— Юля, ты не могла бы сегодня к маме заехать? Она просила помочь с делами, — Максим быстро собирался на работу, заталкивая документы в портфель.
— Опять? Я же вчера была, — Юля стояла у плиты, готовя завтрак. — У меня сегодня важное совещание в отделе.
— Ну пожалуйста! Мама сказала, что у неё что-то с кранами. Я бы сам, но у меня встреча с руководством, — Максим виновато улыбнулся. — Один разок.
Юля глубоко вздохнула. «Один разок» длился уже полгода. Каждый божий день.
— Ладно, — она кивнула, отвернувшись. — Только после работы.
— Спасибо, ты лучшая! — Максим чмокнул жену в щёку и буквально выбежал из квартиры.
Юля посмотрела на закрывшуюся дверь. Этот «один разок» начался ровно шесть месяцев назад, когда свекровь подвернула ногу. Тогда Максим попросил жену «немного помочь маме». С тех пор нога давно зажила, но Юля так и осталась личной помощницей Веры Александровны.
— Юленька, милая, как хорошо, что ты пришла! — Вера Александровна, бодрая женщина шестидесяти лет, встретила невестку в дверях. — Я тут окно не могу открыть, представляешь? Заклинило что-то.
Никаких следов хромоты или других проблем со здоровьем Юля не наблюдала. Вера Александровна выглядела энергичнее многих молодых.
— Здравствуйте, — Юля прошла в квартиру, стараясь скрыть усталость. — Давайте посмотрю.
— И ещё полочки бы протереть… И постирать надо… Да, и в магазин сходить, у меня молоко закончилось, — свекровь перечисляла дела так, словно это было само собой разумеющимся.
Юля сжала губы. После десятичасового рабочего дня ей предстоял ещё трёхчасовой марафон по уборке чужой квартиры.
— А вы не могли бы сами сходить в магазин? — осторожно спросила она. — Он ведь рядом с домом.
— Что ты, Юленька! — свекровь всплеснулась ладонями. — У меня давление скачет. Врач сказал беречься.
Юля никогда не видела никаких лекарств от давления у Веры Александровны. Зато видела, как та бодро гуляла с подругами в парке. Но промолчала.
К девяти вечера, закончив со всеми делами, Юля вернулась домой. Максим сидел перед телевизором с планшетом в руках.
— Привет! Как мама? — спросил он, не поднимая взгляда.
— Нормально, — коротко ответила Юля. — Я устала. Иду спать.
Такие дни повторялись раз за разом. Юля работала в муниципальном отделе, занимаясь обработкой договоров. Потом ехала к свекрови, где выполняла роль горничной, повара и разнорабочего. Вера Александровна всегда находила, чем её занять: то шкафы перебрать, то цветы пересадить, то окна помыть.
Однажды Юля попыталась поговорить с мужем:
— Максим, мне кажется, твоя мама вполне самостоятельная. Почему я должна у неё постоянно убираться?
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся он. — Она же пожилая женщина, нуждается в помощи.
— Пожилая? Она моложе многих! Ходит на фитнес, встречается с подругами…
— Не выдумывай, — нахмурился Максим. — Она болеет часто. Просто не показывает.
Разговор ни к чему не привёл. Но капля за каплей чаша терпения Юли наполнялась.
День начался как обычно: завтрак, работа, звонок Максима с просьбой заехать к маме. Но сегодня что-то внутри Юли сломалось.
В квартире свекрови она застала оживлённое чаепитие: Вера Александровна и три её подруги обсуждали планы поездки в санаторий.
— А, Юленька! — обрадовалась свекровь. — Как хорошо, что ты пришла. Девочки, это моя невестка. Очень заботливая, всегда мне помогает.
Подруги закивали, одобрительно улыбаясь Юле.
— Юленька, сделай нам чаю свежего, — попросила Вера Александровна тоном, не предполагающим отказа. — И пирожные достань из холодильника. Я их специально купила.
Юля машинально пошла на кухню. Выполняя привычные действия, она вдруг осознала, что стала прислугой. Не невесткой, а именно прислугой – бесплатной и безотказной.
Когда подруги ушли, Вера Александровна довольно расположилась в кресле:
— Какие хорошие женщины! Настоящие подруги. Юленька, ты бы пропылесосила, а то они, кажется, крошек нанесли. И раковину на кухне почисти.
Что-то щёлкнуло в голове у Юли.
— Вера Александровна, — начала она тихо, — скажите, а почему вы сами не можете убраться в своей квартире?
