— Мам, открой! Это я!
Агата Владимировна отложила книгу и поднялась с дивана. За дверью раздавались приглушённые голоса и шорохи. Она взглянула в глазок: на площадке переминалась с ноги на ногу Полина, а рядом маячила незнакомая мужская фигура.
— Полинка? — Агата распахнула дверь. — Ты чего без предупреждения?
Дочь протиснулась в прихожую, таща за собой высокого парня в кожаной куртке. От него пахло сигаретами и какой-то приторной отдушкой.
— Знакомься, это Родион, — Полина улыбнулась натянуто. — Он теперь будет жить с нами.
Агата застыла с открытым ртом. В прихожей повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
— Как это – с нами? — она перевела взгляд с дочери на незнакомца. — В каком смысле?
— В прямом, — Родион шагнул вперёд и протянул руку. — Здрасьте.
Его ладонь была влажной и холодной. Агата машинально вытерла руку о фартук.
— Погодите-ка… — она нахмурилась. — Полина, давай поговорим.
— О чём тут говорить? — дочь принялась стаскивать сапоги. — Мы поженились. Теперь живём вместе.
— Поженились? Когда?
— Неделю назад.
Агата прислонилась к стене. В голове шумело. Из кухни потянуло горелым – солянка!
— Проходите пока, — она махнула рукой и поспешила к плите.
Суп удалось спасти. Агата помешивала его, прислушиваясь к звукам из комнаты. Там что-то двигали, переговариваясь вполголоса.
За ужином Родион демонстративно отодвинул тарелку:
— Я солянку не ем.
— А что ешь? — Агата старалась говорить спокойно.
— Мясо. Без всяких там… — он поморщился, — овощей.
— Ничего, милый, я завтра приготовлю, — защебетала Полина.
— Только не на этой кухне, — Родион встал из-за стола. — Пойду покурю.
— У нас не курят в квартире! — крикнула Агата ему вслед.
Хлопнула входная дверь. Полина собирала посуду, гремя тарелками громче обычного.
— И давно вы знакомы? — Агата разглядывала дочь.
— Три месяца.
— Три месяца?! И сразу замуж?
— Мам, мне уже двадцать. Я взрослая.
— Взрослая? — Агата усмехнулась. — А жить собралась за мой счёт?
— Это и моя квартира тоже! Я здесь прописана.
— Прописка и право собственности – разные вещи, доча.
Полина швырнула чашку в мойку:
— Вечно ты так! Всё контролируешь, всем недовольна!
— Я недовольна?! Ты притащила в дом незнакомого мужика…
— Он мой муж!
— …даже не спросив меня! — Агата повысила голос. — И теперь качаешь права?
С лестничной клетки донёсся запах табака. Родион даже не потрудился спуститься вниз.
— Знаешь что? — Полина упёрла руки в бока. — Это наше решение. Будешь выпендриваться – уедем к его родителям.
— Скатертью дорога.
Дочь выскочила из кухни. Агата опустилась на табурет и закрыла лицо руками. В висках стучало.
Вечером она обнаружила, что молодые расположились в её спальне. Родион развалился на кровати, листая телефон, а Полина раскладывала вещи в шкафу.
— А ну-ка брысь отсюда! — Агата встала в дверях. — Это моя комната.
— У тебя их две, — буркнул Родион, не поднимая глаз. — Ну или поспишь в гостиной.
— Что?! — она шагнула к кровати. — А ну пошёл вон!
— Мам, перестань! — Полина загородила мужа. — Нам нужна эта спальня. Она больше моей комнаты. Нас двое, а ты одна.
— Вам нужна? — Агата чувствовала, как закипает. — А мне значит не нужна? В моей собственной квартире?
— Опять начинается, — Родион сел. — Слушай, тёща…
— Какая я тебе тёща?! — она ткнула пальцем в его сторону. — Вон из моей комнаты! Оба!
Они препирались ещё минут двадцать. В итоге молодые всё-таки перебрались в маленькую спальню, где раньше жила Полина. Агата не могла уснуть до глубокой ночи. За стеной то и дело раздавались громкий смех и разговоры.
Утром она проснулась от запаха табака. В кухне царил разгром: грязная посуда, крошки, пепельница с окурками. На подоконнике валялся разбитый горшок с геранью.
Начиналась новая жизнь.
Агата распахнула окно, впуская холодный воздух.
— Закройте! — раздался недовольный голос Родиона. — Дует же.
Он стоял в дверях в одних трусах, почёсывая волосатую грудь.
— Накинь что-нибудь, — процедила Агата, отворачиваясь. — И убери за собой.
