Свекровь Марине попалась такая же, как у всех, в стандартной, можно сказать, комплектации: вечно всем недовольная стареющая дама с невысоким уровнем интеллекта и завышенными ожиданиями. А может, и не как у всех – Марина не знала. У нее до этого свекровей не было.
Звали ее Ольгой, но она хотела, чтобы к имени добавляли еще и отчество – Алексеевна, хотя Марина искренне считала, что это будет сильно лишним. Не заслужила она, чтобы к ней по имени-отчеству обращались, хватило бы и просто Ольги. Но на конфликт решила не идти: ладно уж, так и быть, будет называть свекровь Ольгой Алексеевной.
Польстит, так сказать, ее самооценке, поди ж, ее в жизни так никто, кроме невестки, и не называл – работала она на заводе обычной упаковщицей, а там ее только Олькой и кликали до самой пенсии.
Впервые увидев Марину, Ольга Алексеевна сразу же уверенно заявила:
— Жена из тебя плохая будет.
Марина удивилась:
— А вам откуда знать? Вы меня насквозь видите, что ли? Вы гадалка и экстрасенс?
Будущая свекровь назидательно подняла указательный палец, словно собиралась вступить с Мариной в словесную баталию, набрала в легкие побольше воздуха и выдала:
— А я жизнь прожила!
Марина закивала, почему-то мимолетом подумав, что со стороны, наверное, напоминает китайского болванчика, который тоже постоянно кивает и улыбается. Поэтому она приняла максимально серьезный вид.
— Наверное, у меня нет основания не доверять вашему огромному жизненному опыту.
Ольга Алексеевна ноток сарказма то ли не поняла, то ли не расслышала – ну, или сделала вид. Свысока окинула Марину взглядом, хотя ростом была ниже и смотреть могла только снизу. Видать, тоже жизненный опыт: такому взгляду еще поучиться нужно! Марина даже слегка, самую малость, ее зауважала за это умение.
— И где тебя только Сережа откопал, — деланно печально вздохнула свекровь. – Были ж и получше-то претендентки!
— Это какие? – вклинился в их непринужденную беседу Сергей, который до этого очень внимательно смотрел в экран своего телефона. – Верка что ли?
— Фу! – фыркнула Ольга Алексеевна. – Какая еще Верка? Вот та рокерша, которая вечно в черном ходила? Тьфу-тьфу-тьфу! Она ж рогатым одержимая была!
— А я тоже одержимая, — серьезным тоном сообщила Марина. – Просто он у меня тихий, сразу себя не выдает.
Сергей захохотал, а Ольга Алексеевна испуганно отпрянула. Марине почему-то показалось, что она сейчас начнет креститься.
— Что за глупости говоришь! Видать, умишком обделили тебя.
— Бесспорно, — поддакнула Марина. – Ума мало, вот и мелю, что на язык легло. А откопал меня Сережа на мусорке, я там с рождения жила. А тут гляжу, машина подъехала, симпатичный такой мужчина из нее меня к себе манит. – Она повернулась к Сергею, хитро глянула на него: — Так ведь было, правда?
— Истинная, — еще громче засмеялся тот.
Ольга Алексеевна что-то пробормотала, закатила глаза и махнула на них рукой: мол, что с вами делать, бестолковыми.
Жить после свадьбы пришлось в свекровиной квартире – другого варианта не было. Марина пыталась подыскать что-нибудь в аренду, но, полистав объявления, со вздохом закрыла сайт. Откуда ж они такие цены-то берут? Ей-богу, у них в городе снять квартиру можно разве что на фотоаппарат!
— Ну ничего, — успокаивал ее Сергей. – Поднакопим со временем.
Марина качала головой. Ей очень хотелось верить мужу, но реальность была прямо противоположной планам: они оба только закончили вузы и с работой пока что были проблемы. Опыта-то у обоих мало, не как у Ольги Алексеевны, а потому и зарплаты скромные.
Даже слишком скромные – многое из того, что очень хотелось, Марина позволить себе не могла, покупала только необходимое. И о каком съеме квартиры можно говорить, если ей трудно денег выделить на поход в салон красоты?
— Ничего, все устаканится, – пообещал Сергей, видя ее расстроенное лицо.
— Будем надеяться, — пробормотала Марина. – А пока что придется жить по средствам.
На следующий день она решила, что нужно завести копилку. Может быть, даже втайне от мужа – Сергей, по ее мнению, был склонен к транжирству и копить не умел совсем. И любил повторять, что живем один раз, поэтому не стоит себе отказывать.
Марина, конечно, тоже не хотела себе отказывать, но понимала, что это необходимо. А Сергей – не понимал.
Через неделю совместного проживания с Ольгой Алексеевной начались недовольства и жалобы на каждом шагу. Свекровь со страдальческой миной говорила, что они заняли «почти всю квартиру», ей ни пройти, ни проехать, ни развернуться. А еще телевизор спокойно не посмотришь, то Сергей, то Марина на другой канал переключают – а она их смотреть не хочет.
— Там «Слепая» идет, — обиженно говорила она. – Интересно! А вы тут опять эти новости включили. И фильм свой дурацкий.
