— Мама сказала, что раз Антоша теперь в Москве живет, то и мне пора в столицу перебираться.
Вы же не против, если я у вас поживу?
Буквально пару дней, пока работу не найду!
Антон, конечно, согласился. Куда ж денешься — родная сестра все-таки.
Жанна вздрогнула от грохота упавшей сковородки. На кухне, где она пыталась работать, развернулась очередная битва за пространство — Светлана решила приготовить себе омлет. В третий раз за утро.
— Ой, прости! — пропела золовка, ничуть не смутившись. — Я тебе не мешаю?
Жанна стиснула зубы, глядя в монитор ноутбука. Макет, над которым она корпела последние два часа, никак не складывался.
Заказчик ждал эскизы к вечеру, а она едва продвинулась на треть.
— Нет-нет, все нормально, — выдавила Жанна, хотя внутри все кипело.
— Вот и славно, — обрадовалась Светлана.
Жанна закатила глаза. Когда же это закончится?
Еще три месяца назад, когда они с Антоном только поженились, их быт напоминал райские кущи.
Маленькая двушка, доставшаяся от бабушки, казалась идеальным гнездышком.
Они обустроили спальню, превратили вторую комнату в уютный кабинет для Жанниной работы.
Антон каждое утро уезжал в свой офис, а она творила, не отвлекаясь на мелочи.
Но месяц назад на пороге возникла Светлана — с двумя чемоданами и заявлением:
— Мама сказала, что раз Антоша теперь в Москве живет, то и мне пора в столицу перебираться.
Вы же не против, если я у вас поживу?
Буквально пару дней, пока работу не найду!
Антон, конечно, согласился. Куда ж денешься — родная сестра все-таки.
А Жанна промолчала, хотя интуиция уже тогда подсказывала — добром это не кончится.
Так и вышло.
«Пара дней» растянулась на месяц.
Светлана заняла гостиную, вынудив Жанну перетащить рабочее место на кухню.
И теперь целыми днями порхала по квартире, словно бабочка, — то прихорашивалась перед зеркалом, то готовила очередной перекус, то болтала по телефону.
О поисках работы речи не шло.
Разительный контраст являл собой младший брат-студент Антона — Максим.
Он забегал раз в неделю, всегда с тортиком или пирожными, пил чай, травил байки из своей дневной студенческой и ночной курьерской жизни и исчезал, не задерживаясь дольше пары часов.
— Слушай, может, тебе резюме помочь составить? — в очередной раз предложила Жанна, наблюдая, как Светлана методично уничтожает третий омлет.
— Ой, да ладно тебе! — отмахнулась та. — Что-нибудь само подвернется.
Вон, Максимка и без всякого резюме работу нашел.
— Максим хотя бы искал…
— Намекаешь, что я сижу на шее? — мгновенно вскинулась Светлана. — Между прочим, мама сказала…
Жанна не выдержала:
— При чем тут мама? Ты взрослый человек или нет?
— А ты, значит, меня попрекаешь? Родную сестру мужа на улицу выгоняешь?
От возмущения у Жанны перехватило дыхание. Она захлопнула ноутбук и выскочила из кухни.
В спальне рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Сколько можно это терпеть?
Вечером, когда Антон вернулся с работы, Жанна решилась на серьезный разговор.
— Тош, нам надо поговорить, — начала она, присев рядом с мужем на диван.
Тот сразу напрягся — видимо, почуял неладное.
— Что-то случилось?
— Случилось то, что твоя сестра живет у нас уже месяц. И не собирается ничего менять.
Антон вздохнул, потер переносицу:
— Жан, ну ты же понимаешь…
— Нет, не понимаю! — взорвалась Жанна. — Я не понимаю, почему должна ютиться на кухне в собственной квартире!
Не понимаю, почему она целыми днями бездельничает, а я не могу нормально работать!
Не понимаю, почему ты молчишь!
— А что я должен сказать?
— Правду! Что пора съезжать. Что нельзя вот так садиться людям на шею.
Антон беспомощно развел руками:
— Мама расстроится…
— Мама? — Жанна вскочила. — То есть маму расстраивать нельзя, а жену можно?
Знаешь что? Либо ты решаешь вопрос со Светланой, либо… — она осеклась, но затем решительно закончила: — Либо решать придется мне.
Она выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. За спиной послышалось тихое:
«Ну вот, опять скандал…»
Жанна заперлась в ванной и включила воду, чтобы не слышать, как Светлана щебечет по телефону в гостиной.
Внутри все дрожало от обиды и злости. Неужели Антон не понимает, что она на пределе?
Или понимает, но боится обидеть мать и сестру больше, чем расстроить жену?
В любом случае, так продолжаться больше не может. Что-то должно измениться — и очень скоро.
Утро началось со звона разбитой чашки. Жанна, не выспавшаяся после вчерашней ссоры, вздрогнула и выглянула из спальни.
На кухне Антон, бледный и решительный, стоял напротив сестры.
