— Ой, всё, темнеет в глазах… Кажется, температура поднимается. Тридцать восемь? Тридцать девять? Сорок? Боже, я уже не чувствую ног! Я лежу с температурой, еле живой, а ты к подруге на девичник собралась? — возмущался Кирилл, натягивая одеяло до подбородка и театрально прикладывая ко лбу тыльную сторону ладони.
Марина закатила глаза, не отрываясь от зеркала. Помада застыла в миллиметре от её идеально очерченных губ.
— У тебя тридцать семь и два, — произнесла она с интонацией опытного патологоанатома. — Это даже не температура. Это… недоразумение, а не температура.
— Тридцать семь и два! — Кирилл приподнялся на локтях, и его лицо исказилось так, будто он участвовал в кастинге на роль главного страдальца в новой экранизации Достоевского. — Да я на пороге клинической смерти! Ещё десятая градуса — и меня можно транспортировать прямиком в реанимацию!
— Или в цирк, — невозмутимо парировала Марина, накладывая тени на веки. — Как главного кандидата на звание «Самый драматичный пациент столетия».
Кирилл обиженно засопел, устраиваясь поудобнее среди горы подушек, которые он стратегически расположил вокруг себя, словно баррикады против невидимого врага. Подушки, одеяла, плед, термос с чаем, ноутбук, телефон, планшет, пульт от телевизора и даже какая-то книга, которую он явно не собирался читать — всё это образовывало вокруг него настоящую крепость из мягкого текстиля и электроники.
— Ты не понимаешь, — проскулил он, делая глоток чая и тут же морщась, будто вместо мёда туда добавили жидкий азот. — Это же не просто температура. Это, возможно, новый неизвестный науке вирус. Я могу стать пациентом номер один!
— Ага, — кивнула Марина, застёгивая серёжки. — И назовут его в твою честь. «Вирус невыносимус драматикус».
— Очень смешно, — буркнул Кирилл, демонстративно кашляя в кулак. — А помнишь, как в прошлом году Петрович слёг с чем-то похожим? Сначала тоже думали, что ерунда, а потом — бац! — и две недели на больничном.
— Петрович тогда упал в прорубь на крещенских купаниях, будучи в подпитии, — напомнила Марина. — И ты прекрасно это знаешь. У него было воспаление лёгких, а не твои мифические тридцать семь и две.
Кирилл страдальчески вздохнул и уставился в потолок.
— Вот умру, будешь знать, — трагическим шёпотом произнёс он. — Похорони меня с видом на озеро. И на могиле так и напишут: «Здесь лежит Кирилл Васильевич Сомов, покинутый женой в час смертельной опасности ради девичника». О, кажется, я уже вижу свет в конце тоннеля… и бабушка машет мне рукой! Бабуля, я иду! Всё, Мариночка, прощай… передай моей маме, что я любил её пирожки…
— Кирилл, если ты сейчас же не перестанешь, я действительно тебя похороню. И вид будет не на озеро, а на мусорные баки, — пригрозила Марина, но в глазах её плясали смешинки…
Десять лет брака научили её многому, в том числе и тому, что мужская простуда — это отдельный вид искусства, достойный места в Эрмитаже, где-нибудь между экспозициями «Театр абсурда» и «Сюрреализм в его крайних проявлениях».
— На тумбочке бульон в кружке, — перечислила она, попутно проверяя содержимое сумочки. — Таблетки подписаны, их надо принять через час. Телефон под рукой, пульт от телевизора тоже. Что ещё тебе нужно для счастья?
— Заботливая жена рядом? — с надеждой предложил Кирилл, хлопая ресницами, как олененок Бэмби перед охотником.
— У заботливой жены встреча с подругами, которую она планировала месяц, — отрезала Марина. — И ты об этом прекрасно знаешь. Я вернусь через три часа, максимум — четыре.
