Катя устало опустилась на табурет в прихожей, не снимая рабочей сумки. Весь день она мечтала вернуться домой и насладиться тишиной, но стоило открыть дверь, как ее встретили две вещи: запах незнакомого супа и голос свекрови, доносящийся из кухни. Снова.
В последнее время собственная квартира всё меньше походила на то место, где Катя могла чувствовать себя комфортно. Всё началось три месяца назад, когда Валентина Сергеевна впервые попросила пожить у них «недельку, не больше».
— Котенька, ты дома? — Валентина Сергеевна выглянула из кухни, вытирая руки кухонным полотенцем. — А я тут супчик сварила. С фрикадельками, как Славочка любит.
Катя только кивнула, не находя сил на ответ. Вешая куртку, женщина заметила, что ее шарф снова переложили с привычного крючка на дальний, а вместо него теперь висело пальто свекрови.
— Я твои вещи переложила, не обижайся, — продолжала Валентина Сергеевна, заметив взгляд невестки. — Так удобнее, мое пальто тяжелое, пусть на крепком крючке висит.
История этой квартиры начиналась совсем иначе. Четыре года назад Кате неожиданно досталось наследство — бабушка оставила внушительную сумму денег. Недолго думая, Катя решила вложить эти средства в недвижимость. Добавив накопления и взяв ипотеку, она приобрела уютную двухкомнатную квартиру недалеко от центра города.
Каждый уголок этой квартиры был продуман до мелочей. Катя выбирала цвета стен, подбирала мебель, расставляла книги на полках. Это было ее пространство, ее крепость. Место, где она чувствовала себя защищенной и независимой.
Спустя год после покупки Катя познакомилась со Славой. Роман развивался стремительно, и через восемь месяцев отношений они поженились. Славе приходилось снимать жилье, и Катя, недолго думая, предложила мужу переехать к ней.
— Зачем тратить деньги на аренду, когда у меня есть своя квартира? — сказала тогда Катя. — Будем жить вместе, экономить, и потом, может быть, купим что-то побольше.
Слава с радостью согласился. Переезд произошел быстро — у мужчины было не так много вещей. Он привез компьютер, несколько коробок с одеждой и книгами, свою любимую коллекцию виниловых пластинок. Катя освободила для него половину шкафа и отдельную полку в ванной.
Проблемы начались почти сразу, хотя поначалу Катя не придавала им значения. Уже на второй день совместной жизни Слава начал говорить фразы вроде «в нашей квартире» или «наша спальня». Катя поморщилась, но промолчала. В конце концов, они же семья. Какая разница, кто официальный владелец? Главное — они вместе.
Дальше — больше. Слава начал переставлять вещи в квартире без согласования. Сначала это были мелочи: переместил чашки в другой шкафчик, перевесил картину, поменял местами книги на полке. Катя закрывала на это глаза. Пусть муж чувствует себя как дома, думала она. Нет смысла ссориться из-за таких мелочей.
Первый серьезный звоночек прозвенел, когда Слава пригласил своих друзей на вечеринку, не предупредив Катю заранее. Женщина вернулась с работы и обнаружила в своей квартире пятерых незнакомых мужчин, курящих на балконе.
— Ты мог бы меня предупредить, — тихо сказала Катя мужу на кухне.
— О чем? — искренне удивился Слава. — Ребята давно хотели посмотреть, как мы живем. Это же наш дом.
Снова это слово — «наш». Катя промолчала, но впервые почувствовала легкое раздражение.
Настоящие проблемы начались с появлением Валентины Сергеевны. Свекровь позвонила в середине недели с новостью, что у нее прорвало трубу в ванной, и ремонт затянется на несколько дней.
— Мам, конечно, приезжай, — сказал Слава, не спрашивая мнения жены. — У нас места полно.
Полно? В двухкомнатной квартире? Катя снова смолчала. В конце концов, это же мать мужа. Да и ситуация действительно неприятная. Несколько дней можно и потерпеть.
Валентина Сергеевна приехала на следующий день с тремя объемными сумками. Для женщины, планировавшей остаться на пару дней, багаж был более чем внушительным.
— Вот тут постельное, тут мои лекарства, а здесь кастрюлька моя любимая и специи, — объяснила свекровь. — Я без своих специй не могу, у меня аллергия на магазинные смеси.
Уже через день стало ясно, что Валентина Сергеевна не собирается быть просто гостем. Она сразу заняла позицию «старшей женщины в доме».
— Катенька, ты не так салфетки складываешь, — поучала свекровь. — И суп у тебя слишком острый. Славочка острое не любит.
— Он никогда не жаловался, — осторожно возразила Катя.
— Конечно, не жаловался. Он же воспитанный мальчик. Но я-то мать, я знаю, что ему нравится.
