Римма поправила седую прядь, выбившуюся из когда-то аккуратного пучка. Руки её, испещрённые венами и морщинами, дрожали. Аркадий Петрович, её муж, уверенно упаковывал свои вещи в новый чемодан из натуральной кожи. Тот самый, что она подарила ему на шестидесятилетие три года назад.
— Я всё-таки не понимаю, — сказала Римма, пытаясь сохранить остатки достоинства. — Сорок лет. Целых сорок лет, Аркаша. Неужели они ничего не стоят?
Аркадий даже не поднял головы. Его движения были чёткими, выверенными — такими же, как и решение, принятое им неделю назад.
— Мы это уже обсуждали, Римма, — произнёс он с той холодной официальностью, которая появилась в его речи, как только он объявил о своём уходе. — В шестьдесят три у человека ещё есть шанс начать новую жизнь. Я не собираюсь упускать его.
Римма горько усмехнулась. Шестьдесят три. Ей шестьдесят один, но о какой новой жизни могла идти речь? Она потратила свою молодость, красоту, образование — всё, что имела — на этого человека и их семью.
— Знаешь, чего я не понимаю больше всего? — спросила она, наблюдая, как он складывает свои отглаженные рубашки, которые она стирала и гладила все эти годы. — Почему ты не сказал мне раньше? Хотя бы несколько лет назад, когда я ещё могла что-то изменить в своей жизни?
Аркадий наконец посмотрел на неё. В его взгляде не было ни сожаления, ни стыда — только лёгкое нетерпение человека, которому мешают закончить начатое дело.
— А что бы ты изменила, позволь спросить? — он застегнул чемодан и выпрямился. — Ты всегда была домохозяйкой, Римма. Мы оба знаем, что так было удобнее.
— Удобнее тебе, — тихо возразила она. — Я могла работать. У меня был красный диплом филологического факультета. Я могла преподавать, писать, переводить…
— И кому бы тогда достались наши дети? — перебил её Аркадий с той покровительственной интонацией, которую она так хорошо знала. — Няньке? Детскому саду? Нет, Римма, мы всё сделали правильно. Просто сейчас наши пути разошлись.
Римма почувствовала, как внутри неё что-то ломается — последняя тонкая ниточка надежды на то, что всё это какая-то жестокая шутка.
— А квартира? — спросила она. — Половина-то моя?
Аркадий достал из внутреннего кармана пиджака тонкую папку с документами.
— Видишь ли, — начал он, и Римма сразу поняла, что услышит сейчас что-то ужасное, — юридически это не совсем так.
Он положил перед ней документы.
— Квартира, дача, машины — всё записано на фирму. «Петров и партнёры». Корпоративное имущество, понимаешь?
Римма медленно опустилась на стул. Она знала про фирму, конечно. Аркадий основал её почти тридцать лет назад, ещё в начале девяностых. Но она никогда не вникала в детали, доверяя мужу полностью.
— Я… я с тобой сорок лет прожила и даже половины квартиры не заслужила? — голос её звучал глухо, как будто издалека.
Аркадий вздохнул с видом человека, которому приходится объяснять очевидные вещи.
— Дело не в заслугах, Римма, а в юридических формальностях. Ты можешь оставаться здесь ещё месяц, я не возражаю. Но потом… потом эта квартира понадобится для других целей.
— Для других целей, — эхом повторила Римма. — Для Светланы, ты хочешь сказать?
Светлана. Светлана Игоревна. Тридцать восемь лет. Финансовый директор компании «Петров и партнёры». Высокая, стройная, с ухоженными ногтями и волосами цвета воронова крыла. Такой Римма была, может быть, лет двадцать пять назад.
— Я не хочу обсуждать это, — отрезал Аркадий. — Мы взрослые люди, Римма. Давай разойдёмся достойно.
«Достойно», — подумала Римма. — «Как именно выглядит достойный уход из собственного дома без копейки денег в шестьдесят один год?»
