Света Клименко всегда считала, что судьба — это не то, что случается с тобой, а то, как ты на это реагируешь. Эту мудрость она вывела сама, без всяких книг по саморазвитию, просто потому, что жизнь заставила. В свои тридцать два она успела узнать вкус настоящего счастья и глубину потери, от которой земля уходит из-под ног.
Когда пять лет назад Света впервые увидела Костю на территории стройки, куда пришла устраиваться бухгалтером, она и подумать не могла, что этот широкоплечий парень с насмешливыми глазами изменит всю её жизнь. Им потребовалось всего полгода, чтобы понять — они созданы друг для друга. Свадьба была скромной, зато счастья — через край. А когда родился Димка, Костя чуть с ума не сошёл от счастья.
— Смотри, Светик, у него мой нос! — восторженно твердил он, разглядывая крошечного сына в роддоме.
— И твоё упрямство, — смеялась Света. — Родиться на две недели раньше срока решил, никого не спросил.
Три года они жили как в сказке. Костя поднимался по карьерной лестнице, став бригадиром монтажников на крупном объекте. Света работала в той же строительной компании на полставки, совмещая карьеру с материнством. Они купили двушку в новом микрорайоне, взяв ипотеку на пятнадцать лет. По вечерам Костя читал сыну сказки, подбрасывал его к потолку и смешно изображал разных животных, от чего Димка заливался счастливым смехом.
А потом пришло то самое утро, когда Света проводила мужа на работу, как обычно, поцеловав его у двери, и даже не догадывалась, что видит его в последний раз.
Сорвавшаяся стрела крана, несоблюдение техники безопасности — его мгновенно не стало.
Все эти слова звучали для Светы как абракадабра. Она не верила, отказывалась принимать, не понимала, как продолжать жить.
Но был Димка — маленький, ничего не понимающий, но остро чувствующий отсутствие папы. Ради него Света научилась дышать заново, вставать по утрам и улыбаться, даже когда внутри всё сжималось от боли.
— Мам, а папа на небе нас видит? — спрашивал Димка, разглядывая фотографии отца в старом альбоме. Ему было почти три, когда Костя погиб, и воспоминания постепенно стирались, заменяясь историями, которые Света рассказывала о муже.
— Конечно, видит, — отвечала Света, глотая комок в горле. — И очень гордится, какой ты большой вырос. Скоро пять лет будет, настоящий мужчина.
— А он вернётся когда-нибудь?
Эти вопросы разрывали сердце на части. Света старалась объяснить сыну концепцию смерти без лишнего драматизма, но как объяснить трёхлетнему ребёнку то, что и взрослому-то понять невозможно?
На работе Свету поддерживали. Начальство пошло навстречу, перевело её на полную ставку с гибким графиком. Пенсия по потере кормильца и страховка Кости помогли закрыть большую часть ипотеки. Материально они с Димкой не бедствовали, но пустота в доме ощущалась физически.
Жизнь медленно, но настойчиво возвращалась в колею. Прошло почти два года после смерти Кости. Димка ходил в садик, Света работала. По выходным они выбирались в парк или к родителям Светы в пригород. Наверное, так и катилась бы их жизнь по накатанной, если бы не новый финансовый директор Яков Аркадьевич, или просто Яша, как он сам просил себя называть.
Высокий, подтянутый, с ироничной улыбкой и внимательным взглядом карих глаз, он появился в компании как глоток свежего воздуха. Тридцать восемь лет, без детей, в разводе — идеальный холостяк, по мнению большинства женщин в офисе. Но почему-то его внимание сразу сосредоточилось на тихой Свете из бухгалтерии.
— Климентьева, зайдите с отчётами за прошлый квартал, — звучало в селекторе с характерным, чуть хрипловатым акцентом.
— Клименко, — поправляла она каждый раз, заходя в кабинет.
— Виноват, — разводил руками Яша. — У меня дислексия на красивых женщин.
Поначалу Света воспринимала его флирт как часть имиджа, не более. Но Яша был настойчив. Сначала просил помощи с адаптацией в новой компании, потом стал приглашать на обед в перерывах, а когда узнал о Димке, искренне заинтересовался и предложил сводить их обоих в только что открывшийся интерактивный музей науки.