— Четыре часа! — воскликнул Кирилл с таким ужасом, словно она сообщила ему, что улетает на Марс. — За четыре часа знаешь, что может случиться? Я могу впасть в кому! Могу начать бредить! Галлюцинировать! Ой, а это что? Ты видишь этого розового слона в углу? Нет? А это точно плохой знак! И почему у тебя вдруг три головы? Мариночка, я, кажется, умираю… О! Я снова вижу свет в конце тоннеля! И там дедушка в белых тапочках зовёт меня на шашлыки! Дедуля, я ещё не готов! Мариш, а принеси водички…
— У тебя тут целый графин, — Марина указала на прикроватную тумбочку, игнорируя его театральные излияния. — И ты не при смерти, а просто немного перегрелся. Возможно, от избытка драматизма.
— Тебе не понять, — вздохнул Кирилл, прикрывая глаза рукой. — Мужской организм по-другому переносит болезни. Это научно доказанный факт.
— Кем доказанный? — усмехнулась Марина.
— Учёными, — важно ответил Кирилл. — Очень серьёзными, в белых халатах. Они выяснили, что мужчины чувствуют боль сильнее, а терпят слабее. Это всё тестостерон.
— Ага, особенно у тебя его избыток, — съязвила Марина, вспоминая, как муж вчера испугался паука размером с ноготь.
— А помнишь, как ты болела в прошлом месяце? — не сдавался Кирилл. — Я же с тебя пылинки сдувал! Даже на работу не пошёл!
— У меня был грипп, — напомнила Марина. — Температура тридцать девять и пять. Я в сознание приходила только чтобы выпить лекарство.
— У всех разный порог чувствительности, — пробормотал Кирилл. — Я вот при тридцати семи чувствую себя так, как другие при сорока.
Марина вздохнула. Этот разговор они вели уже не первый раз. И не десятый. Каждый раз, когда Кирилл простужался, вся Вселенная должна была остановиться и начать вращаться вокруг его постели. Причём с тридцатипроцентной скидкой на гравитацию и законы физики.
Пару лет назад она пыталась бороться с этой мужской особенностью с помощью логики. Потом — с помощью раздражения. Затем — с применением сарказма и подкупа. Теперь она просто принимала это как данность, как принимают тот факт, что понедельник следует за воскресеньем, а вода мокрая.
— Ладно, — сказала она, поправляя макияж. — Я пошла. Буду на связи, звони, если что-то понадобится.
— Ты бессердечная, — простонал Кирилл. — Чёрствая женщина. Тебе не больно бросать умирающего мужа? Постой! У меня, кажется, начались предсмертные видения! Бабушка снова машет мне, и рядом с ней дядя Толя, который умер в прошлом году! Они говорят, что уже готовят для меня местечко на облаке… О, нет! Я слишком молод, чтобы уходить!
Марина еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться в голос.
— Хоть поцелуй на прощание, — взмолился Кирилл, когда понял, что его драматический монолог не производит должного впечатления. — А то вдруг это последний раз!
Марина закатила глаза, но наклонилась и легко поцеловала мужа в лоб.
— На лбу испарина, — констатировала она. — Видишь? Температура уже отступает.
— Или наоборот, поднимается! — возразил Кирилл. — Это может быть предвестником жара! Мариночка, а если я сгорю, как Жанна д’Арк? Представляешь, придёшь с девичника, а от меня только горстка пепла на простынях останется!
— Всё, я пошла, — Марина решительно направилась к двери. — Не забудь принять таблетки через час.
— А если я не смогу? — крикнул ей вслед Кирилл. — Если руки откажут? Если я буду слишком слаб, чтобы поднести их ко рту?
— Тогда напиши завещание, — усмехнулась Марина, закрывая за собой дверь.
Выйдя из квартиры, она остановилась, прислонившись спиной к стене. Глубоко вздохнула. Досчитала до десяти. Потом ещё раз до десяти. Марина любила своего мужа, но иногда ей хотелось придушить его подушкой. Особенно в те моменты, когда он превращался в гремучую смесь капризного трёхлетки и престарелой примадонны.
