– Уже сто раз сказал, мой дом – мои правила! – орал на Машу свекор Владислав Олегович. – Ишь, умные все стали, никакого удержу нет!
– Но я не могу жить по вашему расписанию! – возмутилась Маша. – Оно совершенно неудобное.
– Знаешь, что?! Вот будет свое жилье, там хоть спи до полудня. А пока изволь подстраиваться под тех, кто на эту квартиру заработал, – гаркнул Владислав Олегович и посмотрел на нее презрительно.
Когда Маша впервые пришла в дом своего будущего мужа знакомиться с его родителями, больше всего ее поразил огромный плакат, висевший в кухне. Там красным фломастером было расчерчено расписание для всей семьи. Кому, когда и в котором часу нужно что-то делать.
– Вадик, это что? – шепотом спросила Маша. – Выглядит чудно, но тут и твое имя есть.
– Мы так живем, – ответил ей муж. – У папы бзик, он не любит находиться с кем-то одновременно на кухне. Поэтому когда отец там готовит или ест, заходить никому нельзя. Про ванную комнату я уж вообще молчу. И для гостиной есть расписание, когда папа футбол смотрит.
– Вадик, а ты считаешь это нормальным? – так же шепотом уточнила Маша.
– Нет, конечно, но мама терпит, а я ей подыгрываю, – вздохнул Вадим. – Она же лимитчица, приехала из глубокой провинции, там ни кола ни двора, все старшим братьям досталось. Вот и попала из огня в полымя. На заводе с отцом познакомилась, им квартиру дали. И тут отец начал гайки закручивать. Я сколько себя помню, у нас такие правила.
– Выглядит странновато, – призналась Маша. – Ладно, что уж там, нам с ними не жить.
Они действительно снимали квартиру и жили отдельно. Копили на покупку своего жилья, но дело шло не слишком быстро. Маша с Вадимом все же решили пожениться, не дожидаясь момента, когда их союз сможет скрепить лет на двадцать еще и совместная ипотека.
Во время того первого визита к свекрам все шло довольно неплохо. Пока Владислав Олегович не решил расспросить Машу о ее семье.
– Ну а вы у нас из какого Усть-Задуйска прибыли? – поинтересовался он. – Рассказывайте, не стесняйтесь. Жена моя вот из деревни Кобылино, например. Говорящее название, правда?
– Я москвичка, – ответила Маша. – Здесь родилась. И родители мои тоже, и бабушка с дедушкой.
– А что же на съемном живете? Неужели родители не обеспечили дочь-москвичку квартирой? – усмехнулся свекор. – Или вы, извиняюсь, лицом не вышли?
– Мама с папой на пенсии сейчас, живут на даче под Сергиевым Посадом, московскую квартиру сдают для дополнительного дохода. А мне оттуда ездить на работу неудобно, поэтому и снимаю, – спокойно ответила Маша.
– Хорошо устроились, – хмыкнул Владислав Олегович. – Вот, слышишь, как люди живут? А мы с тобой так и не обзавелись дачей-то.
– Да на что она? – отозвалась Ольга Петровна, его жена и мать Вадима. – Близко не купишь, а далеко не наездишься.
Тот разговор оставил у Маши неприятное впечатление. Да и Ольга Петровна, если честно, совсем не выглядела счастливой женщиной. Скорее уж замученной жертвой коммунальных баталий с супругом. Вскоре Маша и Вадим поженились, пышно отмечать не стали, просто заказали столик в ресторане и посидели с родителями за праздничным столом.
А через месяц у Маши на работе прошло масштабное сокращение. Новое место она пока безуспешно искала, но условия были хуже. Оплата квартиры теперь казалась роскошью, и Вадим предложил:
– Давай временно перейдем к моим родителям? Они не будут против, сами уже предлагали так сделать.
– Да ну, – вспомнила Маша плакаты с расписанием. – Может, лучше к моим?
– Из твоего Сергиева Посада мне на работу во сколько вставать придется? – фыркнул Вадим. – Нет уж, давай рассмотрим более реалистичный вариант.
Они действительно переехали в бывшую детскую комнату Вадима. Переклеили там обои, обновили линолеум, перевезли свою мебель из съемного жилья. В первый же вечер на новом месте свекор старательно внес имя Маши в расписание, заявив:
– В моем доме такие правила. Будь добра их соблюдать. Если я на кухне, жди, пока она освободится. И строй свой график с учетом моих пожеланий.
