Было время, когда Владимир Высоцкий совершенно искренне, во всеуслышание называл Валерия Золотухина своим другом.
Но спустя десятилетие от этой дружбы не осталось и следа — они демонстративно не замечали друг друга, проходя мимо.
И если посмотреть на итоги той давней истории, то проигравшим, кажется, оказался именно Золотухин.
Он остался без роли, о которой мечтал (Гамлет ему так и не покорился), потерял близкого товарища, а в довершение всего его брак с красавицей Ниной Шацкой потерпел крах.
Позволю себе небольшое личное отступление. Погружаясь в дневники Золотухина, в мемуары его современников, я, признаюсь, не испытала к нему теплых чувств. Скорее наоборот.
Не дай бог иметь такого человека в друзьях, коллегах или, упаси господи, в мужьях.
На первый взгляд — свой парень, душа компании. С ним и посидеть можно, и спеть под гитару, и душу излить. Но вся эта простота и открытость — лишь маска.
За ней скрывался хваткий и расчетливый мужичок, вышедший из деревни, но не растерявший крестьянской хитрости.
И стоило только чему-то пойти не по его сценарию, как на свет божий вылезала совсем другая натура — мстительная, мелочная и, прямо скажем, не самая приятная.
Но вот какая ирония судьбы: из всей блестящей плеяды «таганских гениев» именно он продержался дольше всех.
Высоцкий давно сгорел в пламени своего таланта и страстей.
Тонко чувствующий, рефлексирующий Филатов, казалось, сам себя съел изнутри, что вылилось в тяжелое состояние.
Не выдержало сердце и у Пороховщикова, а незадолго до этого его молодая супруга сама решила уйти из жизни.
И только Валерий Золотухин, кажется, постиг какую-то свою, особую житейскую мудрость.
Он не просто пережил всех, но и взошел на театральный трон, став худруком «Таганки».
И в личной жизни у него все сложилось как нельзя лучше — оставаясь в официальном браке, он открыто жил с молодой актрисой, которая была моложе на целых 33 года.
Все как в плохой сказке, где самый неоднозначный герой в финале получает все.
Путь на Таганку
Родился Валерий на Алтае, в крестьянской, но, как говорится, не в самой простой семье — отец его был председателем колхоза, так что нужды они не знали.
Мальчик с ранних лет грезил сценой и, окончив школу, в 1958 году прямиком отправился в Москву, где с лету поступил в ГИТИС на отделение музкомедии.
После выпуска он год отработал в Театре имени Моссовета, а в 1964-м его судьба сделала главный поворот — он пришел в только что созданный Театр на Таганке.
Этому месту он останется верен до конца своих дней, пройдя путь от рядового актера до полновластного хозяина — директора и художественного руководителя.
Практически одновременно с ним, осенью того же 1964-го, в труппу «Таганки» был зачислен и Владимир Высоцкий.
А через несколько лет к ним присоединились и другие будущие звезды: в 69-м пришел Леонид Филатов, а в 71-м — Александр Пороховщиков.
Последнего, кстати, уволили с предыдущего места за драку, но Юрий Любимов, разглядев в нем недюжинный талант, не побоялся взять его к себе.
К началу 70-х «Таганка» стала не просто театром, а настоящим символом эпохи.
Достать билет на спектакль считалось таким же признаком успеха, как купить импортные джинсы или получить ордер на кооперативную квартиру.
Особенности характера
Была у Золотухина одна особенность, которая, как говорят психологи, очень способствует душевному равновесию и долголетию.
Он обладал поразительной способностью находить оправдание любому своему, даже самому неблаговидному, поступку.
А когда совесть молчит, то и живется спокойнее, и спится крепче.
Его же товарищи по сцене были людьми совсем другого склада — совестливыми, вечно сомневающимися, терзаемыми внутренними противоречиями. Возможно, именно поэтому их век и оказался короче.
Вот что, например, Золотухин записал в своем дневнике после того, как фактически отобрал роль Гамлета у Высоцкого:
— Я все чаще стал замечать, что люди, знающие нашу театральную жизнь, называют меня «хитрым», «себе на уме», «дипломатом». В общем, намекают на мою позицию, где и волки сыты, и овцы целы. Мне, конечно, обидно такое слышать, но в глубине души я понимаю, что в моем поведении действительно есть некая мудрость, и менять я ничего не собираюсь. Да и Бог с ними. Ответ на все один — работа.
Мудрость! Вы только вдумайтесь, он называл это мудростью. Хотя со стороны его поступки вполне можно было бы назвать и другим, менее благозвучным словом.
И ведь что самое поразительное: если с тем же Филатовым у Высоцкого отношения были довольно прохладными, то Золотухина он совершенно искренне и прилюдно считал своим другом.
Гамлет: Яблоко раздора
Поначалу их дружба была настоящей, они были просто не разлей вода.
Помогали друг другу и в карьере: Высоцкий пробил для Золотухина роль в «Интервенции», а тот, в свою очередь, порекомендовал друга на «Хозяина тайги».
Но уже к концу 60-х их отношения начали давать трещину.
Высоцкий был главной звездой театра, билеты раскупались на месяцы вперед, но он все чаще срывал спектакли. И вот однажды терпение Любимова лопнуло, и он не выпустил его на сцену.
