Вера Николаевна Самохина, женщина пятидесяти лет, смотрела на телефон так, будто тот превратился в гремучую змею. Сообщение от мужа высветилось на экране тридцать минут назад, но она всё ещё не могла заставить себя поверить в прочитанное.
«Я решил уйти к молодой. Ключи оставь под ковриком. Вещи заберу в субботу».
Двадцать пять лет брака уместились в три сухие фразы. Завтра должна была быть их серебряная свадьба. Вера неделю готовилась к празднику — заказала любимый торт Павла с карамельной начинкой, купила бутылку коллекционного вина, которое они привезли десять лет назад из Италии и всё берегли для особенного случая. А утром собиралась в салон — сделать новую стрижку, маникюр, педикюр.
Телефон выскользнул из онемевших пальцев и упал на кухонный стол. Вера опустилась на стул и бессмысленно уставилась в окно. За стеклом мигала разноцветными огнями новогодняя гирлянда, которую Павел повесил на карниз ещё в начале декабря, хотя обычно ворчал, что праздничное украшение квартиры — пустая трата времени.
В углу кухни стоял чемодан. Вера сама его достала с антресолей и попросила мужа собрать вещи для поездки. Они планировали на выходных отправиться в загородный пансионат — отметить юбилей, отдохнуть от городской суеты. Вера мечтала погулять по заснеженному лесу, посидеть вечером у камина, выпить глинтвейна.
Теперь она поняла, почему Павел отнекивался от этой поездки. Он собирался в другое путешествие. Без неё.
Пятьдесят два года назад Вера родилась в деревне Сосновка, затерянной среди лесов и болот Архангельской области. Она была третьей дочерью в семье лесничего Николая Ивановича Тарасова. Мать умерла при родах, и девочку воспитывал отец с помощью двух старших дочерей.
Николай Иванович был человеком строгим, но справедливым. Он никогда не повышал голоса на дочерей, но одного его взгляда было достаточно, чтобы пресечь любые шалости. Дети росли в атмосфере порядка и дисциплины. Каждое утро начиналось с физической зарядки, ледяного обливания водой из колодца и завтрака из того, что давал лес — грибы, ягоды, орехи.
Отец часто брал младшую дочь с собой в обход лесных угодий. Он учил её распознавать следы животных, различать голоса птиц, находить съедобные растения. Вера с детства полюбила лес — его запахи, звуки, тайны. Она могла часами бродить между деревьями, разговаривая с белками и зайцами, собирая в лукошко землянику и чернику.
В школе Вера училась хорошо, особенно ей давались точные науки. Учителя пророчили ей большое будущее и советовали после окончания школы ехать в город, поступать в институт. Но случилось непредвиденное — отец серьёзно заболел, и Вера осталась ухаживать за ним. Старшие сёстры к тому времени уже вышли замуж и жили своими семьями в соседних деревнях.
Два года Вера выхаживала отца, но спасти его не смогла. После похорон она осталась одна в большом родительском доме. Ей было девятнадцать лет, и перед ней открывались все дороги. Но в глубине души она понимала, что никуда не уедет из Сосновки — слишком сильно она любила свой лес, слишком крепко её корни вросли в здешнюю землю.
Всё изменилось, когда в их деревню приехала экспедиция из Москвы. Учёные исследовали местную флору и фауну, собирали образцы растений, делали замеры воды в реках и озёрах. Вера вызвалась помогать им — показывать дорогу, рассказывать о повадках животных, о свойствах трав и кореньев.
Среди учёных был Павел Самохин, молодой аспирант биологического факультета. Высокий, худощавый, с копной непослушных каштановых волос и умными серыми глазами. Он сразу обратил внимание на местную девушку — не только красивую, но и умную, знающую о лесе больше, чем было написано во всех его учебниках.
Три месяца они работали бок о бок. Вера показывала Павлу самые красивые и потаённые уголки леса, рассказывала легенды, которые слышала от отца. Павел делился с ней своими знаниями, привезёнными из столицы, показывал, как работать с микроскопом, учил латинским названиям растений.
Когда пришло время экспедиции возвращаться в Москву, Павел сделал Вере предложение. Она согласилась не раздумывая — к тому времени она уже знала, что жить без этого человека не сможет.
Свадьбу сыграли в Сосновке, по местным обычаям. А потом молодожёны уехали в Москву.
Вера налила себе чаю и положила в чашку три ложки сахара, хотя обычно пила несладкий. Ей вдруг захотелось чего-то приторного, что перебило бы горечь во рту.