Свекровь удивлённо приподняла брови:
— Что значит «почему»? Я немолода уже. А ты молодая, сильная.
— Вы собираетесь в санаторий с подругами. Значит, со здоровьем всё в порядке?
— Ну… в целом да, — растерялась Вера Александровна. — А что?
— Тогда почему я должна бегать к вам каждый день? — Юля смотрела прямо в глаза свекрови. — Я работаю полный день, а потом ещё несколько часов работаю у вас. Бесплатно.
— Как ты разговариваешь со старшими! — возмутилась Вера Александровна. — Я мать твоего мужа! Ты обязана мне помогать!
— Помогать — да. Быть служанкой — нет, — Юля развернулась и пошла к выходу.
— Я всё расскажу Максиму! Он тебя на место поставит! — кричала ей вслед свекровь.
Вечером разразился скандал. Максим пришёл домой раздражённый:
— Ты зачем маму обидела? Она плакала, когда мне звонила!
— Я её не обижала, — спокойно ответила Юля. — Я просто сказала, что не могу больше быть у неё на побегушках каждый день.
— На каких ещё побегушках? Ты помогаешь пожилому человеку! Это нормально!
— Максим, она не беспомощная старушка. Она вполне здоровая, активная женщина. Она с подругами в санаторий собирается!
— И что? Ей нельзя отдохнуть?
— Можно. Но почему я должна горбатиться на неё каждый день? — Юля чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Я твоей маме полгода уже прислуживаю! Может, хватит? У меня тоже есть своя жизнь, работа, усталость!
— Не преувеличивай! Подумаешь, помогаешь пару часов в день.
— Пару часов? Да я там по три-четыре часа вкалываю! После работы! Каждый! День! — Юля почти кричала. — А ты даже не замечаешь!
Максим отступил на шаг, ошеломлённый напором жены.
— Но… это же моя мама…
— А я твоя жена! И я тоже человек! — Юля схватила сумку. — Я еду к тёте Ире. Мне нужно время подумать.
— Юля, стой! — Максим попытался её остановить, но она уже выходила из квартиры.
— Позвони, когда будешь готов говорить как взрослый человек, а не как маменькин сынок, — бросила она, закрывая дверь.
Тётя Ира, сестра Юлиной мамы, жила в двух остановках от них. Она приняла племянницу без лишних вопросов, только посмотрела внимательно и сказала:
— Поссорились?
Юля кивнула, и слёзы потекли по щекам.
— Я больше не могу, тётя Ира. Я как прислуга у свекрови. Каждый день…
— Чайку выпьем, — просто сказала тётя. — Потом расскажешь.
За чаем Юля выплеснула всё накопившееся: и про ежедневные уборки у свекрови, и про то, как Максим не замечает её усталости, и про сегодняшний скандал.
— А ты пробовала серьёзно поговорить с мужем? — спросила тётя Ира. — До сегодняшнего дня?
— Пробовала, но он не слышит. Для него мама — святое.
— Это понятно. Но и жена должна быть святым, — тётя улыбнулась. — Оставайся сколько нужно. Пусть Максим поживёт один, сам о себе позаботится. И о маме своей тоже.
Максим не ожидал, что жена действительно уйдёт. Он был уверен, что она успокоится и вернётся через пару часов. Но прошёл вечер, потом ночь, а Юля не возвращалась.
Утром он позвонил ей:
— Юль, ну перестань. Возвращайся домой.
— Нет, Максим. Мне нужно время, — твёрдо ответила она. — И тебе тоже.
— Время для чего?
— Чтобы понять, чего ты хочешь от нашего брака. И я тоже хочу понять.
Она отключилась, оставив его в растерянности. А вечером позвонила свекровь:
— Максимушка, ты не мог бы заехать? Мне помощь нужна. Юля куда-то пропала, трубку не берёт.
Максим вздохнул:
— Хорошо, мам. Сейчас приеду.
В квартире матери его ждал список дел: помыть посуду, пропылесосить, вынести мусор, сходить в магазин. Выполняя всё это после рабочего дня, Максим впервые задумался: неужели Юля действительно делала это каждый день?
Вернувшись домой поздно вечером, он упал в кровать без сил. А на следующий день всё повторилось. И через день тоже.
На четвёртый день вечером раздался неожиданный звонок в дверь. На пороге стояла молодая женщина, очень похожая на него самого.
— Анна? — Максим не верил своим глазам. — Ты что тут делаешь?
— Привет, братишка, — улыбнулась сестра. — Можно войти?
