Электричка мерно покачивалась, постукивая колёсами по стыкам рельс. Алексей смотрел в окно на проплывающие мимо деревья, дома и редкие станции. Мысли его были далеко. Он вспоминал вчерашний разговор с матерью, и глаза наполнялись тяжёлой грустью. Алексею было сорок два, но он так и не смог построить той жизни, о которой мечтал с юности.
— Следующая станция «Ольховка», — раздался хриплый голос из динамика.
Алексей встрепенулся и начал собирать свои вещи. Небольшая спортивная сумка, потрёпанный рюкзак — всё, что он решил взять с собой. В кармане куртки лежали документы и немного денег. Этого должно хватить на первое время. Переезд в деревню казался ему единственным выходом, способом начать всё с чистого листа.
Ольховка встретила его прохладным осенним ветром. Станция представляла собой небольшую платформу с навесом. Кроме Алексея с электрички сошли ещё двое — пожилая женщина с авоськой и молодой парень с велосипедом. Они быстро растворились в неизвестном направлении, оставив Алексея одного на платформе.
— Эй, приезжий! — окликнул его грубоватый мужской голос. — Ты такси заказывал?
Алексей обернулся. К нему приближался невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти на стареньком «Москвиче». Машина, как и её владелец, выглядела потрёпанной жизнью, но всё ещё крепкой.
— Нет, но подвезёте до Ольховки? — спросил Алексей, понимая, что до деревни ещё предстоит добираться.
— Так это и есть Ольховка! — мужчина расхохотался, обнажив редкие зубы. — Я Степаныч. А ты, значит, к Нине Петровне в дом приехал? Бабка заранее всей деревне раструбила, что внук ее подруги из города навестить собрался.
Алексей кивнул, удивляясь осведомлённости местных жителей. Нина Петровна приходилась близкой подругой его бабушки, но он виделся с ней всего пару раз в детстве. Месяц назад он нашёл её телефон среди старых записей бабушки и решился позвонить. Почему у нее? Он не мог объяснить. Просто она была единственной, кто жил в глуши. Просьба пожить у неё некоторое время была встречена с неожиданным энтузиазмом.
— Садись, подвезу. Всё равно мимо еду, — Степаныч забрал у Алексея сумку и закинул её в багажник. — Денег не возьму, но учти, в деревне просто так ничего не бывает. Будешь должен.
Алексей кивнул, соглашаясь с негласными деревенскими правилами, о которых имел весьма смутное представление.
«Москвич» тронулся, поднимая клубы пыли. Пятнадцать минут тряски по грунтовой дороге — и они въехали в саму Ольховку. Деревня оказалась больше, чем представлял себе Алексей. Несколько улиц с деревянными и кирпичными домами, магазин, почта, даже небольшая школа.
— Вот мы и приехали. Дом Нины Петровны, — Степаныч притормозил возле аккуратного дома с голубыми ставнями.
Алексей выбрался из машины и огляделся. Дом выглядел ухоженным, несмотря на очевидную старость. Небольшой палисадник, заботливо укрытые на зиму кусты роз, выкрашенный недавно забор.
— Спасибо, — Алексей протянул руку Степанычу. — Я у вас в долгу.
— Будешь тут — сочтёмся, — хмыкнул Степаныч и завёл мотор. — Нина Петровна женщина своенравная, но справедливая. Уживётесь, если ты не говяжья голова.
«Москвич» скрылся за поворотом, оставляя Алексея одного перед калиткой. Поправив рюкзак на плече, он решительно направился к дому.
Нина Петровна оказалась худощавой, но крепкой женщиной лет семидесяти с живыми карими глазами и собранными в тугой пучок седыми волосами. Она встретила Алексея на пороге, словно ждала его появления.
— Явился, — констатировала она, окидывая его цепким взглядом. — Худой какой. В городе совсем не кормят, что ли?
Алексей смущённо улыбнулся. Действительно, последние месяцы он сильно похудел, но причиной был не голод, а нервное истощение после развода и потери работы.
— Здравствуйте, Нина Петровна, — он протянул руку с пакетом. — Вот, привёз гостинцы из города.
— Гостинцы — это хорошо, — кивнула старушка, принимая пакет. — Только ты не гость, а жилец. Проходи уже. Сапоги у порога снимай, тапки вон там. Комната твоя будет наверху, я уже прибралась.