— Димка, посмотри, какая штуковина! — Яша восторженно демонстрировал мальчику электрический шар, к которому если прикоснуться, волосы встают дыбом. — Это статическое электричество.
Димка, обычно настороженный с незнакомыми мужчинами, неожиданно проникся симпатией к этому большому дяде, говорившему с ним как с равным.
В тот день Света увидела своего сына по-настоящему счастливым впервые за долгое время. Он смеялся, задавал вопросы, держал Яшу за руку, переходя дорогу, и даже поделился с ним мороженым — высший знак доверия в иерархии детских ценностей.
— Хороший мальчишка, — сказал Яша, когда они провожали Свету с сыном домой. — Смышлёный не по годам.
— В отца, — тихо ответила Света и тут же прикусила язык, боясь, что упоминание о Косте разрушит момент.
Но Яша только кивнул:
— Значит, у него двойное преимущество — гены отца и твоё воспитание.
Их отношения развивались медленно, но уверенно. Яша не торопил события, понимая деликатность ситуации. Сначала были просто прогулки втроём по выходным, потом семейные обеды, кино, пока наконец Света не решилась пригласить его к себе домой.
— Хорошая квартира, — оценил Яша, осматриваясь. — Продуманная планировка.
— Мы с Костей долго выбирали, — ответила Света и замерла, ожидая реакции.
Но Яша только обнял её за плечи:
— Значит, он был человеком с отличным вкусом. Как и в выборе жены.
Их первый поцелуй случился на кухне, когда Димка уже спал. Они пили чай, говорили о чём-то несущественном, и вдруг Яша осторожно убрал прядь волос с её лица. Света замерла, не зная, как реагировать, а потом подалась навстречу. Это было странное чувство — словно предательство и возвращение к жизни одновременно.
— Я не тороплю, — прошептал Яша, отстраняясь. — Ты скажешь, когда будешь готова.
Через полгода отношений Света была практически уверена — Яша тот человек, с которым можно начать всё сначала. Димка к тому времени уже называл его «дядя Яша» и с нетерпением ждал выходных, когда они втроём отправлялись куда-нибудь гулять.
Вопрос о совместном проживании назревал давно. Яша снимал однушку в другом конце города, и постоянные переезды из одного района в другой отнимали много времени.
— Может, съедемся? — предложил он однажды вечером, когда они сидели на балконе и смотрели на огни города. — У тебя район лучше, садик Димки рядом. Я могу продать свою машину, всё равно на работу на метро быстрее, а на вырученные деньги можно сделать ремонт в детской. Как считаешь?
Света засомневалась. Это был серьёзный шаг, к которому она не знала, готова ли.
— А что Димка? Как он воспримет, что в доме появится… мужчина?
— Спросим у него, — просто ответил Яша. — Я не хочу быть чужаком в вашей жизни, Свет.
К удивлению Светы, Димка воспринял новость с энтузиазмом.
— А ты будешь жить с нами всегда-всегда? — спрашивал он, пока Яша помогал ему собирать конструктор.
— Если вы с мамой не будете против, — серьёзно ответил Яша.
— Круто! — резюмировал Димка. — Значит, ты построишь со мной гараж для всех машинок?
Так началась их совместная жизнь. Первое время всё казалось идеальным. Яша вставал раньше всех, готовил завтрак, помогал собрать Димку в садик. По вечерам они втроём ужинали, обсуждая прошедший день. На выходных Яша учил Димку кататься на велосипеде и играл с ним в футбол во дворе.
— Знаешь, иногда мне кажется, что мы всегда так жили, — призналась как-то Света, наблюдая, как Яша терпеливо завязывает шнурки на кроссовках Димки.
— Это хорошо или плохо? — спросил он, поднимая глаза.
— Это… правильно, — ответила она после паузы.
Но идиллия длилась недолго. Постепенно Света начала замечать, что Яша раздражается, когда Димка слишком долго возится по утрам или капризничает за ужином. Поначалу она списывала это на усталость — работа финансового директора требовала много энергии. Но потом стала обращать внимание на то, как меняется голос Яши, когда он разговаривает с ребёнком наедине.