Анна была младше Максима на три года. После окончания университета она уехала работать в Новосибирск и появлялась в родном городе крайне редко.
— Мне Юля позвонила, — пояснила Анна, проходя в квартиру. — Рассказала, что происходит.
— И что же, по её мнению, происходит? — нахмурился Максим.
— То, что наша мама превратила твою жену в прислугу, а ты это позволяешь, — прямо ответила Анна, садясь на диван. — И что теперь ты сам стал прислугой, но ещё не осознал этого.
— Что за глупости! Помогать родителям — это нормально.
— Помогать — да. Но не становиться рабом. Максим, неужели ты не видишь, что мама манипулирует тобой? Как манипулировала мной, пока я не уехала?
— О чём ты?
— О том, что мама здоровая, активная женщина. Она ходит на фитнес, встречается с подругами, ездит на экскурсии. Но почему-то притворяется беспомощной, когда ей нужно, чтобы кто-то делал за неё работу по дому.
Максим молчал, переваривая услышанное.
— Я уехала не только из-за работы, — продолжила Анна. — Я уехала, потому что мама не давала мне жить своей жизнью. Она требовала отчёта о каждом шаге, контролировала мои расходы, решала, с кем мне дружить. Ты этого не замечал, потому что ты — любимый сын, надежда и опора.
— Но она же мать…
— Да. И она вырастила нас. Спасибо ей за это. Но мы выросли, Максим. Мы имеем право на свою жизнь. Как и Юля.
Параллельно с этими событиями Юля пыталась разобраться в своих чувствах. Она любила Максима. Три года брака были в целом счастливыми — до того момента, как свекровь превратила её в домработницу.
На работе она поделилась проблемами с коллегой Натальей.
— Тебе надо было сразу пресечь это, — заметила Наталья. — С первой же попытки.
— Я думала, это временно… Что свекровь и правда нуждается в помощи.
— Свекрови всегда нуждаются в услугах невесток, — усмехнулась Наталья. — Моя тоже пыталась из меня прислугу сделать. Но мы с мужем сразу расставили точки над «и». Сейчас прекрасно общаемся, но каждый в своём доме.
— Как вы это сделали? — с надеждой спросила Юля.
— Муж занял мою сторону. Вот что важно. Он сказал матери: «Мама, я люблю тебя, но моя жена — не твоя служанка. У нас своя семья». И всё наладилось.
Юля вздохнула:
— Максим так не скажет. Для него мама — святое.
— Значит, пусть сам побудет в твоей шкуре, — пожала плечами Наталья. — Иногда это лучший урок.
Вечером Максим сидел на кухне с сестрой. Они говорили уже больше часа.
— Ты помнишь, как я встречалась с Димой? — спросила Анна.
— Смутно, — признался Максим. — Какой-то парень из параллельной группы?
— Да. Мы встречались полгода. А потом мама сказала, что он мне не подходит, что у него несерьёзные намерения. И я его бросила.
— Ну и правильно, наверное. Мама опытнее, она видит людей насквозь.
— Максим, она его ни разу не видела, — тихо сказала Анна. — Она просто не хотела, чтобы я с кем-то встречалась. Чтобы я всё время была дома, под её контролем.
Максим удивлённо посмотрел на сестру:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. И знаешь, что самое печальное? Дима женился на моей однокурснице. У них двое детей, счастливый брак. Он стал успешным программистом. А я из-за маминых манипуляций потеряла, возможно, свою судьбу.
Максим молчал, осмысливая услышанное.
— А теперь она пытается контролировать твою жизнь с Юлей, — продолжила Анна. — И тебе это кажется нормальным, потому что ты привык. Но это не нормально, братишка.
В дверь позвонили. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти — подтянутый, с аккуратной сединой на висках.
— Папа? — Максим не верил своим глазам.
— Здравствуй, сын, — Сергей Иванович обнял Максима. — Анна позвонила, сказала, что у тебя проблемы.
Отец редко появлялся в их жизни после развода с матерью пятнадцать лет назад. Он звонил на праздники, иногда присылал подарки, но близкого общения не было.
— Анна рассказала мне, что твоя мама снова взялась за старое, — сказал отец, проходя в квартиру. — Извини, что вмешиваюсь. Но я не могу смотреть, как рушится твоя семья из-за того же, из-за чего разрушилась наша.
— Что ты имеешь в виду? — Максим был ошеломлён.
— Мы с твоей мамой развелись не только из-за несходства характеров. Главная проблема была в том, что она требовала абсолютного подчинения и контролировала каждый мой шаг. Я должен был отчитываться, где был, с кем разговаривал, сколько потратил. В конце концов, я не выдержал.