— А что мне делать? — спросила она прямо. — Куда мне идти?
Аркадий поджал губы.
— У нас взрослые дети, Римма. Миша наверняка не откажет тебе во временном пристанище. А там… там видно будет.
Римма встала. Удивительно, но вместе с пониманием всего ужаса ситуации к ней пришло странное спокойствие. Как будто часть её, которая боялась и надеялась все эти дни с момента объявления Аркадия, просто выгорела, оставив только холодную ясность.
— Да, — сказала она. — Видно будет. Месяц мне не нужен. Я уйду сегодня.
Она вышла из комнаты, не оглядываясь на мужа. В спальне, которую они делили сорок лет, Римма достала из шкафа старый чемодан. Тот самый, с которым они когда-то ездили в свадебное путешествие в Сочи…
Михаил Аркадьевич Петров мало походил на своего отца. Высокий, широкоплечий, с открытым лицом и той особенной добротой во взгляде, которая обычно не свойственна успешным бизнесменам. В свои тридцать восемь он возглавлял собственную компанию, занимающуюся разработкой программного обеспечения, был женат на своей университетской любви Анне и воспитывал двух сыновей-подростков.
Когда Римма Михайловна позвонила в дверной звонок его квартиры в престижном жилом комплексе на Остоженке, была уже половина десятого вечера.
— Мама? — Михаил распахнул дверь и замер, увидев её с чемоданом. — Что случилось?
Римма попыталась улыбнуться, но губы её дрожали.
— Можно я войду, Мишенька? Мне… мне некуда идти.
В просторной гостиной Михаила, где всё было оформлено в светлых тонах и минималистичном стиле — полная противоположность тяжеловесной классике, которую предпочитал Аркадий — Римма наконец рассказала сыну всё.
— Он сказал, что всё записано на фирму, — закончила она, глядя в чашку с давно остывшим чаем. — Квартира, дача, машины… всё. И что через месяц я должна съехать.
Михаил сидел напротив, сжав кулаки так, что костяшки побелели. Анна, его жена, стояла рядом, положив руку ему на плечо, словно удерживая от резких движений.
— Ты проработала на него всю жизнь, — медленно произнёс Михаил. — Ты растила нас с Леной, вела дом, поддерживала его карьеру, принимала гостей, ездила с ним на все корпоративы… Это была работа, мама. Самая настоящая работа, просто без оформления и зарплаты.
Римма покачала головой.
— Я никогда не думала об этом так, Миша. Я просто… жила. Мы были семьёй.
— Именно! — Михаил резко встал. — Вы были семьёй. А в семье всё общее, независимо от того, на кого записано имущество. Отец прекрасно это знает. Он же юрист, чёрт возьми!
— Миша, — мягко произнесла Анна, — давай сначала устроим маму. Она устала. А завтра будем решать, что делать дальше.
Римма с благодарностью посмотрела на невестку. Анна всегда была практичной и собранной. Может быть, именно поэтому Миша и выбрал её — как противовес своей собственной импульсивности.
— Конечно, — кивнул Михаил. — Мама, ты можешь жить у нас сколько захочешь. Гостевая спальня полностью в твоём распоряжении.
— Я не хочу быть обузой, — начала Римма, но Михаил решительно покачал головой.
— Даже не думай так. Ты моя мать. И я не позволю отцу просто выбросить тебя на улицу после сорока лет брака…
Елена Аркадьевна Соколова, урождённая Петрова, примчалась на следующий день, как только услышала новости. В отличие от брата, она очень походила на отца — те же чёткие черты лица, тот же проницательный взгляд, та же сдержанность в проявлении эмоций. Но сегодня её обычно безупречный вид был нарушен: волосы собраны в небрежный хвост, на лице ни грамма косметики, а в глазах — ярость.
— Он что совсем с ума сошёл? — были её первые слова, когда она вошла в квартиру брата. — Я звонила ему пять раз, он не берёт трубку!