Это были мелочи, которые легко можно проигнорировать. Чуть более резкий тон, когда Димка что-то разлил. Закатывание глаз, когда мальчик в сотый раз спрашивал, почему небо голубое. Отмашки от просьб поиграть, потому что «устал, давай завтра».
Но была одна тема, к которой Яша относился с особой нетерпимостью — воспоминания Димки об отце.
— Мам, а помнишь, как папа строил мне шалаш из одеял? — мог внезапно спросить Димка посреди ужина. — Давай сегодня тоже построим?
И Света замечала, как каменеет лицо Яши, как он с силой втыкает вилку в котлету.
— Не сегодня, зайчик, — отвечала она, избегая смотреть на Яшу. — Может, в выходные.
Однажды Димка нашёл старую папину кепку и не расставался с ней весь день, даже спать лёг в ней.
— Он что, не понимает, что это уже нездорово? — шёпотом спросил Яша, когда они вышли из детской. — Ему надо жить настоящим, а не цепляться за прошлое.
— Он еще маленький, Яш. Это нормально, что он скучает по отцу, — возразила Света.
— Нормально – это когда ребёнок растёт, а не застревает в фантазиях про человека, которого даже толком не помнит.
Эти слова больно резанули Свету, но она сдержалась, не желая начинать ссору.
— Давай не будем об этом сейчас, ладно?
После этого случая она стала замечать, что Яша всё чаще старается перевести разговор, когда Димка вспоминает об отце, или находит предлог выйти из комнаты. Сначала Света думала, что ему просто больно слышать о другом мужчине, которого любили она и Димка. Но постепенно начала подозревать, что дело в другом — в какой-то глубокой, иррациональной ревности к человеку, которого уже нет в живых.
Отношения становились всё более натянутыми. Яша мог целый вечер молчать, если Света показывала Димке старые фотографии. Мог демонстративно уйти в другую комнату, если мальчик начинал плакать, вспоминая отца. А однажды, когда Димка случайно разбил чашку, которую ему подарил Костя, и разрыдался так, что его невозможно было успокоить, Яша просто хлопнул дверью и ушёл из дома на несколько часов.
Кризис наступил неожиданно. У Светы была запланирована командировка в региональный филиал на три дня. Она долго сомневалась, стоит ли ехать, но работа требовала её присутствия, а Яша уверил, что прекрасно справится с Димкой.
— Я отпросился пораньше в эти дни, — говорил он. — Буду забирать его из садика, готовить ужин, всё как положено. Не волнуйся.
Света подготовилась основательно: составила подробное расписание, записала все Димкины привычки, приготовила блюда, которые оставалось только разогреть. В первый день командировки она звонила каждые два часа, проверяя, как они там.
— Всё отлично, Свет, — уверял Яша. — Димка немного капризничал перед сном, но я почитал ему, и он угомонился.
На второй день она должна была провести полный аудит филиала и предупредила, что будет недоступна большую часть дня. Закончив раньше, чем планировала, Света решила сделать сюрприз — вернуться домой на день раньше.
В квартиру она вошла тихо, решив не звонить заранее. Было начало седьмого вечера, Яша с Димкой должны были уже вернуться из садика. Из детской доносились приглушённые голоса. Света направилась туда, собираясь обнять сына, по которому ужасно соскучилась, но замерла у неплотно прикрытой двери.
— Хватит реветь уже, — резкий, раздражённый голос Яши был едва узнаваем. — Сколько можно? Какой из тебя мужик вырастет, если ты из-за каждой ерунды слёзы распускаешь?
— Я папу хочу, — всхлипывал Димка. — Папа никогда на меня не кричал.
— Твой папа умер, понимаешь? Умер! И не вернётся! А ты всё нюни распускаешь, как девчонка. Мужчины не плачут, запомни это наконец!
Света оцепенела. Комната словно закружилась перед глазами. Она не могла поверить, что Яша, всегда такой терпеливый и ласковый с Димкой при ней, мог говорить так с ребёнком.
— А если будешь продолжать ныть, мама тоже тебя оставит, — продолжал Яша уже тише, но от этого не менее жестоко. — Думаешь, ей нравится, что ты постоянно хнычешь? Никому не нравятся плаксы.