Но сегодня у неё был план.
Она действительно собиралась на девичник к подруге. Девичник действительно планировался месяц. Но вот чего Кирилл не знал — так это того, что Марина договорилась с Алёной, своей лучшей подругой, об одном небольшом эксперименте.
Марина спустилась на лифте, вышла из подъезда и села в машину. Через пятнадцать минут она уже была у Алёны, где её встретили радостные визги подруг и бокал шампанского.
— Ну что, начинаем операцию «Воскрешение Лазаря»? — подмигнула ей Алёна, когда первые тосты были произнесены.
— Дай ему полчаса, — усмехнулась Марина. — Надо, чтобы он расслабился и поверил, что я действительно ушла.
Алёна понимающе кивнула и протянула ей ещё один бокал.
— За мужскую простуду, — провозгласила она тост. — Самое смертельное заболевание в истории человечества, если верить его носителям!
Девушки рассмеялись и чокнулись.
Ровно через полчаса Марина достала телефон и открыла приложение. На экране появилось изображение их гостиной. Нет, она не установила скрытые камеры — это было бы уже слишком. Просто в их квартире была «умная» система безопасности, которую Кирилл сам настоял установить после серии квартирных краж в соседнем доме. Система включала в себя камеры в основных помещениях, и Марина имела к ним доступ через приложение. Кирилл, конечно, знал об этих камерах, но в пылу своего «смертельного недуга» явно о них забыл.
— Девочки, смотрите! — Марина повернула экран телефона к подругам. — Сейчас будет шоу.
На экране был виден их диван. Тот самый, на котором ещё полчаса назад умирал её муж. Сейчас же на диване сидел полностью преобразившийся Кирилл. От смертельно больного не осталось и следа. Он активно нажимал кнопки на джойстике, время от времени подпрыгивая и что-то выкрикивая. Рядом стояла открытая пачка чипсов и банка пива.
— Он что, играет? — изумилась Лена, недавно разведённая подруга Марины. — Буквально полчаса назад был при смерти, а теперь скачет как кузнечик?
— Магическое исцеление, — кивнула Марина. — Происходит сразу после того, как за мной закрывается дверь.
— Ой, я тоже такое наблюдала! — включилась Светка. — Мой Дима как-то температурил, чуть ли не в обморок падал. Я за лекарствами вышла, а когда вернулась, он по телефону с другом ржал и договаривался на футбол пойти.
— Я думала, мой бывший такой один, — задумчиво произнесла Лена. — Оказывается, это общемужское…
— Это хромосомное, — авторитетно заявила Алёна, работавшая в медицинском центре. — У них в Y-хромосоме есть специальный ген драматизации. Активируется при малейшем повышении температуры.
Девушки захихикали, не отрывая взгляда от экрана, где Кирилл, забыв о своей «смертельной» болезни, с азартом расстреливал виртуальных противников.
— А что будем делать? — спросила Светка. — Разоблачим его?
Марина хитро улыбнулась.
— У меня есть идея получше. Алён, одолжишь мне свою машину? Я свою оставлю здесь.
— Без проблем, — Алёна протянула ей ключи. — А что ты задумала?
— Увидите, — загадочно ответила Марина. — Только приготовьте побольше попкорна. Шоу будет незабываемым.
Через двадцать минут Марина подъехала к своему дому на машине Алёны. Кирилл точно не услышит знакомый звук мотора и не будет готов к её возвращению. Она тихо поднялась на свой этаж и осторожно открыла дверь ключом.
Из гостиной доносились характерные звуки стрельбы, хлопки и радостные возгласы мужа.
— Получай, на тебе! Вот это хедшот! — донеслось из комнаты.
