Светлана вышла из офиса в половине десятого вечера, как обычно. Вторая смена в кафе ждала её через полчаса, и она торопливым шагом направилась к метро. Так продолжалось уже третий год — днём администратор в небольшой компании, вечерами официантка. Выходных почти не было, отпуск брала только неделю в году. Зато каждый месяц на счёт ложилась приличная сумма.
Она копила на квартиру. Мечтала о собственном жилье, где не нужно будет платить аренду и жить по чужим правилам. К двадцати восьми годам на счету лежало уже четыре миллиона восемьсот тысяч рублей. Ещё немного — и можно будет внести первоначальный взнос за однушку на окраине.
Но потом в её жизни появился Дмитрий.
Они познакомились на корпоративе у общих друзей. Дмитрий работал инженером на заводе, жил с матерью в двухкомнатной квартире. Ему было тридцать два, он выглядел солидно и говорил уверенно. Светлана сразу почувствовала в нём надёжность — именно то, чего ей так не хватало.
Через полгода он сделал предложение. Светлана согласилась без колебаний. Свадьбу сыграли скромно, пригласив только самых близких. К этому моменту на счету Светланы было ровно пять миллионов рублей — все её накопления за годы работы без отдыха.
Валентина Петровна, мать Дмитрия, встретила невестку холодно, но вежливо. Женщине было пятьдесят девять лет, она работала бухгалтером в поликлинике и привыкла всё держать под контролем. Светлана старалась понравиться будущей свекрови, помогала по хозяйству, дарила подарки, но чувствовала, что не дотягивает до каких-то невысказанных стандартов.
Через неделю после свадьбы Валентина Петровна пригласила молодых на серьёзный разговор. Они сидели на кухне, пили чай, и свекровь вдруг заговорила о жилищном вопросе:
— Дети, вы же понимаете, что в моей квартире вам тесно будет. Дмитрий привык к своей комнате, и вам нужно личное пространство.
— Мы подумываем снять квартиру, — осторожно сказала Светлана.
— Снять! — Валентина Петровна презрительно поморщилась. — Деньги на ветер! Нет, я вот что хочу предложить. Давайте купим большой дом за городом. Всей семьёй. Жить будем вместе, дружно, просторно. Участок большой, можно огород завести, баню построить.
Дмитрий оживился:
— Мам, а это идея! Света, как тебе?
Светлана задумалась. С одной стороны, дом — это хорошо. С другой стороны, жить со свекровью под одной крышей… Но Валентина Петровна смотрела на неё выжидающе, Дмитрий улыбался, и отказать было неловко.
— А сколько это будет стоить? — спросила она.
— Я нашла вариант за семь миллионов. Дом двухэтажный, пять комнат, вся инфраструктура рядом. У меня есть два миллиона — продам дачу, накоплений добавлю. Остальное вы внесёте, — Валентина Петровна говорила так, будто всё уже решено.
— Я… у меня есть пять миллионов, — тихо сказала Светлана.
— Вот видите! Как раз хватит! — свекровь довольно кивнула. — Оформим на всех троих долями. Будет наш семейный дом.
Дмитрий обнял жену за плечи:
— Света, соглашайся. Это же отличный вариант! Жить будем как в сказке.
Светлана колебалась всего минуту. Все её накопления уходили на этот дом, но разве не ради семейного счастья она столько работала? Разве не мечтала о собственном жилье? Пусть и общем, зато большом и красивом.
— Хорошо, — согласилась она.
Через месяц сделка была завершена. Дом действительно оказался прекрасным — просторный, светлый, с большими окнами и уютными комнатами. Светлана перевела все свои пять миллионов на счёт продавца, Валентина Петровна внесла два миллиона. Дом оформили в общую долевую собственность: Светлане — пять седьмых, Дмитрию и его матери — по одной седьмой каждому.
Въехали в конце сентября. Светлана ходила по комнатам и представляла, как будет обставлена каждая из них. У неё было столько идей! Светлая спальня с бежевыми стенами, гостиная в скандинавском стиле, кухня с деревянной мебелью…
Но Валентина Петровна разрушила эти мечты в первый же день.
