Начнем с Феди Баринева из сельского триллера «Приезжая».
Федя чистый альфач. Он всегда и везде должен быть первым. Для кого-то быть первым это покорить Эверест или сплавиться по горной реке, а вот для таких персонажей, как Федя, надо обязательно «поставить отметину» на каждую новую бабёнку, что по дурости заглянула в их колхоз.
Вы думаете он «присох» к Мане? Да как бы не так! Кровь у него к «панамке» прилила вот и беснуется. Он должен быть первым и никак иначе! Помните, как он взъелся на Кочетка за флирт с учителкой? Чуть жизни доходягу не лишил. А все почему? Потому что побоялся, что Кочеток его обгонит и «вкусит» Маню первым.
А для него это удар по самолюбию. Он местный барчонок и самый роскошный павлин с необсуждаемым правом первой ночи. Сначала он, а уж потом остальные.
Вы думаете он успокоится «завязавшись» с Маней?
Какие же вы лебедушки наивные.)
Если мужик ходок, то его ничто не исправит. А Федя ходок. «Отведав» Маню, он очень быстро потеряет к ней «аппетит» и примется искать себе новую цель, чтобы в сотый раз подтвердить своё звание альфы. И если в колхоз пришлют библиотекаря или агрономшу, Федя моментально «присохнет» там.
Да мало того, что он альфа, он ведь еще и шальной!
Как он Маню прихватил в кустах у дома?! Да борцы, так друг друга не крутят, как он девчонку заломал. Ухватил под мышку и давай прямой массаж сердца делать.
Вот уж прелюдия так прелюдия! От такой и старуха заневестится.) Дожил до тридцати лет, «покуралесил», а до сих пор девчонок, как пират — на абордаж берёт.
Ну и что? Будет с ним Мане хорошо? Пара минут яростного наскока и всё тело в синяках от мозолистых шоферских рук! Вот и вся любовь.(((
Теперь давайте вспомним Лесея Ивановича из «Молодой жены». Наслушался я за него, мол хозяин справный и мужик сноровистый.
Ой девчонки, прямо с вами кругом голова.)
Не справный он хозяин, а куркуль! Он же к бабоньке относится, как к корове-ведернице. Пока она молоко даёт, пока молодая, крепкая, он её обиходит. А случись чего, вмиг на фарш перекрутит.
Так же и с бабами поступает. Одну жену в могилу «загнал», теперь вот вторую седлает.
Кака така любовь!? Тела ему молодого да крепкого захотелось, чтоб и в хозяйстве была спорая и постель согревала. А как пройдет Манин цвет, он ей всё-всё припомнит. В самую грязную работу запряжет, да каждым куском попрекнет. Тут она враз света белого невзвидит, но у таких Иванычей узда крепкая — не забалуешь.
Это пока Маня кочевряжится, а как Иваныч ей пресытится, то мгновенно явит свой истинный лик.
Как он тётку свою шпынял-словно рабу бессловесную! Здоровый, пьяный мужик над старухой куражился. Вспоминать тошно!
И что бы вы не говорили, не будет от такого мужика добра, а только упреки да унижения.
Поражаясь я лебедушки, каких вахлаков вы жалеете. Каких громил привечаете и потом удивляетесь, почему вместо «бабочек в животе» — «искры из глаз», а новостные ленты пестрят заметками о домашнем насилии и прочем домострое.