— Ваши сериалы разжижают мозги, — не осталась в долгу Марина.
— А твои что? Загущают? – Ольга Алексеевна отвернулась. – С вами жить – мука сплошная! Боюсь, или в мир иной отойду скоро, или удар хватит!
— Ни то, ни другое, — усмехнулась Марина. – У вас здоровья поболе, чем у меня будет! И вообще, — добавила она, — у вас целая лоджия своя есть, а там телевизор хороший. Вот его и смотрите.
Ольга Алексеевна капризно, как маленькая девочка, надула губы:
— Не хочу! Там летом жарко, а зимой холодно.
— Да? – изумилась Марина. – Не замечала.
— А я замечала. Мне тут комфортнее. Если хотите, идите и сами сидите на лоджии.
Марина пожала плечами, подхватила свою чашку с чаем и пошла туда, куда послали. Особой жары, как и холода, там не обнаружила, с удобством устроилась на мягкой низкой кушетке и взяла пульт. И чего ей не нравится? Очень даже комфортно. Видимо, ей лишь бы им с Сергеем мешать.
Причем и кушетку, и новый телевизор для нее купили они – а той все равно все не так да не эдак! Вот же какая капризная дама! Прямо хлебом не корми, дай покапризничать.
Ну и ладно.
Вообще, Маринина не конфликтность сглаживала многие острые углы, и там, где другие невестки непременно начали бы выяснять отношения, она просто отшучивалась или отмалчивалась, не считая нужным что-то доказывать.
Сергей восторженно ее поддерживал в выбранной тактике, снова и снова повторял, что «вот скоро они встанут на ноги и съедут», и тогда будут делать, что хотят. А пока придется мириться с присутствием мамы рядом.
Правда, в эти его слова Марина с каждым днем верила все меньше: Сергею явно нравилось жить с ней. Какой-то он был мамсик. Марина ломала голову, как не заметила этого раньше, почему он показался ей вполне самостоятельным, целеустремленным мужчиной – неужели притворялся?
А Ольга Алексеевна тоже была рада стараться: каждое утро оладушки да блинчики для «сыночки» пекла, кашу овсяную на молоке варила, рубашечки гладила.
И при этом на Марину недовольно зыркала, подразумевая своим взглядом, что вообще-то это должна делать жена. Сперва Марина злилась, потом остыла. Ну хочет свекровь рубашки гладить, так кто ж ей запретит-то? Пусть гладит.
— Правильно я говорила, что ты плохая жена, — упрекала свекровь невестку на каждом шагу. – Никакого с тебя толку в доме нет.
— Скажите лучше точнее: плохая обслуга.
— Ну? А жена что должна делать? Мужа обслуживать!
Марина безразлично пожала плечами. Наверное, Ольга Алексеевна хочет, чтобы она начала что-то доказывать, кинулась в жаркий спор или что-то подобное. А вот выкуси – не будет она тут на ноль изводиться, как бы та ее к этому не подталкивала. Поэтому просто промолчала. Правда, со свирепым выражением лица, как бы говорившим: еще одно слово, и вам мало не покажется!
Свекровь намек поняла очень хорошо. Она хоть и не очень умная была, но интуиция у нее работала отменно, да и трусости за душой было хоть отбавляй. Это она смелая, когда ей не возражают. А стоит только рот открыть – она ретируется, как увидевшая тапок кошка.
Кроме трусости в ее характере было еще много презрения к окружающим, зависти к тем, кто живет лучше, и раболепства перед вышестоящими. И все это было щедро приправлено глубокой уверенностью в собственном достоинстве, ни на чем не основанной.
Вечером того же дня она активно пела в уши Сергею, какая у него плохая, нет, ужасная жена. Ни постирать, ни погладить, ни прибраться, ни приготовить.
— Вон, на ужин опять что-то готовое купила, — змеей шипела она. – Идет в магазин и покупает, ни стыда, ни совести.
Сергей, донельзя удивленный, пучил на нее глаза. Он-то не знал, что, оказывается, покупать готовую еду – плохо. Ему всегда казалось, что это удобно, экономит время и силы, да и Марина не раз говорила, что на работе тоже устает и вставать к плите не собирается. Он соглашался. А тут – нате! – оказывается, непозволительно для хорошей жены так делать. Так что ж это получается, она у него и правда плохая?
Решил затеять с Мариной разговор на эту тему, повторял мамины слова, тезисы и аргументы, но воздействия они не возымели никакого. Марина только зло смотрела на него, поджав губы.
— А переехать мы не сможем, — вдруг огорошил он ее. – Мама больная и старая, ей постоянно помощь нужна.
— Надеюсь, не моя, — закатила глаза Марина.
— Твоя. А чья еще? Я, что ли, буду за домом следить? Разве мужчина должен посуду мыть да одежду стирать?
Марина чуть было не хлопнула себя по лбу. Ну вот, напела Ольга Алексеевна! И откуда они такие только, прости господи, берутся, которые уверены, что женщина рождается с поварешкой в руке? И ладно бы мужики эти постулаты продвигали, это еще как-то можно понять; но женщина?
