— Нет, я просто не понимаю. Ты вообще себя слышишь? — Ксюша швырнула полотенце на столешницу и повернулась к мужу. — Как ты это себе представляешь?
Антон стоял, опершись о дверной косяк кухни, и смотрел в пол. Его плечи были напряжены, а пальцы нервно теребили пуговицу на рубашке.
— Послушай, это всего на пару месяцев, — произнёс он тихо, но твёрдо. — Пока она не найдёт что-то подходящее.
— Пару месяцев? — Ксюша засмеялась, но в этом смехе не было ни капли веселья. — Антон, твоя мать никогда не найдёт «что-то подходящее». Ей ничего не подходит, кроме нашей квартиры, ты же прекрасно это знаешь.
За окном моросил осенний дождь. Капли стекали по стеклу, размывая городской пейзаж Петербурга. Антон и Ксюша жили в старом доме на Петроградской стороне — в квартире, которую Ксюша получила в наследство от бабушки. Небольшая, но уютная двушка с высокими потолками и лепниной стала их крепостью после свадьбы три года назад.
— Куда ей податься? — Антон наконец поднял глаза. — Её выселяют через две недели. Кредиторы уже всё описали.
— А ты где был, когда она влезала в эти кредиты? Когда покупала шубу за полмиллиона? Когда ездила на эти свои… — Ксюша запнулась, подбирая слово, — …турне по Европе?
— Ты несправедлива, — Антон покачал головой. — Она пыталась начать своё дело. Просто не сложилось.
— Не сложилось? — Ксюша сложила руки на груди. — Третий раз «не сложилось»! Сначала та история с косметикой, потом… ладно, неважно. Я свою квартиру ради твоей матери продавать не собираюсь, пусть не рассчитывает. И жить здесь она не будет. Точка.
Вера Николаевна вошла в квартиру с видом королевы, возвращающейся в свои владения. Высокая, статная женщина с аккуратно уложенными светлыми волосами и безупречным макияжем, она осмотрела прихожую критическим взглядом.
— Сыро у вас, — заметила она, снимая пальто. — И обои эти… Я говорила тебе, Антон, что их нужно поменять.
Ксюша, стоявшая рядом с мужем, поджала губы, но промолчала. Три дня назад, после очередного скандала, они пришли к шаткому компромиссу: Вера Николаевна поживёт у них не больше месяца, за это время продаст свою машину и найдёт съёмную квартиру.
— Мам, давай я помогу с чемоданами, — Антон засуетился, избегая взгляда жены.
— Спасибо, сынок. — Вера Николаевна протянула ему сумку. — А где я буду спать?
Ксюша вздохнула:
— В гостиной, на диване. Мы постелили.
— На диване? — Вера Николаевна приподняла тонкие брови. — Но у вас же есть вторая спальня.
— Там наш кабинет, — отрезала Ксюша. — Я работаю удалённо, мне нужно отдельное пространство.
— Я думала, внуку будете комнату готовить, — как бы между прочим заметила Вера Николаевна, проходя в гостиную. — Или вы всё ещё… не планируете?
Антон замер с чемоданом в руках. Ксюша побледнела.
— Мам, мы же договаривались, — тихо произнёс он. — Это наше личное дело.
— Да я что? Я ничего, — Вера Николаевна невинно улыбнулась. — Просто для женщины в её возрасте… — она кивнула в сторону Ксюши, — …откладывать такие вещи опрометчиво.
Ксюша резко развернулась и ушла на кухню. Звякнула посуда, хлопнула дверца шкафа.
Антон вздохнул:
— Мам, пожалуйста.
— Ладно-ладно, — Вера Николаевна присела на диван. — Неплохо, но спина будет болеть. Ну да ладно, не привыкать к жертвам.
Через неделю Ксюша была готова выть волком. Вера Николаевна заняла не только гостиную, но и, казалось, всю квартиру. Её вещи появились в ванной, на кухне, в прихожей. Она перестраивала порядок в шкафах, переставляла посуду, меняла настройки стиральной машины. При этом она не делала ничего откровенно враждебного — всегда находила «разумное» объяснение своим действиям.
— Так удобнее, золотко, — говорила она, когда Ксюша обнаруживала свои любимые чашки на верхней полке, куда было не дотянуться без стремянки. — Ты же всё равно кофе пьёшь только по утрам.
