— Где деньги, Толя? — тихо спросила Светлана.
Он переступил с ноги на ногу, не глядя ей в глаза.
— Понимаешь, тут такое дело… Мама попросила помочь. У них там то одно, то другое…
— Что — одно? Что — другое? — Светлана поднялась с пола, чувствуя, как внутри закипает горячая волна гнева. — Конкретнее, Толя!
От частых стуков в дверь уже начала отклеиваться обивка. Светлана хмуро посмотрела на темнеющий след — еще один повод для ссоры с Анатолием.
Он и так каждый вечер бубнил про этих учеников, а теперь еще и дверь…
Она привычно одернула светло-бежевую блузку, поправила выбившуюся прядь и, натянув дежурную улыбку, открыла дверь.
— Здравствуйте, Светлана Андреевна! — звонко поприветствовал ее Максим, упитанный девятилетний мальчик с вечно растрепанной челкой.
За его спиной маячила высокая фигура отца — Сергея Петровича. Он, как обычно, собирался дождаться конца занятия, чтобы забрать сына.
Они жили вдвоем, мать Максима ум ерла, когда мальчик был совсем маленький.
— Проходи, Максим, — Светлана посторонилась, пропуская ученика. — Здравствуйте, Сергей Петрович.
Сергей кивнул, улыбнувшись одними глазами — так, как умел только он. От этой улыбки у Светланы каждый раз екало сердце, и она спешила отвести взгляд.
— Я в восемь зайду, — сказал он, и в голосе его прозвучала какая-то особенная теплота. — Максим, веди себя хорошо.
Едва успела закрыться дверь за Сергеем, как из комнаты донеслось характерное кряхтение — Анатолий поднимался с дивана.
Он появился в прихожей, почесывая заросший щетиной подбородок, окинул тяжелым взглядом съежившегося Максима.
— Опять? — процедил он, не глядя на жену. — Каждый божий день кто-то ходит. То этот, то другой. Когда уже это закончится?
Светлана поджала губы. Эта песня была ей хорошо знакома — Толик заводил ее всякий раз, когда приходили ученики. Но сейчас, при ребенке…
— Максим, проходи в кухню, — мягко сказала она. — Достань учебник, я сейчас подойду.
Мальчик с готовностью юркнул за угол. Светлана повернулась к мужу:
— Толя, мы же говорили об этом. Я работаю. Мы копим на квартиру. Или ты забыл?
Анатолий дернул щекой. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на вину, но тут же сменилось привычным раздражением.
— Ну да, конечно. Копим. Только что-то не очень-то накопили за два года. А я не могу даже телевизор посмотреть спокойно — вечно кто-то шастает.
Он развернулся и ушел в комнату, громко хлопнув дверью. Светлана прикрыла глаза, сосчитала до десяти. Нельзя, чтобы ученик видел ее расстроенной. Она — профессионал, в конце концов.
В маленькой кухне, заставленной светлой мебелью, Максим уже разложил учебник и тетрадь. Он старательно выводил иероглифы, высунув от усердия кончик языка.
— Давай проверим домашнее задание, — как ни в чем не бывало произнесла Светлана, присаживаясь рядом.
Занятие шло своим чередом. За окном медленно темнело, на кухне горел уютный желтый свет, а в комнате бубнил телевизор — Анатолий включил его погромче, демонстративно повышая звук при каждом их с Максимом слове.
Ближе к концу урока в дверь снова позвонили. На пороге стояла Галина Алексеевна — высокая, прямая как палка, с идеально уложенными светлыми волосами.
Следом за ней протиснулась Вероника, волоча упирающегося Димку.
— Здравствуй, Светочка, — пропела свекровь таким тоном, что у Светланы мурашки побежали по спине. — А мы тут мимо шли, думаю — дай зайду к сыночку…
Она уже двинулась в прихожую, но Светлана преградила ей путь:
— Извините, Галина Алексеевна, у меня урок. Может, попозже?
— Урок? — Галина Алексеевна изогнула безупречно выщипанную бровь. — Ах да, твои… подработки.
Ну ничего, мы тихонечко. Правда, Вероничка?
Вероника активно закивала, теребя на шее новенькую цепочку — судя по блеску, не из дешевых.
Светлана мысленно прикинула стоимость и поджала губы.
— Нет, правда, давайте позже, — твердо сказала она. — Минут через 15 закончим.
В глазах свекрови мелькнуло что-то хищное.
— Ну как знаешь, — процедила она. — Пойдем, Вероника. Раз уж нам тут не рады…
Последние слова она произнесла достаточно громко, чтобы их услышали в комнате. Анатолий тут же материализовался в прихожей.
— Мама? — удивленно протянул он. — А чего в дверях стоите? Проходите!
— Да вот, невестушка не пускает, — всплеснула руками Галина Алексеевна. — У нее, видишь ли, урок.
— Господи, да какие уроки! — взорвался Анатолий. — Достали уже эти дети!
Мама, проходи, конечно. Света, ну сколько можно? Это моя мать вообще-то!