Через три дня стало известно, что ремонт затягивается. «Еще недельку придется пожить у вас, детки», — сказала Валентина Сергеевна. Катя стиснула зубы, но снова не стала спорить.
За эту неделю свекровь успела полностью перестроить быт семьи. Она переставила всю обувь в прихожей, аргументируя это тем, что «так удобнее». Выбросила любимый соус Кати, потому что «срок годности истек вчера, а просроченное я в холодильнике не держу». Рассадила цветы по-своему, потому что «так они будут лучше расти». Даже косметику Кати переложила в другое место, объяснив это тем, что «в ванной и так мало места».
Катя пыталась поговорить со Славой, но тот лишь отмахивался.
— Ой, Кать, ну что ты придираешься? Мама просто заботится о нас. У нее большой опыт ведения хозяйства.
— Но это же мои вещи, мои цветы, — пыталась объяснить Катя.
— Наши вещи, — поправил Слава. — Мы же семья.
В конце второй недели пребывания Валентины Сергеевны стало известно, что ремонт затягивается еще минимум на месяц.
— У меня там весь пол разворотили, плитку заказали, но она не того цвета пришла, — сокрушалась свекровь. — Придется еще пожить у вас, детки.
К концу третьей недели Катя поймала себя на мысли, что больше не чувствует себя хозяйкой в собственном доме. Она стала избегать кухни, если там была свекровь. Старалась подольше задерживаться на работе. А вечером пряталась в спальне, делая вид, что занята важными делами.
Однажды Катя заметила, что свекровь переставила фотографии на комоде. Раньше там стояло свадебное фото Кати и Славы, а теперь центральное место занял детский снимок Славы с родителями. Свадебное фото было сдвинуто в угол.
— Валентина Сергеевна, зачем вы переставили фотографии? — не выдержала Катя.
— Так лучше смотрится, — отмахнулась свекровь. — Да и Славе будет приятно видеть свое детское фото. Он такой был милый малыш.
В тот вечер Катя наконец решилась на серьезный разговор с мужем. Она дождалась, пока Валентина Сергеевна уйдет в ванную, и попыталась объяснить Славе свои чувства.
— Славик, пойми, я уважаю твою маму. Но мне не нравится, когда она распоряжается моими вещами. Это все-таки моя квартира…
— Наша квартира, — снова привычно поправил муж. — И маме просто некуда деваться. Ты хочешь, чтобы она жила в разрушенной ванной?
— Нет, конечно, нет. Но я прошу, чтобы вы обсуждали со мной перестановки и другие изменения. Это вопрос уважения.
Слава только отмахнулся.
— Кать, ну перестань. Мама просто хочет как лучше. Она опытная хозяйка, не то что ты. Она и готовит лучше, и цветы у нее не вянут.
Это было обидно. Катя почувствовала, как к горлу подступает комок. Получается, она плохая хозяйка? И ее дом уже не ее?
В тот вечер Катя легла спать рано, сославшись на головную боль. Она долго не могла уснуть, прокручивая в голове разговор с мужем. Возможно, она действительно преувеличивает? Может быть, стоит просто смириться с ситуацией?
Сон не шел. Около полуночи Катя встала, чтобы выпить воды. Проходя мимо кухни, она услышала приглушенные голоса. Свекровь и Слава не спали и о чем-то тихо беседовали.
— Славик, мне кажется, твоя жена слишком многое на себя берет, — голос Валентины Сергеевны звучал обеспокоенно. — Ведет себя так, будто только она здесь хозяйка.
— Мам, ну ты понимаешь, квартира-то формально ее, — ответил Слава.
— Какая разница — формально или нет? Вы женаты. Это ваш общий дом. А она мнит себя хозяйкой и указывает, что где должно стоять. Надо ставить ее на место, сынок.
Катя застыла за дверью, не веря своим ушам. Значит, вот как свекровь относится к ней? И что хуже всего — Слава не возразил. Не встал на защиту жены. Не сказал матери, что это неуважительно.
В этот момент что-то оборвалось внутри Кати. Все иллюзии разом рухнули. Она поняла, что ее дом больше не принадлежит ей. И, что еще хуже, ее муж не считает нужным защищать ее интересы. Она чужая в собственной квартире.
Утром Катя проснулась с четким пониманием того, что больше не может и не хочет терпеть эту ситуацию. Она дождалась, пока Слава уйдет на работу, а свекровь отправится за продуктами, и начала собирать вещи Валентины Сергеевны.
Когда Валентина Сергеевна вернулась, Катя уже сложила ее сумки в прихожей.
— Что это значит? — возмущенно спросила свекровь, увидев свой багаж.
— Это значит, что ваш визит затянулся, — спокойно ответила Катя. — Я считаю, что вам пора вернуться домой.
— Как ты смеешь? — Валентина Сергеевна повысила голос. — Я мать твоего мужа! Это и мой дом тоже!