— Я эту картину бабушке на юбилей дарила, — сквозь зубы процедила Ксюша, обнаружив, что пейзаж, висевший в прихожей, переехал в дальний угол.
— Ужасно мрачная, дорогая. И повешена была неправильно — северная сторона, освещение плохое. Я в галерее администратором работала, знаю толк в экспозиции.
Каждое утро Вера Николаевна интересовалась, когда Ксюша вернётся с работы, и каждый вечер встречала её с новостями о том, что было «улучшено» в квартире. Ксюша старалась держаться, но часто запиралась в ванной, чтобы перевести дух и не сорваться.
— Ты поговори с ней, — просила она Антона. — Скажи, что мы договаривались — месяц, не больше.
— Она ищет варианты, — защищался он. — Но сейчас так сложно что-то найти за разумные деньги.
— А машину она продала? — спрашивала Ксюша.
— Пока нет… Там какая-то проблема с документами.
Ксюша только качала головой. Никаких проблем с документами не было — была Вера Николаевна, которая мастерски играла на чувстве вины сына и не собиралась никуда уезжать.
В середине второй недели Ксюша вернулась домой раньше обычного. В офисе отключили электричество, и начальство распустило сотрудников по домам. Она тихо открыла дверь своим ключом — и замерла на пороге.
Вера Николаевна сидела в её кабинете за компьютером. Рядом на столе лежал открытый ежедневник Ксюши.
— Что вы делаете? — Ксюша почувствовала, как внутри всё закипает.
Вера Николаевна даже не вздрогнула.
— А, Ксюшенька, — спокойно произнесла она, не отрываясь от экрана. — Уже вернулась? А я тут решила немного помочь — разобрать твои файлы. Такой беспорядок был.
— Вы… что? — Ксюша подлетела к столу. — Вы трогали мой компьютер? Мои документы?
— Не нервничай так, дорогая, — Вера Николаевна поморщилась. — Всего лишь создала пару папок и разложила всё по категориям. Ты хранила рабочие материалы вперемешку с личными — это непрактично.
Ксюша закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Потом ещё раз. Когда она снова их открыла, Вера Николаевна всё ещё сидела за её столом с видом человека, выполнившего важную миссию.
— Немедленно выйдите из моего кабинета, — тихо, но твёрдо сказала Ксюша. — И больше никогда, слышите, никогда не заходите сюда без моего разрешения.
— Фу, какие мы обидчивые, — Вера Николаевна поднялась и театрально всплеснула руками. — Делаешь людям добро, а они…
— Вон! — уже громче произнесла Ксюша, указывая на дверь.
Вера Николаевна вышла, демонстративно покачивая головой.
Вечером разразился скандал. Антон встал на защиту матери:
— Она же хотела как лучше! Просто не подумала, что ты так отреагируешь.
— Не подумала? — Ксюша повысила голос. — Антон, она читала мой ежедневник! Там личные записи! Она копалась в моём компьютере!
— Мама говорит, там ничего такого не было…
— Да плевать, что она говорит! — Ксюша в сердцах стукнула кулаком по столу. — Дело в границах! В уважении! Она ведёт себя так, будто это её квартира, а я — докучливая квартирантка!
Антон устало потёр лицо:
— Ксюш, ну что ты предлагаешь? Выгнать её на улицу?
— Я предлагаю тебе поговорить с ней по-мужски! Объяснить, что она гостья здесь, а не хозяйка. И что через две недели, как договаривались, она должна съехать.
— У неё проблемы с поиском жилья…
— У неё проблемы с пониманием слова «нет»! — Ксюша почувствовала, что теряет контроль. — И у тебя, кажется, тоже.
Она схватила куртку и выскочила из квартиры, хлопнув дверью.
Два часа Ксюша бродила по вечернему городу, заходя в случайные кафе, грея руки о чашку с чаем и пытаясь успокоиться. Когда телефон разрядился, она решила вернуться домой.
Подходя к подъезду, она увидела соседку — Ирину Сергеевну, пенсионерку с первого этажа. Та помахала ей рукой:
— Ксюшенька, добрый вечер! Как мама Антона поживает? Устроилась у вас?
Ксюша натянуто улыбнулась:
— Добрый вечер. Да, спасибо, всё хорошо.
— Она мне сегодня рассказывала, что вы подумываете квартиру продавать и за город переезжать. Говорит, для будущих детей лучше на природе. Она-то сама в Павловске домик присмотрела…
Ксюша замерла:
— Простите, что?
