— Надя, там к тебе какая-то женщина, — Арсений выглянул из прихожей и как-то странно посмотрел на жену.
— Кто? — Надежда отвлеклась от проверки тетрадей.
— Не знаю. Говорит, по личному вопросу.
Надя поднялась со стула и направилась к двери. В прихожей стояла женщина лет пятидесяти. Потертая куртка, крашеные волосы, морщины вокруг глаз. Женщина улыбнулась, показывая неровные зубы:
— Надюша, здравствуй. Ты совсем не изменилась.
Надя смотрела на гостью, не понимая, кто перед ней. И тут в чертах этого усталого лица что-то показалось ей смутно знакомым.
— Не узнаешь? — женщина сделала шаг вперед. — Я твоя мама, Алла.
Надя почувствовала, как холодеет все внутри. Двадцать пять лет. Двадцать пять лет эта женщина не появлялась в ее жизни. И вот теперь стоит в прихожей, словно вернулась с работы.
— Мама? — только и смогла произнести Надя.
Женщина кивнула и без приглашения прошла в квартиру.
— Хорошо живешь, — она оглядела аккуратную гостиную. — Муж, дочка… Счастливая.
— Ты… — Надя не могла собраться с мыслями. — Ты почему пришла?
— Дочку навестить нельзя? — Алла сняла куртку. — Двадцать пять лет не виделись. Хотела посмотреть, как ты. Познакомиться с внучкой.
В этот момент из детской выглянула шестилетняя Света, с любопытством рассматривая незнакомку.
— А вы кто? — спросила она.
— Я твоя бабушка, — ответила Алла с улыбкой.
— Нет, — вмешалась Надя, — это знакомая мамы. Света, иди в комнату, мы поговорим и я к тебе приду.
Когда девочка ушла, Надя повернулась к матери:
— Зачем ты здесь? Правда, зачем?
Арсений молча встал рядом с женой, показывая, что он ее поддерживает.
— Надюш, я понимаю, ты обижена, — начала Алла. — Но у меня были причины. Мне пришлось уехать тогда.
— Причины? — Надя с трудом контролировала голос. — Ты бросила пятилетнего ребенка на сестру и исчезла! Какие могут быть причины?
— Жизнь сложная, — вздохнула Алла. — Я попала в трудную ситуацию. Думала, ненадолго уеду, а потом как-то так получилось.
— Как-то так получилось… — эхом отозвалась Надя. — Двадцать пять лет «как-то так получилось»?
Алла села на диван без приглашения.
— Надюш, я знаю, ты злишься. Имеешь право. Но я твоя мать. И я вернулась.
— Зачем? — спросил Арсений. — Зачем сейчас, через столько лет?
Алла посмотрела на зятя цепким взглядом:
— А вы муж, да? Арсений, верно? Надя про вас рассказывала?
— Нет, — резко ответила Надя. — Я ничего тебе не рассказывала. Мы не общались с твоего отъезда. Ни звонков, ни писем, ни открыток.
Алла вздохнула:
— Хорошо, я объясню. У меня сейчас трудный период. Я вернулась в город, жить негде, денег мало. И я подумала, мы же родные люди. Может, ты поможешь матери?
Вот оно что. Надя почувствовала, как внутри все сжимается.
— Денег хочешь?
— Не только денег, — быстро сказала Алла. — Поддержки. Родственного участия. Время тяжелое, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — Надя скрестила руки на груди. — Где ты была, когда мне было тяжело? Когда тетя Даша одна тянула меня на свою маленькую зарплату? Когда я болела и плакала по ночам, потому что мама уехала и не возвращается?
— Надюша, прости, — Алла протянула руку. — Давай начнем сначала. Я многое осознала, пересмотрела. Хочу быть рядом, помогать с внучкой.
— Нет, — твердо сказала Надя. — Ты не будешь общаться со Светой. И денег я тебе не дам.
Алла поджала губы.