Что-то оборвалось внутри Светы. Ярость, которой она никогда раньше не испытывала, затопила всё существо. Она резко распахнула дверь.
Яша сидел на краю Димкиной кровати, нависая над съёжившимся мальчиком. При виде Светы на его лице отразилось сначала удивление, потом беспокойство, а затем фальшивая радость.
— Света! Ты уже вернулась? А мы тут с Димкой…
— Вон отсюда, — тихо, но с такой силой произнесла Света, что Яша осёкся на полуслове. — Немедленно.
— Света, ты не так всё поняла…
— Пошёл вон! — она уже кричала, не контролируя себя. — Чтобы через пять минут тебя здесь не было!
Димка, испуганный её криком, заплакал ещё сильнее. Света подхватила его на руки, прижала к себе и вышла из комнаты, не глядя на Яшу.
— Свет, давай поговорим, — он шёл за ней по коридору. — Я просто хотел, чтобы он перестал всё время плакать. Это же неправильно, когда ребёнок постоянно живёт прошлым.
— З.а.т.к.н.и.с.ь, — Света чувствовала, как дрожит от ярости. — Просто закрой своей рот и вон отсюда.
— Это и мой дом тоже теперь! — внезапно повысил голос Яша. — Я полгода живу здесь, плачу за коммуналку, помогаю с ипотекой!
— Деньги? — Света повернулась к нему, по-прежнему прижимая к себе всхлипывающего Димку. — Ты думаешь, речь о деньгах? Ты запугивал моего ребёнка! Манипулировал им! Заставлял его чувствовать себя виноватым за то, что он скучает по отцу!
— Я просто хотел, чтобы он стал сильнее! — Яша уже не скрывал раздражения. — Чтобы не вырос размазнёй! Кто его научит быть мужчиной, если не я?
— Вон отсюда, — повторила Света, указывая на дверь. — А я пойду успокаивать сына. Чтобы через час тебя здесь не было.
Она ушла в спальню, захлопнув дверь и повернув защёлку. Димка всё ещё плакал, уткнувшись ей в плечо.
— Всё хорошо, зайчик, — шептала она, укачивая его. — Никто больше не будет на тебя кричать. Ты можешь плакать, сколько нужно, это нормально скучать по папе. Я тоже по нему скучаю.
Постепенно Димка успокоился и заснул, вымотанный стрессом. Света ещё долго сидела, глядя на его заплаканное лицо, и думала о том, как она могла не заметить, что происходит. Почему не почувствовала, что за закрытыми дверями Яша превращается в совершенно другого человека?
За стеной слышались шаги, хлопанье дверцами шкафов, шум выдвигаемых ящиков. Яша собирал вещи. В какой-то момент он подошёл к двери спальни и тихо постучал.
— Света, давай поговорим. Я был неправ, признаю. Погорячился.
Она не ответила.
— Света, ну открой. Я люблю вас обоих, ты же знаешь. Просто мне тоже нелегко. Я стараюсь стать ему отцом, а он постоянно вспоминает Костю. Как думаешь, каково мне это слышать?
Света смотрела на спящего сына и думала о том, как она могла быть такой слепой. Яша не стремился стать Димке отцом — он хотел заменить Костю, стереть саму память о нём.
— Я переночую у друга, — наконец сказал Яша из-за двери. — Утром вернусь, когда ты остынешь, и мы всё обсудим.
После того, как входная дверь хлопнула, Света осторожно уложила Димку и вышла из спальни. В квартире был беспорядок — видимо, Яша впопыхах собирал вещи. На столе лежала стопка его рубашек, которые он не успел упаковать.
Света была на удивление спокойна. Она методично собрала все оставшиеся вещи Яши, сложила их в большие пакеты. Потом достала из шкафа чемодан и аккуратно переложила туда всё, что могло помяться. Затем вызвала слесаря круглосуточной службы и договорилась о замене замков.
— Да, прямо сейчас, — подтвердила она. — Оплачу по двойному тарифу.
Когда всё было готово, Света написала короткое сообщение: «Замки я поменяла, твои вещи собрала, стоят в коридоре — вперед и с песней. Не звони, не пиши, не приходи. Всё кончено».