— Ну, она сказала, что вы с Антоном решили продать эту квартиру, а она вам поможет с выбором дома за городом. Для большой семьи, говорит, — Ирина Сергеевна улыбнулась. — Я так за вас рада. Дети — это счастье.
Ксюша почувствовала, как земля уходит из-под ног. Извинившись перед соседкой, она быстро поднялась на свой этаж.
В квартире было темно и тихо. Антон, видимо, уже спал. Вера Николаевна тоже. Ксюша тихо прошла в спальню, легла не раздеваясь и уставилась в потолок. Сон не шёл.
Утром, дождавшись, когда Антон уйдёт на работу, Ксюша зашла в гостиную. Вера Николаевна сидела в халате и листала глянцевый журнал.
— Доброе утро, Вера Николаевна, — спокойно сказала Ксюша. — Нам нужно поговорить.
— Конечно, дорогая, — женщина отложила журнал. — Я как раз хотела обсудить с тобой эти ужасные занавески. Они совершенно не подходят к…
— Нет, — Ксюша прервала её. — Мы будем говорить не о занавесках. А о том, что вы рассказываете соседям, будто мы продаём квартиру.
Вера Николаевна на мгновение замерла, но тут же улыбнулась:
— Ах, это. Ирка-сплетница уже доложила? Ну, я просто поделилась планами. Антон же говорил, что вы задумываетесь о расширении жилплощади.
— Антон ничего подобного не говорил, — отрезала Ксюша. — И у нас нет таких планов.
— Странно, — Вера Николаевна пожала плечами. — А мне он сказал, что вы обсуждали это. Может, он не хотел тебя расстраивать, зная твою привязанность к этой… — она обвела рукой комнату, — …квартирке.
— Квартирке? — Ксюша почувствовала, как к горлу подступает ком. — Это моя квартира. Моя. Не ваша, не Антона — моя. И никто её продавать не собирается.
— Ну-ну, не кипятись, — Вера Николаевна скривилась. — Какая разница, чья формально квартира, если вы семья? В семье всё общее.
— У нас с Антоном — может быть, — Ксюша скрестила руки на груди. — А вот с вами у меня семьи нет.
— Что ты такое говоришь? — Вера Николаевна прижала руку к груди. — Я мать твоего мужа!
— И только, — кивнула Ксюша. — Не моя мать. Не моя подруга. И даже не моя гостья, если на то пошло — потому что гости не роются в личных вещах хозяев и не строят планы на их имущество.
Вера Николаевна поднялась с дивана:
— Я поговорю с Антоном. Он объяснит тебе, как следует разговаривать со старшими.
— Говорите с кем хотите, — Ксюша пожала плечами. — А пока у меня к вам простая просьба: сегодня вечером Антон поможет вам собрать вещи, а завтра вы переезжаете.
— Куда это? — Вера Николаевна ухмыльнулась.
— Это уже ваша забота. Но не сюда.
— Ты не можешь меня выгнать! — возмутилась Вера Николаевна. — Это решать Антону!
— А я и не выгоняю, — спокойно ответила Ксюша. — Просто напоминаю о нашей договорённости. Месяц почти истёк.
— Ещё неделя осталась!
— Считайте, что я делаю вам скидку на плохое поведение, — Ксюша улыбнулась и вышла из комнаты.
Вечером, когда Антон вернулся с работы, Вера Николаевна уже подготовила почву. Она сидела с красными от слёз глазами, прикладывая к вискам смоченное в уксусе полотенце.
— Что случилось? — встревожился Антон, едва переступив порог.
— Твоя жена… — простонала Вера Николаевна. — Она меня выгоняет…
Антон бросился к матери:
— Как выгоняет? Куда?
— Сказала, чтобы я завтра же убиралась. Что ей плевать, куда я пойду, — Вера Николаевна всхлипнула. — А у меня давление, ты же знаешь…
Ксюша, слышавшая этот разговор из кухни, только закатила глаза. Она спокойно вышла в прихожую:
— Антон, я дома. Ужин через пятнадцать минут.
Он обернулся, его лицо было искажено гневом:
— Ты что творишь? Как ты можешь так с ней обращаться?
— С кем? — невинно спросила Ксюша.
— С моей матерью! — он кивнул на Веру Николаевну, которая тихо постанывала на диване.