— Вот так встречаешь родную мать? Которая тебя родила, между прочим?
— Родить — не главное. Главное — вырастить.
— Я не могла тебя растить! Обстоятельства были!
— Какие обстоятельства длятся четверть века? — не выдержала Надя.
Алла встала:
— Хорошо. Я вижу, ты настроена враждебно. Я уйду. Но подумай о моей просьбе. Мне правда нужна помощь. Я остановилась у подруги, вот телефон, — она положила на стол бумажку с номером. — Позвони, когда решишь помочь матери.
Когда за Аллой закрылась дверь, Надя опустилась на диван и закрыла лицо руками.
— Она вернулась за деньгами, — глухо сказала она. — Двадцать пять лет ей было не интересно, как я живу, а теперь ей нужны деньги.
Арсений сел рядом и обнял жену за плечи:
— Ты не обязана ей помогать, Надь. Ты ей ничего не должна.
— Я знаю, — Надя подняла голову. — Но она моя мать. И она меня найдет снова, я уверена. Это только начало.
Алла позвонила через три дня.
— Надюша, здравствуй, — голос звучал доброжелательно. — Как ты? Как внучка?
— Что тебе нужно? — прямо спросила Надя.
— Я хотела извиниться за тот разговор. Начали мы не очень. Может, встретимся? Поговорим спокойно, без претензий?
Надя согласилась встретиться в кафе. Без Светы и Арсения. Только она и женщина, которая когда-то была ее матерью.
Алла опоздала на полчаса. Надя уже собиралась уходить, когда та появилась в дверях кафе.
— Прости, транспорт, — бросила она, садясь напротив. — Заказала что-нибудь?
— Кофе, — ответила Надя, разглядывая мать. При дневном свете Алла выглядела еще старше. Морщины, усталый взгляд, дешевая одежда.
— Надюш, я хочу тебе все объяснить, — начала Алла после паузы. — Я не бросала тебя навсегда. Я уехала на заработки, думала, на пару месяцев. С Дашей договорилась, что она присмотрит. А потом встретила человека. Полюбила. Он меня увез далеко, в другой регион. Обещал, что потом за тобой вернемся, но обманул.
— И ты не могла позвонить? Написать? — спросила Надя. — Двадцать пять лет, мама. Двадцать пять лет ты не интересовалась, жива ли я вообще.
— Я звонила! — горячо возразила Алла. — Первый год звонила. А потом Даша сказала, что ты меня знать не хочешь. Что называешь ее мамой.
Надя покачала головой:
— Тетя Даша никогда такого не говорила. Она всегда говорила мне, что ты вернешься. Даже когда сама уже не верила.
— Она всегда меня ненавидела, — буркнула Алла. — Завидовала. Я красивая была, а она… ну, ты помнишь тетку свою.
— Помню, — твердо сказала Надя. — Помню, как она недосыпала, подрабатывала вечерами, чтобы купить мне школьную форму. Как сидела со мной ночами, когда я болела. Как отказывала себе во всем, чтобы я могла ходить на танцы, как другие дети.
Алла махнула рукой:
— Ой, только не надо из нее святую делать! Она всегда была правильной, а я — гулящей. Родители нас так с детства воспринимали.
— Она меня вырастила, — просто сказала Надя.
— Я тебя родила, — парировала Алла. — И вот что я скажу. Ты можешь обижаться сколько угодно, но дочь обязана помогать матери. Это и по закону так.
— По закону?
— Да. Дети обязаны содержать родителей. И ты будешь мне помогать, хочешь ты этого или нет.
Надя смотрела на мать и не узнавала ее. Эта женщина требовала, угрожала, давила. Что от нее осталось в детских воспоминаниях? Запах духов, звонкий смех, яркая помада… И вот теперь это.
— Я не буду тебе помогать, — твердо сказала Надя. — Ты не мать. Ты женщина, которая меня родила.