— Света, ты пока не покупай ничего для дома, — сказала она, разбирая коробки с вещами. — Я сама съезжу в магазины, выберу мебель. У меня вкус хороший, опыт большой. Ты ведь первый раз дом обставляешь, можешь ошибиться.
— Но я хотела бы тоже поучаствовать… — начала Светлана.
— Не нужно! — отрезала свекровь. — Я лучше знаю, что подойдёт. Ты молодая, неопытная. Доверься мне.
Дмитрий кивнул:
— Мама права, Света. Она во всём толк знает.
И Валентина Петровна взяла обустройство дома полностью в свои руки. Она ездила по мебельным магазинам и выбирала шкафы, диваны, столы. Светлане не показывала даже фотографии — просто сообщала, что заказала то-то и то-то. Когда привозили мебель, Светлана с ужасом понимала, что ненавидит все эти массивные тёмные гарнитуры, вычурные резные спинки, тяжёлые шторы в цветочек.
— Валентина Петровна, может, в нашу спальню что-то более современное? — робко спросила она однажды.
— Современное? Это как? — свекровь прищурилась.
— Ну, светлое, простое… минимализм…
— Ерунда какая! — махнула рукой Валентина Петровна. — Это не мебель, а палки голые. Нет, я уже заказала вам спальный гарнитур из массива дуба. Солидный, добротный. Такой десятилетиями служит.
Светлана опустила глаза и промолчала.
Свекровь лично покупала текстиль для всего дома. Тяжёлые портьеры с золотистым орнаментом в гостиной, кружевные занавески на кухне, бордовые покрывала с бахромой в спальни. Она выбрала посуду — сервиз с позолотой, громадный и безвкусный. Развесила по всем комнатам картины в золочёных рамах — пейзажи и натюрморты в старомодном стиле.
Светлана ходила по дому и не узнавала его. Это не было похоже на её мечту. Это был дом Валентины Петровны, и в нём не было ни единого уголка, где бы отразился вкус Светланы.
— Ты почему такая кислая? — спросил Дмитрий однажды вечером. — Дом красивый, мебель добротная. Мама столько сил вложила.
— Я просто устала, — соврала Светлана.
А потом начались придирки.
Валентина Петровна контролировала каждый шаг невестки. Она врывалась в кухню, когда Светлана мыла посуду, и критиковала:
— Ты что, тарелки так моешь? Нужно сначала замочить, потом губкой пройтись с двух сторон! И воды слишком много льёшь!
Светлана вытирала бельё после стирки, и свекровь тут же появлялась за спиной:
— Развешиваешь неправильно! Полотенца нужно встряхивать три раза, а потом уже на верёвку вешать! И вообще, стирать надо было вечером, а не утром!
Она вмешивалась даже в то, что Светлана готовила на ужин:
— Опять ты макароны варишь? Нужно кашу! Или суп! Дмитрий же на работе тяжёлой, ему полноценное питание нужно!
Светлана покупала продукты в магазине, а Валентина Петровна пересматривала пакеты и возмущалась:
— Зачем ты этот сыр купила? Он дорогой! Вот тот, в красной упаковке, на двадцать рублей дешевле! И йогурты зачем? Лишние траты!
Каждый день превращался в кошмар. Светлана просыпалась с тяжёлым чувством, зная, что сегодня снова будут замечания, критика, контроль. Она пыталась делать всё идеально, но Валентина Петровна всегда находила к чему придраться.
Когда Светлана пробовала возражать или отстаивать своё мнение, свекровь немедленно давила авторитетом:
— Я старше тебя на тридцать лет! Я опыта больше твоего видела! Молодая, а туда же — учить меня вздумала!
— Но Валентина Петровна, я просто хотела сказать…
— Ничего ты не хотела! Уважать старших нужно! Слушаться! А ты что себе возомнила?
Дмитрий всегда занимал сторону матери. Если Светлана жаловалась ему, он отмахивался:
— Мама права. Она мудрее. Ты должна её слушать и учиться у неё.
— Но она постоянно меня критикует!
— Она тебя воспитывает. Для твоей же пользы.
