Наверняка, найдутся те, кто посчитал утверждение из заголовка странным. Комедия «Иван Васильевич меняет профессия» — сплошная фантазия и сон. Все там утрированное и нереально. Но даже с осознанием этого один момент все же показался мне самым невероятным — я ему не поверила и не смогла допустить даже в атмосфере фантастической истории.
Я сейчас говорю про то, с какой реакцией встретил мир будущего царь Иван Грозный. И вовсе не момент его попадания в 1970-е. Да, он довольно быстро принял сам факт путешествия во времени — мог бы и поудивляться посильнее. Ну да ладно. Все равно допускаю, что этот герой был доверчивым и восприимчивым и быстро сообразил про машину времени и перемещения сквозь века.
Реакция Ивана Васильевича на необычный для него быт тоже меня лично не коробит. Быстро освоился к «скромным палатам» Шурика, почти мгновенно приспособился к техническому прогрессу. Допустим.
А вот момент, когда Иван Васильевич вышел на балкон и увидел, как изменился мир вокруг — вот тут-то и кричу обычно: «Нет, не верю. Не мог он так отреагировать».
Человек из 16 века привык к вот таким просторам, к вот таким видам «из окна».
Наш уважаемый Царь из комедии и сразу же воспылал восторгом. А как же испуг? Он оказался на невиданной для себе высоте здания. Но Иван Васильевич на такой «пустяк» словно и не обратил внимания, так как был восхищен увиденной «лепотой».
Но разве может человек из 16 века посчитать красотой вереницу кирпичных и бетонных коробок, строительных кранов, дымящих труб? Сомневаюсь. А еще по сравнению с его «миром» в 1970-ом совсем мало зелени. Вместо пения птиц — шум машин (невиданных для царя «чудищ-юдищ»). Это тоже не могло не ужаснуть царя.
Нет уж, не верю, что вот такие пейзажи могли его восхитить, очаровать, заставили потерять дар речи.
Так что самое нереальное в комедии «Иван Васильевич» для меня — не история про путешествия во времени, а то, как царь отреагировал на вид Москвы с балкона современной квартиры. Испуг, разочарования, отвращение — вот в это бы я поверила. Но восхищение тем, как изменился мир, какой стала архитектура — ну уж нет, это уже совсем недостоверно.
