Юрий Каморный прожил жизнь на пределе. Так же яростно и безоглядно, как играл свои роли. Его звездный час наступил мгновенно. После выхода «Зоси» в 1967 году скромный выпускник ЛГИТМиКа превратился в кумира миллионов. Женщины сходили по нему с ума. Его называли «советским Бельмондо» за брутальную внешность и обаятельную улыбку. Но за этим фасадом скрывалась натура куда более сложная.
Он коллекционировал холодное оружие не для красоты. Каждым клинком в своей коллекции владел виртуозно. На съемках отказывался от дублеров, считая это делом чести. Когда во время работы над «Освобождением» ему предложили подменить каскадера в опасной сцене, Каморный лишь усмехнулся:
— Я же не труп, чтобы меня заменяли.
Результатом стала сломанная нога, о чем он до последнего боялся признаться режиссеру.
Одержимость актера работой граничила с саморазрушением. На площадке «Зоси» после взрыва пиротехники он получил контузию, но вместо больницы рвался обратно в кадр.
— Долго так не проживу, — шутил он, вытирая кровь с разбитого лица.
Даже в театре Юрий выкладывался на пределе. За что в Ленинградском ТЮЗе его любили….
Каморный продолжал метаться между славой и саморазрушением, словно герой какого-то античного трагедийного сюжета. Его переход на роли второго плана в таких картинах, как «Стрелы Робин Гуда» и «Будни уголовного розыска» совпал с болезненным разрывом с театром.
Тогда его уход из ТЮЗа режиссер Зиновий Корогодский прокомментировал с горечью:
— Дуракам помочь нельзя.
Но Юрий и не хотел помощи. Его одержимость профессией переплеталась с опасными выходками, которые становились легендами в актерской среде.
— Смотрите, как это делается!- кричал он, будучи навеселе, и одним ударом ребра ладони раскалывал силикатный кирпич под восхищенные возгласы буфетчиц.
— Я же десантник! — доказывал он при других обстоятельствах, швыряя столовые ножи в забор, пока лезвия с глухим стуком не вонзались в дерево.
Но самой роковой стала его страсть к Нонне Мордюковой.
Когда она, потрясенная его напором, попыталась охладить пыл воздыхателя, младше ее на 20 лет, Каморный в ответ мгновенно выхватил пистолет и выстрелил себе в руку.
— Теперь ты видишь, что я чувствую? — спросил он, не моргнув, пока кровь стекала по пальцам.
Мордюкова, бледная от ужаса, отступила. С этого момента за Каморным окончательно закрепилась репутация человека, с которым «что-то не так». А он, вместо того, чтобы остановиться, лишь глубже уходил в запой. Выпивка стала его способом заглушить ту самую ярость жизни, которая когда-то делала его гениальным актером.
Тридцать семь лет — возраст, когда для большинства актеров карьера только набирает обороты. Но для Юрия он стал роковой чертой. Оставив жену и дочь не из-за нового увлечения, а погрузившись в пучину депрессии, актер поселился в тесной коммуналке с окнами на пивную — местечко, ставшее символом его стремительного падения.
Алкоголь разъедал не только здоровье, но и рассудок. Мания преследования прогрессировала с каждым днем. Бывший кумир миллионов теперь пугал окружающих. Например, мог ворваться в магазин и закричать,что за ним следят неведомые враги.
Его последняя роль — главарь банды в «Игре без козырей», оказалась зловещим совпадением. На съемках он познакомился с молодой гримершей и пригласил ее в Ленинград. Девушка, войдя в его комнату, застыла в ужасе. Стены украшали десятки клинков — мрачный музей человека, постепенно терявшего связь с реальностью.
Той ночью соседи сначала услышали женские крики, потом грохот падающей мебели. Когда милиция вломилась в квартиру, перед ними предстало жуткое зрелище. Каморный с перекошенным лицом сжимал в руках саблю, прижимая к себе дрожащую девушку.
— Они тебя убьют, лучше я это сделаю!-кричал он.
Первая пуля милиционера пронзила плечо заложницы. А вот второй выстрел навсегда оборвал жизнь актера.
Но трагическая история Юрия Каморного обретает новые грани через воспоминания его бывшей жены Ады Ставиской. Она знала другого Юру и научилась читать его как раскрытую книгу. Знала, когда вспышку гнева можно погасить шуткой, а когда нужно срочно вызывать врачей.
Их брак напоминал хождение по канату. Периоды затишья, когда Каморный возвращался из клиники, бледный, но улыбающийся, сменялись новыми бурями. Ада верила, что сможет его вытащить. И даже после развода оставалась для него последней спасительной соломинкой.
Тот роковой вечер 20 октября 1981 года мог бы сложиться иначе, если бы только соседи ей позвонили.
— Я бы примчалась, сказала бы ему «Юра, это же я», и он бы опустил саблю,-делилась переживаниями Ставиская.
Ведь именно так десятки раз заканчивались его приступы. Он узнавал ее голос и внезапно становился тем самым потерянным мальчишкой из «Зоси».
Когда супруге рассказали о его последних минутах жизни, она закрыла лицо руками:
— Это же его старый страх. Тот самый, что мучил его после каждого запоя. Он действительно верил, что спасает эту девушку.
Вот ведь как бывает: актер, сыгравший столько смертей на экране, в последний момент разыграл свою собственную трагедию с настоящим кровавым финалом. И как в плохом кино, в самый ответственный момент не нашлось того, кто мог бы крикнуть: «Стоп, снято!».