Алексей послушно разулся и проследовал за хозяйкой в дом. Внутри было чисто, уютно и пахло жареной картошкой.
— Умываться — в сени, туалет — во дворе, баня по субботам, — инструктировала Нина Петровна, поднимаясь по скрипучей лестнице. — Еда в холодильнике, сам разогреешь, когда проголодаешься. Я тебя ждать с обедом не буду, у меня свой распорядок.
— Спасибо, я не привередливый, — отозвался Алексей, оглядывая просторную комнату под крышей.
Комната оказалась светлой и чистой, с деревянной кроватью, старым комодом и письменным столом у окна. Настоящий деревенский минимализм.
— Отдыхай. Обживайся. А вечером поговорим, — Нина Петровна оставила его одного, спустившись вниз.
Алексей выложил вещи из сумки и завалился на кровать. Впервые за долгое время он почувствовал, как напряжение немного отпускает его. Здесь его никто не знал, не осуждал, не смотрел с жалостью или презрением. Он мог начать всё заново…
Марина остановила машину у обочины и опустила стекло. Свежий воздух ворвался в салон, принося с собой запах прелой листвы и дождя. Она глубоко вдохнула и посмотрела на навигатор. До Ольховки оставалось километров пять, и она никак не могла решиться ехать дальше.
— Ты либо едешь, либо возвращайся домой, — произнесла она вслух, глядя на своё отражение в зеркале заднего вида.
Марине было тридцать семь лет, но в её тёмных волосах уже пробивалась седина. Последние годы вымотали её морально и физически. Издательство, где она работала, закрылось, новую работу найти не удавалось, а попытки писать на фрилансе приносили лишь крохи дохода.
Приглашение от бабушки, которая жила в деревне Ольховка, пришлось как нельзя кстати. Старая учительница литературы, она предложила внучке пожить у неё и помочь с написанием книги воспоминаний о деревенской школе, в которой преподавала более сорока лет.
— Да что я теряю в конце концов! Была не была, — решительно произнесла Марина и тронулась с места.
Дорога в Ольховку петляла между полей, частично убранных, частично ещё ждущих своей очереди. Октябрь выдался тёплым, и многие работы в деревнях затянулись.
Бабушкин дом Марина узнала сразу, хотя не была здесь лет пятнадцать. Небольшой, но основательный, с верандой и ухоженным садом. Нина Петровна встретила внучку на крыльце.
— Всё-таки приехала, — произнесла она вместо приветствия.
— Здравствуй, бабуля, — Марина обняла старушку. — Как видишь, решилась.
— И правильно сделала. Хватит уже по городам мыкаться. Ничего хорошего они тебе не дали.
Марина промолчала. Спорить с бабушкой было бесполезно, да и не хотелось начинать встречу с разногласий.
— У меня уже жилец есть, так что придётся тебе внизу, в гостевой комнате обустраиваться, — сообщила Нина Петровна, помогая внучке с сумками.
— Жилец? — удивилась Марина. — Ты сдаёшь комнаты?
— Не сдаю, а приютила. Внук моей приятельницы, царствие небесное ей, Алексеем зовут. Мужчина серьёзный, но поломанный жизнью. Из города тоже сбежал, как и ты. Вот уже третью неделю живёт, в себя приходит.
Марина почувствовала лёгкое разочарование. Она рассчитывала на уединение с бабушкой, а присутствие постороннего человека нарушало её планы.
— Не хмурься, — заметила Нина Петровна, наблюдавшая за внучкой. — Он человек тихий, мешать не будет. А тебе, может, и полезно будет с живым человеком пообщаться, а не только с книжками да компьютером.
— Бабуль, не начинай, — Марина вздохнула. — Я сюда не за личной жизнью приехала.
— А я ничего и не говорю, — усмехнулась Нина Петровна. — Сама поймёшь со временем, что к чему.
Гостевая комната оказалась маленькой, но уютной. Диван, шкаф, стол у окна — всё, что нужно для работы и отдыха.
— Располагайся, а я пойду ужин готовить, — сказала бабушка. — Алексей на ферме сегодня допоздна, так что познакомитесь завтра. Он там помогает Степанычу, лошадьми занимается. Оказывается, в молодости верховой ездой увлекался.