— А, — Ксюша кивнула. — Мы просто обсудили, что завтра истекает срок нашей договорённости. Месяц, помнишь?
— Какой месяц? Ещё неделя осталась!
— Двадцать шесть дней — это месяц, — пожала плечами Ксюша. — Но дело не в этом. Твоя мать ходит по соседям и рассказывает, что мы продаём квартиру и переезжаем за город. Что она нашла нам дом в Павловске.
Антон нахмурился и обернулся к матери:
— Мам, это правда?
Вера Николаевна молитвенно сложила руки:
— Сынок, я просто мечтала вслух! Я же вижу, как вам тесно здесь. А ты всегда говорил, что хотел бы дом за городом…
— Когда я это говорил? — Антон провёл рукой по волосам. — Мам, мы не продаём квартиру. И не переезжаем. Почему ты это придумала?
— Я не придумала! — Вера Николаевна повысила голос. — Я заботилась о вас! О твоём будущем! Твоя жена совершенно не думает о перспективах. Сидите в этой конуре, когда могли бы…
— Конуре? — Антон переспросил, и Ксюша увидела, как что-то изменилось в его глазах.
— Не цепляйся к словам, — отмахнулась Вера Николаевна. — Ты же взрослый человек, успешный специалист. Тебе нужно достойное жильё, а не эти стены, которые вот-вот рухнут.
— Дом после капремонта, мам, — устало произнёс Антон. — И квартира прекрасная.
— Всё равно! Вам нужно что-то большее! — Вера Николаевна поднялась с дивана. — А эту всегда можно продать, деньги вложить в нормальное жильё. Я бы помогла с выбором…
Антон молча смотрел на мать. Потом перевёл взгляд на Ксюшу, которая стояла, прислонившись к дверному косяку.
— Значит, ты права, — тихо сказал он жене. — Она действительно… — он не договорил.
Вера Николаевна метнулась к сыну:
— Антон, ты же не поверишь ей? Я твоя мать! Я всегда хотела для тебя только лучшего!
— Я знаю, мам, — он мягко отстранился. — Но ты не можешь решать за нас. Эта квартира — наш дом. Мы не будем её продавать.
— Но…
— И завтра тебе действительно нужно будет съехать, — он произнёс это тихо, но твёрдо. — Я помогу найти съёмное жильё. И оплачу первые месяцы. Но здесь ты больше не останешься.
Вера Николаевна побледнела:
— Ты выбираешь её вместо меня? Родную мать — променял на эту…
— Не надо, — Антон поднял руку, останавливая её. — Я не выбираю между вами. Я просто наконец делаю то, что должен был сделать давно — ставлю границы.
— Границы? — Вера Николаевна скривилась. — Это она тебя научила таким словечкам?
— Мам, достаточно, — Антон покачал головой. — Я пойду соберу твои вещи, а потом поищу варианты съёмного жилья.
Он направился в гостиную. Ксюша последовала за ним, оставив Веру Николаевну стоять в прихожей с открытым ртом.
Вечером, когда Вера Николаевна наконец угомонилась и легла спать, Антон и Ксюша сидели на кухне. Оба молчали, не зная, с чего начать разговор.
— Прости меня, — наконец произнёс Антон. — Я должен был сразу понять, к чему всё идёт.
Ксюша покачала головой:
— Ты же её сын. Ты не хотел видеть в ней… всё это.
— Да, но… — он провёл рукой по лицу. — Знаешь, я всегда думал, что она просто одинока. Что ей нужна забота. А оказалось…
— Что ей нужен контроль, — закончила Ксюша.
— Именно, — он кивнул. — И я позволял ей это. Всю жизнь.
Они снова замолчали. За окном мерцали огни ночного города. Где-то вдалеке проехала машина с сиреной.
— Что теперь? — спросила Ксюша. — Она уедет?
— Да, — твёрдо сказал Антон. — Я нашёл ей квартиру недалеко от её подруги Зинаиды. Небольшая, но приличная. Я внёс предоплату за три месяца.
— А потом?
— Потом ей придётся научиться жить по средствам, — Антон вздохнул. — Я буду помогать, конечно, но не так, как раньше. И не деньгами, а… по-другому. Может, найду ей работу.
Ксюша осторожно коснулась его руки:
— Ей не понравится.
— Знаю, — он грустно усмехнулся. — Будет скандал. И не один. Она попытается давить на жалость, манипулировать, угрожать… Я её хорошо знаю.