Яша разразился потоком сообщений — от недоумевающих до гневных, потом начал звонить. Света просто выключила телефон. Она чувствовала странную лёгкость, словно сбросила тяжёлый груз, который даже не замечала.
Утром, когда Димка проснулся, Света сказала ему, что Яша уехал и больше не будет жить с ними.
— Совсем-совсем? — спросил мальчик, и она с удивлением заметила облегчение в его глазах.
— Совсем-совсем.
— А можно я снова повешу папину фотографию в комнате? Дядя Яша сказал, что это глупо, и спрятал её.
Сердце Светы сжалось. Она и не знала об этом.
— Конечно, можно. И знаешь что? Давай сегодня достанем все папины фотографии и сделаем большой альбом. А потом построим шалаш из одеял, как папа делал, и будем в нём смотреть мультики. Хочешь?
Димка радостно кивнул и крепко обнял её.
У подъезда Света встретила соседку Нину Павловну, которая была в курсе их отношений с Яшей.
— А где ваш кавалер? — поинтересовалась пожилая женщина, увидев Свету с Димкой, идущих в садик. — Он же обычно вас провожает.
— Он уехал, — просто ответила Света.
— Навсегда? — тактично уточнила соседка.
— Навсегда.
Нина Павловна понимающе кивнула:
— Оно и к лучшему, дорогая. Не понравился он мне, если честно. Всё улыбался слишком приторно, а глаза холодные. И на мальчика вашего смотрел странно, когда думал, что никто не видит.
— Вы замечали? — удивилась Света.
— Конечно. Я же из окна всё вижу, когда вы во дворе гуляете. Знаете, как он лицом менялся, когда вы отворачивались? Особенно если мальчик о папе своём заговаривал.
Света вспомнила, как Димка часто замолкал на полуслове при Яше, как перестал показывать ей свои рисунки, на которых изображал папу на облаке, как начал вздрагивать от резких звуков. Все признаки были перед ней, но она не хотела их видеть.
— Спасибо, Нина Павловна, — искренне поблагодарила Света. — Я была слепа.
— Все мы иногда слепнем от одиночества, деточка, — покачала головой соседка. — Главное, что прозрели вовремя.
На работе пришлось нелегко. Яша использовал всё своё влияние, чтобы осложнить Свете жизнь. Начались внеплановые проверки её отчётов, придирки к мелочам, попытки переложить на неё чужие ошибки. Но Света держалась стойко. Она была хорошим специалистом, её уважали в коллективе, и это защищало от прямых нападок.
— Ты сама виновата, — бросил ей как-то Яша, столкнувшись в коридоре. — Я любил тебя, а ты всё испортила.
— Любовь не разрушает, Яш, — тихо ответила Света. — А ты разрушал нас обоих — меня и Димку. Только я этого не видела.
Через пару месяцев Яша уволился, получив предложение от конкурирующей компании. На прощальном фуршете он подошёл к Свете с бокалом шампанского:
— Знаешь, я действительно пытался полюбить твоего сына.
— Нет, — покачала головой Света, — ты пытался сделать его своим. Это разные вещи, Яш.
Он смотрел на неё долгим взглядом, потом усмехнулся:
— Может, ты и права. Удачи тебе, Света. Найди кого-нибудь, кто будет лучше меня.
— Обязательно, — она улыбнулась в ответ, чувствуя, как последние остатки горечи растворяются…
Прошло полтора года. Жизнь Светы и Димки вошла в спокойное русло — без эйфории, зато без драм. Мальчик пошёл в первый класс, где быстро нашёл друзей и проявил недюжинные способности к математике. «Весь в отца, — с гордостью думала Света, — Костя всегда с цифрами на ты был».
Конечно, случались и трудные моменты. Иногда Димка просыпался по ночам и звал папу. Иногда задавал неудобные вопросы, на которые Света не знала, как отвечать. «А почему у Пети папа есть, а у меня нет?», «А если ты тоже умрёшь, кто со мной будет?». Но постепенно этих вопросов становилось меньше.
Встречаться с мужчинами Света не торопилась. «Сначала надо разобраться, что во мне привлекает таких, как Яша, — рассуждала она, поглаживая спящего сына по голове. — Иначе наступлю на те же грабли».
