Наталья стояла у окна своей съёмной квартиры и смотрела на ночную Москву. Семь лет назад приехала сюда из провинциального городка с одним чемоданом и кучей амбиций. Теперь работала менеджером в крупной компании, получала хорошую зарплату, снимала приличное жильё. Путь был непростой, но стоил того.
Телефон зазвонил поздно вечером. Младшая сестра Анна. Опять.
— Наташа, ну когда уже я смогу вырваться из этой дыры? — голос сестры звучал жалобно. — Тут ничего нет. Работы нормальной нет, перспектив нет. Хочу в Москву.
Наталья вздохнула. Анна звонила с этими жалобами уже месяцев шесть. Младшая сестра только закончила институт, жила с родителями в их родном городке. Работала продавцом в местном магазине, получала копейки.
— Аня, ну приезжай, — предложила Наталья. — Поживёшь у меня, поищешь работу.
— Да ты что, Наташ! — возмутилась Анна. — У тебя же однушка крошечная. Как мы там вместе?
— Ну тогда не знаю, — пожала плечами Наталья, хотя сестра этого не видела.
— Вот если бы у тебя квартира побольше была, — мечтательно протянула Анна. — Тогда бы я точно переехала.
Наталья закончила разговор и задумалась. Действительно, квартира маленькая. Может, пора думать о покупке чего-то более просторного? Но одной ипотеку не потянуть. Зарплата хорошая, но на трёшку в Москве всё равно не хватит.
Через неделю приехали родители. Елена Викторовна и Михаил Петрович решили навестить старшую дочь, заодно посмотреть столицу. Наталья встретила родителей на вокзале, привезла к себе. Отец осмотрел квартиру, покачал головой.
— Маловато, Наташенька, — заметил Михаил Петрович. — Для одной, может, и нормально, но для семьи — тесно.
— Папа, я пока не собираюсь замуж, — улыбнулась Наталья. — Работаю много, на личную жизнь времени нет.
Елена Викторовна села на диван, похлопала по месту рядом с собой.
— Наташа, садись, поговорить надо, — позвала мать.
Наталья присела, насторожилась. Когда мать начинала серьёзный разговор, обычно ничего хорошего не следовало.
— Мы тут с отцом думали, — начала Елена Викторовна. — Ты в Москве обустроилась, работаешь хорошо. А Анечка у нас жизни не видит. Может, пора ей сюда перебираться?
— Я же говорила Ане, пусть приезжает, — напомнила Наталья. — Поживёт у меня.
— В однушке? — Михаил Петрович фыркнул. — Да вы же друг другу на головы будете наступать.
— Тогда что вы предлагаете? — спросила Наталья осторожно.
Елена Викторовна взяла дочь за руку, посмотрела в глаза.
— Наташенька, а что если вы с Аней вместе квартиру купите? В ипотеку. Трёхкомнатную. Каждой по комнате, и ещё одна свободная. Вдвоём платить легче будет.
Наталья нахмурилась. Ипотека с сестрой? Звучит странно.
— Мама, у Ани же работа плохая, зарплата маленькая, — возразила Наталья. — Она вряд ли сможет платить половину.
— Ну не половину, — согласилась мать. — Но хоть что-то. А со временем работу получше найдёт, будет больше вносить.
Михаил Петрович кивнул, поддерживая жену.
— Наташа, это же семья, — сказал отец. — Надо друг другу помогать. Ты уже на ноги встала, теперь сестре помоги. Вместе легче.
Наталья задумалась. С одной стороны, родители правы — семья должна поддерживать друг друга. С другой стороны, ипотека — серьёзное обязательство. А если Анна не будет платить?
— Я подумаю, — пообещала Наталья.
— Ты подумай, подумай, — настаивала Елена Викторовна. — Это же выгодно всем. У тебя квартира побольше будет, у Ани жильё в Москве появится. Красота же!
