Ольга стояла у окна своей однокомнатной квартиры, глядя на вечерний город. Тридцать восемь квадратных метров на седьмом этаже панельного дома. Скромно, но уютно. Каждый сантиметр этого пространства женщина заработала сама. Кредит выплатила досрочно три года назад. Ремонт своими руками — обои клеила вместе с подругой, мебель собирала по инструкции из интернета. Зато своё. Полностью своё.
Работа менеджером в торговой компании приносила стабильный доход. Хватало на жизнь и небольшие накопления. Ольга гордилась независимостью. Никаких долгов, никаких обязательств перед родственниками. Чистая свобода.
Андрей появился в жизни женщины два года назад. Познакомились на корпоративе у общих знакомых. Высокий, светловолосый, с открытой улыбкой. Работал механиком на заводе. Ухаживал красиво — цветы, прогулки в парке, кино по выходным. Через полгода Андрей переехал к Ольге. Ещё через год сделал предложение.
Свадьбу сыграли скромно — только самые близкие. Виктор Петрович, отец жениха, пришёл с букетом белых роз и бутылкой хорошего коньяка. Мужчина овдовел пять лет назад, жил один в собственном доме на окраине города. Дом старый, деревянный, с небольшим участком. Виктор Петрович встретил невестку приветливо, обнял, поздравил.
За столом свёкор разговорился, рассказывая о планах.
— У меня в деревне ещё дом остался. От родителей достался. Давно пустует. Думаю продать, а на деньги вам, молодым, помочь. Можно неплохую трёшку купить.
Андрей оживился, наклонившись к отцу.
— Серьёзно, папа? А сколько дом стоит?
— Ну, думаю, миллиона три выручить можно. Если повезёт с покупателем. Плюс ваши накопления — хватит на трёхкомнатную в новостройке.
Жених повернулся к Ольге, глаза блестели от энтузиазма.
— Слышишь? Можем большую квартиру взять!
Женщина улыбнулась, кивая. Звучало заманчиво. Хотя внутри шевельнулось лёгкое беспокойство. Что-то в тоне Виктора Петровича показалось слишком уверенным.
После свадьбы молодожёны вернулись в однокомнатную квартиру Ольги. Жили неделю спокойно. Потом позвонил свёкор.
— Андрюша, приезжайте с Олей ко мне на выходные. Хочу поговорить.
Приехали в субботу днём. Виктор Петрович встретил на крыльце, провёл в дом. Усадил за стол на кухне, налил чай. Достал из ящика папку с документами.
— Вот, смотрите. Документы на деревенский дом. Завтра еду оформлять на продажу. Месяца через два-три найдутся покупатели. А пока предлагаю вам пожить у меня.
Ольга подняла взгляд от чашки.
— Зачем?
— Ну как зачем? Вы в однушке тесно живёте. А тут места много. Да и мне веселее будет, не так одиноко.
— У нас нормально в однушке, — женщина посмотрела на мужа. — Привыкли уже.
Виктор Петрович нахмурился, постучал пальцем по столу.
— Олечка, понимаешь, если живёте у меня, можно твою квартиру сдать. Аренда — дополнительные деньги к покупке трёшки. А если откажетесь… ну, тогда не знаю, смогу ли помочь финансово.
Ольга почувствовала, как напряглась спина. Ультиматум. Прямой, без обиняков.
— Папа прав, — встрял Андрей, накрывая руку жены своей ладонью. — Это же временно. Максимум полгода. Сдадим твою квартиру, накопим побольше. Получим трёшку быстрее.
— Андрей…
— Оль, ну пожалуйста. Ради нас. Ради будущего.
Женщина посмотрела на мужа, потом на свёкра. Виктор Петрович сидел с невозмутимым лицом, потягивая чай. Андрей смотрел умоляюще, сжимая пальцы жены.
Ольга вздохнула.
— Ладно. Полгода. Не больше.
Переехали через две недели. Ольга сдала квартиру молодой паре за двадцать пять тысяч в месяц. Деньги шли на накопительный счёт. Женщина привезла вещи в дом Виктора Петровича, разложила по комнате, которую свёкор выделил молодым. Комната небольшая, метров пятнадцать, с двуспальной кроватью, шкафом и столом.
Первые недели прошли спокойно. Виктор Петрович вёл себя вежливо, приветливо. Готовил завтраки, убирал за собой, не лез в дела молодых. Ольга начала привыкать к новым условиям. Ездить на работу стало дольше — сорок минут вместо двадцати. Но терпимо.
Свёкор действительно занялся продажей деревенского дома. Разместил объявления в интернете, созванивался с риелторами, возил потенциальных покупателей смотреть участок. Казалось, всё идёт по плану.
Но первый покупатель отказался в последний момент. Виктор Петрович пришёл домой мрачный, бросил ключи на стол.
— Сорвалось. Говорит, дом слишком старый. Ремонта требует.
— Найдутся другие, — успокоил отца Андрей.
— Конечно найдутся.