Римма сидела в гостиной, листая какой-то журнал — скорее машинально, чем с реальным интересом. Увидев дочь, она попыталась встать, но Лена быстро подошла и обняла её.
— Мамочка, — прошептала она, и в этом слове было столько нежности, что Римма не выдержала — разрыдалась, уткнувшись в плечо дочери.
Они долго сидели так — мать и дочь, тесно прижавшись друг к другу. Наконец Римма отстранилась и вытерла глаза.
— Прости, Леночка. Я не хотела… Это всё так неожиданно.
— Это ты прости, — твёрдо сказала Елена. — Это мы с Мишей должны были видеть, что происходит. Должны были защитить тебя.
— От отца? — горько усмехнулась Римма. — Разве это возможно?
— Я адвокат, мама, — напомнила Елена. — И специализируюсь как раз на семейном праве. Поверь, то, что делает отец, не только подло, но и незаконно.
В этот момент в гостиную вошёл Михаил с ноутбуком в руках.
— Лена, хорошо, что ты приехала, — сказал он. — Я тут кое-что нашёл.
Он сел рядом с матерью и сестрой и открыл экран.
— Смотрите, — он указал на какие-то таблицы и графики. — Я поднял финансовую историю фирмы отца. «Петров и партнёры» основана в 1993 году, верно? Но вот что интересно: первоначальный капитал для её создания — это деньги от продажи бабушкиной квартиры. Той самой, которую бабушка завещала вам обоим — тебе и отцу, мама. А вы уже были женаты…
Римма нахмурилась, вспоминая.
— Да, верно. Мы продали её, потому что она была старая, в коммуналке… Аркаша сказал, что лучше вложить деньги в бизнес.
— Именно! — воскликнул Михаил. — А это значит, что ты фактически была соинвестором компании с самого начала. Просто отец это нигде не зафиксировал.
Елена быстро просмотрела документы на экране.
— Более того, — продолжила она мысль брата, — Деньги, которые тебе подарили родители, после моего рождения тоже пошёл на развитие фирмы. И ещё: мама, помнишь ту сумму, которую тебе оставил дядя Виктор, твой брат? В 1998 году?
Римма кивнула.
— Конечно. Это были приличные деньги по тем временам. Мы вложили их в…
— В расширение бизнеса, — закончил за неё Михаил. — Видишь? Ты не просто жена. Ты соучредитель! Просто отец всё оформлял на себя, а ты доверяла ему.
Римма смотрела на детей с изумлением. Никогда раньше она не думала о семейных финансах в таком свете.
— Но ведь прошло столько лет, — неуверенно произнесла она. — Разве можно что-то доказать?
— Можно, — уверенно сказала Елена. — У нас есть выписки со счетов, завещание бабушки, документы. Главное, у нас есть свидетели — люди, которые знали о вашей семейной ситуации, о том, что ты вкладывала деньги в бизнес отца.
— И не только деньги, — добавил Михаил. — Твой труд, мама. Все эти годы ты работала на репутацию отца, на его бизнес. Ты принимала деловых партнёров, организовывала приёмы, ездила с ним на все важные мероприятия…
— Я это делала как жена, — возразила Римма.
— Нет, — твёрдо сказала Елена. — Ты делала это как партнёр. И мы это докажем…
Аркадий Петрович явился в офис своей дочери без предупреждения. Просто вошёл, кивнул секретарше, которая не посмела остановить основателя одной из крупнейших юридических фирм города, и прошёл прямо в кабинет Елены.
— Отец, — Елена подняла глаза от бумаг. Её голос был ледяным. — Чем обязана?
Аркадий усмехнулся. Такая же, как он сам — прямая, жёсткая, не тратящая времени на пустые любезности.
— Я получил интересный документ, — сказал он, кладя на стол перед дочерью папку. — Иск о признании права собственности на долю в компании «Петров и партнёры». Истец — Римма Михайловна Петрова. Представитель истца — Елена Аркадьевна Соколова. Очень интересно.
Елена спокойно выдержала его взгляд.