Родители уехали через три дня. Перед отъездом снова завели разговор об ипотеке. Наталья пообещала обдумать предложение.
Вечером того же дня Наталья встретилась с подругой Ириной. Сидели в кафе, пили кофе. Наталья рассказала о предложении родителей.
— Ты что, серьёзно? — Ирина поставила чашку на стол, посмотрела на подругу с недоверием. — Ипотека с сестрой?
— Ну да, — кивнула Наталья. — Родители говорят, вместе легче будет.
— Наташ, — Ирина наклонилась ближе, заговорила серьёзно. — Не делай этого. Ипотека с родственниками — это путь в ад. Я видела столько случаев, когда всё заканчивалось скандалами и судами.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Наталья. — Это же моя сестра, не чужой человек.
— Именно поэтому и опасно, — настаивала Ирина. — С родственниками сложнее всего. Начнутся конфликты, и всё, семья разрушена.
— Ира, ты преувеличиваешь, — Наталья допила кофе. — Мы нормальная семья. Анька молодая ещё, ей просто помощь нужна. Я же старшая, должна поддержать.
— Поддержи по-другому, — попросила Ирина. — Дай денег в долг, помоги с переездом, найди работу. Но не связывайся ипотекой.
Наталья покачала головой. Подруга слишком подозрительная. Да, бывают проблемы в семьях, но не в их же. Родители всегда были честными, Анна — хорошая девочка.
— Спасибо за совет, — сказала Наталья. — Но я решила. Возьму ипотеку с Аней.
Ирина вздохнула, но спорить не стала.
Через месяц Наталья и Анна подали документы на ипотеку. Нашли хорошую трёшку в приличном районе. Цена высокая, но терпимая. Банк рассмотрел заявку и одобрил кредит.
Правда, выяснилась одна деталь. Из-за низкой зарплаты Анны основная финансовая нагрузка ложилась на Наталью. Младшая сестра могла вносить только двадцать процентов от ежемесячного платежа. Остальное — на старшей.
— Наташа, прости, — извинялась Анна по телефону. — Но я сейчас только начинаю. Найду работу получше в Москве, буду больше платить. Обещаю.
Наталья согласилась. Ладно, первое время потянет сама. Главное — квартира будет. Своя, не съёмная.
Сделку оформили быстро. Получили ключи, въехали. Анна приехала из родного города с огромными чемоданами. Наталья встретила сестру, помогла занести вещи.
— Вау, Наташа! — Анна ходила по квартире, открывала двери, заглядывала в комнаты. — Это же просто космос! Три комнаты! Представляешь?
Наталья улыбнулась. Младшая сестра радовалась как ребёнок. Приятно видеть.
Первый месяц прошёл спокойно. Анна обживалась в Москве, гуляла по городу, искала работу. По вечерам сёстры готовили ужин вместе, смотрели фильмы, болтали. Наталья платила ипотеку почти полностью, но не жаловалась. Временно же.
Второй месяц Анна всё ещё искала работу. Говорила, что сложно, требования высокие, опыта не хватает. Наталья понимала, поддерживала. Сама проходила через это когда-то.
Третий месяц ситуация не изменилась. Анна ходила на собеседования, но везде отказывали. Младшая сестра расстраивалась, жаловалась, что Москва жестокая. Наталья продолжала выплачивать ипотеку одна.
— Аня, ты точно ищешь работу? — спросила Наталья однажды вечером.
— Конечно ищу! — обиделась Анна. — Думаешь, мне нравится сидеть без дела?
— Не думаю, — успокоила сестру Наталья. — Просто волнуюсь.
Прошло полгода. Анна наконец нашла работу. Администратор в салоне красоты. Зарплата небольшая, но хоть что-то. Младшая сестра внесла первый платёж по ипотеке — ровно двадцать процентов, как договаривались.
— Наташа, прости, что так долго, — извинилась Анна. — Теперь буду помогать.
Наталья обрадовалась. Наконец-то хоть какая-то помощь. Может, действительно со временем Анна найдёт работу получше, будет вносить больше.
