Предупреждали меня родители — приглядись, мол, к парню, не спеши с замужеством. Но я не послушала, и теперь пожинаю плоды своей недалёкости. Но на ошибках учатся, и в следующий раз я буду умнее. Жаль только, что Антоша, мой сын, невольно во всём этом участвовал. Надеюсь, Славку он быстро забудет. Да и не было между ними никогда особой теплоты — не любил Славка моего сына.
Антоша у меня от первого брака. Я осталась без мужа и несколько лет воспитывала сына одна, пока не познакомилась со Славкой. Мы с ним как-то сразу поладили: нашлись общие темы, мне понравилось его чувство юмора, да и показалось, что он — хороший, добрый мужчина, который станет отцом моему сыну. Мы начали встречаться — он меня тоже сразу приметил и стал оказывать знаки внимания, — а там и поженились.
Для славки это был первый брак, хотя мне, в целом, было не принципиально. Я ведь тоже с ребёнком, так что нашла бы язык и с чужим без проблем.
Славка очень хотел своих детей, но я сразу предупредила, что за вторым пойду только тогда, когда мы немного поживём в браке: чтобы было время и друг другом насладиться, и друг к другу присмотреться, в быту притереться. А то всякое в жизни бывает: вроде любовь-морковь, а в итоге расходятся из-за того, что один мерзляк, а другой любит сквозняки.
— Не нравится он мне, — вздыхала мама, когда я, будучи у родителей в гостях, принималась нахваливать Славку. — Конечно, раз ты счастлива — то и хорошо. Но какой-то он… маменькин сынок.
Была в её словах доля истины. Славка действительно души не чаял в своей маменьке. Да и сама она никак не могла от Славки отлепиться — как липучка просто. Неудивительно, что к своим годам Славка до сих пор не был ни разу женат — такая всех невест распугает и сядет довольная сынку на шею.
Но я не хотела судить по свекрови о самом Славке. В конце концов, жить-то мне с ним, а не с ней. Благо, она проживала в соседнем посёлке, а не в одном с нами городе, и ездить к нам каждый день не могла. Жила бы поблизости, так каждый день бы таскалась к нам как на работу.
Я ей с первого взгляда не понравилась.
— Не мог, что ли, попроще женщину найти, а не фифу? — гундела она прямо при мне, ничуть не стесняясь. При этом сидя у меня на кухне и попивая мой чай. — Да ещё и с прицепом.
Я терпеть чужое хамство не приучена, так что сразу её обрубила:
— За языком следите, Екатерина Олеговна. Я вам не пустое место, чтобы так обо мне говорить в моём же присутствии, да ещё и в моей квартире.
Это было до свадьбы — мы со Славкой тогда жили раздельно, но часто друг у друга ночевали. Екатерине Олеговне мои слова сильно не понравились — она обозвала меня борзой. Ну а я больше её в свою квартиру не пускала. Хочет в гости — пусть Славку достаёт, а мне в моём углу это не нужно.
Да ещё и ребёнка моего прицепом называть додумалась. Уж Славка-то видел, кому предложение делает — знал прекрасно, что я не только его будущая жена, но и мать.
После свадьбы ситуация лучше не стала.
Мы со Славкой решили жить в его квартире, а мою сдавать — будут дополнительные деньги, притом неплохие. Естественно, с Екатериной Олеговной я теперь виделась чаще — когда она приезжала в гости к Славке. К счастью, это было не ежедневно и даже не еженедельно, так что с горем пополам, но я с её присутствием в жизни смирилась. Вот только она с моим — нет.
Она часто звонила Славке и начинала капать ядом.
— Ой зря ты на ней женился, Славик, ой, зря! — начинала она. Я обо всём этом знала, потому что Славка часто разговаривал с Екатериной Олеговной на громкой связи, параллельно занимаясь своими делами и, возможно, частенько даже не слушая её. — Такие, как она, по мужикам любят ходить — не могут никак на одном остановиться.
Интересно, с чего это она взяла? Уж не по себе ли судила? Я мало что знала о жизни Екатерины Олеговны — о себе она практически не рассказывала, зато в нашу со Славкой жизнь лезла очень активно. Доходило чуть ли не до того, что ей становилось интересно, какой туалетной бумагой мы пользуемся.
— Мягкой, — ответила я ей тогда. — Ведро показать с использованной? Пощупаете.
Екатерину Олеговну очень раздражало, когда я вот так ей отвечала. Не получалось меня пристыдить, заставить чувствовать себя виноватой, да и помыкать мной тоже не выходило. Когда она приезжала в гости и требовала себя обслуживать, я это делать отказывалась.
Не потому, что я хамка, которая не может гостю чаю налить, а потому, что я не прислуга, и фразы в духе: «Ну-ка быстро на стол накрывай» я терпеть не стану. Тут уж давайте как-нибудь сами себя обслужите, а я утруждаться не собираюсь в обмен на такое-то отношение.