— Нет, Валентина Сергеевна. Это мой дом. Я купила эту квартиру до встречи со Славой. Я плачу ипотеку. И я решаю, кто здесь живет.
Свекровь побледнела от гнева.
— Я немедленно позвоню Славику! Он быстро поставит тебя на место!
— Звоните, — Катя пожала плечами.
Она чувствовала странное спокойствие. Будто все эти недели копившееся внутри напряжение наконец нашло выход. У нее больше не было сил терпеть и притворяться.
Слава примчался через полчаса. Его лицо было красным от злости.
— Ты что устроила? — набросился он на жену. — Мама в слезах! Как ты могла так с ней обойтись?
— Я просто собрала ее вещи, — ответила Катя. — И сказала, что ей пора домой.
— На каком основании? Мама живет с нами, потому что у нее ремонт!
— Три недели назад это был ремонт. А сейчас это уже похоже на постоянное проживание. И знаешь что? Я слышала ваш вчерашний разговор. Про то, что меня нужно «ставить на место». Что я «мню себя хозяйкой».
Слава на секунду замолчал, явно не ожидав такого поворота.
— Ты подслушивала? — наконец выговорил он.
— Нет. Я шла на кухню за водой и случайно услышала, как твоя мать говорит, что надо «ставить меня на место». И ты молчал. Не возразил. Не защитил меня.
В этот момент из комнаты вышла заплаканная Валентина Сергеевна.
— Славочка, поговори с ней! Объясни, что так нельзя обращаться с твоей матерью!
Катя посмотрела сначала на свекровь, потом на мужа. В голове вдруг стало удивительно ясно.
— Забирай свою мамочку и валите с моей квартиры оба, — спокойно сказала Катя, больше не желая терпеть.
Слава замер с открытым ртом. Такого поворота муж явно не ожидал. Привыкший к тому, что Катя всегда уступает, всегда идет на компромисс, Слава растерялся, столкнувшись с твердостью жены.
— Ты не можешь нас выгнать! — воскликнула Валентина Сергеевна, хватаясь за сердце. — Я же мать твоего мужа!
— Могу, — Катя оставалась удивительно спокойной. — Но я даю вам время до утра. Соберите вещи и уходите.
Катя развернулась и ушла в спальню, оставив мужа и свекровь в оцепенении. Всю ночь женщина не сомкнула глаз, прокручивая в голове события последних недель. Она сомневалась, правильно ли поступает, не слишком ли жестоко обходится с близкими. Но потом вспоминала разговор на кухне, и решимость снова укреплялась.
Утром Катя встала раньше обычного. В квартире стояла напряженная тишина. Судя по звукам, Слава и Валентина Сергеевна тоже не спали большую часть ночи — из комнаты для гостей доносились приглушенные голоса и звуки перемещаемых вещей.
Катя прошла на кухню и спокойно сварила кофе. Вскоре на кухне появился сонный и помятый Слава.
— Кать, может, поговорим? — в голосе мужа слышалась смесь раздражения и растерянности.
— Нам надо поговорить, — кивнула Катя, разливая кофе по чашкам.
— Я понимаю, что ты расстроена… — начал Слава.
В этот момент на кухню вошла Валентина Сергеевна. По виду свекрови было понятно, что она провела бессонную ночь. Глаза покраснели, волосы растрепались.
— Доброе утро, — сказала Катя, стараясь сохранять нейтральный тон.
Валентина Сергеевна не ответила. Демонстративно открыла холодильник, достала йогурт и села за стол.
— Мы как раз собирались поговорить, — пояснил Слава матери.
Валентина Сергеевна хмыкнула, не поднимая глаз от йогурта.
— Катя, послушай, — продолжил Слава. — Я понимаю, что ты недовольна присутствием мамы. Но пойми, ей сейчас сложно. У нее ремонт…
— Ремонт длится уже почти месяц, — перебила Катя. — И конца ему не видно. А твоя мама за это время успела полностью перестроить нашу жизнь. Она переставила все вещи, перевесила фотографии, выбросила мои личные вещи, отправила куда-то мою косметику. И при этом еще и жалуется тебе, что я «мню себя хозяйкой».
— Это моя мама, Кать! — в голосе Славы появились нотки раздражения. — Ты опять недовольна мамой? Потерпи немного, ей сложно одной.
— А мне не сложно? — Катя стукнула чашкой о стол, не в силах больше сдерживаться. — Мне не сложно ежедневно обнаруживать, что мои вещи переложены, мои любимые продукты выброшены, а мои фотографии задвинуты в угол? Мне не сложно терпеть постоянные комментарии о том, что я «не такая хозяйка»?
Валентина Сергеевна оторвалась от йогурта и метнула в сторону невестки полный негодования взгляд.