Но время шло, а ситуация не менялась. Анна работала администратором, получала ту же зарплату, платила те же двадцать процентов. Остальное — на Наталье.
Наталья пыталась поговорить с сестрой, предложить поискать что-то более оплачиваемое. Анна отмахивалась, говорила, что ей нравится работа, коллектив хороший. Менять не хочет.
— Но Ань, ты же можешь больше зарабатывать, — настаивала Наталья. — У тебя образование, мозги. Найди нормальную работу.
— Наташа, не дави на меня, — огрызалась Анна. — Я делаю что могу. Если тебе тяжело, скажи, я вообще уйду.
Наталья замолкала. Не хотела ссориться с сестрой. Ладно, потерпит. Ипотека на пятнадцать лет, со временем разберутся.
Прошло десять лет. Долгих, тяжёлых десять лет. Наталья работала почти без выходных, экономила каждую копейку. Повышение на работе помогло — зарплата выросла, стало легче дышать. Ипотеку закрыли досрочно.
Наталья помнила тот день. Последний платёж. Квартира теперь их. Полностью. Без кредитов, без банков. Свобода.
— Наташа, мы молодцы! — радовалась Анна. — Справились!
Наталья смотрела на сестру и думала — мы? Кто из нас платил восемьдесят процентов все эти годы? Но промолчала. Главное — ипотека закрыта.
Через месяц после закрытия ипотеки приехали родители. Елена Викторовна и Михаил Петрович привезли огромные сумки с вещами. Наталья встретила родителей удивлённо.
— Вы надолго? — спросила Наталья.
— Насовсем, — ответил Михаил Петрович, ставя сумки в прихожей.
Наталья замерла.
— Как насовсем?
— Ну, мы решили к вам переехать, — объяснила Елена Викторовна, проходя в квартиру. — Дом продали, деньги на старость отложили. Теперь будем с дочками жить.
Наталья посмотрела на Анну. Младшая сестра отвела взгляд.
— Аня, ты знала? — спросила Наталья тихо.
— Ну… родители говорили, — призналась Анна. — Я согласилась. Они же нам помогали всегда.
— Помогали? — голос Натальи стал громче. — Чем помогали?
— Ну, морально, — пожала плечами Анна. — Поддерживали.
Наталья прошла на кухню, села за стол. Голова кружилась. Родители переезжают. Навсегда. В квартиру, за которую она платила десять лет. Можно сказать одна.
Михаил Петрович зашёл на кухню, сел напротив дочери.
— Наташа, ты чего такая мрачная? — спросил отец. — Должна радоваться. Семья вместе.
— Папа, вы же не спросили моего согласия, — тихо сказала Наталья.
— А зачем спрашивать? — удивился Михаил Петрович. — Мы родители. Имеем право жить с детьми.
Елена Викторовна тоже вошла, встала рядом с мужем.
— Наташенька, ты что, против того, чтобы родители были рядом? — голос матери был обиженным. — Мы же не чужие люди.
Наталья посмотрела на родителей, потом на Анну, которая стояла в дверях. Все смотрели на неё выжидающе. Ждали согласия.
— Мне нужно подумать, — сказала Наталья, вставая из-за стола.
Ушла к себе в комнату, закрыла дверь. Села на кровать, обхватила голову руками. Что происходит? Почему никто не спросил её мнения?
Позвонила Ирине.
— Ира, у меня проблема, — начала Наталья.
Рассказала ситуацию. Подруга слушала молча.
— Наташа, — наконец сказала Ирина. — Ты попала в ловушку. Классическая схема. Родители подговорили тебя взять ипотеку якобы для сестры, а на самом деле планировали всей семьёй въехать.
— Не может быть, — прошептала Наталья. — Они бы не стали.
— Стали, — жёстко ответила Ирина. — И сейчас будут давить на чувство вины. Говорить про семью, долг, обязанности.