Ещё ей не давал покоя мой ребёнок. Она вечно считала его невоспитанным грязнулей, хотя это было неправда — Антоша был чистенький, аккуратный, вежливый мальчик, который никогда ей слова плохого не говорил. Просто он Екатерине Олеговне был чужой, вот она его и не любила. При мне она Антошу, конечно, не трогала — я ей за сына так отвечу, что мало не покажется, — но Славке на уши приседала.
— Да не ходит она налево, — устало отбрыкивался он, хотя и не слишком активно.
После таких вот разговоров с Екатериной Олеговной Славка начинал ко мне присматриваться и даже пытался меня контролировать. Я это быстро пресекала, мы с ним обсуждали проблему, и он успокаивался — на какое-то время. А потом мать снова его накручивала, и всё начиналось по новой.
В какой-то момент я даже начала от этого уставать. Славка ведь сам по себе не ревнивый, и, если бы не Екатерина Олеговна, давал бы мне спокойно жить. А мне было неприятно, что меня подозревают во всех смертных грехах, когда я даже на работе не задерживалась — бежала скорее домой, к мужу.
— Ничего мама мне не говорит, — защищался он, когда я требовала перестать обсуждать меня и нашу с ним личную жизнь. — Ты выдумываешь.
— Слав, ну я же слышу. И при мне она не стесняется меня грязью поливать. Мы полгода женаты, а я уже на стенку лезть готова!
— Я не понимаю, зачем ты так себя ведёшь? — Он говорил это очень тихо и терпеливо, словно обращался к неразумному ребёнку, а не к собственной жене. — Мама хорошо к тебе относится.
— Я не просила твоего оценочного суждения, — резковато отвечала я. — Она меня не любит, точка. Можешь думать по этому поводу всё, что тебе заблагорассудится, но я прошу меня с ней не обсуждать.
Естественно, ничего не изменилось — Славка продолжал каждый день висеть с матерью на телефоне. Я вообще никогда не видела, чтобы мужчины столько по телефону болтали, и меня это уже напрягало.
А после очередной ссоры на эту тему — я застала Екатерину Олеговну, которая приехала в гости, копающейся в моём комоде, — Славка заявил:
— Мама подумывает перебраться жить к нам в город. Чтобы ездить так далеко не надо было.
— Да не дай бог, — ответила я и осенила себя крестным знамением. — Надеюсь, её думы так думами и останутся. Я не готова видеть её каждый день.
Однако с тех пор Екатерина Олеговна принялась знатно обрабатывать Славку, ежедневно требуя как-то решить жилищный вопрос.
— А вдруг со мной что-то случится, — ныла она по телефону. — А вдруг с вами? А тут я рядышком — помогу. Или вы мне поможете.
— Мам, ну что я сделаю? Где тебе квартиру возьму? Нет у меня дополнительной жилплощади.
— Да я вам пригожусь! И жену твою строить некому — ты совсем не умеешь с ней справляться.
«Интересно, — подумала я, — что в её понимании значит справляться? Розгами меня хлестать что ли? Или кнутом погонять?» А Славка уши развесил и даже не понимал, что она такими речами его самого принижала — будто бы он в доме не хозяин и не мужик вообще, с женщиной справиться не может.
Хотя с чего она вообще взяла, что со мной нужно справляться?
«Что же он ей про меня плетёт вечно?» — думалось мне. Я уже страшно устала от этого постоянного трёпа — будто в деревне живём все вместе одним двором, ей-богу. Я даже перестала вслушиваться в их разговоры по громкой связи — сколько можно мне косточки перемывать?
Я решила максимально от их общения абстрагироваться. Пусть обсуждают, что хотят, пусть говорят обо мне как хотят, лишь бы ко мне и моему ребёнку не лезли. И на какое-то время я почувствовала себя более-менее спокойно — отпустила ситуацию. Но продолжалась эта мнимая безмятежность недолго.
Однажды я вернулась с работы и обнаружила, что Славка уже ждёт меня — сидит на кухне, приготовившись к серьёзному разговору. Я немного напряглась — и, как оказалось, не зря.
— Отдай свою квартиру моей матери, она хочет быть поближе к нам — Заявил мне муж
Я сняла с шеи шарф и аккуратно положила его на полку, потом сняла куртку, разулась. Делала я всё очень медленно, давая себе шанс обдумать услышанное. Я ждала какого-то подвоха рано или поздно, но не думала, что всё настолько плохо.
— Ты сейчас всерьёз предлагаешь мне подарить мою собственную квартиру твоей матери? — медленно, с расстановкой, произнесла я.
— Ну не подарить, — Славка вмиг стушевался. — Она будет там жить, чтобы помогать.
— С чем? — спросила я. — Нам ни в чём помощь не нужна.
— Это ты так думаешь?
— Да? — я села за стол напротив Славка. — Ну расскажи мне тогда, в чём нам требуется помощь. С детьми? У нас нет маленьких детей, которым была бы нужна нянька. В быту? Мы со всем справляемся.