Именно тогда, в тот момент, Марина впервые подумала о разводе. Причем не как о чем-то плохом, а как о чем-то хорошем – и сама удивилась своим мыслям. Нахмурилась. А впрочем, что не так?
Жить с мамсиком и патриархалом она все равно никогда не хотела, так что все правильно. Но вслух свои мысли пока не высказала, решила подождать чуть-чуть. А вдруг ситуация исправится в лучшую сторону?
Но надеялась она тщетно, Сергей от своих новых взглядов отказываться не собирался. Тут-то Марина и поняла, что на самом деле он вовсе не мамсик и не патриархал, а простой теленок, которого убедить в чем-то – раз плюнуть. И зачем только замуж за него выходила? Видать, слепая была.
Когда Марине по наследству досталась дача, Ольга Алексеевна тут же загорелась идеей разбить там огород и фруктово-ягодный сад. Мечтала и планировала, что будет сажать – даже семян в тот же день накупила. Странных каких-то.
Марина удивленно перебирала пакетики: желтая редиска «Злата», фиолетовая – «Виолетта», глянцевый красный лук «Ред барон», корневая петрушка сахарная…
— Вам это все зачем? – с искренним любопытством спросила она. – Мы такое не едим никогда. Чем вас обычная редиска-то не устраивает?
— Ну вот как раз и попробуем, — радостно потерла руки Ольга Алексеевна. – Чего земле зря пропадать? Стоит, сорняком зарастает. Твои-то родители хозяева так себе.
— Мои родители деньги зарабатывают, — отбрила ее Марина. – Им некогда на грядках в три погибели стоять.
— Ну, вот то-то и оно, — поджала губы свекровь. – А хорошие хозяева завсегда время найдут.
С того дня она, никого особо не спрашивая, принялась разводить огород. Получалось плохо. «Злата» у нее не принялась, не успев вырасти, «Виолетта» почему-то оказалась самой обычной, красной редиской, а корневая сахарная петрушка сгнила.
Вырос только лук, но Ольга Алексеевна зачем-то слишком рано его выкопала – как только начали желтеть кончики перьев, не дала насидеться в земле и напитаться вкусом. В итоге лук получился безвкусным и совсем не ароматным, но Ольга Алексеевна все равно притащила его домой – полную котомку.
— Вот! – с гордостью объявила она, высыпая плоды своих трудов в ведро. – Будем свое кушать и радоваться!
Марина сразу решила, что кушать это не будет.
— Лучше куплю нормальный лук в магазине, чем этих странных ред баронов есть.
— В каком магазине? В супермаркете этом твоем? Там одну гниль и продают. Не ленилась бы, до рынка прогулялась. Там и дешевле, и лучше.
— А вам откуда знать, в каких условиях те овощи выращиваются и хранятся? Может, по ним на складе крысы бегали и гадили, — не осталась в долгу Марина.
О разводе она думала уже всерьез. Сергей о ее мыслях не догадывался и пытался подбить на продолжение рода, Марина увиливала от этих разговоров. Не хватало еще ребенка!
— И вообще, хватит на моей даче выращивать злат и баронов, — вдруг сказала она. – Я туда скоро жить перееду.
А что – дача от города близко, буквально десяток километров, на работу ездить проблемно не будет. Тем более, машина у нее, слава богу, есть. А Сергей пусть тут остается, помогает бедной и старой маме, которая, как лошадь, пашет целыми днями грядки на даче.
Тут у нее старость и немощь куда-то девались неожиданно, но Марина уже даже не удивлялась. Двуличие Ольги Алексеевны не было для нее тайной или открытием.
А еще у нее накопилась хорошая финансовая подушка, о которой ни Сергей, ни свекровь не знали. Внутри Марины будто лопнула туго натянутая струна, и она в один момент решила: все, хватит.
Их поведение уже выходит за границы любых норм и правил, и жить под таким давлением, где ее попрекают на каждом шагу, она не хочет и не будет.
— Зачем ты туда переедешь? – изумилась свекровь. – Тебе что, жить негде?
— После развода будет негде, — спокойно отозвалась Марина.
Ольга Алексеевна рвала и метала весь вечер, пока она собирала свой чемодан. Сергей сидел на краю кровати с недоумевающим видом и снова и снова задавал один и тот же вопрос:
— Чего ты вдруг решила? Нормально же все было.
Марина не отвечала. С его точки зрения нормально, с ее – нет. Застегнула молнию, шумно, медленно выдохнула и сказала:
— Мне не нравится жить с твоей мамой. И то, что она тебя против меня настраивает, тоже не нравится. И вообще, все не нравится. Ты обещал, что мы съедем, а мы не съехали.
— Ну подожди, всему свое время, — безуспешно попытался убедить ее Сергей. – Не все сразу.
Марина промолчала. Встала, резко выдвинула ручку чемодана и двинулась к выходу. На пороге уже ждали приготовленные заранее кроссовки.
— Я приняла решение, и я буду его придерживаться, — твердо сказала она.
И переубедить ее уже не смог бы даже сам господь бог.