— Тогда я подам на алименты, — прищурилась Алла. — По закону ты обязана содержать нетрудоспособных родителей. Я подам на алименты, если не дашь денег, — угрожающе повторила она.
— Подавай, — Надя встала. — Только учти, что родители, уклонявшиеся от выполнения своих обязанностей, теряют право на поддержку. А у меня есть свидетели того, что ты бросила ребенка.
Она положила деньги за кофе и направилась к выходу.
— Ты пожалеешь! — крикнула Алла ей вслед. — Я твоя мать, я тебя родила!
— Ага, — бросила Надя, не оборачиваясь, — и бросила на тетю Дашу. Ни копейки за всю жизнь от тебя не видела, а сейчас ты пришла и требуешь денег?
— Я не могла платить, у меня трудное положение было, — возразила Алла, выходя за ней на улицу.
— Ага, все тридцать лет трудное положение.
— Она действительно может подать на алименты? — спросил Арсений вечером, когда Надя рассказала ему о встрече.
— Не знаю, — призналась Надя. — Надо проконсультироваться с юристом. Но даже если может… Я не буду содержать женщину, которая появляется в моей жизни, только когда ей нужны деньги.
Утром позвонила тетя Даша.
— Надюш, мне Алла звонила. Говорит, вы поссорились.
— Она тебе позвонила? — удивилась Надя. — А откуда у нее твой номер?
— Нашла через старых знакомых, — вздохнула Даша. — Надя, она… она всегда такой была. Думает только о себе. Но она твоя мать, и…
— И что? Что я должна сделать? Дать ей денег? Пустить жить к нам? Позволить общаться со Светой?
— Нет, конечно, нет, — тетя Даша говорила тихо. — Просто… она непредсказуемая. Всегда была такой. Может устроить проблемы.
— Какие проблемы?
— Не знаю… но когда-то она умела портить жизнь. Скандалы, сплетни. Может на работу к тебе прийти, например.
Надя прикрыла глаза. В школе, где она работала, о ее прошлом мало кто знал. Если Алла начнет там устраивать сцены…
— Спасибо, что предупредила, — сказала она. — Я буду осторожна.
Алла позвонила через неделю.
— Надежда, я подаю на алименты, — сухо сообщила она. — Ты не хочешь по-хорошему помогать матери — будешь по решению суда.
— Мама, — Надя сделала глубокий вдох, — давай поговорим спокойно. Что тебе нужно? Сколько денег? На что?
— Мне нужна регулярная помощь, — голос Аллы смягчился. — Я пожилая женщина, здоровье не то. Работать не могу. А пенсия маленькая.
— У тебя есть пенсия? — удивилась Надя.
— Есть, но маленькая. Стажа мало.
— Хорошо. Сколько ты хочешь?
Алла назвала сумму. Немаленькую.
— Столько я не могу, — честно сказала Надя. — У меня семья, ребенок, ипотека.
— Тогда будем решать через суд, — отрезала Алла. — Там посмотрят твои доходы и решат. И еще, Надя. Я хочу видеться с внучкой. Это мое право.
— Нет, — Надя почувствовала, как внутри все холодеет. — Со Светой ты общаться не будешь.
— Это мы еще посмотрим, — Алла отключилась.
Вечером Надя рассказала все Арсению. Он нахмурился:
— Надо к юристу идти. Срочно. Если она действительно подаст в суд…
— Думаешь, она может выиграть?
— Не знаю. Но лучше подготовиться.
Юрист, пожилой мужчина с внимательным взглядом, выслушал историю Нади и задумался.
— По закону дети действительно обязаны содержать нетрудоспособных родителей, — сказал он наконец. — Но есть исключение. Родители, уклонявшиеся от выполнения родительских обязанностей, теряют право на получение содержания от детей.
— То есть я смогу доказать, что она не занималась моим воспитанием?
— Теоретически да. Нам понадобятся свидетельские показания, документы. Есть ли что-то, подтверждающее, что мать оставила вас?
Надя задумалась.