Максим молча смотрел на отца, пытаясь осмыслить новую информацию. Всю жизнь он считал, что отец просто бросил их ради другой женщины.
— Я любил твою маму, — продолжил Сергей Иванович. — И тебя с Анной тоже. Но жить в клетке невозможно. Человеку нужна свобода. И твоей Юле тоже.
За неделю, проведённую без жены, Максим многое осознал. Каждый день после работы он ехал к матери и выполнял всё, что раньше делала Юля. И с каждым днём ему становилось всё яснее, как много она делала, не жалуясь и не упрекая его.
Вера Александровна была недовольна изменениями:
— Ты всё делаешь неправильно! Юля готовила гораздо вкуснее. И убиралась тщательнее.
— Мам, но ведь раньше ты всё делала сама, — заметил Максим. — До того, как подвернула ногу.
— Ну… да, — растерялась мать. — Но я уже привыкла к помощи.
— А не кажется ли тебе, что ты слишком многого требуешь? Юля работает полный день, потом приезжает к тебе и пашет ещё несколько часов. А я даже не благодарил её за это.
— Что за глупости! — возмутилась Вера Александровна. — Она моя невестка, это её обязанность!
— Нет, мама. Это не обязанность. Это добрая воля, которой ты злоупотребляла. И я позволял тебе это делать.
Мать поджала губы:
— Ты теперь против меня? Выбираешь её сторону?
— Я не выбираю стороны. Я пытаюсь быть справедливым.
— А как же сыновий долг? — в глазах Веры Александровны блеснули слёзы.
— Я люблю тебя, мам. И буду помогать. Но не каждый день. И Юля тоже будет помогать, но по своему желанию, а не по принуждению.
Максим вышел из маминой квартиры с чувством, что между ними что-то изменилось. Навсегда.
Вечером он позвонил Юле:
— Можем мы встретиться? Поговорить?
— Давай, — согласилась она. — Только не дома. Давай в кафе.
Они встретились в небольшой кофейне неподалёку от их дома. Юля выглядела отдохнувшей, но напряжённой.
— Как ты? — спросил Максим.
— Нормально, — она пожала плечами. — А ты?
— Паршиво, если честно, — он слабо улыбнулся. — Я многое понял за эту неделю, Юля.
— Что именно?
— Как много ты делала для мамы. И как мало я это ценил. И ещё я понял, что был не прав, позволяя маме использовать тебя.
Юля молча смотрела на него, ожидая продолжения.
— Приехала Анна, — продолжил Максим. — И отец тоже. Они рассказали мне кое-что… о маме. О том, какой она может быть. И я увидел это своими глазами, когда стал делать то же, что делала ты.
— И что теперь?
— Я поговорил с мамой. Сказал, что так больше не будет. Что ты не служанка, а моя жена. И я люблю тебя.
Юля смотрела в свою чашку, не поднимая глаз.
— Я понимаю, что ты обижена, — Максим протянул руку через стол и осторожно коснулся её пальцев. — И ты имеешь на это право. Я был слеп и глух к твоим проблемам. Прости меня.
— Это не только твоя вина, — тихо сказала Юля. — Я тоже виновата. Нужно было сразу обозначить границы. Но я боялась тебя расстроить, обидеть твою маму.
— Вернёшься домой? — с надеждой спросил Максим.
— Не сегодня, — она покачала головой. — Мне нужно ещё немного времени. И нам надо договориться, как мы будем жить дальше.
Через несколько дней после встречи с мужем Юля получила неожиданный звонок от Веры Александровны:
— Юленька, это я. Можем мы встретиться? Поговорить?
Юля удивилась, но согласилась. Они договорились встретиться в парке, на нейтральной территории.
Вера Александровна ждала её на скамейке у фонтана. Она выглядела непривычно скромно и даже немного растерянно.
— Здравствуй, Юля, — она слабо улыбнулась. — Спасибо, что пришла.
— Здравствуйте, — Юля села рядом, сохраняя дистанцию.
— Я хотела извиниться, — начала Вера Александровна, глядя на фонтан. — Я не должна была так поступать с тобой. Нагружать работой, требовать постоянного внимания.
Юля была так удивлена, что не нашлась с ответом.
— Понимаешь, когда Максим женился, мне было страшно, — продолжила свекровь. — Страшно остаться одной, потерять сына. Я привыкла, что он всегда рядом, всегда советуется со мной. И когда появилась ты… Мне казалось, что ты забираешь его у меня.
