– Нам некуда с ребенком пойти, – умоляла Арина свою мать. – Пожалуйста, это всего на три недели, может, на месяц.
– Извини, мой любимый мужчина против, – ответила Алевтина Николаевна дочери.
– Мама, но мы на улице остаемся, без денег, зарплата у меня только через месяц после декрета, ты хочешь, чтобы дочь и внучка под кустом ночевали?! – закричала Арина.
– Мне все равно, хоть и под кустом, – ответила ей мать и положила трубку.
Когда пять лет назад родители разводились, Арина приняла сторону матери. В ее глазах отец Иван Ильич оказался подлецом и предателем, недостойным дальнейшего общения. Мать то и дело впадала в истерику даже при одном упоминании бывшего мужа. Арина твердо решила, что с отцом общаться не будет. Хотя тот неоднократно пытался наладить отношения с дочерью.
– Аришенька, ну почему ты не хочешь со мной поговорить? – спрашивал Иван Ильич, встречая дочь у подъезда, где он ее специально поджидал.
– Ты предатель, довел маму до нервного срыва! – возмущалась Арина. – Как вообще совести хватает ко мне подходить?
– Но ведь все не так, – растерянно разводил руками Иван Ильич. – Выслушай меня, пожалуйста.
Но Арина со свойственным молодости максимализмом отвергала все попытки отца оправдаться. Да и мать подливала масла в огонь, все время вспоминая его прегрешения. Поскольку Арина к тому времени уже была взрослой и сама собиралась замуж, она сочувствовала маме больше. И служила жилеткой для ее слез и ругательств, посылаемых Алевтиной Николаевной бывшему супругу.
– Ты понимаешь, он хочет делить нашу квартиру! – рыдала женщина. – Сколько в нее сил вложено, сколько денег. Да, ее дали Ване от работы, сами бы мы такую не купили. Но этот подлец же плевать хотел на то, куда пойдет его жена с малюткой-дочерью.
– Мама, мне двадцать два года уже, вроде не совсем малютка, – объясняла Арина. – Ну ничего, будет размен, купим нам с тобой новую квартиру. Переезд тебя отвлечет.
– Да, а за свадьбу кто платить будет? Я одна не потяну, а этот сам даже не предложит денег! – продолжала возмущаться Алевтина Николаевна.
– Мам, да справимся мы, ну будет не такая роскошная свадьба, как планировали.
– Главное, ты его не зови, подлеца этого, иначе ноги моей на вашем бракосочетании не будет! – поставила ультиматум мать. – Или он, или я – выбирай.
И Арине пришлось сделать окончательный выбор.
***
Отца на свадьбу не позвали, хотя перед торжеством он сделал дочери царский подарок и переписал на нее свою часть их приватизированной квартиры. Впрочем, и этим ее мать была недовольна. Ведь теперь доля дочери была больше, а квартплату та не вносила.
– Почему это я должна за тебя платить? Даже за год знаешь, сколько набежит?! – возмущалась женщина. – Живешь у мужа, а расходы на мне?
– Мам, ну что ты эти копейки считать теперь будешь? – вздыхала Арина. – Хочешь, я буду денег давать?
Около года Арина действительно исправно вносила свою часть платежей. А потом случился декрет, денег стало сильно меньше. Уже беременной Арине мать поставила ультиматум:
– Как хочешь, но переписывай на меня свою долю. Я хочу быть единоличной хозяйкой квартиры. Ты моя единственная дочь, все равно потом ее унаследуешь.
Под давлением матери Арина подарила ей свою долю в квартире. Ей и так нелегко давалась беременность. Ссориться с матерью сил уж точно не было. А Алевтина Николаевна была очень настойчива.
Алевтина Николаевна после всех этих драм, казалось, воспрянула духом. Похорошела, завела новых подруг. А вскоре к ней в квартиру въехал и новый мужчина – Алексей или Алешенька, как ласково называла его мать Арины. Выглядел он типичным альфонсом, толком нигде не работал, был моложе женщины на добрый десяток лет. Встретив его в квартире впервые, Арина сказала матери:
– Слушай, а твой гость надолго? Мы хотели ночевать остаться с Машенькой в моей комнате. Завтра в поликлинику рано вставать, а отсюда ехать ближе.
– Какая твоя комната, Арина? – рассмеялась Алевтина Николаевна. – Я давно переделала ее в спальню для себя. А Алешенька теперь тут живет, ему никуда не надо уходить. Но если тебе очень нужно, мы можем на одну ночь потесниться и вас приютить.