— Что мне делать? — Наталья чувствовала, как подступают слёзы.
— Выгони их, — посоветовала Ирина. — Пока не поздно.
Наталья повесила трубку. Выгнать родителей? Как? Они же семья.
Вечером собрались все вместе в гостиной. Елена Викторовна готовила ужин, Михаил Петрович смотрел телевизор. Анна сидела с телефоном. Обычная семейная идиллия.
— Мама, папа, нам надо поговорить, — начала Наталья.
— О чём, дочка? — Елена Викторовна вышла с кухни, вытирая руки полотенцем.
— О вашем переезде, — Наталья села на диван. — Я не согласна.
Повисла тишина. Михаил Петрович выключил телевизор, повернулся к дочери.
— Ты не согласна? — переспросил отец медленно.
— Нет, — твёрдо сказала Наталья. — Это моя квартира. Я за неё платила. И я не приглашала вас жить здесь.
Елена Викторовна ахнула, прижала руку к груди.
— Наташа! — воскликнула мать. — Как ты можешь так говорить с родителями? Мы тебя такой не воспитывали, Москва тебя испортила. Зазналась.
— Мама, я просто говорю честно, — Наталья старалась держаться спокойно. — Квартира оформлена на меня и Аню. Вы здесь не прописаны, не платили. Не можете просто так въехать.
Михаил Петрович поднялся, подошёл к дочери.
— Наталья, мы твои родители, — начал отец строго. — Мы тебя вырастили, выучили, поддерживали. И теперь ты отказываешь нам в крыше над головой?
— Я не отказываю, — возразила Наталья. — Вы можете приезжать в гости. Но жить здесь постоянно — нет.
— Эгоистка, — бросила Елена Викторовна. — Думаешь только о себе.
Анна сидела молча, не встревая в разговор. Наталья посмотрела на сестру.
— Аня, скажи что-нибудь, — попросила Наталья.
— А что говорить? — Анна пожала плечами. — Родители хотят быть рядом с нами. Я не против.
— Конечно ты не против, — Наталья почувствовала, как внутри закипает злость. — Ты вообще ни за что не платила. Двадцать процентов от ипотеки — это капля. Я тянула всё эти годы одна.
— Ой, началось, — закатила глаза Анна. — Я платила сколько могла.
— Могла больше, — отрезала Наталья. — Но не хотела. Тебе было удобно сидеть на моей шее.
— Наташа! — возмутилась Елена Викторовна. — Как ты разговариваешь с сестрой?
— Правду говорю, — Наталья встала, посмотрела на всех троих. — Вы меня использовали. Подговорили взять ипотеку, чтобы потом всей семьёй въехать. Признайтесь.
— Глупости, — отмахнулся Михаил Петрович. — Мы хотели помочь дочерям.
— Помочь? — Наталья засмеялась без радости. — Себе помочь хотели. Квартиру в Москве получить за мой счёт.
Елена Викторовна заплакала.
— Неблагодарная, — всхлипывала мать. — Мы для тебя всё, а ты нас выгоняешь.
Наталья чувствовала, как сердце сжимается. Но отступать было нельзя.
— Мама, я никого не выгоняю, — сказала Наталья тише. — Просто объясняю. Это моя квартира. Я решаю, кто здесь живёт.
Михаил Петрович подошёл ближе, нависая над дочерью.
— Твоя квартира? — голос отца стал угрожающим. — А Аня? Она тоже собственник. И она согласна, чтобы мы жили здесь.
Наталья посмотрела на сестру.
— Аня, правда согласна?
Анна кивнула, не глядя в глаза.
— Да, согласна, — подтвердила младшая сестра. — Родители нам помогать будут.
— Помогать? — Наталья не верила своим ушам. — Чем помогать? Они на пенсии.
— Ну, по хозяйству, — Анна пожала плечами. — Готовить, убирать.
Наталья поняла — бесполезно. Семья против неё. Все трое объединились.