Через месяц появился второй покупатель. Торговался неделю, сбивая цену. Виктор Петрович не соглашался. В итоге покупатель ушёл к другим продавцам.
Потом выяснилось, что с документами проблемы. Нужно переоформлять права собственности, делать новую выписку из ЕГРН, заказывать техплан. Свёкор ездил в БТИ, в МФЦ, в кадастровую палату. Процесс затянулся на месяцы.
Прошло три месяца совместной жизни. Потом четыре. Полгода. Деревенский дом не продавался.
А Виктор Петрович постепенно менялся. Сначала незаметно. Попросил Ольгу приготовить ужин, когда женщина вернулась с работы уставшая.
— Олечка, у меня спина болит. Не могу стоять у плиты. Сделаешь что-нибудь?
Ольга приготовила картошку с котлетами. Накормила мужа и свёкра. Сама поела на автомате, пошла спать.
Через несколько дней Виктор Петрович оставил в раковине гору грязной посуды. Сковородки, тарелки, кастрюли. Ольга помыла молча. На следующий день — то же самое. И послезавтра.
Свёкор начал просить постирать рубашки. Погладить брюки. Зашить дырку на носках. Ольга пыталась быть терпеливой. В конце концов, пожилой человек. Живёт один. Привык, что жена всё делала.
Но требования Виктора Петровича росли. Каждый день женщина приходила с работы и обнаруживала новые задачи. Протереть пыль в гостиной. Пропылесосить ковры. Приготовить сложный ужин из нескольких блюд. Сходить в магазин за продуктами.
— Олечка, купи мне сигарет и водки. Заодно колбасы возьми, хорошей.
— Олечка, у меня рубашка мятая. Погладь, пожалуйста.
— Олечка, что на ужин? Хочу жареной картошки с салом.
Женщина чувствовала себя прислугой в чужом доме. Ольга вставала в шесть утра, ехала на работу, возвращалась в семь вечера. Потом готовила ужин, мыла посуду, стирала, убирала. Ложилась спать в одиннадцать. И так каждый день.
Андрей не замечал. Или делал вид, что не замечает. Муж приходил с работы, ужинал, смотрел телевизор, ложился спать. Не помогал ни по дому, ни с отцом. Говорил, что устаёт на заводе.
Ольга несколько раз пыталась поговорить с мужем.
— Андрей, твой отец использует меня как домработницу.
— Ну что ты, Оль. Папа просто привык к определённому укладу. Мама всегда всё делала по дому.
— Я не твоя мама. И не служанка.
— Потерпи немного. Скоро дом продастся, съедем.
— Скоро? Прошло полгода!
— Ещё чуть-чуть. Папа говорит, покупатель появился.
Но покупатель снова пропал. Виктор Петрович разводил руками, оправдываясь.
— Что поделать. Кризис. Люди не покупают.
Ольга предложила съехать в свою квартиру.
— Давай просто вернёмся. Квартиранты съезжают в конце месяца. Можем переехать обратно.
Андрей покачал головой.
— А как же деньги на трёшку? Папа обещал помочь.
— Андрей, у твоего отца нет этих денег! Дом не продаётся!
— Продастся. Нужно время.
— Сколько ещё ждать?
Муж промолчал, отвернувшись к окну. Ольга поняла — Андрей боится конфликта с отцом. Боится потерять обещанные деньги. Боится признать, что попал в ловушку.
Наступило утро, которое изменило всё. Ольга не выспалась — легла поздно из-за стирки, встала в шесть по будильнику. Впереди важная презентация для крупного клиента. Нужно было быть в форме, сосредоточенной, уверенной.
Женщина встала, умылась, оделась. Спустилась на кухню, собираясь выпить кофе и уехать. Виктор Петрович уже сидел за столом, листая газету.
— Олечка, приготовь яичницу с беконом. И кофе свари.
Ольга остановилась у порога кухни.
— Виктор Петрович, я опаздываю. У меня важная встреча.
Свёкор поднял взгляд от газеты, нахмурившись.
— Это пять минут. Сделай.
— Я не успеваю. Приготовьте себе сами.
Мужчина отложил газету, выпрямился на стуле.
— Сам? Я не хочу готовить себе сам. В доме есть хозяйка.
— Я не хозяйка. Я ваша невестка.
— Которая живёт здесь бесплатно, — голос Виктора Петровича повысился. — И обязана накормить старика.
Ольга почувствовала, как внутри вскипает накопившаяся обида. Семь месяцев. Семь месяцев терпения, готовки, уборки, стирки. Семь месяцев ожидания несуществующей продажи.
— Я не обязана, — женщина выпрямилась, глядя свёкру в глаза. — Я не служанка.
— Ты живёшь в моём доме!
— Временно! Вы обещали продать дом в деревне!
— Я продам! Когда найду покупателя!
— Прошло семь месяцев, Виктор Петрович! Семь!
— И что? Когда продам, деньги достанутся тебе. Ты в долгу передо мной!