— Ты не понимаешь! — воскликнул Славка. — Это же мама! Вдруг что-нибудь случится! Она должна быть поблизости.
— А я тут при чём? — спросила я. — Покупай ей квартиру за свой счёт, а не выслуживайся перед мамочкой за мой.
Я, вообще-то, думала, что прилетит именно с этой стороны — что Славка однажды заявит, что взял маме квартиру и будет теперь тридцать лет за неё расплачиваться, а жить мы станем на мою зарплату. Или потребует сию минуту зачать нашего общего ребёнка, чтобы меня к себе привязать. Или ещё что-нибудь в этом духе. Но что у меня попробуют отжать мою же квартиру — к этому я не была готова.
«Интересно, — подумала я, — чья это была гениальная идея?» Вряд ли Славка сам до такого додумался. Уж скорее мамаша его надоумила. Пообещала, что будет следить за мной, к примеру — чтобы по мужикам не ходила. Вечно она меня выставляет гулящей женщиной. А мне некогда этим заниматься, даже если бы и хотела! Работа, дом, работа. А дома — муж и ребёнок. Нет у меня времени на посторонних мужчин.
— Мы не потянем ещё одну квартиру, — сказал Славка. — А у тебя своя пустует. Почему бы маму туда не пустить?
— Во-первых, не пустует она — там квартиранты живут и платят нам хорошие деньги. В наш с тобой, между прочим, бюджет. Во-вторых, я достаточно неприятных вещей услышала от твоей матери, а потому жить с ней в одном городе не хочу. В-третьих, твоя мать — ты и думай о её проживании.
Стоило мне только представить, чем всё закончится, если Екатерина Олеговна приедет с концами в наш город, как у меня от ужаса волосы на голове зашевелились. Она и на расстоянии ухитрялась отравлять нашу семейную жизнь, что же будет, если она приедет сюда? Я буду просыпаться от звонка в дверь и засыпать под помои, которые она самозабвенно льёт мне на голову?
— Я такой жизни для себя не хочу, — заявила я. — И для своего ребёнка тоже. Она Антоше шагу ступить не даёт, вечно лезет к нему и поучает. А она ему, вообще-то, чужая женщина. Сперва надо наладить контакт с ребёнком и уже потом лезть его воспитывать. Да и у меня не мешало бы разрешения спросить.
— Мама будет жить в нашем городе, — твёрдо сказал Славка. — Ей так комфортно.
— А мне некомфортно!
— Ну ты же и не моя мама.
— Я твоя жена, — напомнила я.
— Мы всё равно пока ненастоящая семья, — ляпнул Славка.
— Это как? — не поняла я. — Мы в официальном браке.
— Но детей-то у нас нет, — пояснил он. — А пока нет детей, это не семья.
Я присвистнула.
— Мда-а-а, — протянула я. — Знатно тебя мамашка обработала… Что ещё интересного она сказала? Что я — ведьма? Или что одержима бесами? Или ещё какую-нибудь дичь?
— Ну что ты паясничаешь, как маленькая? — обиженно спросил Славка. — Вот будут у нас дети, и всё станет хорошо, заживём семьёй… а пока надо маме помочь, о ней позаботиться.
— Знаешь, что. — Я встала из-за стола. — Заботься о ней сам. А я буду заботиться о себе и своём сыне. Мы ведь всё равно не семья.
С этими словами я пошла собирать вещи. Пока Славка бегал вокруг меня и пытался воззвать к здравому смыслу, я написала отцу и сказала, что поживу у них немного вместе с Антошей — пока моя собственная квартира не освободится. Потом я взяла ребёнка и навсегда это место.
«Как же хорошо, что я не успела обрасти вещами в этой квартире», — думала я, ведя сына за руку и волоча за собой чемодан. Придётся ещё пару раз приехать, чтобы перевезти всё остальное, но, если Славка в ярости попортит вещи, я это переживу.
По дороге домой я сразу подала заявление на расторжение брака — тут и думать было не о чем. Мне маменькин сынок не нужен. Особенно такой сынок, который видит во мне монстра, а в своей мамашке — святую невинность. Пусть вместе живут, но уже без моего участия.
— А я говорила, родная, — принялась мама охать и сокрушаться, когда я приехала. — Говорила ведь, что мутный он — Славка твой. Поспешила ты с замужеством…
— Поспешила, — согласилась я. — Но ничего страшного. Главное, что детей мы не нажили, а всё остальное решаемо.
Квартиранты расстроились, узнав, что больше не смогут жить в моей квартире, но я дала им достаточно времени для поиска нового жилья. Ну а сама пока что жила у родителей и наслаждалась тишиной. Никто не обсуждал меня, никто не учил жизни, никто не поливал грязью. Больше я замуж не выйду, пока не познакомлюсь со свекровью и не пойму, что она за человек.