Марина кивнула, не особо вслушиваясь в бабушкин рассказ. Она подошла к окну и посмотрела на деревенскую улицу. Люди возвращались с работы, кто-то вёл коров с пастбища, дети играли у колодца. Мирная картина, далёкая от городской суеты.
«Может, здесь действительно получится начать всё с чистого листа?» — подумала она, распаковывая ноутбук.
Первая встреча Алексея и Марины произошла на следующее утро. Алексей спустился на кухню рано, планируя позавтракать до ухода на ферму. Нина Петровна уже хлопотала у плиты, а за столом сидела незнакомая женщина с ноутбуком.
— А, вот и Алексей, — заметила Нина Петровна. — Знакомьтесь, это моя внучка Марина. Писательница.
Марина подняла глаза от экрана и встретилась взглядом с Алексеем. Высокий мужчина с усталыми глазами и преждевременной сединой на висках. Лицо открытое, но словно застывшее в постоянном напряжении.
— Писательница — это громко сказано, — произнесла Марина, протягивая руку. — Журналистка без работы, если точнее.
— Просто Алексей, — он пожал её руку. — Без громких титулов.
Рукопожатие вышло коротким и формальным. Алексей сел за стол, и Нина Петровна поставила перед ним тарелку с кашей.
— Марина будет помогать мне с мемуарами, — сообщила старушка. — Я ведь всю жизнь в школе проработала, есть что рассказать. А ты как, освоился уже на ферме?
— Постепенно, — кивнул Алексей. — Степаныч вчера доверил мне молодого жеребца объезжать. Сказал, что у меня рука лёгкая.
— Это хорошо, — одобрила Нина Петровна. — Ты не смотри, что Степаныч с виду грубоват. Он людей насквозь видит. Раз доверил — значит, действительно талант у тебя есть.
Марина искоса наблюдала за Алексеем. Было в нём что-то, что не вписывалось в образ обычного городского жителя, сбежавшего в деревню. Слишком прямая осанка, слишком выверенные движения, слишком внимательный взгляд.
— А вы чем занимались в городе, Алексей? — спросила она, закрывая ноутбук.
— Продажами, — ответил он, не вдаваясь в детали. — Ничего интересного.
— Алексей был региональным директором крупной компании, — вмешалась Нина Петровна. — Только об этом не любит говорить. Считает, что прошлое нужно оставить в прошлом.
Марина заметила, как Алексей напрягся. Очевидно, бабушка затронула больную тему.
— Я тоже предпочитаю не вспоминать о прошлом, — сказала она, желая сменить тему. — Бабуль, когда начнём работу над твоими мемуарами?
— Да хоть сейчас, — отозвалась Нина Петровна. — Только посуду помоем.
Алексей поднялся из-за стола.
— Спасибо за завтрак, Нина Петровна, — сказал он, относя тарелку к раковине. — Пойду на ферму, обещал Степанычу помочь с сеном.
— Обед будет в два, — напомнила старушка. — Не опаздывай.
Алексей кивнул и вышел из дома. Марина проводила его взглядом через окно, наблюдая, как он уверенно шагает по улице.
— Не засматривайся, — усмехнулась Нина Петровна. — Он хоть и свободный сейчас, но раны ещё свежие. Жена его бросила ради какого-то молодого начальника, да ещё и квартиру отсудила. А потом и с работы ушёл, не смог стерпеть насмешки коллег.
— Бабуль, я не засматриваюсь, — возмутилась Марина. — Мне своих проблем хватает.
— Знаю-знаю, — кивнула Нина Петровна. — Но учти, горе легче переносить вдвоём. Особенно если оно похожее.
Марина промолчала. Она не собиралась обсуждать с бабушкой свою личную жизнь и тем более — заводить отношения с первым встречным мужчиной, пусть даже и с интересной историей.
Дни в Ольховке текли размеренно. Алексей с утра до вечера пропадал на ферме, иногда задерживаясь допоздна. Марина помогала бабушке с мемуарами и работала над своими статьями для интернет-изданий. Они пересекались только за ужином, перебрасываясь ничего не значащими фразами.
Всё изменилось в одну из суббот, когда разразилась сильная гроза. Алексей вернулся с фермы промокший до нитки.
— Ох, горе луковое, — всплеснула руками Нина Петровна. — Марина, неси полотенце и сухую одежду. В баню его срочно!