— Света, нам надо поговорить.
Светлана, хрупкая девушка с капризно изогнутыми губами, застыла у окна:
— О чем это?
— О том, что пора съезжать.
Звякнула ложечка о блюдце. Светлана медленно повернулась к брату:
— Это не ты говоришь. Это она тебя научила.
— При чем тут Жанна? — Антон нервно одернул рукав рубашки. — Сама подумай — месяц уже живешь, а работу даже не ищешь.
— Ах вот как! — Светлана вскинула подбородок. — Значит, попрекаете куском хлеба? А то, что я родная сестра — это ничего не значит?
Она выхватила телефон из кармана халата:
— Сейчас же маме позвоню! Пусть знает, как ее дочь выгоняют на улицу!
Жанна, слушавшая этот разговор из коридора, поморщилась. Три, два, один…
Телефон разразился трелью. На экране высветилось: «Вероника Сергеевна».
— Антон Павлович! — раздался пронзительный голос из динамика. — Это что такое творится? Как ты можешь позволять своей… своей… выгонять родную сестру?
— Мам, успокойся…
— И не подумаю! Светочку мою обижают, а я должна молчать? Дай-ка мне эту… невестушку!
Антон беспомощно оглянулся на Жанну. Та решительно шагнула вперед и взяла телефон:
— Доброе утро, Вероника Сергеевна.
— Какое оно доброе! — взвилась свекровь. — Ты как с моими детьми обращаешься?
Квартиру пожалела? Думаешь, раз бабкино наследство — так можешь теперь командовать?
— Я никем не командую, — твердо ответила Жанна. — Но у нас с Антоном своя жизнь.
А Света уже взрослая, пора и о себе подумать.
— Вот оно что! — в голосе Вероники Сергеевны зазвенели слезы. — Значит, чужие мы теперь?
Антоша, сынок! Ты слышишь, как она о твоей родной матери?
Светлана, прижав ладони к щекам, всхлипывала у окна.
Антон переводил растерянный взгляд с сестры на жену.
— Все, хватит, — процедила Жанна. — Антон, решай сам.
Я в этом участвовать больше не буду.
Выбирай! Они или я!
Она швырнула телефон на стол и ушла в спальню. За стеной слышались причитания свекрови, всхлипы Светланы и тяжелые вздохи мужа.
Через час в квартире воцарилась гнетущая тишина.
Светлана молча собирала вещи, то и дело промокая глаза платком. Антон угрюмо паковал чемоданы.
«Неужели все? — думала Жанна, забившись с ногами в кресло. — Неужели они победили?»
Но что-то подсказывало — рано радоваться.
— Я поехал, — глухо произнес Антон, застегивая куртку.
Жанна вскинула голову:
— В смысле?
— В прямом.
— Куда?
— К матери.
Он не смотрел на жену.
— Антон…
— Не сейчас, — насупившись процедил он.
Что-то оборвалось у Жанны внутри. Этот тон, эта холодность…
— Тош, постой…
Но он уже захлопнул дверь. Через минуту под окнами взревел мотор.
Жанна рухнула в кресло. Внутри было пусто и звонко, как в брошенном доме.
Неужели она перегнула палку? Может, надо было потерпеть? А вдруг он теперь совсем не вернется?
Она металась по квартире, не находя себе места. Пыталась работать — не получалось.
Хотела прибраться — руки опускались. Время тянулось как резина.
Через четыре часа в замке повернулся ключ. Жанна вскочила, сердце заколотилось где-то в горле.
На пороге стоял Антон — встрепанный, уставший, но какой-то… просветленный, что ли?
— Ты вернулся… — прошептала Жанна.
— А ты сомневалась?
Он шагнул к ней, крепко обнял:
— Прости, что напугал. Я не хотел. Просто… надо было все высказать. И Свете, и маме.
— И… что ты им сказал?
Антон невесело усмехнулся:
— Правду. Что пора взрослеть. Что я женатый человек, а не мальчик на побегушках. Что люблю их, но и тебя люблю.
И что нечего пытаться поссорить нас.
— А они?
— Света плакала. Мама кричала. Потом тоже плакала. — Он помолчал. — Но, знаешь… По-моему, они поняли.
Во всяком случае, мама сказала, что устроит Свету на работу к своей подруге. В области.
Жанна уткнулась носом ему в плечо:
— Я так боялась, что ты выберешь их, а не меня…
— Гл…упая, — он погладил ее по спине. — Я выбрал нас. Всех нас. Просто расставил точки над «i».
Они еще долго стояли обнявшись, и Жанна чувствовала, как отпускает противный холодок в груди.
За окном догорал день, в кухне тихо капала вода из крана, а они все стояли и стояли, не в силах разомкнуть объятия. Словно боялись — отпустишь на секунду, и все рассыплется, развеется как сон.
Но это был не сон. Это была их жизнь — сложная, запутанная, но такая настоящая. И они наконец научились ее защищать.