— Чего? — он хмыкнул. — Полинка уберёт.
— Полина на работе. А ты, я смотрю, не спешишь?
— Я фрилансер, — Родион плюхнулся на стул. — Работаю, когда хочу.
— И часто хочешь?
Он пропустил вопрос мимо ушей:
— Кофе свари.
Агата резко развернулась:
— Я тебе не прислуга. Хочешь кофе – вари сам.
— Да ладно тебе, — он зевнул. — Всё равно же будешь делать.
— Знаешь что? — она подошла вплотную. — Либо ты прямо сейчас встаёшь и убираешь этот свинарник, либо вылетаешь отсюда вместе со своими шмотками.
— Да? — Родион прищурился. — И как ты меня выгонишь?
— Очень просто. Вызову полицию.
Он расхохотался:
— Серьёзно? А что ты им скажешь? Что твоя дочь и зять живут в твоей квартире?
— Скажу, что в моей квартире посторонний мужчина. Без регистрации.
Родион перестал смеяться:
— Значит так! Слушай сюда, тёща…
— Не называй меня так.
— Как хочу, так и называю. Значит так: это теперь наша квартира. Полинка прописана здесь, я её муж. Въезжаешь?
— Нет, это ты въезжай, — Агата чеканила слова. — Квартира моя. Вы здесь на птичьих правах. И если не научишься себя вести – вылетишь отсюда в два счёта.
Она развернулась и вышла, чувствуя, как дрожат колени. На работе весь день не могла сосредоточиться. В обед позвонила подруге Вере:
— Представляешь, заявились вчера…
— Погоди, — перебила Вера. — Приезжай ко мне после работы. Поговорим спокойно.
Вечером они сидели на Вериной кухне, пили чай с пирогом.
— Три месяца знакомы, — качала головой подруга. — С ума сойти. А что родители этого хмыря?
— Не знаю. Даже не спросила.
— И правильно. Меньше знаешь – крепче спишь. Ты что делать думаешь?
Агата пожала плечами:
— А что я могу? Полинка упрётся – не выгонишь.
— Можешь, — Вера подалась вперёд. — Квартира твоя. Документы в порядке?
— В порядке.
— Ну вот. Пусть только попробуют права качать.
Домой Агата вернулась затемно. В подъезде пахло жареной рыбой и кошками. Она поднялась на свой этаж, вставила ключ в замок…
Дверь не открывалась.
Подёргала ручку – заперто. Позвонила – тишина.
Через пять минут яростного трезвона за дверью послышались шаги.
— Кто? — хрипло спросил Родион.
— Открывай немедленно!
— А, это ты… — щёлкнул замок. — Что так поздно?
От него разило спиртным. В квартире стоял полумрак, пахло табаком и чем-то палёным.
— Вы что здесь устроили? — Агата щёлкнула выключателем.
В кухне творился погром: окурки в тарелках, пустые бутылки, на полу осколки… На диване в гостиной храпел незнакомый мужик.
— Это кто?!
— Друг, — Родион привалился к стене. — Отмечали кое-что.
— Что отмечали?
— Новоселье, — он икнул. — У нас же теперь своя квартира.
— Чья квартира?! — Агата повысила голос. — А ну буди своего друга!
— Тихо ты, — Родион шагнул к ней. — Разорались тут…
— Я разоралась?! Ты притащил в мой дом…
Он схватил её за плечо:
— Закрой пасть.
Агата на секунду оцепенела. Потом резко развернулась и влепила ему пощёчину.
Родион отшатнулся:
— Ах ты…
Его кулак просвистел возле её уха. Агата отпрыгнула, схватила с тумбочки вазу:
— Только тронь!
— Мама?! Родя?! — в дверях появилась Полина. — Что происходит?
— Твоя мать совсем берега попутала, — Родион потирал щёку. — Думает, здесь всем командовать будет.
Она повернулась к матери:
— Знаешь что? Съезжай-ка ты отсюда.
— Что?..
— Что слышала. Поживи у своей Верки. Или сними что-нибудь.
— Полина… — Агата опустила вазу. — Ты ничего не перепутала?
— Нет! — в глазах дочери стояли слёзы. — Достала своим контролем! А я замужем теперь! У меня своя семья!
— Семья? — Агата горько усмехнулась. — Этот алкаш – твоя семья?
— Не смей! — Полина шагнула к матери. — Не смей его оскорблять! Родион хороший! А ты… ты просто завидуешь! Старая, никому не нужная!
Повисла тишина. Даже пьяный гость перестал храпеть.
— Вон, — тихо сказала Агата.
— Что?
— Вон из моего дома. Оба.
