подумает дочь. И снова отказала ему.
Это решение я считаю самой большой ошибкой своей жизни. Я упустила шанс на настоящее счастье из-за страха и предрассудков.
Почему я пишу тебе об этом? Потому что вижу, как ты мучаешься в своём браке. Не повторяй моей ошибки, девочка моя. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на отношения, которые не приносят радости. Не бойся начать всё сначала, если чувствуешь, что зашла в тупик.
Квартиру я оставляю тебе. Распорядись ею как считаешь нужным. Это твоя жизнь, и только тебе решать, как её прожить.
Я всегда любила тебя и всегда буду любить, где бы ни находилась.
Твоя бабушка, Анна».
Вера перечитывала письмо снова и снова, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Она никогда не слышала эту историю. Бабушка всегда говорила о деде с теплотой, но без особой страсти. Теперь Вера понимала, почему.
Вечером она позвонила Николаю:
— Можно с вами встретиться? Мне нужен совет.
Они встретились в том же баре. Вера рассказала о письме, о своих сомнениях.
— Я даже не знаю, люблю ли ещё мужа, — призналась она. — Но мы столько лет вместе. Его родители помогли нам с квартирой. У нас общие друзья, общие планы.
— Планы можно изменить, — заметил Николай. — Друзья, если они настоящие, поймут. А квартира… — он усмехнулся. — Разве в этом дело?
Вера покрутила в руках бокал.
— Знаете, что самое странное? Я не могу вспомнить, когда мы с Сергеем в последний раз по-настоящему разговаривали. Не о бытовых мелочах, не о планах на выходные, а о чём-то важном. О том, что чувствуем, о чём мечтаем.
— Может, стоит попробовать? — предложил Николай. — Пока вы не поговорите начистоту, вы не узнаете, есть ли ещё что-то, за что стоит бороться.
Вера вернулась в Москву через неделю, когда все формальности с продажей квартиры были улажены. Николай проводил её до поезда.
— Звоните, если будет нужна помощь, — сказал он на прощание. — С недвижимостью или… с чем угодно.
Дома её встретил Сергей — непривычно взволнованный.
— Ты почему не отвечала на звонки? — спросил он вместо приветствия. — Я волновался.
— Телефон разрядился, — соврала Вера. На самом деле она просто не хотела разговаривать. — А ты что, звонил?
— Конечно! — Сергей выглядел почти обиженным. — Несколько раз.
Вера прошла в спальню, начала разбирать чемодан. Сергей стоял в дверях, наблюдая за ней.
— Ты какая-то другая вернулась, — сказал он наконец.
— Другая?
— Да. Словно… отдалившаяся. Что-то случилось?
Вера выпрямилась, посмотрела на мужа:
— А ты правда хочешь знать?
Сергей растерялся:
— Конечно хочу.
— Хорошо, — Вера села на кровать. — Тогда давай поговорим. По-настоящему.
Разговор затянулся далеко за полночь. Они говорили о том, как изменились за эти годы, о несбывшихся ожиданиях, о разочарованиях. О том, как Сергей чувствовал себя ненужным, когда Вера с головой ушла в работу. О том, как Вера задыхалась от постоянного вмешательства свекрови в их жизнь. О том, что оба давно не чувствовали себя счастливыми вместе.
— Ты любишь меня? — спросила Вера в какой-то момент.
Сергей долго молчал, прежде чем ответить:
— Я не знаю. Наверное, да, но… не так, как раньше.
— И я тоже, — кивнула Вера. — Не так, как раньше.
Утром позвонила Лидия Павловна:
— Как ты, Верочка? Вернулась уже? Мы с отцом ждём вас на обед в воскресенье.
— Лидия Павловна, — спокойно сказала Вера, — мы с Сергеем не придём. И в ближайшее время нам нужно побыть вдвоём, без посторонних.
— Что значит «посторонних»? — возмутилась свекровь. — Я мать родная!
— Именно. Мать Сергея, а не моя. И нам нужно пространство, чтобы разобраться в наших отношениях.
— Да что случилось-то?
— Мы на грани развода, вот что случилось, — прямо сказала Вера. — И если хотите помочь сыну — дайте нам время разобраться самим.
В трубке повисла тишина.
— Я сейчас приеду, — наконец сказала Лидия Павловна.
— Нет, — твёрдо ответила Вера. — Не приезжайте. Я и без ваших советов разберусь, как мне быть с бабушкиной квартирой и со своей жизнью.
— При чём тут квартира?
— Ни при чём. Просто я больше не позволю никому решать за меня.
Вера положила трубку и повернулась к Сергею, который стоял в дверях кухни с чашкой кофе.
— Ты сказала маме, что мы разводимся? — спросил он.
— Я сказала, что мы на грани, — уточнила Вера. — А дальше… будет зависеть от нас.
Сергей кивнул:
— Справедливо.
Через месяц Вера сидела в кафе и ждала. За окном падал первый снег, прохожие ёжились, поднимали воротники. Официантка принесла второй кофе.
Звякнул дверной колокольчик. Вошёл Николай — в тёмном пальто, с запорошенными снегом волосами.
— Извини за опоздание, — сказал он, садясь напротив. — Поезд задержали.
— Ничего, — улыбнулась Вера. — У меня было время подумать.
Николай заказал кофе, и они заговорили о последних новостях. О том, как продвигается его проект по реставрации старой усадьбы. О её новой статье. Ни слова о Сергее.
— Ты выглядишь отдохнувшей, — заметил Николай. — Спокойной.
— Так и есть, — кивнула Вера. — Я давно не чувствовала себя так… правильно.
Николай накрыл её руку своей:
— Я рад за тебя. Правда.
Мобильный телефон завибрировал — пришло сообщение. Вера взглянула на экран: «Документы готовы, можешь забрать в любое время. С.»
Она улыбнулась и убрала телефон.
— Хорошие новости? — спросил Николай.
— Можно и так сказать, — ответила Вера. — Начало новой главы.
За окном продолжал падать снег, укрывая город белым покрывалом. Старая жизнь оставалась позади. Что ждёт впереди — неизвестно. Но Вера была готова это выяснить.