Первые годы в Москве были трудными. Вера с трудом привыкала к городскому шуму, к толпам людей, к бетонным коробкам домов. Она скучала по лесу, по тишине, по чистому воздуху. Иногда по ночам ей снились кошмары — будто она заблудилась в каменных джунглях и не может найти выхода.
Павел поддерживал её как мог. Он водил её в парки, в ботанический сад, в оранжерею — везде, где были деревья и цветы. Он покупал ей комнатные растения, и скоро их однокомнатная квартира в общежитии для аспирантов превратилась в настоящие джунгли.
Вера поступила в педагогический институт, на факультет естественных наук. Учёба давалась ей легко — сказывались годы, проведённые с отцом в лесу, и месяцы работы с научной экспедицией. Она с отличием окончила институт и устроилась работать в школу учительницей биологии.
Дети любили её уроки. Вера не просто рассказывала теорию по учебнику — она приносила в класс растения, которые выращивала дома, показывала фотографии животных, которых встречала в лесах Архангельской области, делилась историями из своего детства. На её уроках даже самые отъявленные хулиганы сидели тихо, боясь пропустить что-нибудь интересное.
Павел защитил кандидатскую диссертацию, потом докторскую. Его работы публиковались в престижных научных журналах, его приглашали на международные конференции. Он много ездил по миру, изучал растительный мир разных стран и континентов. Иногда он брал с собой Веру, и тогда она с удовольствием исследовала леса Амазонки, джунгли Индии, саванны Африки.
Они мечтали о детях, но Бог не дал им такого счастья. После нескольких лет безуспешных попыток они смирились и решили, что будут жить друг для друга.
У них была хорошая жизнь. Интересная работа, путешествия, друзья. Общие интересы, общие воспоминания, общие планы на будущее. Иногда они ссорились — как все супруги, но быстро мирились. Они не могли долго обижаться друг на друга.
Пять лет назад Павел получил предложение возглавить новый научно-исследовательский центр. Это была работа его мечты — с хорошей зарплатой, с возможностью проводить собственные исследования, с перспективой международного сотрудничества. Но центр находился в другом городе, и им пришлось переехать.
Вера оставила свою любимую школу, своих учеников, свою оранжерею. Она понимала, как важна для мужа эта работа, и не хотела стоять на пути его карьеры. В новом городе она тоже устроилась в школу, но это было уже не то. Дети здесь были другие — более избалованные, менее любознательные. Коллеги — более холодные, менее дружелюбные.
Павел пропадал на работе с утра до ночи. Он приходил домой усталый, молча ужинал и садился за компьютер — писать отчёты, статьи, планы исследований. У них почти не оставалось времени на общение. Они всё реже выбирались куда-то вместе, всё реже разговаривали по душам.
Вера чувствовала, что муж отдаляется от неё, но списывала это на усталость, на стресс, на адаптацию к новой должности. Она верила, что скоро всё наладится, что они вернутся к прежней жизни, полной любви и взаимопонимания.
И вот теперь — это сообщение. Как гром среди ясного неба.
Зазвонил телефон. Вера вздрогнула и схватила трубку, надеясь, что это Павел, что он скажет, что это была шутка, глупая и злая, но всё-таки шутка.
Но это была Ольга, её подруга и коллега по школе.
— Вера, привет! Я звоню узнать, во сколько завтра приходить? Что-нибудь принести с собой?
Ольга была приглашена на празднование серебряной свадьбы. Как и ещё десяток друзей и коллег.
— Оля… — голос Веры дрогнул. — Праздника не будет.
— Что? Почему? Что-то случилось?
Вера не знала, что ответить. Она ещё не осознала полностью, что произошло, не уложила это в голове, не нашла слов, чтобы объяснить это себе, не то что другим.
— Павел… он… — она запнулась. — Он ушёл.
— Как ушёл? Куда?
— К другой. К молодой, — Вера горько усмехнулась. — Прислал сообщение полчаса назад. Просит оставить ключи под ковриком. Представляешь?
В трубке повисла тишина. Потом Ольга заговорила быстро, взволнованно:
— Я сейчас приеду. Никуда не уходи. Я буду через двадцать минут.
Вера хотела возразить, сказать, что ей нужно побыть одной, но подруга уже повесила трубку.
Она прошла в спальню и села на кровать. Их с Павлом кровать. На которой они спали почти двадцать пять лет. На которой занимались любовью, мечтали о будущем, строили планы. На которой утешали друг друга в трудные времена, смеялись в счастливые моменты.
На прикроватной тумбочке стояла фотография — они с Павлом на фоне Эйфелевой башни. Поездка в Париж на двадцатилетие свадьбы. Они выглядели такими счастливыми на этом снимке. Павел обнимал её за плечи и смотрел на неё с нежностью. А она смеялась, запрокинув голову.