— Официальных документов нет. Но есть тетя Даша – она меня вырастила. И соседи могут подтвердить, что мама исчезла, когда мне было пять.
— Этого может быть достаточно. Кроме того, если ваша мать не оказывала вам материальную помощь, не интересовалась вашей жизнью, не звонила, не писала — все это аргументы в вашу пользу.
Надя кивнула. Как странно обсуждать с чужим человеком то, что причиняло ей боль столько лет.
— Подготовьте список свидетелей, — продолжал юрист. — Соберите любые документы, фотографии, письма, которые могут подтвердить, что воспитывала вас тетя, а не мать. И главное – не давайте матери денег до решения суда. Это могут расценить как признание обязательств.
— Тетя Даша, у тебя остались мамины письма? — спросила Надя, приехав к тете в выходные.
Даша жила в той же двухкомнатной квартире, где выросла Надя. Скромно, чисто, уютно. Здесь ничего не менялось годами.
— Какие письма, Наденька?
— Ну, может, она писала тебе, когда уехала?
Тетя Даша покачала головой.
— Нет, писем не было. Она позвонила пару раз в первый месяц, а потом – тишина.
— А как она объясняла свой отъезд? Что говорила?
Даша вздохнула и села на диван.
— Она сказала, что уезжает на заработки. Подвернулась хорошая работа в другом городе. Обещала присылать деньги, забрать тебя, как только устроится. Обычные обещания Аллы, которые она никогда не выполняла.
— А почему ты согласилась? Взять чужого ребенка?
— Чужого? — тетя Даша посмотрела на нее с удивлением. — Ты была моей племянницей, родной кровинушкой. Как я могла отказаться? К тому же… — она замялась.
— Что?
— Это не первый раз был, когда Алла оставляла тебя со мной. Раньше на пару дней, на неделю. А тут сказала – на месяц-другой. Я и не думала, что навсегда.
Надя обняла тетю.
— Спасибо тебе. За все.
Даша погладила ее по спине.
— Не за что, доченька. Ты была мне радостью, а не обузой.
— Тетя Даш, а есть что-то… ну, какие-то доказательства, что мама бросила меня? Документы, письма?
— Зачем тебе это?
— Она подает на алименты. Требует, чтобы я ее содержала.
Даша всплеснула руками:
— Господи! Вот бессовестная! Оставила дитя и еще требует!
— Так есть что-нибудь?
Тетя задумалась.
— Знаешь, может, и есть. Она когда-то прислала открытку. Единственную за все годы. Подожди.
Она встала и пошла к старому серванту. Достала коробку с документами, начала перебирать бумаги.
— Вот! — она протянула Наде открытку. — Это через год после отъезда пришло.
Надя взяла выцветшую открытку. «С Новым годом!» — гласила надпись. А внутри коротко: «Дашка, привет. Как вы там? У меня все хорошо, жизнь налаживается. В город пока не вернусь, встретила человека. Аллочка».
Ни слова о дочери. Ни вопроса, как она. Ни обещаний вернуться.
— Можно я возьму? Это может пригодиться в суде.
— Конечно, бери, — кивнула Даша. — И знаешь, у меня есть еще кое-что. Когда ты в первый класс пошла, я пыталась ее найти. Хотела, чтобы она на твой праздник приехала. Писала по всем адресам, какие могли быть. Ответа не получила, но письма не вернулись. Значит, доходили. А она даже не откликнулась.
— Спасибо, тетя Даша. Это очень поможет.
Когда Надя вернулась домой, Арсений сообщил новость:
— Твоя мать приходила, пока тебя не было.
— Что? Зачем?
— Хотела видеть Свету. Я не пустил ее дальше порога.
— Она скандалила?
— Пыталась. Говорила, что имеет право видеть внучку. Что пойдет в полицию жаловаться. Я сказал, что без твоего разрешения Света с ней общаться не будет.
Надя обняла мужа:
— Спасибо. Я боюсь, что она… что она плохо повлияет на Свету.