– А если я не готова их соблюдать? – спросила Маша. – Что за бред вообще?
– Знаешь, милочка, это поначалу тебе не нравится. А потом привыкнешь. Пока ты не работаешь, возьмешь на себя домашние обязанности. Ольга Петровна в график не вписывается. Смотри, как удобно. Вот с двух пятнадцати до двух тридцати у тебя сухая уборка пола, потом влажная.
– Ага, а если мне вдруг в туалет понадобится или в ванную срочно? – усмехнулась Маша. – Тоже с расписанием сверяться?
– А как же? А нормального человека организм работает как часы. А если у тебя нет, ешь чернослив и пей кефир. И очередей в туалет не будет. Всему вас, молодежь, учить надо, – пробурчал Владислав Олегович.
Маша с подозрением покосилась на свекра, не шутит ли он, но тот явно был вполне серьезен. В первые дни своего проживания в доме мужа Маша даже честно пыталась соблюдать это расписание. Но потом неожиданно нашла работу по своему профилю, да еще и с гибридным графиком. Несколько дней в неделю можно было работать из дома по желанию. Предвкушая экономию времени на дорогу, она согласилась, но довольно быстро начала об этом жалеть.
Муж и свекровь уходили на работу рано, еще до семи утра, а Машин день начинался в десять. Правда, выспаться ей не удавалось, потому что уже в пять минут восьмого в двери ее комнаты начинал стучать свекор:
– Мария, иди в туалет, сейчас как раз твое время, нельзя нарушать расписание, – бубнил Владислав Олегович.
– Я попозже, – отвечала Маша. – Когда встану и пойду на кухню завтракать.
– На это у тебя время с восьми утра, полчаса. Потом до полудня я буду там готовить. Сейчас ухожу за продуктами, поспеши! – продолжал стучать в дверь Владислав Олегович.
– Да послушайте! Пусть все соблюдают ваш сумасшедший график, но я хочу сейчас просто поспать еще пару часов. Поменяйте расписание так, чтобы это было удобно.
– Еще чего! Навязалась, нахлебница, на шею моего сына! А теперь требуешь особого отношения?! – возмутился свекор и ушел.
Позавтракать дома Маша в тот день так и не смогла, да и всю неделю у них были то мелкие, то крупные стычки. Маша совершенно не попадала в злополучный график. Более того, никто вообще не мог жить по этому расписанию.
Разумеется, кроме самого Владислава Олеговича, который использовал его как повод для скандалов с близкими. Маша вообще подозревала, что вся затея с расписанием имеет только эту цель.
Однажды после очередной стычки, когда Владислав Олегович особенно рьяно на всех бросался, а потом заперся на кухне, Маша услышала тихие всхлипывания. Она осторожно приоткрыла дверь комнаты свекров, там рыдала в подушку Ольга Петровна.
Маша принялась ее утешать, а потом уговорила пойти прогуляться.
– Но как же? У нас мытье полов по графику и генеральная уборка, – вздыхала Ольга Петровна.
– Послушайте, вам самой не надоело так жить? Вы же буквально сами в этом домашнем аду каждый день варитесь! – ужаснулась Маша.
– А что делать? Я и работаю-то на пенсии, потому что сил никаких нет с ним дома сидеть. Вот езжу за тридевять земель, чтобы хоть днем от претензий отдохнуть, – пожаловалась Ольга Петровна.
– А почему не хотите развестись? – спросила Маша. – Можно же квартиру разменять, съехать от него.
– Да как же? В комнату в коммуналке, что ли, ехать на старости лет? – вздохнула Ольга Петровна. – Нет, придется, видимо, терпеть его и дальше. Знаешь, по молодости он помягче был. А теперь прямо лютует.
Поговорив со свекровью, Маша поняла, что эту брешь в обороне Владислава Олеговича вполне можно расширить. Она поговорила с мужем, особенно напирала на то, как страдает его мать. Вадим удивился, он был уверен, что родители оба вполне довольны своим союзом, но Ольга Петровна подтвердила слова невестки. И тут Вадим их удивил.
– Мама, а и правда, давай, разводись, объединим наши доли в квартире, они все равно после приватизации определены. И продадим их, если отец откажется. Мы с Машей добавим свои накопления, получится недорогая двухкомнатная. И будешь жить с нами в свое удовольствие, с работы уйдешь. Я же вижу, что тяжело справляться.