На шестую годовщину смерти Кости они с Димкой по традиции пошли на кладбище. Прибрали могилу, положили полевые цветы, которые Костя всегда предпочитал розам и хризантемам.
— Мам, а расскажи, как вы с папой познакомились, — попросил Димка, когда они уже собирались уходить. — Только не так, как обычно, а по-настоящему.
Света задумалась. Раньше она всегда приукрашивала историю их знакомства, превращая её в сказку. Но, может, пришло время правды?
— На самом деле, — начала она, — твой папа сначала меня ужасно бесил. Он работал на объекте, где я проводила инвентаризацию, и постоянно подкалывал. Называл меня «ботаником в юбке», представляешь?
Димка хихикнул.
— А потом я потеряла отчёты, перепутала, в какой бытовке их оставила. И твой папа, вместо того чтобы посмеяться, молча помог мне всё обойти и найти. А когда мы нашли, сказал: «Я думал, ботаники более организованные». И я вдруг поняла, что он мне нравится.
— А потом?
— А потом он пригласил меня в кино, на какой-то странную романтическую комедию. Я терпеть не могла такой жанр, но согласилась. И знаешь, что самое смешное? Он тоже их не любил, просто думал, что мне понравится.
По дороге домой Света продолжала рассказывать — о первых свиданиях, о ссорах, о примирениях, о том, как они узнали, что будет Димка. Без прикрас, без лишнего драматизма. И с удивлением замечала, как меняется лицо сына — становится сосредоточеннее, взрослее.
— Знаешь, мам, — задумчиво сказал он вечером, когда они вернулись домой, — я, кажется, начинаю по-настоящему узнавать папу. Раньше он был как супергерой из комиксов, а теперь как живой.
От этих слов у Светы перехватило дыхание. Она обняла сына, стараясь не расплакаться.
Через несколько месяцев в их строительную компанию пришёл новый прораб — Михаил, тридцати пяти лет, разведённый, с дочкой Димкиного возраста. Они познакомились на корпоративе, слово за слово, и Михаил пригласил Свету в театр.
— Можешь отказаться, если ещё рано, — сказал он тогда. — Я понимаю.
Но Света согласилась. Потом было ещё несколько встреч — сначала только вдвоём, потом с детьми. Никакой бурной страсти, зато спокойное тепло и полное взаимопонимание. Михаил не пытался заменить Димке отца, но относился к нему с искренним уважением.
— Не думала, что скажу это кому-то, — призналась как-то Света, когда они с Михаилом сидели на кухне после того, как дети уснули, — но я рада, что ты появился в нашей жизни.
— У меня к тебе серьёзно, — просто ответил он. — И к Димке тоже. Но я никуда не тороплюсь. У нас всё время мира.
Как-то вечером, укладывая Димку спать, Света заметила на его тумбочке две фотографии в рамках — Кости и Михаила с дочкой.
— Это чтобы все были рядом, — пояснил сын, перехватив её взгляд. — И те, кто с нами, и те, кто в сердце.
Света поцеловала его в макушку и вышла из комнаты. Прислонившись к стене в коридоре, она вдруг подумала, что жизнь всё-таки удивительная штука. Она ломает тебя на части, а потом помогает собрать заново, не так, как было, но, может быть, крепче.
Через полгода Михаил предложил съехаться, и Света не стала возражать. Только выдвинула одно условие — для начала снять новую квартиру, чтобы никто не чувствовал себя в гостях.
— Поживём год так, проверим, работает ли это, — сказала она. — А там решим, куда двигаться дальше.
— Да, — Михаил кивнул, потом хитро прищурился, — только давай найдём такую квартиру, чтобы рядом была хорошая школа. Для будущего, знаешь.
Света усмехнулась:
— Кто знает. Может, нам и хватит этих двоих сорванцов.
— А может, и нет, — он обнял её. — Время покажет.
Будущее не сулило ей безоблачного счастья — Света это знала. Будут проблемы, трудности, может, даже разочарования. Но внутри больше не было страха. Жизнь шла своим чередом — иногда жестокая, иногда щедрая, всегда непредсказуемая. И этого было достаточно…