— Я тоже, — кивнул Сеня. — Надь, нам нужно быть осторожнее. Эта женщина непредсказуема.
— Я знаю. Узнала у юриста, что нам нужно для суда. Тетя Даша поможет. И надо поговорить с соседями из старого дома, они помнят всю историю.
Вечером, когда Света уснула, Надя с мужем обсудили ситуацию еще раз.
— Самое обидное, — сказала Надя, — что она даже не извинилась. Не попыталась искренне поговорить. Сразу – давай денег. Будто имеет на это право.
— А ты бы простила, если бы она извинилась? — спросил Арсений.
Надя задумалась.
— Не знаю. Может, не сразу, но… возможно. Если бы она правда захотела быть частью нашей жизни, а не просто требовала денег.
— Мне кажется, она не из тех, кто признает ошибки, — покачал головой Сеня.
— Да. Всегда проще обвинить других. Тетю Дашу, меня, обстоятельства…
Телефон зазвонил неожиданно. Номер был незнакомый.
— Алло?
— Надежда? — раздался мужской голос. — Это Виктор. Друг вашей мамы.
— Какой еще друг? — напряглась Надя.
— Я живу с Аллой. Она очень расстроена вашим разговором. Плакала весь вечер.
— И что вы хотите от меня?
— Хочу, чтобы вы поняли ее положение. Алла тяжело болеет. Ей нужны лекарства, лечение. А денег нет. Пенсия крохотная.
— При чем тут я? — холодно спросила Надя.
— Вы ее дочь, — в голосе зазвучал металл. — Вы обязаны ей помогать. По закону.
— Не обязана. Мать, которая бросила ребенка, теряет право на помощь.
— Послушайте, — Виктор перешел на угрожающий тон, — мы можем решить все мирно. Вы помогаете матери, и все довольны. Или мы идем в суд, и тогда… будут проблемы.
— Какие проблемы?
— Разные. Мало ли что случается. Может, на работе у вас что-то произойдет. Или дочка из школы не вернется вовремя…
— Вы мне угрожаете? — Надя почувствовала, как ее захлестывает ярость.
— Предупреждаю. Подумайте хорошенько. Позвоните Алле завтра.
Он отключился, а Надя сидела, сжимая телефон. Арсений тронул ее за плечо:
— Что случилось?
Она пересказала разговор, и лицо мужа потемнело:
— Он угрожал тебе? Свете? Это уже за гранью. Надо в полицию заявить.
— И что я скажу? «Какой-то мужик позвонил и намекнул, что с дочкой что-то случится»? Доказательств-то нет.
— Тогда нам нужно быть еще осторожнее. Я сам буду забирать Свету из школы. И никаких прогулок без взрослых.
Надя кивнула. Ситуация становилась все сложнее.
На следующий день Надя пошла к соседке из старого дома, бабе Вале. Та жила там с незапамятных времен и знала все обо всех.
— Ох, Наденька, — обрадовалась старушка, открывая дверь. — Сколько лет не виделись! Заходи, чайку попьем.
В маленькой квартирке пахло пирогами и лекарствами.
— Баба Валя, мне нужна ваша помощь, — сразу перешла к делу Надя. — Вы помните, как моя мама уехала, когда я была маленькой?
— Еще бы не помнить! — всплеснула руками соседка. — Весь дом тогда обсуждал. Бросила дитя на сестру и укатила с хахалем. А твоя Дашенька тянула тебя одна, бедная. Работала на трех работах.
— А вы не помните, мама потом появлялась? Звонила? Письма писала?
Баба Валя покачала головой:
— Ни разу не видела. И Дашка твоя все глаза проплакала, ждала, что сестра одумается, вернется. А та как в воду канула.
— Баба Валя, а вы смогли бы это подтвердить? Ну, если будет суд?
— Суд? — удивилась старушка. — С кем судиться собралась?
— Мама вернулась. Требует, чтобы я ее содержала.
