В театре и на съемках фильмов Борисов быстрее всех входил в роль, потому что приходил, будучи полностью в нее вошедшим, и уходил, все еще в ней пребывая.
Сложно согласиться с суждением о том, что Борисов — один их тех артистов, у которых не было взлетов и падений. Таких — без взлетов и падений — много на российском театре и кинематографе. Но Борисов — не один из них.
Он, гений сцены, — над ними. В его творчестве не было провалов.
Даже в проходных постановках и фильмах, о которых говорят «ни уму ни сердцу», но в которых он как дисциплинированный артист, не отказывавшийся от вводов и эпизодов, был обязан играть, он отдавался роли полностью, никогда не опускаясь ниже своего уровня.
Взлеты же Борисова, что в театре, что в кино, достойны учебников для всех артистических школ.
Его роли — Андрея («В добрый час»),
Олега («В поисках радости»),
Дромио («Комедия ошибок»),
Петра («Последние»),
принца Гарри («Король Генрих IV»),
Кистерева («Три мешка сорной пшеницы»),
Суслова («Дачники»),
Свирида Петровича Голохвостого («За двумя зайцами»),
Кочкарева («Женитьба»),
следователя Ермакова («Остановился поезд»),
Германа Костина («Парад планет»),
Муравина («По главной улице с оркестром») и другие.
Когда Борисов получил свою звездную роль Свирида Петровича Голохвостого в ставшей культовой комедии «За двумя зайцами», у него за спиной уже был десяток фильмов.
Надо отдать должное режиссеру фильма Виктору Иванову. У него было чутье на талантливых артистов.
На главную роль он хотел пригласить либо Николая Гриценко, либо Олега Борисова. Олег пробовался первым. С этой минуты другого актера Иванов представить не мог.
Борисов всегда старался сдерживать свой комедийный дар, боясь перегнуть палку. Но в «Зайцах» он дал себе волю.
Многие коллеги и режиссеры его называли гордецом и не любили из-за непростого и заносчивого характера, и по этой же причине у него часто возникали конфликты с руководством.
Отстранение от съемок на «Мосфильме»
Это случилось в январе 1980 года. Директор «Мосфильма» Николай Сизов вызвал актера на разговор и объявил ему об отстранении от работы на 2 года.
Этому бойкоту предшествовала ситуация, когда Олег Борисов отказался играть главную роль в картине «Двадцати шести дней из жизни Достоевского».
В роли писателя должен был выступить Борисов, который не сошелся во взглядах на суть картины с режиссером Александром Зархи.
Тот хотел представить «опереточного Достоевского». Ужас ситуации заключался в том, что Борисов ушел со съемок, когда была уже отснята треть картины.
Борисов рассказывал о разрыве «Мосфильмом»: «Разговор длился минуты три-четыре. Я чувствовал себя постаревшим Чацким, готовым выкрикнуть: «Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок!» Моя «Софья» – Женечка Симонова (она играла в фильме роль жены Достоевского) – хотела совершить такой же поступок – уйти с картины, но я, как мне кажется, отговорил ее: «Тебе нельзя этого делать. Перетерпи. Тебя больнее накажут». И еще с сожалением подумал, что горе мое – не от большого ума, а от недомыслия – совершенно непозволительного в моем возрасте. За это и наказан…».
Надо сказать, что Олег Борисов хотел уйти еще в самом начале, когда режиссер попросил ее попрыгать на одной ноге. Но Захри бросился на колени, в прямом смысле слова, и умолял актера остаться. Борисова застали в врасплох и он согласился.
Итог — срыв съемок и отстранение на 2 года от «Мосфильма».
Из-да интриг и зависти, которые часто вынуждали его уходить из театральных коллективов, Олег Борисов предпочитал общаться с людьми, далекими от мира искусства.
У него было много друзей среди спортсменов, долгие годы он был очень близок с Валерием Лобановским и ходил на все матчи «Динамо».
Комедия «За двумя зайцами» стала своеобразным талисманом этой команды – тренер считал, что этот фильм приносит удачу и настраивает игроков на победу, поэтому перед матчами футболисты часто его пересматривали.
Становление Борисова, как театрального актера, связано с БДТ (1964-1983).
Уже в первых спектаклях (Ганя в «Идиоте» по Достоевскому, Пётр в «Мещанах» Горького, Дживоло в «Карьере Артуро Уи» Брехта) была очевидна чёткость формы, филигранность отделки.
В ролях, связанных с Г. А. Товстоноговым (из них крупнейшие — принц Гарри в «Генрихе IV» Шекспира, Кистерев в «Трёх мешках сорной пшеницы» Тендрякова, Григорий Мелехов в «Тихом Доне»), окончательно определяются черты Борисова: соединение аналитичности с предельной страстностью, оголённость нерва.
Приглашённый на постановку в БДТ Л. А. Додин заостряет эти черты, готовя с ним роль безымянного персонажа инсценированной повести Достоевского «Кроткая» (1981).
Роль потребовала почти актробатического владения темпераментом, парадоксальности и доли фантастичности. Психологизм Достоевского обнаружил в сценическом создании Борисова сродство с сюрреалистической образностью.
Спектакль был некоторое время спустя перенесён на сцену Художественного театра, куда Олег Борисов перешёл в 1983 и оставался до 1987 г.
Поверил Ефремову и ошибся
В труппе МХАТа Борисов был одним из самых дисциплинированных артистов. Может быть, поэтому у Ефремова он так и не прижился – в 1989 году вынужден будет уйти в Театр Советской армии, прослужив в МХАТе всего шесть лет.
Вот как он сам напишет о причинах своего ухода, имея в виду героя нашего рассказа:
«Произошли ожидаемые, хорошо знакомые вещи. Вспыхнула зависть. Особенно обострилась она в Японии – при виде чужого успеха. Теперь понимаю, что она точила его все это время, а прорвало сейчас. Эта зависть простейшего вида, как туфелька. Только спрашиваешь себя: почему мне не приходит в голову завидовать ему? Я ведь не лишен этого чувства вовсе…
У меня не было другого выхода, как войти в ту «коалицию». Тем более что Ефремову я верил. Я возвращался в свой родной дом, как блудный сын к своему отчиму…
На Васильевской, в Доме кино, увидел Галю Волчек, она улыбнулась как-то заговорщицки, почти сочувственно: «Предаст… Переступит… Помяни мое слово».
Предал… Правда, не переступил, потому что я успел унести ноги. Мы все когда-нибудь ответим там за то, что поддались искушениям. Не этим, так другим…»
По мнению Борисова, Олег Ефремов его предал. Но, как мы помним, такова была сущность этого человека.
Об этом многие знали и не скрывали этого от окружающих.
Причем для Ефремова, судя по всему, было без разницы, кого предавать – людей ему мало близких (вроде О. Борисова) или старых приятелей, каким был для него, например, Евгений Евстигнеев, с которым они в середине 50-х создавали «Современник».
Несмотря на разногласия с режиссерами и коллегами, Олег Борисов был настолько предан своей профессии, что продолжал выходить на сцену в течение 16 лет, зная о том, что смертельно болен – у него было редкое заболевание крови, лимфолейкоз.
О его болезни в театре никто даже не подозревал. 28 апреля 1994 г. знаменитый актер ушел из жизни. Его сын Юрий говорил: «Он все сыграл. Все, что мог. Большие артисты много и не играют».