Марина на цыпочках прокралась по коридору и заглянула в гостиную. Картина, представшая перед ней, была достойна кисти Сальвадора Дали, если бы тот решил написать полотно под названием «Чудесное воскрешение геймера».
Кирилл, который полтора часа назад не мог даже голову от подушки оторвать, сейчас сидел на краю дивана, активно работая локтями и плечами, словно управлял не джойстиком, а как минимум истребителем в зоне турбулентности. Вокруг него царил творческий беспорядок: чипсы, сухарики, орешки, две пустые банки из-под энергетика, открытая бутылка пива. На журнальном столике стоял недоеденный бутерброд размером с обувную коробку. В нём угадывались минимум три вида колбасы, сыр, яйцо и, кажется, солёные огурцы.
Марина достала телефон и включила камеру. Этот момент определённо стоило запечатлеть для истории. А может быть, и для будущего шантажа.
— Да! Уровень пройден! — восторженно воскликнул Кирилл, победно вскидывая руки. — Кто крут? Я крут!
Он вскочил с дивана и исполнил нечто среднее между танцем победы и конвульсиями — определённо не движения человека, находящегося на пороге смерти.
Марина не выдержала и прыснула от смеха. Кирилл замер на месте, словно олень в свете фар, с поднятыми руками и приоткрытым ртом.
— М-м-марина? — пролепетал он, медленно опуская руки. — Ты… ты уже вернулась?
— Как видишь, — кивнула она, входя в комнату. — Решила проведать умирающего. А умирающий, смотрю, уже на поправку пошёл? А как же бабушка, которая махала тебе из загробного мира? И розовые слоны? И свет в конце тоннеля?
Кирилл панически огляделся по сторонам, будто ища пути к отступлению. Затем его взгляд упал на джойстик, который он всё ещё сжимал в руке, и он поспешно спрятал его за спину, как ребёнок, пойманный с банкой варенья.
— Я… мне стало немного лучше, — пробормотал он. — И я решил немного… отвлечься.
— Вижу, — Марина окинула взглядом батальон пустых банок и пакетов. — Причём довольно активно. А как же «Я при смерти»? И «Вот умру, будешь знать»?
Кирилл виновато потупился.
— Понимаешь, мне действительно было плохо, но потом я выпил чай с малиной, и мне как-то резко полегчало.
— Настолько резко, что ты решил отпраздновать это пивом, энергетиками и многоэтажным бутербродом? — Марина кивнула на его импровизированный пир.
— Нужно поддерживать силы, — быстро нашёлся Кирилл. — Организм ослаблен, требует калорий.
— А как же немецкие учёные и их исследования о мужской непереносимости боли? — не унималась Марина. — И что с твоими видениями? Дедушка на облаке уже приготовил для тебя местечко или передумал?
Кирилл открыл рот, закрыл, снова открыл, но так и не придумал достойного ответа. Наконец, он просто рассмеялся.
— Ладно, ты меня поймала, — признался он, поднимая руки в знак капитуляции. — Я немного… преувеличил.
— Немного? — Марина подняла бровь. — Да ты минуту назад тут выплясывал, как на дискотеке! А полтора часа назад клялся, что находишься при смерти!
— Хорошо, сильно преувеличил, — Кирилл улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. — Но мне правда было нехорошо утром. Просто… потом как-то само прошло.
— Само? — Марина демонстративно посмотрела на пустые банки из-под энергетика. — Или с помощью литра кофеина и сахара?
Кирилл виновато потупил взгляд, но в его глазах плясали весёлые искорки.
— Слушай, а что ты вообще тут делаешь? — внезапно спросил он. — Ты же вроде на девичник собиралась?
— Так и есть, — кивнула Марина. — Я там. И одновременно здесь.
— Что? — не понял Кирилл.
Марина достала телефон и показала ему экран, где девчонки махали руками и корчили смешные рожицы.