— И что тебя удивляет? Ты же юрист, папа. Должен понимать, что такие действия, как твои, имеют последствия.
Аркадий сел в кресло напротив, не дожидаясь приглашения.
— Лена, — сказал он уже мягче. — Зачем всё это? Я всегда заботился о твоей матери. И буду заботиться дальше. Назначу какое-то содержание, помогу снять квартиру…
— Какое-то содержание? — Елена резко встала. — Ты предлагаешь подачки женщине, которая сорок лет была твоей женой и партнёром? Женщине, без которой ты никогда бы не построил свой бизнес?
— Не преувеличивай, — поморщился Аркадий. — Твоя мать — прекрасная женщина, но в бизнесе она ничего не понимает.
— А должна была? — Елена подошла к окну, отвернувшись от отца. — Мама доверяла тебе полностью. Она отдала тебе всё — свою молодость, свой интеллект, свою красоту. Она отказалась от карьеры, чтобы растить нас и поддерживать тебя. И вот как ты её отблагодарил.
— Я не обязан объяснять тебе свои личные решения, — холодно сказал Аркадий. — Но советую хорошо подумать, прежде чем продолжать это дело. Ты ведь понимаешь, что я могу нанять лучших адвокатов страны?
Елена повернулась к нему, и Аркадий с удивлением увидел, что в её глазах стоят слёзы.
— А ты понимаешь, что сейчас теряешь не только жену, но и детей? — тихо спросила она. — Потому что ни я, ни Миша не сможем уважать тебя после того, что ты сделал.
Аркадий поднялся.
— Это эмоции, Лена. Они пройдут. А сейчас я прошу тебя: отзови иск. Ради нашей семьи.
— Нет, папа, — твёрдо сказала Елена. — Вот именно ради нашей семьи я буду бороться за справедливость для мамы. И знаешь что? — она вдруг улыбнулась. — Я выиграю это дело.
Судебный процесс длился почти полгода. Аркадий действительно нанял лучших адвокатов, но против них выступала его собственная дочь, которая знала все слабые места отца и его бизнеса.
Елена методично, шаг за шагом, доказывала, что её мать была не просто женой, но и негласным партнёром Аркадия с самого начала создания компании. Она предоставила документы о вложении средств, полученных от продажи бабушкиной квартиры, подарочных денег, наследства от дяди Виктора. Она вызвала свидетелей — старых друзей семьи, которые подтвердили, что Римма всегда активно участвовала в делах мужа.
Особенно сильное впечатление на суд произвёл бывший партнёр Аркадия, Георгий Семёнович Ларин, который сейчас жил в Испании и специально прилетел, чтобы дать показания.
— Аркадий всегда говорил, что без Риммы не было бы «Петрова и партнёров», — сказал он. — Это она придумала название фирмы. Она предложила специализироваться именно на корпоративном праве, потому что у Аркадия были знакомства в этой сфере. Она вела всю документацию в первые годы, пока у них не было денег на секретаря.
Михаил также активно участвовал в процессе. Он использовал свои связи в бизнес-сообществе, чтобы найти бывших клиентов отца, которые могли подтвердить роль Риммы в успехе компании.
Сама Римма поначалу не хотела участвовать в этой борьбе. Но постепенно, видя, как самоотверженно сражаются за неё дети, она почувствовала, что должна проявить такую же силу духа.
На одном из заседаний, когда адвокат Аркадия попытался представить её как неработающую домохозяйку, которая просто пользовалась финансовым успехом мужа, Римма неожиданно попросила слова.
— Я хочу рассказать суду, — начала она спокойно, глядя прямо на бывшего мужа, — как выглядел мой обычный день в течение сорока лет нашего брака.
И она рассказала. О том, как вставала в пять утра, чтобы приготовить завтрак мужу и детям. Как проверяла уроки, водила детей в школу и на бесконечные кружки и секции. Как вела домашнее хозяйство, при этом занимаясь самообразованием, чтобы всегда быть интересной собеседницей для мужа и его деловых партнёров.
