За что Гундарева влепила пощечину Дорониной: Из-за чего стали врагами и даже дрались 10 пар известных советских актрис

Они были иконами стиля и таланта, их лицами плакаты украшали всю страну. Но за образами нежных муз и народных любимиц скрывались амбициозные и ранимые женщины, готовые на всё. Их войны велись не на экране, а за кулисами — с помощью язвительных тостов, карикатурных костюмов, а иногда и настоящих драк.

Почему самые яркие звёзды советского кино так часто ненавидели друг друга? Причины оказывались до банального земными и заключались в желании каждой быть любимой, получать главные роли и восхищение окружающих.

Раневская и Пельтцер: Дуэль буффонады

В отличие от многих коллег, чьи конфликты коренились в непримиримой ненависти, столкновение двух великих комических актрис напоминало скорее творческий поединок.

Их противостояние было лишено злобы, но переполнено амбициями двух гениев эксцентрики, не желавших делить зрительское внимание. Кульминацией этого спора стал маскарад в доме вдовы Булгакова, где был объявлен конкурс на лучший костюм.

Фаина Раневская явилась в образе, гениальном в своей простоте: на голове актрисы красовалась шляпа из сена, увенчанная импровизированным гнездом с большой птицей. Восторг гостей был безоговорочным, но недолгим. Пришла Татьяна Пельтцер, превратившая себя в ходячий символ изобилия: её платье, венок и украшения были сплошь составлены из настоящих баранок.

Победная реплика о только что посещённой сельскохозяйственной выставке добила соперницу. Ответная колкость Раневской о недопустимости подобного обращения с хлебом в условиях карточной системы на несколько часов охладила их общение. Однако эта битва образов завершилась не ссорой, а признанием: к концу вечера Фаина Георгиевна нашла в себе силы оценить гениальность замысла коллеги.

Талызина и Брыльска: Идеологический раскол на съёмочной площадке

На съёмках «Иронии судьбы» царила далеко не лёгкая романтическая атмосфера. Между Валентиной Талызиной и польской актрисой Барбарой Брыльской с первых дней возникло глухое напряжение, быстро переросшее в открытый конфликт. Для Талызиной приглашение иностранки на роль ленинградской учительницы стало личным и профессиональным оскорблением.

Она считала, что образ советской женщины, эталонной Нади, должна была воплотить актриса из СССР, а не западная красавица, неспособная избавиться от акцента и, по мнению Талызиной, относившаяся к работе несколько пренебрежительно.

Эта профессиональная ревность, подогреваемая обидой на режиссёра, довела женщин до крайней степени неприязни. Напряжение на площадке периодически выплёскивалось в откровенные стычки, доходившие, по признаниям обеих, до рукоприкладства.

Их противостояние стало не просто личным конфликтом, а столкновением двух мировоззрений: патриархальной верности «своим» и нового веяния, допускавшего присутствие «западного» идеала красоты в советском кино.

К счастью для фильма, эта война осталась за кадром и утихла сразу после окончания съёмочного процесса. Но актрисы и впоследствии откровенно недолюбливали друг друга и просто старались не пересекаться.

Русланова и Малявина: Испытание трагедией

Самой мрачной главой в истории противостояний советских актрис стала трагедия, связавшая двух подруг. Многолетняя дружба Нины Руслановой и Валентины Малявиной, оказавшейся в творческом и личностном кризисе, дала трещину из-за пагубного пристрастия последней к алкоголю. Роковым событием стала гибель сожителя Малявиной, Станислава Жданько, весной 1978 года.

Версия Малявиной о самоубийстве была поставлена под сомнение родственниками погибшего. Ход дела кардинально изменился, когда свидетельницей обвинения выступила Нина Русланова. Её показания, основанные на уверенности в том, что Жданько не был способен на суицид, были восприняты Малявиной как предательство. В зале суда, не сдержав ярости, она публично прокляла бывшую подругу и её дочь.

Хотя для Руслановой это проклятие осталось не более чем словами обиженного человека, сама она всерьёз связывала последующие жизненные неудачи дочери с этой ссорой. Малявина получила девять лет лишения свободы, но вышла раньше по амнистии. Однако та история поставила окончательную точку в отношениях подруг.

Нифонтова и Быстрицкая: Холодное противостояние в Малом театре

Со дня появления Элины Быстрицкой в стенах Малого театра между ней и Руфиной Нифонтовой установились очень напряжённые отношения, которые можно было ощутить физически. Их соперничество стало образцом интеллигентной, но оттого не менее жёсткой холодной войны.

Апогеем этого противостояния стал эпизод на одном из светских вечеров, где «известная актриса» публично провозгласила тост за творческий провал Быстрицкой. При этом в своих мемуарах Элина Быстрицкая, рассказывая об этой истории, сознательно не называла имя обидчицы, но имела в виду, несомненно, Руфину Нифонтову.

Вместо скандала или демонстративной обиды Быстрицкая избрала тактику изящного парирования. Она просто позвонила недоброжелательнице и с холодной вежливостью поблагодарила её за столь откровенное пожелание. После этого актрисы смогли встретиться и поговорить.

Они перестали интеллигентно язвить в адрес друг друга, однако соперничество двух красавиц за роли продолжилось, выковав из Быстрицкой, по её признанию, стойкого и целеустремлённого человека.