– Ох, дети, на что вы меня подбиваете?! – возмутилась Ольга Петровна. – Стара я уже для такого. Он же нам всем тут жизни не даст, пока разводимся, да квартиру продаем.
– Ничего, справимся. Машины родители готовы вас обеих принять. Ты как раз в отпуск идешь, она насчет удаленки договорится. А я с отцом в квартире останусь, чтобы чего не учудил. Мне-то на работу каждый день ездить.
И операция по спасению Ольги Петровны и прочих домочадцев от тирании Владислава Олеговича началась. Свекровь Маши подала заявление в суд на развод, а потом они вместе уехали жить на дачу. Там у родителей невестки был большой добротный дом, места всем хватило. В первые дни Ольга Петровна еще по привычке вскакивала до зари, а еще хваталась за часы, поминутно сверяя время.
А уже через неделю впервые в жизни встала с постели в полдень, пришла на кухню в халате и заварила себе свежий чай, сделав к нему бутерброд с докторской колбасой. Маша составила свекрови компанию, такой довольной Ольгу Петровну она никогда не видела.
Разумеется, осознав, что его ждет, Владислав Петрович примчался возвращать жену, но им удавалось отбивать его атаки до развода. Свекровь Маши стала свободной женщиной, можно было переходить к продаже квартиры. И тут Владислав Олегович проявил весь свой характер.
– И не думайте даже, один тут жить буду, никого не пущу! – верещал он сыну. – Только попробуй, без моей доли вы за эту квартиру копейки получите. И поедет моя бывшая женушка не московскую пенсию получать, а в Усть-Закукуевск.
– Мы все равно будем продавать, – хмуро ответил Вадим. – Ты мог бы хоть где-то уступить раз в жизни.
– А зачем?! – заорал Владислав Олегович сыну. – Вы все еще будете ползать и ножки мои целовать. Только чтоб на просмотр пустил риелтора с клиентами.
– Это мы еще посмотрим, – пробормотал Вадим, на этот случай у него тоже был план.
Через неделю на всех сайтах, которые Владислав Олегович, не чуждый технического прогресса, тоже просматривал, появилось объявление о продаже долей. А потом Вадим привел в дом настоящего громилу, мужчину очень внушительного вида, который едва проходил в дверь, тот прогулялся по комнатам и забасил:
– Ну вот, как раз сеструхе моей подойдет с ее пятью детьми. Места нормально, прописка, садик, продаете вы недорого.
– Заметьте, я с продажей не согласен! – заверещал Владислав Олегович.
– А ты, дед, помолчи! Я бумаги видел, письмо тебе было послано. Не выкупил доли сам, теперь уже другие их могут приобрести. Вот я, например. Жди, скоро новые соседи въедут. Они веселые, скучать не будешь.
– Да как вы смеете?! В этом доме все живут по моему расписанию! – орал Владислав Олегович, захлебываясь слюной.
– А вот про это забудь, у тебя треть квартиры, а у меня две будет. Сиди и помалкивай, место свое знай, – хамовато ответил амбал и вышел.
Вадим за дверью пожал ему руку, свою роль охранник их офиса Валера исполнил с блеском.
Вечером Владислав Олегович сказал сыну, что он согласен на продажу всей квартиры, препятствий для просмотров чинить не будет. Он вполне здраво оценил перспективы нового соседства и не горел желанием сам оказаться в роли угнетаемого коммунальным бытом соседа.
Квартиру продали довольно быстро, деньги поделили честно и поровну. Вадим и Ольга Петровна с Машей заранее подыскали встречный вариант покупки, в кредит пришлось добирать совсем немного. Свекровь сохранила свою московскую пенсию и прописку, только теперь она жила в зеленом районе у парка и без вечного бубнежа Владислава Олеговича над ухом.
Маша, избавившись от стрессов, вскоре забеременела. Они с Вадимом ждут ребенка. Со свекровью невестка сосуществует вполне мирно, никто в их семье теперь по расписанию не живет.
Владислав Олегович тоже выкрутился, нашел себе комнату в коммунальной квартире, переехал туда и теперь наслаждается ежедневными скандалами с соседями. Те оказались людьми, закаленными в подобных баталиях, и Владислав Олегович со своими графиками дежурств и посещения санузла их мало пугает.
Зато он прямо расцветает от возможности прочитать кому-нибудь лекцию о пользе соблюдения расписания, правда, эти нотации никто не слушает.