Светлана терпела. Два месяца, три, четыре. Она надеялась, что Валентина Петровна привыкнет к ней и смягчится. Что Дмитрий заметит, как ей тяжело, и заступится. Но ничего не менялось.
Внутри неё копились обида, злость, отчаяние. Она вложила в этот дом все свои деньги, годы труда и лишений, а теперь чувствовала себя прислугой в собственном доме.
Однажды Светлана шла мимо магазина посуды и увидела в витрине красивый набор. Белые тарелки с тонкой серой каймой, изящные чашки, минималистичные блюда. Именно то, о чём она мечтала. Цена была высокой, но Светлана зарабатывала, имела право купить себе что-то приятное.
Она зашла в магазин и приобрела полный комплект на шесть персон. Продавец упаковал всё в большие коробки, и Светлана довольная понесла покупки домой. Наконец-то хоть что-то в этом доме будет соответствовать её вкусу.
Дома она распаковала посуду и начала расставлять её в буфете на кухне. Тарелки смотрелись элегантно и современно, совсем не так, как старый позолоченный сервиз Валентины Петровны.
— Это что такое? — резкий голос свекрови заставил Светлану вздрогнуть.
Она обернулась. Валентина Петровна стояла в дверях кухни, глядя на новую посуду с выражением брезгливости на лице.
— Я купила новый набор, — Светлана попыталась улыбнуться. — Красивый, правда?
— Убери это немедленно! — рявкнула свекровь, подходя ближе.
— Что? Почему?
— Потому что я не одобряю этот выбор! Посуда должна быть нормальная, классическая, а не эти белые облезлые тарелки!
— Но мне нравится…
— А мне нет! — Валентина Петровна схватила одну из чашек и с грохотом поставила обратно в коробку. — Этого добра в моём доме не будет! Понятно?
Светлана почувствовала, как внутри что-то сломалось. Последняя капля. Она так долго терпела, молчала, подчинялась, а теперь ей даже не разрешают купить тарелки?
— В вашем доме? — тихо переспросила она.
— Да, в моём! — Валентина Петровна скрестила руки на груди. — Гостям запрещено наводить тут свои порядки! Ты здесь гость, Светлана, и не забывай об этом!
Что-то внутри Светланы треснуло окончательно. Слёзы хлынули сами собой, и она уже не могла их сдержать:
— Я вложила все накопления в этот дом! Все до копейки! А теперь вы называете меня «гостем»?!
Валентина Петровна презрительно фыркнула:
— Ну и что, что вложила? Дом общий. А хозяйка тут я. Всегда была и буду. Ты — невестка, жена сына. То есть гость. Привыкай.
Светлана стояла посреди кухни, и слёзы катились по щекам. Пять миллионов рублей. Все её мечты. Все годы труда. И вот результат — она гость в собственном доме.
Она резко вытерла лицо ладонями, развернулась и вышла из кухни. Валентина Петровна что-то кричала вслед, но Светлана не слушала. Она прошла в спальню, достала из шкафа два чемодана и начала складывать свои вещи.
Дмитрий появился через десять минут:
— Света, ты что делаешь?
— Собираюсь, — она не смотрела на него, продолжая укладывать одежду.
— Куда? Зачем?
— Уезжаю. Отсюда.
— Но почему? Мама сказала, что ты из-за какой-то посуды истерику закатила…
Светлана наконец подняла на него глаза:
— Дима, твоя мать назвала меня гостем. В доме, за который я отдала все свои деньги. Пять миллионов рублей. Все мои накопления. И теперь я здесь гость.
— Ну не гость, конечно… просто мама имела в виду…
— Что она имела в виду? Что я тут никто? Что у меня нет права голоса? Что я должна молчать и подчиняться?
— Света, не утрируй. Мама просто хочет порядка…
— Прекрасно. Пусть будет порядок. Без меня, — Светлана закрыла чемодан и потянула его к двери.
— Ты не можешь просто уйти!
— Могу. И ухожу.
Через час она стояла на крыльце с чемоданами и сумкой с документами. Дмитрий курил рядом, растерянно глядя на жену. Валентина Петровна наблюдала из окна кухни.
Светлана вызвала такси и уехала.