— Да что ты! — ахнула баба Валя. — Вот бессовестная! Дитя бросила, а теперь деньги требует? Конечно, подтвержу! Всю правду расскажу, как было.
— Спасибо, — с облегчением сказала Надя. — И еще… вы других соседей помните, кто мог бы подтвердить? — спросила Надя. — Чем больше свидетелей, тем лучше.
— Конечно, детка! Марья Степановна с третьего этажа, она тогда в ЖЭКе работала, все про всех знала. И Николай Петрович с пятого — он участковым был, когда твоя мать уехала. Они подтвердят.
Надя записала имена и телефоны. План защиты потихоньку формировался.
В школе на следующий день к Наде подошла директор:
— Надежда Андреевна, к вам тут женщина приходила. Говорит, ваша мать.
Надя похолодела:
— Что она хотела?
— Узнавала, когда у вас уроки заканчиваются. Я сказала, что такую информацию не предоставляем. Она была… настойчива.
— Спасибо, Елена Викторовна. Это непростая ситуация. Мы… не общались много лет.
Директор понимающе кивнула:
— Если будут проблемы, обращайтесь.
В тот же день Алла позвонила снова:
— Надя, ты подумала? Будешь помогать матери?
— Нет, — твердо ответила Надя. — И скажи своему Виктору, чтобы не угрожал мне.
— Какие угрозы? — притворно удивилась Алла. — Он просто объяснил ситуацию. Я правда болею, Надя. Мне нужны лекарства.
— Ты уже подала на алименты?
— Пока нет. Думала, может, договоримся.
— Не договоримся. И к моей дочери не приближайся. И к школе тоже.
Алла помолчала, а потом проговорила с угрозой:
— Ты пожалеешь, Надежда. Я найду способ заставить тебя уважать мать.
Через неделю напряженного ожидания Наде позвонил юрист:
— Надежда, ваша мать подала иск на алименты. Суд через две недели.
— Так быстро?
— Дела об алиментах рассматриваются в приоритетном порядке. Но не волнуйтесь, у нас хорошие шансы. Вы собрали свидетельские показания?
— Да, — кивнула Надя. — Тетя готова выступить, соседи тоже. И у меня есть та открытка.
— Отлично. Будем готовиться.
Вечером, укладывая Свету спать, Надя заметила, что дочка какая-то притихшая.
— Что случилось, солнышко?
— Мам, а та тетя, которая к нам приходила… это правда моя бабушка?
Надя напряглась:
— Откуда ты знаешь?
— Она меня в школе встретила. Сказала, что она моя бабушка, просто вы с папой не разрешаете ей со мной общаться. И дала мне конфету.
Надя почувствовала, как у нее внутри все похолодело.
— Света, запомни. Никогда не разговаривай с этой женщиной. Никогда не бери у нее ничего. Если увидишь ее, сразу беги к учителю.
— Почему? Она плохая?
Надя глубоко вздохнула. Как объяснить шестилетнему ребенку такую сложную ситуацию?
— Она не очень хороший человек, Света. Она может навредить тебе, сама того не желая.
— Как волк из сказки?
— Вроде того, — грустно улыбнулась Надя. — Обещай, что будешь осторожна?
— Обещаю, мамочка.
Когда Света уснула, Надя рассказала обо всем Арсению. Он немедленно позвонил в школу и договорился, что Свету ни при каких обстоятельствах не будут отпускать ни с кем, кроме родителей и тети Даши.
— Надо заявление в полицию написать, — настаивал он. — Эта женщина преследует нашего ребенка.
— Не думаю, что она хотела навредить, — вздохнула Надя. — Скорее, использует Свету как способ давления на меня.
— Это и есть вред, Надя. Манипуляции ребенком — это вред.
День суда наступил внезапно. Надя нервничала, хотя юрист заверял, что у них прочная позиция.
В зале суда она впервые увидела Виктора — грузного мужчину с недобрым взглядом. Он держал Аллу под руку, что-то шептал ей.
