— Анечка, дорогая, ты совсем неправильно лук режешь, — голос Валентины Петровны прозвучал с привычной назидательностью. — Видишь, какие толстые кусочки получаются? Димочка с детства привык к тонкой нарезке.
Анна крепче сжала нож в руке. Уже третий день подряд свекровь находила повод покритиковать каждое движение на кухне. То суп пересолен, то мясо недожарено, то посуда неправильно расставлена.
— Валентина Петровна, я готовлю так, как удобно нашей семье, — ровно ответила Анна, не поднимая глаз от разделочной доски. — Диме всегда нравилось.
— Нравилось-то нравилось, но он просто деликатный, не хочет расстраивать жену, — свекровь подошла ближе, взяла с полки другой нож. — Давай покажу, как правильно.
Терпение Анны лопнуло. Она резко обернулась, глаза горели от обиды и возмущения. Она взрослая женщина. И никто не смел указывать ей, как вести хозяйство в собственном доме.
— Я не нуждаюсь в советах! — голос Анны дрожал от сдерживаемых эмоций. — Это моя кухня, и я буду готовить так, как считаю нужным!
— Какая ты грубая стала, — Валентина Петровна поджала губы, в глазах мелькнула привычная обида. — Димочка! Сын, иди сюда!
Анна застыла, предвидя развитие событий. Тяжелые шаги мужа приближались из гостиной, где он смотрел телевизор после работы.
— Что случилось? — Дмитрий появился в дверном проеме, усталый взгляд метался между женой и матерью.
— Твоя жена совсем перестала меня уважать, — всхлипнула свекровь, прижимая платок к глазам. — Я только хотела помочь с готовкой, а она на меня кричит.
Дмитрий виновато посмотрел на Анну. В его глазах она прочитала знакомое выражение — только бы не расстраивать маму. Сердце сжалось от предательства.
— Аня, мама хотела как лучше, — тихо проговорил муж, избегая ее взгляда. — Может, не стоило так резко?
Слезы предательски накатили на глаза. Анна швырнула нож на разделочную доску. И выбежала из кухни. В спальне она рухнула на кровать.
Час тянулся мучительно долго. За стеной слышались приглушенные голоса — свекровь явно продолжала жаловаться сыну. Когда дверь наконец скрипнула, Анна не подняла головы.
— Солнышко, ну что ты, — Дмитрий осторожно присел на край кровати. — Мама же скоро уедет, потерпи немного.
— Это наш дом, — глухо проговорила Анна в подушку. — Я здесь полноправная хозяйка. Так почему кто-то здесь должен диктовать мне, как жить?
— Наша квартира, — мягко повторил Дмитрий. — Но и мама нам не чужой человек.
Анна наконец подняла заплаканное лицо. Боль разливалась в груди, когда она вспоминала, как два месяца назад вложила в досрочное погашение ипотеки два миллиона, полученные в наследство от бабушки. Как годами отдавала часть зарплаты. Но свекровь приходила и вела себя как хозяйка.
— Когда ты просил приютить твою маму на месяц, потому что ее выгнали со съемной квартиры, я согласилась, — голос Анны звучал устало и обреченно. — Но она совсем обнаглела! Переходит все мыслимые границы!
— Аня, она пожилая женщина, привыкшая к определенному порядку, — Дмитрий потянулся погладить жену по волосам, но та отстранилась. — Просто будь снисходительнее.
— А ты? — в голосе Анны зазвенели слезы. — Ты всегда будешь заступаться за нее? Даже когда она унижает твою жену?
Следующие недели превратились в настоящие испытания. Валентина Петровна словно поставила себе цель сделать жизнь Анны невыносимой. Каждый шаг, каждое слово подвергались беспощадной критике.
— Ванечка, не трогай это! — резко окрикнула свекровь трехлетнего сына Анны, когда малыш потянулся к своим игрушкам. — Скоро обед, нельзя сейчас играть!
Анна замерла у порога детской комнаты. Внутри все закипело от возмущения и беспомощности. Валентина Петровна теперь пыталась перестроить режим ребенка под свои представления.
— Валентина Петровна, это его игрушки, — твердо сказала Анна, входя в комнату. — Ваня может играть, когда захочет.
— А я считаю, что должен быть порядок, — глаза свекрови сверкали от праведного гнева. — В моей семье дети знали дисциплину!
Маленький Ваня прижался к маме, не понимая, почему бабушка такая строгая. Анна обняла сына, защищая от этого безумия.
— Это наш дом, и здесь будут наши правила! — голос Анны звучал решительно, хотя внутри все дрожало.
— Посмотрим еще, кто будет смеяться последним, — злобно прошипела Валентина Петровна, и в этих словах прозвучала откровенная угроза.
Дмитрий словно оглох и ослеп. Когда Анна пыталась рассказать о происходящем, муж отмахивался или уходил в другую комнату. Но свекровь не дремала — она аккуратно, по капле вливала яд в уши сына.
— Димочка, посмотри внимательнее на Ванечку, — тихо говорила Валентина Петровна за ужином, когда Анна укладывала ребенка. — Не находишь ли ты, что он совсем на тебя не похож?
— Мам, что ты такое говоришь? — Дмитрий неловко засмеялся, но семя сомнения было посеяно.