— Если не нравится, иди куда пришла, — фыркнула свекровь. — Ребенок устраивает истерики из-за какой-то косметики. Славик, как ты с ней живешь?
Катя медленно поднялась из-за стола. Без слов подошла к входной двери, открыла ее и спокойно произнесла:
— Забирай свою мамочку и валите с моей квартиры оба.
Слава вскочил со стула, едва не опрокинув чашку с кофе.
— Ты серьёзно?! — глаза мужа округлились от удивления.
Вместо ответа Катя прошла в комнату и вернулась с папкой документов. Достала бумаги на квартиру, кредитный договор, выписку из банка с платежами по ипотеке. Все это Катя аккуратно разложила на тумбе у входа.
— Серьёзнее не бывает, — сдержанно сказала женщина. — Мне надоело быть гостем в собственном доме. Надоело, что вы оба не уважаете мои границы и мое личное пространство. Эта квартира — моя. Я ее купила до нашей встречи. Я за нее плачу. Так что да, я серьезно. Ключи оставьте в ящике. Считаю до десяти.
— Что за шутки? — Валентина Сергеевна растерянно переводила взгляд с невестки на сына. — Славик, скажи ей!
Но Слава молчал, глядя на разложенные документы. Что-то в лице мужа изменилось — словно до него наконец дошла вся серьезность ситуации.
— Кать, давай спокойно поговорим, — теперь в голосе Славы звучала неуверенность. — Мы можем все решить.
— Я пыталась поговорить много раз, — Катя покачала головой. — Ты не слушал. Теперь я не хочу говорить. Один… два… три…
— Это возмутительно! — Валентина Сергеевна набрала воздуха, готовясь к длинной тираде. — Как ты смеешь?
— Четыре… пять… шесть…
— Пойдем, мама, — Слава неожиданно взял мать за руку. — Пойдем, соберем вещи.
— Что? Ты собираешься подчиняться этому ультиматуму? — Валентина Сергеевна не верила своим ушам.
— Семь… восемь…
— Идем, — твердо сказал Слава и повел мать в комнату.
Оставшись одна, Катя опустилась в кресло, чувствуя, как внутри все дрожит. Она никогда раньше не вела себя так решительно, никогда не ставила ультиматумов. Но сейчас ощущала странную смесь страха и освобождения.
В течение следующего часа в квартире царила лихорадочная активность. Валентина Сергеевна собирала вещи, не переставая комментировать ситуацию. Голос свекрови то поднимался до визгливых ноток, то падал до заговорщического шепота. Слава молча сновал между комнатами, собирая самое необходимое в спортивную сумку.
— Мама, хватит, — оборвал наконец Слава очередную тираду Валентины Сергеевны. — Бери сумки, идем.
— Славочка, ты действительно собираешься уйти? — с отчаянием спросила свекровь. — Из-за этой… этой…
— Идем, — повторил Слава.
Когда все сумки были собраны, Слава подошел к Кате. Лицо мужа выражало сложную гамму чувств — от обиды до растерянности.
— Я заеду за остальными вещами позже, — сказал он. — Можно?
Катя молча кивнула.
— Ключи оставим в ящике, — добавил Слава. — Как ты просила.
Катя не двинулась с места, когда муж и свекровь вышли за дверь. Только услышав звук захлопнувшейся двери, женщина наконец выдохнула и почувствовала, как по щекам текут слезы — не от горя, а от облегчения.
Она не знала, что будет дальше. Возможно, брак можно было спасти, если бы Слава выбрал жену, а не мать. Возможно, Катя сама была слишком резкой, не дав шанса на примирение. Но сейчас это не имело значения. Сейчас важно было только одно — чувство возвращенного контроля над собственной жизнью.
Вечером в квартире стояла тишина. Катя сидела на кухне, потягивая чай и глядя на вечерний город за окном. Иногда людям кажется, что тишина — это пустота, отсутствие чего-то. Но сегодня Катя поняла, что тишина может быть наполнена смыслом. Ее квартира стала тихой не потому, что стало пусто, а потому что наконец стало спокойно.
Телефон на столе завибрировал. На экране высветилось сообщение от Славы: «Прости. Я все понял. Можно поговорить? Только я один, без мамы».
Катя посмотрела на сообщение, но не стала отвечать. По крайней мере, не сегодня. Сегодня она хотела насладиться тишиной и покоем своего дома, где каждая вещь снова стояла на своем месте, где никто не комментировал ее действия, где она чувствовала себя в безопасности.
Возможно, завтра Катя будет готова к разговору. Возможно, они со Славой найдут способ все исправить — с четкими границами и взаимным уважением. Но это будет завтра. А сегодня женщина просто радовалась тишине в своем доме, где каждый уголок снова принадлежал ей.
Иногда, чтобы тебя услышали, нужно повысить голос. А иногда — просто показать дверь.