— И всё равно ты решился?
— Да, — он сжал её ладонь. — Потому что ты права. Так больше нельзя. Я хочу нормальную семью. Нашу семью. Без её… влияния.
Ксюша кивнула. Она не знала, что будет дальше. Не верила, что Вера Николаевна так просто отступит. Но сейчас, в этот момент, она чувствовала, что они с Антоном наконец-то на одной стороне.
Утро выдалось промозглым и серым. Ксюша проснулась от звука хлопнувшей двери. Антона рядом не было. Она накинула халат и вышла из спальни.
В квартире было тихо. Слишком тихо. Ксюша заглянула в гостиную — диван был аккуратно заправлен, вещей Веры Николаевны нигде не было видно. На столике лежала записка.
«Уехала к Зине. Не ищите. В.Н.»
Ксюша нахмурилась. Что-то было не так. Она прошла на кухню — там тоже было пусто. Вернувшись в спальню, она взяла телефон и набрала Антона. Гудки шли, но он не отвечал.
В дверь позвонили. Ксюша вздрогнула и пошла открывать. На пороге стоял Антон — растрёпанный, с покрасневшими глазами.
— Что случилось? — Ксюша впустила его в квартиру. — Где ты был?
— Искал её, — Антон тяжело опустился на стул в прихожей. — Она не у Зины. И не отвечает на звонки.
— Может, у других друзей?
— Я обзвонил всех, кого знаю, — он покачал головой. — Никто её не видел.
Ксюша присела рядом с ним:
— Антон, она взрослая женщина. Захотела уехать — уехала. Это её право.
— Ты не понимаешь, — он поднял на неё глаза. — Она взяла кредитную карту. Мою.
Ксюша замерла:
— Что?
— Я обнаружил пропажу, когда пришло уведомление о снятии наличных, — он достал телефон и показал ей сообщение от банка. — Пятьдесят тысяч. Максимальный лимит.
— Господи, — Ксюша прикрыла рот рукой. — Она украла у тебя деньги?
— Она бы сказала, что «одолжила», — горько усмехнулся Антон. — Как обычно.
— И что теперь?
— Я заблокировал карту, — он пожал плечами. — Но деньги уже сняты.
Они сидели молча, не зная, что ещё сказать. Потом Ксюша осторожно спросила:
— Будешь искать её дальше?
Антон долго не отвечал. Потом медленно покачал головой:
— Нет, — он резко выпрямился. — Не буду. Хватит.
Ксюша видела, как что-то окончательно надломилось в его глазах — и одновременно окрепло.
— Всю жизнь, — продолжил Антон, — всю жизнь я бегал за ней, извинялся за неё, выгораживал её. Закрывал глаза на то, что она использует меня. А она даже сейчас… даже сейчас не смогла просто уйти. Ей нужно было напоследок ударить. Украсть.
— Ей некуда идти, — тихо сказала Ксюша, не потому, что защищала Веру Николаевну, а просто констатируя факт.
— Некуда? — Антон горько усмехнулся. — У неё полно знакомых, которым она годами рассказывала о своём богатом сыне и его глупой жене. Пусть теперь расскажет правду. Или придумает новую ложь — не важно. Это больше не мои проблемы.
Он достал телефон и заблокировал номер матери. Потом открыл мессенджер и удалил их переписку.
— Что будешь делать с деньгами? — спросила Ксюша. — Заявишь в полицию?
— Нет, — Антон покачал головой. — Считай, это последняя плата за свободу. Больше она от меня ни копейки не получит.
Он прошёл на кухню и включил чайник. Его движения были чёткими, уверенными — будто груз, который он носил всю жизнь, наконец упал с плеч.
— Знаешь, — произнёс он, не оборачиваясь, — я сейчас понял одну вещь. Всё это время я думал, что ей нужна моя помощь. А ей была нужна моя жизнь.
Ксюша молчала, давая ему возможность выговориться.
— Но теперь всё, — он повернулся к ней. — С этого дня у нас новое правило: мы живём для себя. Только для себя. И никому не позволяем решать за нас.
За окном начинался новый день. Серые облака постепенно расступались, пропуская слабые лучи осеннего солнца. Ксюша подошла к окну. Город просыпался — спешили на работу люди, сигналили машины, шумели стройки.
Простая, обычная жизнь. Их жизнь. Без Веры Николаевны.