На замену, конечно же, вышел Золотухин. Вот что Валерий записал в тот день в дневнике:
— Какой ужасный день! Вчера я заменил Высоцкого, а всю ночь молился, чтобы он с собой ничего не сделал. В голове крутится дурацкая мысль, что я предал его за тридцать сребреников… Еще и ляпнул, идиот, про сто рублей за ввод — пошутил, а вышло гадко…
Перед спектаклем он сунул мне записку: «В моей смерти прошу никого не винить». И как я должен был после этого репетировать?!… Все, наверное, теперь меня осуждают. Думают, если бы я отказался, то и спектакль бы не отменили. Легко судить со стороны. Да и кто знает, на ком больше греха? Не зря говорят, что наша профессия — сплошной соблазн и искушение. Может, и правда, не стоило мне тогда выходить на сцену?
Справедливости ради, Высоцкий и сам давал поводы. Дело было не только в его пагубной привычке.
Иногда у него пропадал голос, подводило здоровье, да и бесконечные концерты и зарубежные поездки выматывали.
Каждая отмена спектакля с его участием становилась для театра катастрофой, ведь зритель шел «на Высоцкого».
И все же, когда Любимов затеял ставить «Гамлета», он снова сделал ставку на своего главного, хоть и ненадежного, артиста.
А ведь на эту роль претендовали еще трое, включая Филатова и Золотухина.
И режиссер не прогадал: на первом же показе Высоцкий был настолько гениален, что вопрос о других кандидатах отпал сам собой.
Но репетиции шли тяжело, Владимир срывался, и снова на горизонте возник Золотухин.
Для него Гамлет был шансом вырваться из амплуа деревенских парней, доказать всем свой драматический талант.
Высоцкий же был непреклонен: «Никаких вторых составов! Или я, или никто».
А вот что писал в те дни Валерий:
— Дай бог ему сил, пусть у него все получится… Но ведь и у меня может получиться… Но как же Володя? Перед ним как-то неловко… Я долго ломал голову, как же ему сказать, что я начал репетировать без него. А потом все вышло как-то само, в буфете, между делом.
К 1975 году «Гамлет» Высоцкого стал не просто спектаклем, а настоящим явлением, легендой.
Пытаться конкурировать с ним за эту роль было чистым безумием. Но Золотухин на это безумие решился.
Высоцкий снова улетал в Париж на неопределенный срок. Что делать? Отменять спектакли? Любимов принимает решение ввести на роль Золотухина.
Рассматривали и Филатова, но, как сказал режиссер, «под Филатова пришлось бы перестраивать всю концепцию, в нем слишком много желчи, и это был бы уже совсем другой спектакль».
Когда Любимов официально предложил ему роль, ответ Золотухина был быстр и четок:
— А что тут думать? Разве от такого отказываются? Для любого актера прикоснуться к Гамлету — это величайшая честь. Но чтобы начать репетировать, мне нужен официальный приказ.
Заметьте, о неловкости перед другом уже ни слова. Валерий, видимо, повзрослел и понял, что карьера важнее сантиментов.
«Со всей этой этикой я разберусь. Боязнь эстетики — это для слабаков», — рассуждал он, цитируя, как ему казалось, Достоевского.
— 14 декабря 1975 года. На доске приказов появился тот самый лист о моем назначении. Труппа отреагировала молчанием. Я ловил на себе косые взгляды, чувствовал зависть. Никто не поздравил, не подошел, не сказал ни слова поддержки… — так описывал этот день Золотухин.
С того момента Высоцкий вычеркнул его из своей жизни. Перестал здороваться, избегал любого контакта.
Хотя в разговоре с кем-то он признавался, что обижен больше на Любимова, который, впрочем, был в безвыходной ситуации:
— Валера, ты же знаешь, для меня друзья всегда были на первом месте. Важнее всего на свете… И сейчас мне обидно, в первую очередь, на Любимова. Он все время пытается доказать, кто из нас главный. Хочет показать, что театр и без меня проживет. Да ради бога! Но зачем так подло?
Он специально выбрал тебя, моего друга, чтобы ударить побольнее. Мне все равно, кто сыграет лучше или хуже. Пусть бы он позвал кого угодно, хоть самого Смоктуновского! Но он позвал тебя, зная, что ты не откажешься… А ведь я когда-то отказался от роли Кузькина в твою пользу, помнишь? Сказал: «Нет, пусть Валера играет». А он…
Итоги жизни
Дружба была разрушена, пути назад уже не было.
И как будто этого было мало, в тот же период рухнула и личная жизнь Золотухина.
Его жена, Нина Шацкая, игравшая в скандальной постановке «Мастера и Маргариты» (именно она выходила на сцену абсолютно нагой), ушла от него к Леониду Филатову.
Впрочем, их роман был уже давно не секретом для всего театра, да и сам Валерий примерным мужем никогда не был.
Так что у Золотухина появился еще один враг — бывший приятель Филатов, с которым они на долгие годы погрузились в состояние холодной войны.
И все же, как бы мы ни относились к Золотухину, как бы ни осуждали его поступки, факт остается фактом.
В этой вечной борьбе за место под солнцем, в этом бесконечном решении вопроса «тварь ли я дрожащая или право имею», он оказался победителем.
Он не просто пережил всех своих гениальных коллег, но и сам возглавил их театр.
Говорят, выживает сильнейший, тот, кто лучше приспосабливается. Выходит, самым приспособленным к этой жизни оказался именно он.