— Я выучила три иностранных языка, — сказала она. — Английский, немецкий и итальянский. Знаете, зачем? Чтобы муж мог с гордостью представлять меня своим зарубежным партнёрам. Чтобы я могла поддержать беседу, создать нужную атмосферу, произвести впечатление. Это была моя работа — быть идеальной женой успешного юриста. И я выполняла её безупречно.
Аркадий сидел, опустив голову. Впервые за время процесса он выглядел не уверенным в себе, а растерянным.
В конце концов, суд вынес решение в пользу Риммы. Ей была присуждена треть всего имущества компании «Петров и партнёры», включая квартиру, в которой она прожила большую часть своей жизни, и значительную денежную компенсацию…
Светлана Игоревна оказалась не так проста, как думал Аркадий. Когда стало ясно, что значительная часть его состояния уйдёт бывшей жене, она быстро охладела к нему. А через два месяца после окончания процесса Аркадий случайно увидел её в ресторане с известным бизнесменом, который был гораздо состоятельнее его.
Это был удар, от которого он не смог оправиться. Впервые в жизни Аркадий Петрович почувствовал себя старым и ненужным. Он пытался связаться с детьми, но они не отвечали на его звонки. Миша просто сбрасывал вызовы, а Лена прислала короткое сообщение: «Нам не о чем говорить, пока ты не извинишься перед мамой».
Но как извиниться? Что сказать женщине, которую ты предал после сорока лет совместной жизни? Аркадий не находил слов. И постепенно замыкался в себе всё больше и больше.
Инфаркт случился неожиданно, посреди ночи. Аркадий проснулся от резкой боли в груди, попытался дотянуться до телефона, но не смог. Его последней мыслью, прежде чем он потерял сознание, была мысль о Римме. О том, как она заботилась о нём все эти годы. И о том, что теперь рядом никого нет.
Нашли его только на следующий день вечером, когда секретарша, обеспокоенная тем, что он не отвечает на звонки, приехала к нему домой…
Римма стояла у окна в своей старой квартире, из которой так и не съехала благодаря решению суда. Вид на Москву-реку, который когда-то так радовал её, сейчас казался чужим и безразличным.
Звонок от Елены застал её за раскладыванием книг, которые она наконец решила достать из коробок. После победы в суде Римма не сразу вернулась в квартиру. Сначала хотела продать её и купить что-то поменьше, начать новую жизнь. Но потом поняла, что это её дом, место, где выросли её дети, и она имеет полное право здесь оставаться.
— Мама, — голос Лены звучал странно. — Ты сидишь?
— Что случилось, Леночка? — сразу насторожилась Римма.
— Папа… Не стало. Инфаркт.
Римма медленно опустилась на диван. Аркадий. Мёртв. Человек, с которым она прожила большую часть своей жизни, больше не существует.
— Когда? — только и смогла спросить она.
— Вчера ночью. Его нашли сегодня. Мама… ты как?
Римма не знала, что ответить. Что она чувствовала? Горе? Облегчение? Злорадство? Ничего из этого. Только странную пустоту и смутное сожаление о том, что всё закончилось именно так.
— Я в порядке, — наконец сказала она. — Когда прощание?
— Послезавтра. Но, мама, ты не обязана…
— Я приду, — твёрдо сказала Римма. — Он был вашим отцом. И моим мужем сорок лет.
После звонка Римма долго сидела неподвижно, глядя в одну точку. Потом встала и подошла к книжным полкам, где среди множества книг стоял старый фотоальбом. Она открыла его и увидела их свадебную фотографию. Они были так молоды, так счастливы, так полны надежд…
Что пошло не так? Когда Аркадий изменился? Или он всегда был таким, а она просто не хотела этого видеть?