На следующий день она записалась на приём к юристу. Женщина лет сорока пяти внимательно выслушала её историю и посмотрела на документы о покупке дома.
— Всё ясно. Вы внесли пять миллионов, они — два. Ваша доля — пять седьмых, то есть примерно семьдесят один процент. Это зафиксировано в документах о собственности. При разводе вы имеете полное право на эту долю.
— А что с домом? — спросила Светлана.
— Вариантов несколько. Можно продать дом и поделить деньги пропорционально долям. Можно потребовать выкуп вашей доли. Или вы можете сами выкупить их долю и стать единоличной владелицей, — юрист откинулась на спинку кресла. — Что вам больше подходит?
Светлана задумалась. Дом был действительно хорошим. Она не хотела его продавать. Она хотела выгнать оттуда Валентину Петровну и зажить наконец своей жизнью.
— Я хочу выкупить их долю, — твёрдо сказала она.
— Отлично. Тогда подаём на развод и одновременно на раздел имущества.
Судебное разбирательство затянулось на пять месяцев. Светлана сняла маленькую квартиру на окраине, продолжала работать на двух работах, копила деньги на кредит. Дмитрий звонил первое время, пытался уговорить вернуться, но она была непреклонна.
Валентина Петровна и Дмитрий наняли адвоката, который пытался оспорить размер доли Светланы. Они утверждали, что деньги были вложены в дом как семейный вклад, а значит, делить нужно поровну. Но документы говорили сами за себя — Светлана перевела пять миллионов со своего личного счёта, накопленных ещё до брака. Это была её собственность, не совместно нажитая.
Суд тщательно изучил все банковские выписки, договоры купли-продажи, свидетельские показания. Эксперты оценили текущую стоимость дома — за прошедшие месяцы он подорожал и теперь стоил восемь миллионов рублей.
Судья вынесла решение: Светлане принадлежит семьдесят один процент дома, что составляет пять миллионов семьсот тысяч рублей от текущей стоимости. Дмитрию и Валентине Петровне — по четырнадцать с половиной процентов каждому, что составляет два миллиона триста тысяч рублей в сумме.
Светлане было предоставлено право выкупить оставшиеся двадцать девять процентов у бывшей семьи мужа.
Она взяла кредит в банке на два миллиона триста тысяч рублей. Срок — пять лет, но она планировала погасить досрочно. Главное — дом станет полностью её.
Через месяц сделка была завершена. Светлана стала единственной владелицей дома. Дмитрий и Валентина Петровна получили свои деньги — ровно столько, сколько вложили в покупку, плюс небольшая компенсация за рост стоимости недвижимости.
В субботу Валентина Петровна приехала забирать свои вещи. Светлана открыла дверь и молча пропустила бывшую свекровь внутрь.
Валентина Петровна прошла по комнатам с кислым выражением лица. Она собирала свою одежду, личные вещи, фотографии. Дмитрий тоже приехал, но держался в стороне, избегая смотреть Светлане в глаза.
Когда они закончили, Валентина Петровна остановилась в прихожей:
— Ты довольна? Выгнала нас из собственного дома?
Светлана спокойно посмотрела на неё:
— Это не ваш дом. Это мой дом. Я вложила в него все свои деньги, все свои силы. А вы называли меня гостем.
— Я не думала…
— Не нужно было унижать меня, — перебила Светлана. — Не нужно было контролировать каждый мой шаг и указывать, как мне жить. Тогда бы мы все продолжали жить здесь вместе. Но вы выбрали другой путь.
Валентина Петровна открыла рот, чтобы что-то возразить, но промолчала. Она развернулась и вышла из дома, Дмитрий последовал за ней.
Светлана закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Тишина. Впервые за долгие месяцы в доме была тишина. Никто не будет критиковать её, указывать, контролировать.
Она прошла на кухню, достала из коробки свою белую посуду и расставила на полках. Теперь в этом доме будет так, как она захочет. Теперь она здесь хозяйка. Настоящая.
Светлане предстояло выплачивать кредит пять лет, работать много и тяжело. Но она не жалела ни о чём. Её жизнь, её дом, её правила. И никто больше не назовёт её гостем.