Было ли это настоящим счастьем или только его видимостью? Когда между ними пробежала первая трещина? Когда маленькая трещинка превратилась в пропасть?
Может быть, это случилось, когда они переехали в этот город? Может быть, раньше — когда поняли, что у них не будет детей? Или ещё раньше — когда она согласилась уехать из родной деревни в чужой, непонятный ей мир?
Вера не знала ответов на эти вопросы. Она знала только, что её мир рушится, рассыпается на куски, и она ничего не может с этим поделать.
Ольга приехала через пятнадцать минут. Она ворвалась в квартиру как ураган, принеся с собой запах мороза, духов и решимости.
— Так, рассказывай, — скомандовала она, снимая пальто и проходя на кухню. — Что именно он написал? Давно ли ты что-то подозревала? Кто она?
Вера молча показала подруге сообщение от мужа.
Ольга прочитала и присвистнула:
— Вот мерз… — она осеклась. — Вот нехороший человек. После стольких лет — и такое сообщение! Даже не позвонил, не объяснил ничего. Трус!
Вера пожала плечами:
— Может быть, он не знал, как сказать мне это в лицо.
— Не защищай его! — возмутилась Ольга. — Он поступил как последний… — она снова осеклась. — В общем, ты меня поняла.
Ольга открыла холодильник, достала бутылку вина — ту самую, коллекционную, привезённую из Италии, которую Вера берегла для праздника.
— Эй, это на завтра… — начала было Вера, но осеклась. Завтра никакого праздника не будет.
Ольга решительно открыла бутылку, налила вино в два бокала.
— Пей, — сказала она, протягивая один бокал Вере. — Это лучшее лекарство от душевной боли. Временное, конечно, но сейчас тебе нужно хоть немного притупить эту боль, чтобы начать думать рационально.
Вера послушно выпила. Вино было терпким, с нотками вишни и шоколада. Она вспомнила, как они с Павлом сидели в маленьком ресторанчике на окраине Флоренции, пили это вино и смотрели на закат. Павел тогда сказал, что любит её больше жизни и что никогда её не оставит.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала Вера, ставя пустой бокал на стол. — Я ведь ничего не заметила. Не увидела никаких признаков. Мне казалось, что у нас всё хорошо. Не идеально, конечно, но хорошо. Как у всех семейных пар со стажем. Я думала, что мы преодолели все кризисы, все трудности, и теперь нас ждёт спокойная старость рядом друг с другом.
Ольга покачала головой:
— Мужчины — загадочные существа. Иногда они сами не понимают, чего хотят. Может быть, у него кризис среднего возраста? Может быть, он скоро одумается и вернётся?
— Не знаю, — Вера снова пожала плечами. — И не уверена, что хочу его возвращения. После такого…
Она замолчала, не зная, как выразить то, что чувствовала. Боль, обиду, унижение. Разочарование. Страх перед будущим.
— Конечно, не хочешь! — горячо поддержала её Ольга. — Ты заслуживаешь лучшего! Ты красивая, умная, интересная женщина. Ты найдёшь себе другого мужчину, который будет ценить тебя по достоинству.
Вера грустно улыбнулась:
— Мне пятьдесят лет, Оля. Кому я нужна в таком возрасте?
— Прекрати! — возмутилась подруга. — Пятьдесят — это не приговор. Это даже не диагноз. Это просто цифра. Ты выглядишь моложе своих лет, ты в хорошей форме, у тебя прекрасная кожа. Многие молодые позавидуют!
Вера не стала спорить. Она знала, что Ольга преувеличивает, пытаясь поднять ей настроение. Но ей было приятно слышать эти слова, даже если они не совсем соответствовали действительности.
Они допили бутылку вина, говоря о разных пустяках, избегая болезненной темы. Потом Ольга засобиралась домой:
— Мне пора, — сказала она, глядя на часы. — Муж будет волноваться. Но я могу остаться, если ты не хочешь быть одна.
— Не надо, — покачала головой Вера. — Иди домой. Я буду в порядке.
— Уверена?
— Да. Мне нужно подумать, что делать дальше.
Ольга обняла подругу на прощание:
— Звони в любое время. Днём, ночью — не важно. Я всегда буду рядом.
Когда за Ольгой закрылась дверь, Вера вернулась на кухню и налила себе чаю. Она чувствовала лёгкое опьянение от вина, но голова была на удивление ясной.
Что делать дальше? Этот вопрос не давал ей покоя.