Гундарева и Доронина: Битва за сцену Театра имени Маяковского

Восьмидесятые годы в Театре имени Маяковского прошли под знаком ожесточённого противостояния двух мощных актёрских индивидуальностей. Наталья Гундарева и Татьяна Доронина не желали идти на компромиссы в борьбе за главные роли и творческое лидерство.

Даже внимание режиссёра Андрея Гончарова, лично пригласившего Гундареву, не смягчило остроту конфликта. Татьяна Доронина не желала никому уступать статус примы.

Напряжение, годами копившееся за кулисами, однажды выплеснулось наружу с разрушительной силой. Во время очередной репетиции словесная перепалка между актрисами перешла все допустимые границы. Внезапно страсти накалились до предела, и Гундарева публично дала Дорониной пощечину. Последовавшую за этим драку коллеги остановили с большим трудом.

Этот инцидент стал точкой невозврата, после которой Доронина приняла решение покинуть театр. Гундарева явно выиграла это противостояние, хотя спустя годы Наталья Георгиевна сожалела о той истории.

Мордюкова и Быстрицкая: Роль Аксиньи

Испытание общим успехом стало для этих двух актрис едва ли не более тяжёлым, чем испытание неудачами. Нонна Мордюкова, для которой роль Аксиньи в «Тихом Доне» была не просто мечтой, а почти личной судьбой, восприняла утверждение на эту роль Элины Быстрицкой как глубочайшую личную трагедию.

Она была уверена, что её собственная работа над этим образом в спектакле во ВГИКе не имела равных, а решение режиссёра Сергея Герасимова носило характер мести за давнюю личную обиду. Когда-то Герасимов просил руки Нонны Мордюковой, но получил отказ.

При этом он на самом деле хотел добиться утверждения Мордюковой на роль, а Быстрицкой, которая не раз на неё пробовалась, он отказывал. Однако судьбу решил автор «Тихого Дона» Михаил Шолохов. Увидев фотографии Элины Быстрицкой с проб, он безапелляционно заявил, что она и есть та самая Аксинья, которая ему нужна. Герасимову пришлось принять выбор автора.

На премьере фильма, когда триумф Быстрицкой стал очевиден всем, Мордюкова подошла к виновнице торжества. Слова, с которыми она обратилась к коллеге, не были полны гневной ярости, в них звучала откровенная горечь: «Ну что, проклятая, сыграла все-таки?».

Гурченко и Выходцева: Испытание дружбы

Отношения двух актрис представляли собой сложный сплав дружеской привязанности и неизбежного соперничества. Поводом для охлаждения между подругами стал Лев Поляков, чьё внимание и оказалось яблоком раздора.

Гурченко, отличавшаяся прямым и эмоциональным характером, не скрывала своих чувств к актёру, позволив себе пренебрежительную характеристику в адрес Выходцевой. Он явно симпатизировал не Людмиле Гурченко, поэтому она прямо спросила, зачем ему нужна «эта зачуха».

Когда же об этом узнала Ирина Выходцева, она не сразу поверила в столь резкие слова в свой адрес, поэтому позвонила Гурченко и получила подтверждение уже от неё. Удивительно, но развитие этого конфликта пошло по неожиданному пути. Выходцева, получив подтверждение обидных слов, проявила не свойственную подобным ситуациям рассудительность.

Вместо скандала или демонстративного разрыва она предпочла трезво оценить ситуацию, признав силу обаяния своей соперницы. Жизнь расставила всё по своим местам: Поляков в конечном итоге связал свою судьбу именно с Выходцевой, он её любил по-настоящему, и ни одна красавица в мире не могла бы заставить его отказаться от своих чувств.

Фатеева и Кустинская: Роковой треугольник с космонавтом

Две Натальи, убедительно сыгравшие подруг в комедии «Три плюс два», в жизни прошли через испытание, разрушившее их отношения. Первые трещины появились ещё на съёмках картины «Три плюс два», где объектом их общего внимания стал Андрей Миронов. Однако настоящий разрыв произошёл позднее, когда Фатеева, связав свою жизнь с космонавтом Борисом Егоровым, привела его в гости к Кустинской.

Визит обернулся неожиданными последствиями: между гостем и хозяйкой возникло мгновенное взаимное чувство. Измена человека, ради которого Фатеева разрушила предыдущий брак, стала ударом, положившим начало многолетней вражде.

Ответной реакцией стали попытки очернить соперницу в профессиональной среде. История на этом не завершилась — отношения Кустинской с Егоровым оказались недолгими и сложными, а в жизни обе актрис в результате так и не стали счастливыми.

Фатеева и Макагонова: Плата за недолгое счастье

Конфликт Натальи Фатеевой и Розы Макагоновой стал классическим примером любовного треугольника с профессиональными последствиями. Знакомство Фатеевой с режиссёром Владимиром Басовым на съёмках фильма «Случай на шахте восемь» переросло в глубокое чувство.

Для Макагоновой, законной супруги Басова, его решение уйти из семьи стало катастрофой, усугублённой особенностями её собственного характера.

Мягкость и неконфликтность Розы, ранее находившей поддержку в лице влиятельного мужа, обернулись против неё после развода. Её кинокарьера тут же пошла на спад. Браку же Фатеевой и Басова не суждено было стать долгим — он распался через три года, оставив после себя лишь тяжёлые воспоминания.

Годы спустя Фатеева признавалась, что так и не обрела женского счастья и считала, что это её расплата за боль, причинённую когда-то Розе Макагоновой.