Римма перелистывала страницы альбома, и перед ней проходила вся её жизнь. Рождение Миши, потом Лены. Первый день в школе. Выпускные. Свадьба Миши и Анны…
На последних страницах были фотографии с шестидесятилетия Аркадия — его последнего юбилея, который они отмечали вместе. На одном из снимков он стоял, обняв её за плечи, и улыбался в камеру. Тогда она ещё не знала, что он уже встречался со Светланой.
Римма захлопнула альбом. Сорок лет — в один том. Всё, что казалось таким важным, таким вечным, уместилось в нескольких десятках страниц. Теперь это просто история. Ничего больше.
Прощание было немноголюдным. Несколько коллег из «Петрова и партнёров», пара старых друзей, Михаил с Анной, Елена с мужем. Светлана не пришла.
Римма стояла чуть в стороне, в простом чёрном платье, без слёз и причитаний. Она смотрела на человека, которого когда-то любила больше жизни, и не чувствовала ничего, кроме холодного осознания: это конец целой эпохи.
После церемонии к ней подошёл пожилой мужчина, которого она не сразу узнала.
— Римма Михайловна, — он протянул руку. — Вы, наверное, не помните меня. Игорь Валентинович, мы встречались на юбилее Аркадия Петровича пять лет назад.
— Конечно, помню, — автоматически ответила она. — Вы его однокурсник.
— Да-да, — кивнул мужчина. — Я… хотел сказать вам. Аркадий звонил мне за день до… Он был в ужасном состоянии. Говорил, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Что потерял всё, что действительно имело значение.
Римма посмотрела на него без выражения.
— И что вы хотите от меня услышать? Что я его прощаю? Что всё забыто?
Игорь Валентинович смутился.
— Нет, я просто подумал, что вам нужно знать…
— Мне не нужно ничего знать, — спокойно прервала его Римма. — Аркадий сделал свой выбор. Я сделала свой. Теперь это уже не имеет значения.
Она повернулась и пошла к выходу с кладбища, где её ждали дети.
Через год после ухода Аркадия Римма Михайловна сидела на веранде небольшого домика на побережье Чёрного моря. Это была её новая дача — не роскошный особняк Аркадия в Серебряном бору, а простой, уютный дом, который она купила на часть денег, полученных после суда.
Рядом с ней, на плетёном кресле, лежала стопка бумаг — черновик её первой книги. «Начать с нуля в шестьдесят» — так она называлась. История женщины, которая потеряла всё и нашла себя.
Римма начала писать вскоре после того, как не стало бывшего мужа. Сначала просто как терапию, по совету психолога, к которому её уговорила ходить Елена. Потом поняла, что это больше, чем просто дневник — это опыт, который может быть полезен другим женщинам.
Её телефон зазвонил. На экране высветилось имя литературного агента, с которым она недавно подписала контракт.
— Римма Михайловна, отличные новости! — сразу начал он. — Издательство в восторге от вашей рукописи. Они хотят напечатать пять тысяч экземпляров для начала и уже планируют презентацию.
— Пять тысяч? — Римма удивлённо покачала головой. — Кто бы мог подумать…
— Это только начало, поверьте мне! У вас потрясающий стиль и история, которая найдёт отклик у тысяч женщин. Вы готовы к некоторой известности?
Римма улыбнулась, глядя на море. Известность. В шестьдесят три года. После жизни в тени мужа.
— Знаете, — сказала она, — я, пожалуй, готова.
Она закончила разговор и снова взглянула на лежащую перед ней рукопись. На первой странице было посвящение:
«Моим детям, Елене и Михаилу, которые напомнили мне, что никогда не поздно начать новую жизнь».
Римма откинулась в кресле и закрыла глаза. Где-то в глубине души она понимала, что Аркадий, при всей его подлости, невольно сделал ей подарок. Он освободил её. От иллюзий, от фальшивой безопасности, от жизни, которая давно перестала быть её собственной.
Теперь у неё была только одна обязанность — перед самой собой. И она намеревалась выполнить её с тем же совершенством, с каким когда-то выполняла роль жены Аркадия Петрова.
Но это будет совсем другая история. Её собственная.