— Ты не можешь нас выгнать! — Полина схватилась за дверной косяк. — Я здесь прописана!
— Могу, — Агата набрала номер на телефоне. — И сейчас это сделаю.
— Кому звонишь? — Родион дёрнулся к ней.
— В полицию. Расскажу, как ты драку устроил.
Он замер, переводя мутный взгляд с телефона на свой кулак:
— Да я…
— Давай, ударь. При свидетелях, — она кивнула на храпящего гостя. — Лет пять получишь.
— Родя, пойдём, — Полина потянула мужа за рукав. — Не связывайся.
— И не увидишь внуков! — выкрикнул Родион уже с лестницы. — Никогда!
Агата прикрыла глаза:
— Напугали.
Входная дверь хлопнула. На диване всхрапнул и перевернулся гость.
— Эй, — она потрясла его за плечо. — Подъём.
Мужик что-то промычал.
— Вставай, — Агата схватила графин с водой. — А то окачу.
Через полчаса квартира опустела. Агата заперла дверь на все замки, вымыла руки с мылом. Присела на кухне, разглядывая разгром…
Следующие дни прошли в уборке и ремонте. Содрала со стен прокуренные обои, выкинула пропахшие табаком шторы. Заменила замки.
Полина писала гневные сообщения, но Агата не отвечала. Через неделю дочь позвонила с незнакомого номера:
— Верни хотя бы мои вещи!
— Приезжай завтра в шесть. Одна.
— А если не одна?
— Значит, заберёшь в следующий раз.
Полина приехала в половине седьмого. Одна.
— Проходи, — Агата посторонилась. — Я собрала твои вещи.
В коридоре громоздились коробки и пакеты. Дочь молча принялась рыться в них.
— Где моя зелёная кофта?
— В химчистке. Забрать не успела.
— А серёжки? Которые бабушкины?
— В шкатулке лежат. Сейчас принесу.
Полина шагнула следом:
— Я сама найду.
— Нет, — Агата загородила проход. — Жди здесь.
— Думаешь, украду что-нибудь?
— Думаю, муж под дверью караулит.
Полина дёрнула плечом:
— Мы с ним больше не живём.
— Вот как.
— Да. Рада?
Агата промолчала. Принесла шкатулку, протянула дочери:
— Всё проверь при мне.
— Да что тут проверять… — Полина шмыгнула носом. — Можно я умоюсь?
— Нельзя.
— Мам…
— Бери вещи и уходи.
Дочь постояла, комкая в руках шкатулку. Потом положила её на тумбочку:
— Оставьте себе. На память.
Агата пожала плечами:
— Как скажешь.
Входная дверь захлопнулась. В квартире повисла тишина.
Жизнь потекла своим чередом. Агата ходила на работу, встречалась с подругами, читала книги. По выходным пекла пироги – себе и соседке бабе Зине.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Полина – осунувшаяся, с обкусанными ногтями.
— Можно войти?
Агата молча посторонилась.
— У тебя ремонт? — дочь осмотрелась. — Новые обои…
— Зачем пришла?
— Я… — Полина замялась. — Просто хотела узнать… что на ужин?
Агата прикрыла глаза. Досчитала до пяти:
— Плов.
— Можно… можно мне остаться?
— Мой руки. И фартук надень – поможешь накрывать.
Позже они сидели на кухне, пили чай с конфетами. За окном моросил дождь.
— Мам…
— Не начинай.
— Я просто хотела сказать… — Полина подняла глаза. — Спасибо.
— За что?
— За плов.
Агата улыбнулась:
— Завтра борщ сварю.
— С пампушками?
— Посмотрим на твоё поведение.
— Мам!
— Что – мам? Вторую порцию не получишь, пока посуду не помоешь.
— Как в детстве прямо…
— А ты думала.
Они помолчали. По карнизу барабанил дождь.
— Знаешь, — Полина крутила в руках чашку. — Я тут подумала…
— Да?
— Может, мне на курсы пойти? Бухгалтерские.
— Хорошая мысль.
— Правда?
— Конечно. Я тебе даже на первый взнос дам.
— Мам…
— Что?
— Люблю тебя.
Агата встала из-за стола:
— Ещё чаю будешь?
— Буду.
— Тогда неси заварку. В шкафчике, на верхней полке.
За окном сгущались сумерки. В доме напротив зажигались окна.
— Мам?
— М?
— А можно я сегодня у тебя переночую?
— Только если завтра со мной на рынок пойдёшь.
— За продуктами?
— За рассадой. Герань хочу новую посадить.
Полина улыбнулась:
— Значит, за герань.