— Я никогда не хотела встать между вами, — тихо ответила Юля.
— Я знаю. Теперь знаю. Но тогда мне хотелось доказать, что я важнее. Что он выберет меня, если придётся выбирать. И я намеренно создавала ситуации, в которых он должен был выбирать. А он, как послушный сын, выбирал мать.
Вера Александровна вздохнула и повернулась к Юле:
— Я эгоистка. Всю жизнь такой была. Поэтому Сергей от меня ушёл, поэтому Анна уехала так далеко. Теперь я едва не разрушила брак сына. И всё из-за своего эгоизма.
— Что вас заставило изменить мнение? — спросила Юля, всё ещё не веря в искренность свекрови.
— Максим, — просто ответила та. — Он впервые в жизни поставил меня на место. Сказал, что любит меня, но не позволит разрушить свою семью. И Анна тоже приходила. И Сергей…
Она замолчала, вытирая набежавшую слезу.
— Они все сказали мне правду. О том, какой я была матерью, женой. Это больно слышать, Юля. Но иногда полезно.
Они сидели молча, глядя на играющий фонтан. Потом Вера Александровна достала из сумочки маленькую коробочку:
— Вот, это тебе. Хотела отдать.
Юля открыла коробочку. Внутри лежала изящная серебряная брошь с небольшим жемчугом.
— Это от моей свекрови, — пояснила Вера Александровна. — Она дала мне её, когда я вышла за Серёжу. Сказала, что теперь я часть семьи. Я хочу, чтобы она была у тебя.
— Я не могу это принять, — Юля попыталась вернуть коробочку.
— Пожалуйста, — настояла свекровь. — Это мой способ сказать… что я была неправа. И что я хочу всё исправить.
Вечером Юля вернулась домой. Максим встретил её с волнением:
— Ты насовсем?
— Да, — она кивнула. — Если ты не против.
— Я очень за, — он обнял жену, крепко прижимая к себе. — Я так скучал.
Они долго говорили о том, что произошло. О матери, об отце, о сестре. О том, как изменилась их жизнь за эти две недели.
— Я сказал маме, что мы будем навещать её по выходным, — сообщил Максим. — Вдвоём. Помогать с серьёзными делами, но не с повседневными мелочами.
— Я разговаривала с ней сегодня, — Юля рассказала о встрече в парке и о подарке. — Думаешь, она искренна?
— Не знаю, — честно ответил Максим. — Но я верю, что люди могут меняться. Особенно когда им показывают, что они не правы.
— А Анна? Она уехала?
— Нет, задержалась ещё на неделю. Она тоже хочет наладить отношения с мамой. По-новому, по-взрослому.
Прошло три месяца. Жизнь постепенно входила в новое русло. Максим и Юля навещали Веру Александровну по выходным, вместе помогая с делами, которые ей действительно трудно было выполнить самой. Анна звонила чаще и даже запланировала ещё один приезд на лето.
Однажды, придя к свекрови на воскресный обед, Юля заметила в гостиной незнакомого мужчину — подтянутого седовласого господина с добрыми глазами.
— Юленька, Максим, познакомьтесь — это Николай Петрович, — с лёгким смущением представила Вера Александровна. — Мой… друг.
Оказалось, что Николай Петрович — вдовец, живущий по соседству. Он давно симпатизировал Вере Александровне, но она держала его на расстоянии. Теперь же, когда в её жизни появилось больше свободного времени (и меньше возможностей контролировать сына), она позволила себе обратить внимание на нового знакомого.
После обеда, когда они с Максимом шли домой, Юля задумчиво сказала:
— А она изменилась. Стала спокойнее, мягче.
— Да, — согласился Максим. — Наверное, поняла, что счастье не в том, чтобы контролировать других, а в том, чтобы жить своей жизнью. И позволять другим жить своей.
Юля улыбнулась и сжала руку мужа:
— Мы тоже изменились, правда?
— Очень, — он кивнул. — Я научился видеть тебя. По-настоящему видеть. И ценить.
Они остановились у своего дома, глядя на закатное небо.
— Пойдём домой, — Максим обнял жену за плечи. — У нас столько планов на будущее.
Юля кивнула, чувствуя, как уходит тяжесть последних месяцев. Иногда нужна буря, чтобы воздух очистился. Иногда нужен конфликт, чтобы отношения стали крепче. Иногда нужно сказать: «Я твоей маме полгода уже прислуживаю! Может, хватит?» — чтобы найти в себе силы изменить то, что давно пора было менять.