– Я против, Алечка, – пробасил из коридора Алешенька. – С этими младенцами никогда не знаешь, удастся ли выспаться. Да и вообще, я привык с утра по квартире в трусах ходить. Это что мне теперь, одеваться прикажешь?
– Извини, дочь, – развела руками Алевтина Николаевна. – Ты сама замужем, понимаешь, как сложно в наше время удержать мужчину. Так что переночуй где-то в другом месте. А лучше поезжай домой к мужу.
Таких столкновений было не одно и не два.
С годами Алексей все чаще стал заговаривать о браке. Алевтина Николаевна была счастлива. А Арина все чаще думала о том, что никогда уже не получит даже свою часть квартиры. Если мать выйдет замуж, Алешенька тоже станет наследником. А может, мать вообще захочет оформить на него дарственную?
Семейная жизнь самой Арины тем временем терпела крах.
Свекровь, с которой они жили по соседству, изводила молодую женщину бесконечными придирками. А место в садике Маше, которой было уже почти три года, все не давали. Лишних денег не было, Арина перебивалась случайными подработками, а муж Гена пропадал то в гараже, то на даче.
А однажды в пылу ссоры и вовсе заявил:
– Ну и отправляйся к своей мамочке. Правильно мои родители говорили, ты только и ищешь шею, чтобы на нее сесть и ноги свесить. Хватит, лучше буду алименты на Машку платить, чем твое ежедневное нытье терпеть! Пилишь меня каждый день, а сама даже на работу выйти не можешь.
– Я бы с удовольствием, но ребенку сад не дают, – плакала от обиды Арина. – Я три года к дому и ребенку прикована. А ты веселишься каждые выходные, никакой помощи.
– В общем, я все сказал, – отрезал ее муж. – Даю тебе неделю на переезд, на развод подам сам. Хватит с меня семейной жизни. В двадцать семь лет себя уже стариком ощущаю. У тебя все интересы вокруг детского горшка. А я веселиться хочу, на пикники ездить и женщину найти, чтобы интересы эти разделяла.
На следующий день Арине позвонили и сообщили, что Маша получила место в саду. Нужно было проходить врачей и прочие формальности. Но эта радость была омрачена необходимостью переезда и грядущим разводом. Накоплений у Арины не было, поэтому она позвонила матери, чтобы сообщить, что поживет у нее.
Но в ответ услышала отказ. Ошеломленная Арина не понимала, что ей делать. А бывший муж каждый день напоминал, что пора съезжать. Арина рыдала, пугая дочь своим состоянием, а через пару дней, получив последний штамп в карте для садика, вдруг разозлилась на эту жизнь и на себя, похожую на детскую кашу-размазню на завтрак.
Вместо того чтобы и дальше страдать, Арина решительно набрала по памяти номер отца. К счастью, Иван Ильич за эти пять лет его не сменил. Мужчина радостно закричал в трубку:
– Ариночка, это ты, доченька?!
– Да, папа, я. У меня сложная ситуация, нужно где-то пожить с дочкой примерно месяц. Ты можешь нас приютить? – спросила Арина.
– А как же наша старая квартира? – удивился Иван Ильич. – У тебя же там больше половины доли.
– Это долгая история, пап, – вздохнула Арина. – Так что, приютишь?
– Подожди, мне нужно посоветоваться с Наденькой, – ответил Иван Ильич. – Ты где сейчас? Наверное, лучше такое обсуждать не по телефону. Давай я подъеду?
Арина назвала парк, объяснила, где они гуляют, а сама осталась ждать. Маша весело носилась со сверстниками по детской площадке. А Арина думала о том, что новая жена отца наверняка стерва и вряд ли захочет ей помогать.
Иван Ильич подъехал к парку через полчаса. Запыхавшись, он прибежал на детскую площадку, опасаясь, что дочь уйдет. Но Арина была на месте.
– Доченька, как я рад! – раскинул руки для объятий Иван Ильич. – Ты понимаешь, у нас у самих сейчас ремонт. Комнат, конечно, две, но во второй сняты полы, стены до кирпича отбиты. Короче, разруха.
– И вы не сможете меня принять. Все понятно папа, – Арина ощутила, как рушится ее последняя надежда.
– Нет же, наоборот, Надюша предложила нам с ней пока пожить на кухне, там есть диванчик, он раскладывается. А вы с внучкой займете нашу комнату. Кстати, как зовут-то ее?