— Привет, воскресший! — крикнула Алёна. — Как самочувствие? Уже не «при смерти»? А то мы тут все беспокоились — успеет ли Марина вернуться до твоего последнего вздоха! Уже думали, в какой цвет гроб красить!
Кирилл побагровел и неловко помахал в ответ.
— Это что же, прямая трансляция? — пробормотал он.
— Ага, — кивнула Марина. — Мы тут с девчонками делаем ставки, сколько минут тебе понадобилось, чтобы воскреснуть после моего ухода.
— И кто выиграл? — поинтересовался Кирилл, пытаясь сохранить достоинство.
— Светка, — ответила Марина. — Она поставила на семь минут. Сказала, что её бывший обычно даже меньше выдерживал.
Кирилл покачал головой.
— Это нечестно, — сказал он, но в его голосе слышался смех. — Вы за мной следили!
— А симулировать предсмертное состояние, чтобы не пустить меня на девичник, — это честно? — парировала Марина. — И рассказывать про свет в конце тоннеля, про бабушку и дедушку на облаке — это честно?
Кирилл развёл руками.
— Туше. Но знаешь, — он хитро прищурился, — если бы ты действительно осталась со мной, мы могли бы отлично провести время. Я как раз новую игру скачал. Там можно в кооперативе играть.
Марина задумалась.
— Знаешь что, — сказала она наконец, обращаясь и к мужу, и к подругам на экране телефона, — у меня есть предложение. Как насчёт того, чтобы перенести девичник сюда? Закажем пиццу, поиграем все вместе. Ну или мы с девчонками поболтаем, а ты поиграешь.
— Отличная идея! — тут же отозвалась Алёна с экрана. — Мы как раз до твоего эксперимента только начали. Максимум полчаса потеряли.
— А мне нравится! — поддержала Светка. — У меня как раз машина, могу всех забрать и привезти. Заодно по дороге в магазин заедем, вина купим.
— И чипсов побольше! — добавила Лена. — А то я смотрю, Кирилл все свои уже уничтожил.
Кирилл улыбнулся и обнял Марину.
— Прости за этот спектакль, — шепнул он ей на ухо. — Просто иногда хочется, чтобы ты проявила чуть больше сочувствия.
— А просто попросить нельзя? — спросила Марина, но без злости.
— Как-то не мужественно, — признался Кирилл. — «Дорогая, побудь со мной, мне одиноко» — это звучит жалко.
— А «я умираю, срочно отмени все планы» и рассказы про бабушку, машущую тебе с того света — это, конечно, очень мужественно, — рассмеялась Марина.
Кирилл тоже засмеялся и крепче прижал её к себе.
— Обещаю, в следующий раз я просто скажу, что хочу провести с тобой время, а не буду разыгрывать сцену из «Призрака оперы».
— Договорились, — кивнула Марина. — А теперь марш в душ, а потом помогать мне с уборкой! Девчонки скоро будут здесь.
— Есть, мэм! — шутливо отсалютовал Кирилл и направился в ванную.
Марина посмотрела ему вслед и покачала головой. Иногда её муж вёл себя как большой ребёнок. Но, может быть, именно за это она его и любила.
— Знаете что, девчонки, — сказала она в телефон. — Мужчины — удивительные создания. Они могут проектировать космические корабли, строить небоскрёбы, управлять корпорациями… Но стоит им температуре подняться на полградуса, и они превращаются в беспомощных младенцев.
— Зато потом, — хихикнула Алёна, — они воскресают с такой скоростью, что религиозные деятели обзавидовались бы.
— Ладно, собирайтесь, — улыбнулась Марина. — Я пока тут всё подготовлю.
Она отключила звонок и огляделась. В квартире царил лёгкий беспорядок — следы чудесного воскрешения Кирилла. Марина начала собирать пустые упаковки, напевая себе под нос. В конце концов, вечер обещал быть весёлым. А история о том, как её муж воскрес из мёртвых за семь минут, определённо станет коронным номером на их посиделках ещё долгие годы.