Можно было позвонить Павлу, устроить скандал, потребовать объяснений. Можно было униженно просить его вернуться, обещать измениться, стать лучше, моложе, красивее. Можно было молча смириться, оставить ключи под ковриком, как он просил, и начать новую жизнь.
Но что это будет за жизнь? Одинокая женщина пятидесяти лет в чужом городе, без семьи, без близких людей рядом. С работой, которая не приносит радости, с квартирой, полной воспоминаний о счастливом прошлом.
Мысли Веры вернулись к родной деревне. К Сосновке, затерянной среди лесов и болот Архангельской области. К дому, в котором она выросла, к лесу, который она любила с детства.
После смерти отца дом достался ей. Она не продала его, хотя Павел настаивал. Она платила налоги, иногда ездила туда в отпуск, поддерживала порядок, нанимая местных жителей для мелкого ремонта.
Может быть, сейчас пришло время вернуться? Начать новую жизнь там, где началась старая? Замкнуть круг?
Но что она будет делать в деревне? Чем заниматься? Как зарабатывать на жизнь?
Вера вспомнила о своей оранжерее, которую она оставила в Москве при переезде. О редких растениях, которые она выращивала, о семенах, которые собирала во время путешествий с мужем. О знаниях, накопленных за годы преподавания биологии.
А что, если…
Идея пришла внезапно, но показалась такой естественной, такой правильной, что Вера удивилась, почему не подумала об этом раньше.
Она могла бы выращивать лекарственные травы. Делать из них отвары, настойки, мази. Продавать их через интернет. Это было бы интересно, полезно и могло бы приносить доход.
В деревне были и другие возможности. Она могла бы организовать экологические туры для городских жителей, уставших от шума и суеты. Показывать им лес, учить различать растения, собирать грибы и ягоды, слушать пение птиц.
Или открыть небольшой пансионат для людей, нуждающихся в отдыхе и восстановлении сил. Свежий воздух, здоровая пища, прогулки по лесу, травяные чаи — всё это было бы полезно для жителей мегаполисов, измученных стрессами и экологическими проблемами.
Чем больше Вера думала об этом, тем более реальными и осуществимыми казались ей эти планы. У неё были сбережения — не очень большие, но достаточные для первоначальных вложений. Были знания, опыт, энергия. Была любовь к природе и желание делиться этой любовью с другими.
Впервые за вечер она почувствовала что-то похожее на надежду. На веру в будущее. На желание жить дальше.
Утром Вера проснулась с тяжёлой головой, но с лёгким сердцем. Она приняла решение и теперь знала, что делать.
Она позвонила в салон красоты и отменила запись. Потом в школу — взяла отгул на сегодня и на завтра. Потом в банк — узнала, сколько денег на её счету и как их можно перевести в другой город.
Затем сидела в интернете, изучая информацию о выращивании лекарственных трав, о ведении малого бизнеса, о маркетинге через социальные сети. Она делала заметки, составляла списки, рисовала схемы. Её мозг работал чётко и ясно, как в молодости, когда она писала дипломную работу.
К вечеру у неё был готов предварительный план действий. Оставалось решить некоторые организационные вопросы и собрать вещи.
Она зашла в спальню и остановилась перед шкафом. Что взять с собой? Что оставить здесь? Что будет нужно в новой жизни?
Её взгляд упал на чемодан в углу комнаты. Тот самый, который она достала с антресолей для поездки в пансионат. Для празднования серебряной свадьбы, которой не будет.
Вера открыла чемодан и удивлённо замерла. Он был пуст. Павел не собрал вещи, как она его просила. Может быть, он уже тогда знал, что никуда с ней не поедет?
Она начала складывать в чемодан одежду, обувь, книги, фотоальбомы. Потом остановилась, задумавшись. Нужны ли ей эти вещи на новом месте? Может быть, лучше начать с чистого листа? Оставить здесь всё, что напоминает о прошлой жизни?
Но некоторые вещи были слишком дороги ей, чтобы с ними расстаться. Фотографии родителей. Письма отца. Свидетельство о рождении. Диплом института. Медаль «Отличник народного просвещения», которую ей вручили в Москве за многолетний добросовестный труд.
Она отобрала самое необходимое и дорогое, остальное решила оставить. Пусть Павел сам разбирается с этим имуществом. Пусть отдаст своей молодой, если та захочет носить вещи пятидесятилетней женщины.
Когда чемодан был собран, Вера села за стол и написала записку мужу:
«Павел, я уезжаю. Не ищи меня, не звони, не пиши. Ключи можешь найти не под ковриком, а в вазе на комоде — там, где они всегда лежали последние пять лет. Если бы ты был внимательнее, то заметил бы это. Как и многое другое.