– Маша, – с облегчением рассмеялась Арина, – иди познакомься с дедушкой, дочка.
В тот же вечер они с отцом забрали вещи и перевезли в квартиру его жены. Маша, набегавшись за день, охотно осталась дома с Надеждой – веселой словоохотливой женщиной, у которой было трое своих внуков.
Конечно, занимать единственную свободную комнату, выселяя хозяев, было неловко. Но и тут они сумели все решить. Диванчик из кухни перенесли в комнату, сделали небольшую перестановку. И кухня тоже не потеряла своей функциональности. С Надеждой Арина легко поладила.
Маша пошла в садик, через две недели она уже оставалась на полный день. А Арина смогла выйти на работу. Она хотела уже с первой зарплаты снять комнату, но отец с Надей ее отговорили. Просто доделали ремонт и переселили внучку с дочерью Ивана Ильича в эту комнату. После развода с деньгами стало чуть легче. Более того, помимо выплаты алиментов, бывший муж вдруг стал забирать Машу из садика, ходил с ней гулять и на карусели. И даже с бывшей женой общался по-дружески.
Уже потом Арина узнала, что на этом настаивала его новая женщина Алена, сама мама близнецов. Такое положение дел ее вполне устраивало. А еще Арина все же мечтала о собственной квартире для себя и Маши. Этим она поделилась с бывшим мужем и тот предложил продать его машину, чтобы покрыть первый взнос.
– Но платить ипотеку сама будешь, – предупредил он. – У тебя вроде с зарплатой сейчас все в порядке.
– Да, я на старую должность вернулась, и уже повысили. Если хочешь, можешь эти деньги мне в долг дать под расписку, я верну, Генка, только не очень быстро.
– Да ладно, что я, дочь без квартиры оставлю, что ли? – хмыкнул Гена. – Насмотрелся уже на твои мытарства. Купим и оформим на вас с Машей, это будет мой вклад.
Все формальности заняли некоторое время. Но машина была продана, а квартира найдена. Без ремонта, зато в нужном районе и недорого. А превратить ее в пригодную для жизни Генка с Иваном Ильичом клялись за пару месяцев.
Новоселье отмечали большой и дружной семьей – Надя с внуками, Иван Ильич, Гена со своей Аленой и ее детьми. Малышня весело носилась и визжала, а Арина понимала, насколько сильно поменялась ее жизнь.
Иван Ильич улучил момент, когда все уже расходились, и позвал дочь на кухню, где он, накинув фартук, мыл посуду:
– Ну теперь-то ты меня выслушаешь? – спросил он Арину.
– Что ты хотел, папа? – счастливо улыбнулась молодая женщина.
– Просто хочу, чтоб ты знала. Это не я развелся с твоей матерью, а она со мной. Потому что планировала построить личное счастье с другим мужчиной. И это была далеко не первая ее измена. Просто тот кавалер твою мать бросил, – вздохнул Иван Ильич. – Но ты меня не слушала. И просто прервала общение, не дав даже шанса оправдаться.
– Прости, папа, – улыбнулась Арина. – Зато теперь у нас все хорошо.
– Хочу тебя предупредить, – ответил Иван Ильич. – С новым своим мужчиной твоя мать расписалась. Наденька же не зря у нас в ЗАГСе работает, все знает. Поэтому я правда рад, что у вас с Машей снова есть свое жилье.
– Да уж, папа, – вздохнула Арина. – Лучше бы ты тогда не дарил мне свою долю. А теперь, получается, мы оба своими руками вручили маме с ее Алексеем эту квартиру на блюдечке. Будет нам урок.
Они еще долго беседовали о прошлом и будущем. А через год Арине позвонила мать, которая не знала ее нового адреса.
Рыдая она заявила:
– У меня катастрофа, срочно приезжай. Чужие люди выгоняют из квартиры. Я на грани нервного срыва, Ариночка. Такого не было с тех пор, как твой отец нас бросил.
– Но она же твоя, мама, вызови полицию, – предложила Арина.
– Уже нет, я подарила квартиру Алеше, чтобы ты не могла претендовать на квадратные метры. А он ее продал и уехал, новые жильцы меня грозят выселить с полицией. Где будет жить твоя несчастная мать, Арина?
– Не знаю, мне все равно, хоть и под кустом, – ответила Арина и повесила трубку.
Свой жизненный урок она усвоила. А вот матери пора было научиться отвечать за собственные поступки. Тем более что альфонсу она доверилась совершенно добровольно, думая только о себе.