Марина бросилась выполнять распоряжение бабушки, а та принялась растапливать баню во дворе. Алексей стоял в сенях, с его одежды стекала вода, образуя лужу на полу.
— Вот, держите, — Марина протянула ему большое полотенце и стопку вещей. — Это дедушкины. Бабушка их хранит на чердаке.
— Спасибо, — Алексей принял вещи, не поднимая глаз. — Извините за беспокойство.
— Да что вы, какое беспокойство, — отмахнулась Марина. — Вы весь дрожите. Давайте я чай приготовлю, пока баня нагревается.
Алексей кивнул и пошёл переодеваться. Вернувшись на кухню в старых, но чистых и сухих вещах, он застал Марину за приготовлением чая. Она поставила перед ним большую кружку.
— Малиновый, с мёдом, — сказала она. — Бабушкин рецепт от простуды.
— Спасибо, — Алексей сделал глоток и почувствовал, как тепло разливается по телу. — Вкусно.
— А где бабушка? — спросила Марина, садясь напротив.
— Баню растапливает, — ответил Алексей. — Хотя я говорил, что могу сам, но она и слушать не стала.
— Она такая, — улыбнулась Марина. — Любит заботиться о людях. Всю жизнь так — сначала о школьниках, потом о соседях, теперь о нас.
Алексей кивнул, соглашаясь. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к шуму дождя за окном.
— А как вы оказались здесь? — неожиданно спросил Алексей, нарушая затянувшееся молчание. — Нина Петровна говорила, что вы журналистка.
— Была ею, — Марина обхватила кружку ладонями, словно пытаясь согреться. — Работала в женском журнале. Потом издательство закрылось, а новое место найти не удалось. Возраст уже не тот, везде молодых берут. А у меня только опыт и пара наград с конкурсов. Пыталась фрилансить, но это копейки. Бабушка позвала помочь с мемуарами, а я и рада была сбежать из города. Квартиру сдала, чтобы хоть какой-то доход был.
— Понимаю, — кивнул Алексей. — Мне тоже город стал чужим. После развода и увольнения каждый угол напоминал о прошлом.
— Бабуля рассказывала, — Марина встретилась с ним взглядом. — Простите, если это бередит раны.
— Уже нет, — Алексей покачал головой. — Здесь всё по-другому. Работа с лошадьми… она помогает. Они чувствуют твоё настроение, реагируют на каждую эмоцию. Приходится держать себя в руках, контролировать чувства. Это отрезвляет.
— Никогда не ездила верхом, — призналась Марина. — Боюсь высоты.
— А хотели бы попробовать? — спросил Алексей. — У Степаныча есть старая кобыла, Милка. Спокойная, как танк. Идеальна для начинающих.
Марина задумалась. Предложение было неожиданным, но почему-то заманчивым.
— Пожалуй, да, — наконец ответила она. — Только не смейтесь, если я буду паниковать.
— Не буду, — серьёзно пообещал Алексей. — Завтра после обеда, если погода позволит?
— Договорились, — Марина улыбнулась, и Алексей вдруг заметил, как преображается её лицо, когда она не хмурится.
Их разговор прервала вернувшаяся Нина Петровна.
— Баня готова, — объявила она. — Алексей, иди грейся, а то совсем разболеешься. Марина, помоги мне ужин собрать.
Алексей поднялся и пошёл в баню, а Марина принялась помогать бабушке. Нина Петровна искоса поглядывала на внучку, замечая, что та стала оживлённее.
— Разговорились наконец-то? — спросила она, нарезая хлеб.
— Да так, ни о чём, — отозвалась Марина. — Алексей предложил научить меня ездить верхом.
— Правильно сделал, — одобрила Нина Петровна. — Тебе давно пора из своего мирка книжного выбираться. Жизнь ведь не только в буквах.
— Бабуль, не начинай, — попросила Марина. — Мы просто по-соседски общаемся.
— Кто ж спорит, — усмехнулась Нина Петровна. — Соседи — это хорошо. Особенно такие, что под одной крышей живут.
Марина только покачала головой, не желая продолжать этот разговор.
Следующий день выдался солнечным, словно природа решила извиниться за вчерашнюю грозу. После обеда Алексей и Марина отправились на ферму. Степаныч встретил их у ворот.