Следующие недели превратились в ад. Родители поселились в свободной комнате, развесили свои вещи, заняли пространство. Елена Викторовна готовила еду, которую Наталья не любила. Михаил Петрович смотрел телевизор на полную громкость. Анна поддерживала родителей во всём.
Наталья пыталась работать из дома, но невозможно было сосредоточиться. Постоянный шум, разговоры, присутствие людей. Квартира перестала быть личным пространством.
Конфликты вспыхивали каждый день. Елена Викторовна критиковала дочь за всё — за поздние приходы с работы, за отсутствие личной жизни, за нежелание готовить. Михаил Петрович поддерживал жену, добавляя свои замечания.
— Наташа, ты совсем про семью забыла, — говорил отец. — Только работа, работа. А родители сидят, ждут внимания.
— Папа, я работаю, чтобы платить за продукты, за эту квартиру, — напоминала Наталья. — Которую вы заняли без спроса.
— Опять началось, — Елена Викторовна хваталась за сердце. — Выгоняет родителей из дома. Стыдно должно быть.
Наталья больше не могла. Каждый день — упрёки, скандалы, давление. Спала плохо, ела мало, на работе не могла сосредоточиться. Босс заметил, спросил, всё ли в порядке. Наталья соврала, что всё хорошо.
Однажды вечером, после очередного скандала, Наталья собрала вещи и ушла. Позвонила Ирине, попросилась переночевать. Подруга согласилась без вопросов.
Ирина открыла дверь, увидела заплаканное лицо Натальи и обняла.
— Проходи, — позвала подруга. — Расскажешь всё спокойно.
Сидели на кухне, пили чай. Наталья рассказывала про родителей, про Анну, про невозможность жить в собственной квартире. Ирина слушала, качала головой.
— Я ж тебе говорила — не бери ипотеку с родственниками! — наконец сказала подруга.
Наталья кивнула, вытирая слёзы.
— Знаю. Ты была права.
— Ну что теперь делать будешь? — спросила Ирина.
— Не знаю, — призналась Наталья. — Сдаться? Пусть живут там, а я съеду?
— Наташ, ты платила за эту квартиру десять лет, — напомнила Ирина. — Восемьдесят процентов от ипотеки шло с тебя. Ты что, просто так отдашь? Надо бороться, но на время бури можешь пожить у меня.
Наталья подняла голову, посмотрела на подругу.
— А что я могу сделать?
— Бороться, — просто ответила Ирина. — Через суд. Докажешь, сколько внесла, выделишь доли. Выкупишь долю Ани и выгонишь всех.
— Это же семья, — прошептала Наталья.
— Которая тебя использует, — жёстко сказала Ирина. — Наташ, они изначально планировали это. Подумай. Родители уговорили взять ипотеку с сестрой. Анна почти не платила. Как только ипотека закрылась — родители тут как тут. Совпадение?
Наталья задумалась. Действительно, слишком уж всё складно получилось. Будто по плану.
— Что мне делать? — спросила Наталья.
— К юристу, — посоветовала Ирина. — Завтра же. Узнаешь свои права, подашь в суд.
На следующий день Наталья записалась на консультацию к юристу. Адвокат, женщина лет пятидесяти, выслушала историю внимательно.
— У вас есть доказательства платежей? — спросила юрист.
— Да, — кивнула Наталья. — Все квитанции, выписки со счёта.
— Отлично, — юрист сделала пометки. — Подадим иск о выделении долей пропорционально внесённым средствам. Если вы платили восемьдесят процентов, значит, вам принадлежит восемьдесят процентов квартиры.
— А потом? — Наталья слушала внимательно.
— Потом выкупите долю сестры, — объяснила юрист. — Станете единственным собственником. И сможете выселить всех, кто там живёт без вашего согласия.
Наталья кивнула. План был ясен.
Иск подали через неделю. Наталья собрала все документы — квитанции об оплате ипотеки, выписки со счетов, договоры. Всё, что доказывало её вклад в покупку квартиры.