Из ванной донеслось пение Кирилла — фальшивое, но энергичное. Для «умирающего» он демонстрировал завидные вокальные данные. Марина улыбнулась. Возможно, в следующий раз, когда он начнёт разыгрывать смертельную болезнь, она просто предложит ему партию в приставку. Судя по всему, это лекарство действовало куда эффективнее, чем все микстуры, таблетки и чаи с малиной, вместе взятые.
А пока… Пока у неё был материал для шантажа, вечер с подругами впереди и муж, который, несмотря на все свои выходки, умел рассмешить её до слёз. Что ещё нужно для счастья?
Разве что убедиться, что запись его победного танца сохранилась. На всякий случай. Мало ли, вдруг в следующий раз ему вздумается «заболеть» перед её корпоративом?
Марина усмехнулась и отправила видео в облачное хранилище. Кирилл далеко не единственный, кто умел играть на публику. Просто её спектакли были чуть более… стратегическими.
— Дорогая, — Кирилл выглянул из ванной с полотенцем на бёдрах, — а у нас есть что-нибудь от головной боли? Кажется, у меня мигрень начинается…
— Даже не начинай, — предупредила Марина, показывая ему телефон. — Или запись твоего танца увидит вся наша контактная книга.
— Какого танца? — попытался изобразить непонимание Кирилл, но, увидев выражение лица жены, сдался. — Ладно-ладно! Никакой мигрени. Я здоров как бык!
— То-то же, — кивнула Марина. — И не забудь прибраться в гостиной. Твоё чудесное исцеление оставило много улик.
— Будет сделано, — Кирилл шутливо отсалютовал и скрылся в ванной.
Марина покачала головой и вернулась к уборке. Жизнь с Кириллом никогда не была скучной. Раздражающей — иногда. Комичной — часто. Но скучной — никогда.
Через полчаса раздался звонок в дверь — прибыли подруги с вином и закусками. Вечер был в самом разгаре: девушки смеялись, обсуждая мужские причуды, а Кирилл, уже полностью «выздоровевший», демонстрировал чудеса ловкости в новой игре и даже пытался научить их основам управления.
— А знаете что, — вдруг сказала Светка, делая глоток вина, — мой Дима точно так же недавно разыгрывал из себя умирающего. А через полчаса, когда я вернулась домой с работы пораньше, застала его за поеданием пиццы и просмотром футбола с друзьями!
— Мужчины, — хором вздохнули девушки.
— Эй, не все мы такие, — попытался защититься Кирилл, но тут же был атакован подушкой, которую метко запустила в него Марина.
— Ну-ну, — усмехнулась она. — Рассказывай это кому-нибудь другому. Кстати, как твоя температура? Всё ещё видишь свет в конце тоннеля?
— Какой свет? — фыркнул Кирилл. — У меня максимум была легкая простуда.
— А как же бабушка, которая тебе махала? — не унималась Марина. — И дедушка, который готовил для тебя местечко на облаке?
Кирилл покраснел, а девушки расхохотались.
— Вот так всегда, — сказала Алёна, поднимая бокал. — Давайте выпьем за мужчин, которые чудесным образом выздоравливают, когда им это выгодно!
— И за женщин, которые их раскрывают! — добавила Марина, чокаясь с подругами.
Кирилл только покачал головой, но улыбнулся. В конце концов, его план сработал, хоть и не совсем так, как он планировал. Вечер с женой и её подругами оказался даже веселее, чем он мог себе представить. А в следующий раз… В следующий раз он просто попросит Марину остаться дома. Без драмы и историй про свет в конце тоннеля.
Хотя… Наблюдая за тем, как жена смеётся с подругами, он подумал, что, возможно, всё-таки оставит пару трюков в рукаве. На всякий случай. Просто в следующий раз он выключит камеры наблюдения перед своим чудесным воскрешением…