— Новенькую привёл? — хмыкнул он, оглядывая Марину. — Ну-ну, посмотрим, что из этого выйдет.
— Марина — внучка Нины Петровны, — представил её Алексей. — Хочет научиться ездить верхом.
— Нины внучка? — Степаныч прищурился. — Ну тогда точно справится. У Нинки всегда родня с характером.
Ферма оказалась больше, чем представляла себе Марина. Несколько просторных конюшен, манеж, загоны для выгула. Всё добротно, хоть и небогато.
— Это наша гордость, — с нескрываемой гордостью произнёс Степаныч, обводя рукой владения. — Когда колхоз развалился, думали, всё, конец. А я взял да и выкупил ферму. Сначала только трактор был и пять лошадей. А теперь вон — два десятка голов, и работы хватает.
— Впечатляет, — искренне сказала Марина.
— Давай, Лёха, покажи даме Милку. Только сначала теорию расскажи, чтоб без травм, — распорядился Степаныч.
Алексей повёл Марину к дальней конюшне, где стояла пожилая гнедая кобыла с белой звёздочкой на лбу.
— Знакомьтесь, это Милка, — представил её Алексей. — Самая спокойная лошадь в округе.
Марина с опаской протянула руку к морде лошади. Милка фыркнула и ткнулась влажным носом в её ладонь.
— Она… тёплая, — удивлённо произнесла Марина.
— Конечно, — улыбнулся Алексей. — Она живая. Сейчас мы её расседлаем, и я покажу, как правильно сидеть в седле.
Следующий час прошёл в объяснениях и практике. Алексей терпеливо показывал, как держать поводья, как давать команды, как правильно сидеть. Марина, поначалу зажатая и испуганная, постепенно освоилась и даже начала получать удовольствие от процесса.
— А теперь попробуем прогуляться, — предложил Алексей, когда увидел, что Марина уже уверенно сидит в седле.
— Ты уверен? — засомневалась она. — Я только-только научилась не падать на месте.
— Абсолютно, — кивнул Алексей. — Милка не подведёт, а я буду рядом, держать повод.
Они медленно двинулись по дорожке вокруг фермы. Марина изо всех сил старалась следовать инструкциям Алексея — держать спину прямо, не зажимать ногами бока лошади, не дёргать поводья.
— У тебя отлично получается, — похвалил её Алексей. — Для первого раза просто замечательно.
— Спасибо, — Марина почувствовала, как её щёки слегка покраснели от похвалы. — Хороший учитель — половина успеха.
Алексей улыбнулся, и Марина впервые увидела, как преображается его обычно сдержанное лицо. Он выглядел моложе, живее, будто сбросил груз с плеч.
— Можно вопрос? — спросила она, когда они возвращались к конюшне.
— Конечно, — кивнул Алексей.
— Почему вы бросили всё в городе? Я имею в виду, многие после развода просто переезжают в другой район или меняют работу, но не уезжают в деревню.
Алексей помолчал, словно собираясь с мыслями.
— Там всё было фальшивым, — наконец произнёс он. — Работа, отношения, друзья… Знаете, я двадцать лет строил карьеру, считая, что это главное. Приходил домой за полночь, уезжал в командировки на недели. Думал, что Вера понимает, что это всё ради нашего будущего. А оказалось, что она просто ждала момента, когда я добьюсь успеха, чтобы предъявить права на половину имущества. Да ещё и с любовником, который, как выяснилось, был моим заместителем.
Марина слушала, не перебивая. Алексей говорил ровно, без надрыва, словно рассказывал чужую историю.
— Самое обидное, что я не мог даже разозлиться по-настоящему. Потому что понимал: она права. Я сам построил эту жизнь, где не было места настоящим чувствам. Всё было по расписанию: близость по пятницам, ужин с родителями раз в месяц, отпуск дважды в год. Я превратился в функцию — зарабатывать деньги и обеспечивать статус. И когда всё рухнуло, выяснилось, что под этой оболочкой — пустота.
Они подъехали к конюшне, и Алексей помог Марине спешиться. Её ноги дрожали от непривычной нагрузки, и она невольно оперлась на его плечо.
— Простите, — смущённо пробормотала она.
— Всё в порядке, — Алексей поддержал её за локоть. — Первый раз всегда так. Завтра будут болеть мышцы, о которых вы даже не подозревали.