В кухню вошёл Андрей, застывая на пороге. Муж переводил взгляд с отца на жену.
— Что происходит?
Ольга развернулась к мужу. Внутри что-то переломилось. Больше не было сил терпеть, молчать, ждать.
— Я устала ждать, когда он продаст свою халупу! — голос женщины сорвался на крик. — Переезжаем в мою, и точка!
Виктор Петрович вскочил, стукнув кулаком по столу.
— Как ты смеешь! Неблагодарная! Я тебя приютил, кормлю, а ты мой дом халупой называешь!
— Приютили? Вы используете меня как домработницу! Готовка, стирка, уборка — всё на мне! Я работаю целый день, а потом прихожу и обслуживаю вас!
— Женщина должна заниматься домом!
— Я не ваша женщина! Я жена вашего сына!
Андрей поднял руки, пытаясь успокоить обоих.
— Оля, папа, давайте спокойно…
— Ничего я не буду спокойно! — Ольга обернулась к мужу. — Слушай внимательно. Сегодня вечером я уезжаю в свою квартиру. Одна или с тобой — решай сам.
— Оль, подожди…
— Не подожду. Семь месяцев я ждала. Хватит.
Женщина развернулась, прошла в комнату. Достала из шкафа сумку, начала складывать вещи. Документы, косметика, рабочая одежда. Руки дрожали, но движения были чёткими, отработанными.
Андрей вошёл следом, закрыв дверь.
— Оля, не надо резких решений.
— Это не резкое решение. Я думала об этом месяцы.
— Папа скоро продаст дом. Потерпи ещё немного.
— Сколько ещё? Месяц? Год? Десять лет? — Ольга застегнула сумку, повернувшись к мужу. — Твой отец не продаёт дом. Ему выгодно, чтобы мы жили здесь. Чтобы я его обслуживала.
— Не говори так.
— А как говорить? Это правда. И ты это знаешь.
Муж молчал, глядя в пол.
Ольга взяла сумку, вышла из комнаты. Спустилась на первый этаж, надела туфли, куртку. Виктор Петрович стоял в коридоре, скрестив руки на груди.
— Уходишь? Ну и уходи. Только потом не возвращайся.
Женщина не ответила. Открыла дверь, вышла на крыльцо. Захлопнула за собой. Прошла до калитки, вышла на улицу. Поймала такси.
Приехала на работу. Провела презентацию на автомате, не помня деталей. Клиент одобрил проект. Коллеги поздравляли, но Ольга слышала голоса как через вату.
Вечером поехала в свою квартиру. Квартиранты съехали неделю назад. Жильё пустое, тихое. Женщина открыла дверь, вошла внутрь. Включила свет. Тридцать восемь квадратных метров свободы.
Ольга опустилась на пол прямо в прихожей, прислонившись спиной к стене. Вдохнула. Выдохнула. Тишина. Никаких требований, упрёков, обязанностей.
Андрей не приехал вечером. Ольга ждала до одиннадцати, потом легла спать. На следующий день муж не позвонил. И послезавтра тоже.
Через неделю Андрей набрал номер жены.
— Оль, нам надо поговорить.
— Говори.
— Давай встретимся. В кафе, как раньше.
— Зачем?
— Оля, ну пожалуйста. Я всё объясню.
Женщина согласилась. Встретились в маленьком кафе на углу их старой улицы. Андрей сидел за столиком, мял в руках салфетку. Ольга села напротив, заказав кофе.
— Слушаю.
— Оль, прости. Я был не прав. Но папе действительно плохо. У него давление скачет, сердце болит. Я не могу его сейчас бросить.
— Ты выбрал его.
— Я не выбирал! Просто… он старый. Один. Ему нужна помощь.
— А мне? Мне что нужно?
Муж замолчал, глядя в чашку.
Ольга допила кофе, поставила пустую чашку на блюдце.
— Андрей, ты сделал выбор. Я тоже сделаю.
— Что ты имеешь в виду?
— Подаю на развод.
Мужчина побледнел.
— Оля, не надо. Мы можем всё исправить.
— Нет, не можем. Ты выбрал отца. И это твоё право. Но я не буду ждать, пока ты созреешь для взрослой жизни.
Женщина встала, надела куртку. Ушла, не оглядываясь. Андрей сидел за столиком один, уткнувшись лицом в ладони.
Развод оформили через месяц. Совместно нажитого имущества не было. Ольга получила свою квартиру обратно, Андрей остался с отцом.
Год спустя женщина узнала через общих знакомых — деревенский дом так и не продался. Виктор Петрович снял объявления, решив оставить участок себе. Андрей продолжал жить с отцом, работал на заводе, не женился.
Женщина поняла главный урок. Обещания — это просто слова. Особенно когда их дают люди, которым выгодно, чтобы ты оставался в зависимости. А ожидание несбывшихся обещаний убивает время, силы и самоуважение.
Лучше уйти вовремя, чем годами ждать, когда кто-то наконец продаст свою халупу.