Я не держу на тебя зла. Мы прожили вместе двадцать пять лет, были счастливы большую часть этого времени. Спасибо тебе за всё хорошее, что между нами было. Надеюсь, ты будешь счастлив со своей новой избранницей.
Вера».
Она сложила записку и положила её на видное место — на журнальный столик в гостиной. Потом взяла телефон и заказала такси на завтрашнее утро.
Ночью Вере не спалось. Она лежала в постели, смотрела в потолок и думала о прошлом, настоящем и будущем.
Вспоминала, как впервые увидела Павла — молодого, красивого, умного. Как влюбилась в него с первого взгляда. Как счастлива была, когда он сделал ей предложение. Как тяжело привыкала к городской жизни. Как радовалась его успехам. Как горевала, когда поняла, что не может родить ему ребёнка. Как поддерживала его в трудные времена. Как следовала за ним из города в город, оставляя за спиной привычную жизнь, друзей, коллег.
Она отдала ему двадцать пять лет своей жизни. Лучшие годы. И вот теперь он уходит к другой, молодой, оставляя её наедине с неопределённым будущим.
Но странным образом Вера не чувствовала ни гнева, ни обиды. Только усталость и какое-то отстранённое спокойствие. Как будто часть её уже смирилась с этой потерей, уже начала новую жизнь.
Может быть, их отношения давно исчерпали себя, просто ни один из них не решался это признать. Может быть, она сама хотела уйти, но не находила в себе смелости сделать первый шаг. Может быть, это известие было не концом, а освобождением.
Под утро Вера наконец заснула. И во сне ей привиделся родительский дом в Сосновке, окружённый соснами. Ей снилось, что она идёт по лесной тропинке, вдыхает запах хвои и слышит, как шумят деревья. И в этом сне она была не пятидесятилетней женщиной, брошенной мужем накануне серебряной свадьбы, а просто собой — Верой Тарасовой из деревни Сосновка, дочерью лесничего, знающей язык леса и умеющей слушать его голоса.
Когда рассвет окрасил небо в розовый цвет, Вера уже не спала. Она сидела на кухне, пила крепкий чёрный кофе и смотрела в окно. По карнизу всё ещё змеилась новогодняя гирлянда, но лампочки не горели — вчера вечером Вера выдернула вилку из розетки.
Зазвонил телефон. Павел. Вера посмотрела на экран с холодным любопытством и отклонила вызов. Через минуту пришло сообщение: «Нам нужно поговорить».
Вера усмехнулась. Теперь ему нужно поговорить. После того сухого сообщения, после этого «ключи оставь под ковриком». Что ж, у неё тоже есть что сказать.
Она набрала ответ: «Поздно. Я уезжаю. Навсегда. Квартира твоя, вещи тоже. Ключи в вазе. Прощай».
Отправила сообщение и выключила телефон. Потом встала, вылила остатки кофе в раковину, помыла чашку и поставила её на место.
Такси должно было приехать через час. Вера ещё раз прошлась по квартире, проверяя, не забыла ли чего-нибудь важного. В прихожей её взгляд упал на фотографию в рамке — они с Павлом на фоне Эйфелевой башни. Она сняла фотографию со стены, вынула её из рамки и разорвала на мелкие кусочки. Потом выбросила обрывки в мусорное ведро.
На журнальном столике лежала записка, которую она написала вечером. Вера перечитала её, скомкала и тоже выбросила. Вместо неё она оставила простую записку: «Ключи в вазе. В».
Достаточно. Никаких объяснений, никаких эмоций, никаких воспоминаний. Всё кончено.
В дверь позвонили — такси приехало раньше назначенного времени. Вера взяла чемодан, сумку с документами и деньгами, накинула пальто и вышла из квартиры, не оглядываясь.
В такси она назвала адрес — не вокзал, не аэропорт, а офис риэлторской компании. Она решила продать квартиру в Сосновке. Не потому, что нуждалась в деньгах, а потому что хотела окончательно порвать с прошлым. Начать новую жизнь с чистого листа.
У неё были другие планы. Другой город. Другое дело. Другие люди. И ни одного воспоминания о двадцати пяти годах, проведённых с человеком, который предпочёл ей другую, молодую, и даже не нашёл в себе смелости сказать ей об этом лично.
Вера откинулась на сиденье и закрыла глаза. Впереди была неизвестность, но она не боялась её. Впервые за много лет она чувствовала себя по-настоящему свободной. И это чувство было сильнее боли, сильнее обиды, сильнее страха перед будущим.
«Спасибо, Павел, — подумала она с неожиданной ясностью. — Ты сделал мне лучший подарок к нашей несостоявшейся серебряной свадьбе — свободу».