— А то, что твоя жена целыми днями дома сидит, не работает, на твоей шее висит, — продолжала свекровь, словно не слыша возражений. — Хотя работу удаленную нашла бы любая порядочная женщина.
Анна стояла в коридоре, сжимая кулаки. Валентина Петровна прекрасно знала, что она подрабатывает фрилансом, переводит тексты, но удобно было представить невестку тунеядкой.
Анна замечала, как муж подолгу рассматривает ее и сына. Как часто задумывается.
В дождливый вечер Дмитрий вернулся с работы мрачнее тучи, долго сидел на кухне с матерью. Когда вошла Анна, атмосфера была такой напряженной, что воздух можно было резать ножом.
— Скажи мне правду, — Дмитрий встал, лицо перекосилось от боли и ярости. — Ваня действительно мой сын?
Анна опешила от неожиданности. Мир качнулся, и она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
— Что ты такое говоришь? — прошептала Анна, не веря происходящему.
— Отвечай! — рявкнул муж, и в его глазах полыхало безумие. — Мать права, он совсем на меня не похож!
— Дима, ты сошел с ума? — слезы градом катились по щекам Анны. — Как ты можешь такое подумать?
— Хватит врать! — Дмитрий прошел в спальню, схватил чемодан и начал швырять туда вещи жены. — Убирайся из моего дома! Забирай ребенка и проваливай!
Валентина Петровна стояла в углу, наблюдая за разворачивающейся драмой с довольным выражением лица. План удался — сын полностью на ее стороне.
Анна пыталась остановить мужа.
— Дима, это и моя квартира!
Дмитрий был сильнее. Он легко оттолкнул жену и продолжал собирать ее вещи.
— Нет! Оформлена на меня, значит моя!
Последней каплей стало то, как безжалостно Дмитрий выставил на лестничную площадку детские игрушки и одежду. Маленький Ваня плакал. Он не понимал, что происходит.
Анна сидела на холодной лестнице. Она прижимала к груди заснувшего сына. Слезы катились по щекам, но плакать громко было нельзя — Ваня мог проснуться. В голове крутилась одна мысль: куда теперь идти? Друзей близких не было, родственников в городе тоже. Оставалась только бабушка Зинаида Михайловна. Мама отца, который давно их бросил.
Такси довезло их до старого района, где в двухкомнатной квартире жила суровая семидесятилетняя женщина. Бабушка открыла дверь в халате, недовольно прищурившись.
— Что случилось, внучка? — голос Зинаиды Михайловны звучал настороженно. — В такое время с ребенком…
— Бабуль, нас выгнали из дома, — всхлипнула Анна, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить Ваню. — Дима поверил своей матери, что я ему изменила.
Зинаида Михайловна молча пропустила их в квартиру. Пока Анна укладывала сына на диван, бабушка заварила крепкий чай и выслушала всю историю.
— Слабачка ты, Анька, — жестко констатировала пожилая женщина, когда внучка закончила рассказ. — Бесхребетная совсем! Позволила какой-то пенсионерке свои порядки наводить!
Анна вздрогнула от резкости слов. Но в глазах бабушки не было злости — только суровая решимость.
— Но я беру дело в свои руки, — твердо продолжила Зинаида Михайловна. — Завтра же идем к нотариусу, оформляешь на меня доверенность. Этот твой Дима еще узнает, с кем связался!
Через неделю бывшему мужу пришла повестка в суд. Зинаида Михайловна, вооружившись всеми документами об ипотеке и переводах, доказала, сколько денег вложила Анна в квартиру. Особенно весомым аргументом стали два миллиона наследства, которые погасили основную часть долга.
— Продавай квартиру и отдавай внучке ее деньги! — гневно заявила бабушка Дмитрию прямо в зале суда, когда судья вынес решение. — И алименты не забудь платить!
Дмитрий сидел бледный, рядом с ним Валентина Петровна шипела от ярости. Свекровь попыталась что-то возразить, но Зинаида Михайловна остановила ее одним взглядом.
— Молчите! — отрезала пожилая женщина. — Сына настроили против жены, теперь расхлебывайте!
— Вы не имеете права так со мной разговаривать! — попыталась возмутиться Валентина Петровна, но голос дрожал от неуверенности.
— Имею, еще как имею, — холодно ответила Зинаида Михайловна. — Вы внучку и правнука на улицу выгнали, квартиру отобрали. Так что теперь сидите тихо и не рыпайтесь.
Валентина Петровна съежилась и замолчала. Впервые в жизни она встретила достойного соперника и поняла, что проиграла еще до начала битвы.
— А вы, молодой человек, — Зинаида Михайловна повернулась к Дмитрию, — маменьким сынком так и остались. Жаль внучку, что связалась с таким слабаком.
Дмитрий опустил глаза, не решаясь возразить суровой женщине.
Вернувшись домой, Зинаида Михайловна налила себе чай и строго посмотрела на внучку.
— Оставайся пока у меня жить, — сказала бабушка. — Рано тебе одной с ребенком. Мало ли опять найдешь такого же неподходящего мужчину.
Анна кивнула, обнимая сына. Впереди была новая жизнь, но теперь рядом была женщина, которая не позволит никому обижать ее семью. Зинаида Михайловна оказалась именно тем защитником, которого так не хватало все эти годы.