Процесс начался. Алла выступала первой, говорила о трудностях жизни, о болезнях, о том, как тяжело ей пришлось. О том, что она не могла забрать дочь из-за сложных обстоятельств, но всегда помнила о ней и любила.
Когда наступила очередь Нади и ее свидетелей, история стала выглядеть совсем иначе. Тетя Даша рассказала, как растила племянницу одна, как пыталась найти сестру, как ждала от нее хоть какой-то помощи.
Соседи подтвердили — мать исчезла, не давала о себе знать, не интересовалась дочерью.
Юрист предъявил ту самую открытку — единственную весточку за все годы, где Алла даже не спрашивала о дочери.
Алла пыталась возражать, говорила, что звонила, что присылала деньги, но доказательств не было. Виктор сидел мрачный, буравил Надю тяжелым взглядом.
Судья удалилась для принятия решения. Алла подошла к Наде в коридоре:
— Зачем ты все это устроила? Я просто просила помощи.
— Ты требовала, мама. Требовала, угрожала, пыталась использовать мою дочь.
— Ты всегда была неблагодарной, — с горечью сказала Алла. — Я тебя родила, вырастила.
— Вырастила меня тетя Даша, — спокойно ответила Надя. — И я ей благодарна за каждый день.
Алла хотела что-то сказать, но в этот момент их позвали в зал.
Решение было ожидаемым — в удовлетворении иска отказать. Суд признал, что Алла уклонялась от выполнения родительских обязанностей, а значит, не имеет права на алименты.
Виктор выскочил из зала первым, злой и разочарованный. Алла медленно собирала свои вещи. Она казалась вдруг постаревшей и уставшей.
— Я могу тебе помочь, — неожиданно для себя сказала Надя. — Но не деньгами. Могу помочь найти работу, устроиться.
Алла подняла на нее потухший взгляд:
— Мне не нужна твоя жалость. Справлюсь как-нибудь.
Она повернулась и пошла к выходу. Надя смотрела ей вслед, чувствуя странную смесь облегчения и грусти.
Прошел месяц. Алла не объявлялась. Тетя Даша сообщила, что та несколько раз приходила к ней, просила денег, но потом перестала.
Жизнь потихоньку возвращалась в привычное русло. Надя иногда думала о матери, о том, что могло бы быть, если бы та не бросила их тогда. Но эти мысли приходили все реже.
В субботу, когда они всей семьей гуляли в парке, Надя неожиданно увидела ее. Алла сидела на скамейке, наблюдая за ними издалека. Заметив, что дочь увидела ее, она поднялась и медленно пошла прочь.
— Подожди здесь, — сказала Надя мужу и пошла за матерью.
— Мама!
Алла остановилась, не оборачиваясь.
— Как ты? — спросила Надя, подойдя ближе.
— Нормально, — Алла пожала плечами. — Виктор уехал. Я устроилась уборщицей в магазин.
— Это хорошо.
Они стояли молча, не глядя друг на друга.
— Я уезжаю, — наконец сказала Алла. — В Краснодар. Подруга зовет, говорит, там работа есть.
— Понятно, — кивнула Надя.
— Прости, что я… ну, со Светой тогда. Неправильно это было.
Это было самое близкое к извинению, что Надя когда-либо слышала от матери.
— Ты хорошая мать, — неожиданно добавила Алла. — Не такая, как я.
Надя не знала, что ответить. Алла вздохнула:
— Ладно, пойду я. Дел много перед отъездом.
— Когда уезжаешь?
— Завтра.
Надя кивнула:
— Удачи тебе.
Алла сделала пару шагов, потом обернулась:
— Наверное, я больше не приеду. Нечего мне тут делать.
— Как знаешь, — тихо ответила Надя.
Она смотрела, как мать уходит — ссутулившаяся фигура, медленные шаги. Человек, который подарил ей жизнь и тут же выпустил ее из рук.