Марина благодарно улыбнулась и, чувствуя, что момент располагает к откровенности, решилась на признание:
— А я от своего бывшего сбежала. В самом прямом смысле — собрала вещи и исчезла, пока его не было дома.
— Почему? — спросил Алексей, расседлывая Милку.
— Игорь казался идеальным, — Марина прислонилась к стене конюшни, наблюдая за уверенными движениями Алексея. — Красивый, успешный, заботливый. Ухаживал красиво, говорил правильные слова. Я влюбилась, как девчонка. А потом начались «шлифовки» — так он это называл. То причёску поменять, то стиль одежды, то круг общения. Постепенно, незаметно. А я соглашалась, думала, что он лучше знает, что мне нужно. Финальным аккордом стало его предложение бросить журналистику и пойти работать в его компанию. «Тебе не нужно это творчество, — говорил он, — это всё блажь. Будешь моим личным ассистентом, всегда рядом».
— И что вы сделали? — Алексей внимательно слушал, продолжая заботиться о лошади.
— Сначала согласилась, — призналась Марина. — А потом, когда пришла домой и взглянула на себя в зеркало, поняла, что не узнаю женщину, которая на меня смотрит. За год отношений я превратилась в безликую куклу. И тогда решила уйти. Написала заявление об увольнении, собрала вещи и уехала, оставив только записку. Трусливо, наверное.
— Иногда бегство — это единственный способ спасти себя, — серьёзно сказал Алексей. — Я не считаю это трусостью.
Они возвращались к дому Нины Петровны пешком, неторопливо шагая по просёлочной дороге. Солнце клонилось к закату, окрашивая поля в золотистый цвет. Марина чувствовала странное умиротворение, будто тяжесть, которую она носила с собой долгое время, немного ослабла.
— Спасибо за урок, — сказала она, когда они подошли к калитке.
— Не за что, — Алексей улыбнулся. — Если захотите продолжить, я буду рад помочь.
— Обязательно захочу, — уверенно ответила Марина.
Нина Петровна наблюдала за изменениями, происходящими с её жильцами, с мудрым пониманием человека, повидавшего многое на своём веку. Алексей стал меньше времени проводить на ферме и больше помогать по хозяйству. Марина перестала часами сидеть над ноутбуком и начала выходить на прогулки, помогать в огороде, общаться с соседями.
А главное — они стали больше разговаривать друг с другом. Сначала за ужином, потом и в течение дня, находя поводы для встреч и бесед. Нина Петровна не вмешивалась, лишь изредка подталкивала события в нужном направлении — то поручит им вместе сходить на рынок, то попросит помочь с консервацией, то отправит вдвоём навестить заболевшую соседку.
— Смотри-ка, Нинка, у тебя там сваха-то получается, — заметил как-то Степаныч, заехавший в гости.
— Не сваха, а жизненный корректировщик, — усмехнулась Нина Петровна. — Они хорошие люди, просто заблудились немного. А вместе им легче будет дорогу найти.
— Философ ты, Нинка, — хмыкнул Степаныч. — Всегда такой была, ещё со школы.
— Не философ, а наблюдатель, — возразила Нина Петровна. — Сорок лет детей учила, знаю, как души человеческие читать.
Степаныч только головой покачал, но спорить не стал. Нина Петровна редко ошибалась в людях.
Октябрь сменился ноябрём, принося с собой промозглые ветры и первые заморозки. Марина уже уверенно держалась в седле и даже освоила лёгкую рысь. Алексей был терпеливым учителем, и Марина чувствовала, что доверяет ему всё больше — не только как инструктору, но и как человеку.
Однажды вечером, когда они возвращались с очередной тренировки, начался снегопад. Первый в этом году, ещё не зимний, а скорее пробный — крупные мокрые хлопья, тающие, едва коснувшись земли.
— Красиво, — выдохнула Марина, запрокидывая голову к небу.
— Очень, — согласился Алексей, но смотрел он не на снег, а на её лицо.
Марина перехватила его взгляд и смутилась. Между ними давно возникло то неуловимое притяжение, которое оба старательно игнорировали, боясь разрушить хрупкое равновесие.