Анна получила повестку в суд и позвонила сестре в ярости, Наташа в тот момент была на работе.
— Ты что творишь?! — кричала младшая сестра. — Подала в суд на родную сестру!
— Я защищаю свои права, — спокойно ответила Наталья.
— Какие права?! — не унималась Анна. — Квартира общая!
— На бумаге, — уточнила Наталья. — Но платила я. И суд это докажет.
Родители тоже звонили. Елена Викторовна плакала в трубку, Михаил Петрович угрожал, что откажется от дочери. Наталья слушала спокойно. Слишком поздно. Решение принято.
Судебные заседания растянулись на несколько месяцев. Юрист Натальи предоставил все доказательства. Выписки показывали, что из общей суммы ипотеки Наталья внесла восемьдесят два процента. Анна — восемнадцать.
Судья изучила документы, выслушала обе стороны. Анна пыталась оправдаться, говорила про маленькую зарплату, сложности адаптации. Но цифры были неумолимы.
— Решение суда, — зачитала судья на последнем заседании. — Признать за Натальей право на восемьдесят два процента квартиры, за Анной — восемнадцать процентов. Выделить доли в соответствии с внесёнными суммами.
Наталья выдохнула. Первый этап пройден.
Теперь нужно было выкупить долю Анны. Наталья взяла потребительский кредит. Сумма была большая, но терпимая. Рассчитала стоимость восемнадцати процентов квартиры, перевела деньги на счёт сестры.
Анна получила деньги и позвонила.
— Ты серьёзно? — голос младшей сестры был холодным. — Выкупила мою долю?
— Да, — подтвердила Наталья. — Теперь квартира полностью моя. У тебя есть месяц, чтобы съехать. Родителей забери с собой.
— Ты разрушила семью, — бросила Анна и повесила трубку.
Через месяц родители и Анна съехали. Собирали вещи молча, не глядя на Наталью. Елена Викторовна всё время плакала, Михаил Петрович хмуро таскал сумки. Анна демонстративно игнорировала старшую сестру.
— Предательница, — бросила мать на прощание. — Выгнала родителей на улицу.
— Я никого не выгоняла, — устало ответила Наталья. — Просто вернула своё.
— Своё, — фыркнул Михаил Петрович. — Забыла, кто тебя вырастил, выучил.
— Не забыла, — Наталья посмотрела отцу в глаза. — Но это не даёт вам права распоряжаться моей собственностью.
Анна вышла последней. На пороге обернулась.
— Больше я тебе не сестра, — сказала младшая.
— Как скажешь, — кивнула Наталья.
Дверь закрылась. Наталья осталась одна в квартире. Прошлась по комнатам. Пусто. Тихо. Своё.
Села на диван. Внутри была странная смесь облегчения и грусти. Потеряла семью. Родителей, сестру. Но сохранила себя.
Позвонила Ирине.
— Они уехали, — сообщила Наталья.
— Как ты? — спросила подруга.
— Нормально, — Наталья посмотрела в окно. — Плохо и хорошо одновременно.
— Пройдёт, — заверила Ирина. — Ты правильно сделала. Нельзя позволять себя использовать.
— Знаю, — согласилась Наталья. — Просто больно.
— Ещё бы не больно, — вздохнула Ирина. — Но лучше так, чем жить в аду.
Наталья повесила трубку. Встала, подошла к окну. Москва за стеклом шумела, жила своей жизнью. А здесь, в квартире, наконец-то стало тихо.
Десять лет выплат, судебное разбирательство, разрыв с семьёй. Дорого. Очень дорого. Но теперь квартира была полностью её. Никто не мог диктовать условия, занимать пространство, давить на чувство вины.
Наталья глубоко вдохнула. Новая жизнь. Без семьи, зато со свободой. Без манипуляций, зато с самоуважением. Больно? Да. Правильно? Тоже да.