Тетя Даша позвонила через неделю:
— Надюш, Алла уехала, как и говорила. Но оставила кое-что для тебя.
— Что?
— Придешь — увидишь.
В старой квартире тети Даши время словно остановилось. Те же занавески, те же часы на стене, тот же диван, на котором Надя спала в детстве.
— Вот, — тетя протянула ей конверт. — Она принесла перед отъездом.
В конверте была старая, потертая фотография. Маленькая Надя, лет пяти, в смешном сарафане, с большим бантом в волосах. Рядом — молодая красивая женщина, Алла.
— Я и не помню, когда это снято, — пробормотала Надя.
— За неделю до ее отъезда, — тихо сказала тетя Даша. — Вы на карусели ходили.
На обороте фотографии было написано рукой Аллы: «Прости. Ты заслуживала лучшего».
Надя молча смотрела на фотографию. Это не отменяло всего, что произошло за двадцать пять лет. Не исцеляло старые раны. Но это было… что-то. Признание. Сожаление. Не оправдание, но хотя бы понимание.
— Она позвонит? — спросила Надя.
Тетя Даша покачала головой:
— Не думаю. Сказала, что не хочет больше причинять тебе боль.
Надя кивнула. Может, в этом и был единственный материнский поступок Аллы — наконец отпустить дочь, перестать вторгаться в ее жизнь.
— Она тебе денег не оставила? — спросила Надя.
— Нет, — улыбнулась тетя Даша. — Какие у нее деньги. Сама еле концы с концами сводит.
Вечером, укладывая Свету спать, Надя рассказывала ей сказку — про девочку, которую вырастила добрая фея, потому что мама-королева не могла быть рядом.
— А королева потом вернулась? — спросила Света сонным голосом.
— Нет, солнышко. Но девочка выросла счастливой. Потому что дело не в том, кто тебя родил, а в том, кто тебя любит.
Света задумалась:
— А меня ты любишь?
— Больше всего на свете, — Надя поцеловала дочку в лоб.
— И папа любит. И баба Даша. А та тетя, которая приходила… она меня не любит?
Надя вздохнула:
— Она просто не умеет любить, Света. Некоторые люди не умеют. Это грустно, но так бывает.
Когда дочка уснула, Надя долго сидела у окна. Мысли о матери, которые преследовали ее всю жизнь, потихоньку отступали. Вместо горечи и обиды оставалась лишь легкая грусть — о том, что могло бы быть, но не случилось.
Телефон зазвонил, прерывая ее размышления. Незнакомый номер с кодом другого региона.
— Алло?
— Надя, это я, — голос Аллы звучал неуверенно. — Я доехала. Устроилась. Работу нашла.
— Хорошо.
— Я звоню попрощаться. По-настоящему. Больше не буду тебя тревожить.
— Ясно.
— И спасибо тебе.
— За что? — удивилась Надя.
— За то, что ты не стала такой, как я. За то, что твоя девочка никогда не будет ждать маму, которая не вернется.
Алла помолчала, а потом добавила:
— Я горжусь тобой, Надя. Хотя не имею на это права.
Она отключилась прежде, чем Надя успела что-то ответить.
Арсений вошел в комнату:
— Кто звонил?
— Мама, — Надя повернулась к нему. — Теперь уже точно в последний раз.
— И что теперь?
Надя улыбнулась:
— Теперь мы живем дальше. Растим Свету. Любим друг друга. В конце концов, это главное, что есть у каждого из нас — способность любить и быть рядом. Все остальное… неважно.
Она взяла с тумбочки ту самую фотографию, которую принесла тетя Даша, посмотрела на нее в последний раз и убрала в ящик стола. Часть ее прошлого, которая больше не определяла будущее.
За окном шел теплый весенний дождь, смывая следы зимы, принося обновление. Надя смотрела на капли, стекающие по стеклу, и чувствовала странное облегчение — словно тяжелый груз, который она несла всю жизнь, наконец стал легче.