— Марина, — Алексей остановился, собираясь с мыслями. — Я хотел спросить…
Но договорить ему не удалось. Из-за поворота внезапно вынырнула машина с яркими фарами. Дорогая, городская, неуместная на деревенском просёлке.
— Марина! — раздался мужской голос, и из машины выскочил высокий темноволосый мужчина. — Наконец-то я тебя нашёл!
Марина побледнела, инстинктивно делая шаг назад. Алексей почувствовал, как она напряглась, и шагнул вперёд, частично закрывая её от незнакомца.
— Игорь? — голос Марины дрогнул. — Как ты меня нашёл?
— Это было нетрудно, — Игорь подошёл ближе, игнорируя присутствие Алексея. — У тебя не так много родственников. Поспрашивал в журнале, узнал про бабушку. А ты что, думала, я так просто тебя отпущу?
— Тебе лучше уйти, — тихо, но твёрдо сказала Марина.
— Милая, я понимаю, ты обиделась, — Игорь сделал ещё шаг вперёд. — Но давай поговорим как взрослые люди. Я приехал за тобой, чтобы забрать домой.
— Ты не слышал? Она просила тебя уйти, — вмешался Алексей, преграждая ему путь.
Игорь впервые по-настоящему посмотрел на Алексея, оценивающе оглядев его с головы до ног.
— А ты ещё кто такой? — презрительно спросил он. — Местный ухажёр? Марина, ты правда променяла меня на этого… деревенщину?
— Не смей так говорить, — Марина шагнула вперёд, выходя из-за спины Алексея. — И да, уходи. Нам не о чем разговаривать.
— Я никуда не уйду без тебя, — упрямо заявил Игорь, хватая её за руку. — Ты моя, и всегда будешь моей.
Алексей среагировал мгновенно. Одним движением он освободил руку Марины из захвата и оттеснил Игоря назад.
— Ещё раз прикоснёшься к ней — пожалеешь, — негромко, но с такой холодной уверенностью произнёс Алексей, что Игорь невольно отступил.
— Да кто ты такой вообще?! — взорвался он. — Знаешь, кто я? У меня связи, деньги! Я могу уничтожить тебя одним звонком!
— И как тебе живётся с этими связями и деньгами? — спокойно спросил Алексей. — Счастлив?
Вопрос, заданный так просто и прямо, на мгновение обескуражил Игоря. Он открыл рот, чтобы ответить очередной угрозой, но вдруг осёкся, словно действительно задумался над ответом.
— Это не твоё дело, — наконец выдавил он. — Марина, прекрати этот фарс. Собирай вещи, мы уезжаем.
— Нет, Игорь, — твёрдо сказала Марина. — Я не поеду с тобой. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Я наконец-то начала жить своей жизнью, и в ней нет места для тебя.
Игорь смотрел на неё с недоверием, словно не узнавая. Перед ним стояла не та послушная, всегда соглашающаяся женщина, какой он её знал. В её глазах была решимость и уверенность, которых он никогда раньше не видел.
— Ты пожалеешь об этом, — процедил он сквозь зубы. — Вспомнишь ещё, как хорошо тебе было со мной.
— Мне не было хорошо, — покачала головой Марина. — Я просто не понимала этого. А теперь понимаю. Все, Игорь.
Она взяла Алексея за руку и решительно зашагала прочь, в сторону дома Нины Петровны. Алексей пошёл рядом, готовый в любой момент защищать её, если понадобится. Но Игорь не последовал за ними. Он стоял на месте, глядя им вслед, пока снег медленно покрывал его плечи белым покрывалом.
— Ты не боишься, что он вернётся? — спросил Алексей, когда они уже подходили к дому.
— Нет, — Марина покачала головой. — Игорь не из тех, кто долго цепляется за проигрышную ситуацию. Завтра он уже будет искать новую жертву для своих манипуляций. А я… я свободна от него. Окончательно.
Она всё ещё держала Алексея за руку, и он осторожно сжал её пальцы, выражая поддержку.
— Знаешь, о чём я хотел спросить тебя, когда нас прервали? — сказал он, останавливаясь у калитки.
— О чём? — Марина подняла на него глаза.
— Не хотела бы ты поехать со мной в райцентр в эти выходные? Там будет ярмарка. Ничего грандиозного, но…
— С удовольствием, — улыбнулась Марина, не дав ему договорить. — Это свидание?
— Да, — просто ответил Алексей. — Если ты этого хочешь.
— Хочу, — кивнула она.
Они стояли под падающим снегом, не решаясь сделать следующий шаг, но уже точно зная, что он будет. Не сейчас, не сегодня, но обязательно будет — когда они оба будут готовы.
Нина Петровна наблюдала за ними из окна кухни, улыбаясь своим мыслям. Она видела, как они стоят у калитки, держась за руки, как падает на них первый снег, как они разговаривают — тихо, но с тем особенным вниманием, которое бывает только между людьми, нашедшими друг в друге что-то важное.
— Ну вот и славно, — пробормотала она, отходя от окна, чтобы не смущать их своим наблюдением. — Глядишь, к весне и свадьбу сыграем.
Она не спешила встречать их, давая время побыть наедине. Чайник уже закипал на плите, и ужин был почти готов. Но главное — у неё в доме наконец-то поселилось то, чего ей так не хватало все эти годы: ощущение семьи, настоящей и крепкой.
Зима в Ольховке выдалась снежной и уютной. Алексей продолжал работать на ферме, а Марина помогала бабушке с мемуарами и писала статьи для нескольких интернет-изданий, с которыми ей удалось наладить сотрудничество.
Их отношения развивались неспешно, без форсирования событий. Оба знали, что спешить некуда — у них было всё время мира, чтобы узнать друг друга по-настоящему. Редкие поездки в райцентр, долгие разговоры у камина, совместные хлопоты по хозяйству — простые, но такие важные моменты близости.
К весне Алексей стал соуправляющим фермы — Степаныч оценил его деловую хватку и знание лошадей. А Марина получила предложение от издательства написать книгу о жизни в российской глубинке, основанную на её собственном опыте переезда из города.
— Ты останешься здесь? — спросил как-то Алексей, когда они гуляли по просыпающемуся от зимней спячки лесу.
— А ты? — вопросом на вопрос ответила Марина.
— Я никуда не уеду, — Алексей покачал головой. — Здесь я нашёл то, что всегда искал, сам не понимая этого. Настоящую жизнь. Настоящие чувства.
— Тогда и я остаюсь, — просто сказала Марина. — Мне больше не нужен город. Всё, что мне нужно, есть здесь.
Она не стала добавлять очевидное «и ты» — оба и так знали, что их связь за эти месяцы стала прочнее, чем любые слова могли бы выразить.
В Ольховке они нашли не только приют от прошлых невзгод, но и место для будущего. Место, где можно было начать жизнь заново — не бегством от прошлого, а движением к чему-то новому и настоящему.
И хотя впереди их ждало ещё много испытаний и трудностей — таких, какие бывают у всех людей — они знали, что смогут справиться с ними вместе. Потому что самое сложное испытание они уже прошли — научились заново доверять и любить, несмотря на все шрамы и раны прошлого.
А в доме с голубыми ставнями Нина Петровна перечитывала свои почти законченные мемуары, в которых теперь появилась ещё одна глава — о том, как однажды осенью судьба свела под её крышей двух потерянных душ, которые помогли друг другу найти дорогу домой.
В конце мая, когда сирень у калитки дома Нины Петровны зацвела пышным цветом, Алексей сделал Марине предложение. Без пафоса и показной романтики — просто протянул ей простое серебряное кольцо, сидя на крыльце после тяжёлого трудового дня.
— Выходи за меня, — сказал он. — Я знаю, что мы знакомы всего ничего, но я никогда не был ни в чём так уверен, как в том, что хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь.
Марина приняла кольцо и надела его на палец. Оно подошло идеально, словно было создано для неё.
— Да, — просто ответила она. — Я выйду за тебя.
Нина Петровна, услышавшая их разговор через открытое окно, довольно улыбнулась. Её работа была завершена. Теперь можно было спокойно закончить мемуары и подумать о том, чтобы перебраться к сестре в соседнюю деревню, освободив дом для молодой семьи.
«Всё правильно, — думала она. — Так и должно быть. Жизнь продолжается, и счастье приходит к тем, кто не боится начать всё сначала».
И в этой простой мысли была вся мудрость прожитых лет и вся надежда на будущее — не только для Алексея и Марины, но и для всех, кто когда-либо осмеливается изменить свою жизнь, доверившись зову сердца.