Светлана почувствовала, как у нее начинают гореть щеки. В горле встал комок обиды.
Почему, ну почему он всегда становится на сторону матери? Почему нельзя хоть раз поддержать жену?
На кухне что-то грохнуло — видимо, Максим уронил учебник. Светлана встрепенулась.
— Все, хватит, — отрезала она. — У меня работа. Через 15 минут освобожусь, тогда и поговорим.
Она вернулась на кухню. Руки дрожали, в висках стучало, но она заставила себя улыбнуться испуганно притихшему Максиму:
— Так, на чем мы остановились?
После того вечера что-то надломилось. Светлана физически ощущала, как между ней и мужем растет невидимая стена.
Анатолий теперь демонстративно уходил в комнату, когда приходили ученики, а то и вовсе не появлялся дома до позднего вечера — якобы задерживался на работе.
В один из таких вечеров, проводив Алексея, своего второго ученика, Светлана решила пересчитать их с мужем сбережения.
Она достала с антресолей старую шкатулку, купленную еще на свадьбе — деревянную, с витиеватой резьбой. Муж настоял, чтобы деньги хранили дома, не доверял он банкам.
Пальцы не слушались, когда она открывала крышку. Внутри вместо увесистой пачки купюр лежала жалкая стопка мелких бумажек.
Светлана села прямо на пол, чувствуя, как немеют ноги. Пересчитала раз, другой — не веря своим глазам. Больше половины денег не было.
— Господи, — прошептала она, прижимая руки к горящим щекам. — Господи, да как же так…
В замке заскрежетал ключ — вернулся Анатолий. Она даже не повернула головы, так и сидела на полу, глядя на разложенные веером купюры.
— Света? — донеслось из прихожей. — Ты чего в темноте?
Щелкнул выключатель. Анатолий замер на пороге, увидев жену на полу рядом с открытой шкатулкой.
Его лицо странно дернулось, будто от внезапной зубной боли.
— А, ты это… — промямлил он, нервно одергивая рукав пиджака. — Ну да, я как раз хотел поговорить…
— Где деньги, Толя? — тихо спросила Светлана.
Он переступил с ноги на ногу, не глядя ей в глаза.
— Понимаешь, тут такое дело… Мама попросила помочь. У них там то одно, то другое…
— Что — одно? Что — другое? — Светлана поднялась с пола, чувствуя, как внутри закипает горячая волна гнева. — Конкретнее, Толя!
На что ушли наши деньги? На побрякушки твоей сестрицы? На новые шмотки для Димки?
Или, может, на путевку на море, о которой твоя мать уши нам прожужжала?
Анатолий вскинулся, будто от пощечины.
— Не смей так говорить о моей семье! — рявкнул он. — Да, я помог матери! Димке нужен был зимний комбинезон. Вероника одна не потянула бы.
А потом маме куртку купили, она же не может в старье ходить, она все-таки врач! Ну и на море… совсем немного дал, честное слово!
— Немного? — Светлана горько рассмеялась. — Половины нет, Толя! Мы два года копили, а ты за пару месяцев все раздал!
А как же наша квартира? Наш будущий ребенок? Об этом ты подумал?
— Ребенок, ребенок… — передразнил Анатолий. — Вечно ты со своим ребенком!
А моя мать, значит, пусть в обносках ходит? Племянник пусть мерзнет? Они же родные мне, неужели не понимаешь?
— А я тебе кто? — тихо спросила Светлана. — Я — не родная?
Он осекся, заморгал растерянно.
— Ты… ты другое. Ты жена.
— Жена, — эхом отозвалась она. — Которой ты даже не сказал, что берешь общие деньги. Просто брал и отдавал. Тайком.
— Да потому что ты бы не разрешила! — взорвался Анатолий. — Вечно твое «мы копим, мы копим»! А живые люди рядом в помощи нуждаются!
— Живые люди? — Светлана сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — А я, значит, не живой человек? Я не нуждаюсь?
Я, между прочим, тоже на эти деньги рассчитывала! Я ради них по вечерам пашу, пока ты недовольно фыркаешь из-за каждого ученика!
В этот момент в дверь позвонили. Они застыли, глядя друг на друга — она с пылающими щеками, он — бледный, с ходящими желваками. Звонок повторился.
— Толик! — донесся из-за двери голос Вероники. — Вы дома?
Анатолий дернулся было к двери, но Светлана преградила ему путь:
— Нет уж, постой. Договорим сначала.
— Да что договаривать-то? — устало махнул он рукой. — Ты все равно не поймешь.
У тебя в голове только твои мечты — квартира, ребенок… А реальные люди со своими проблемами тебя не волнуют.
— Неправда! — вскинулась Светлана. — Меня волнуют люди! Но я не понимаю, почему твоя сестра, имея нормальную работу и алименты от бывшего мужа, не может сама обеспечить своего ребенка?
Почему твоя мать, получая зарплату врача и пенсию, вечно сидит без денег?
— Потому что им тяжело! — рявкнул Анатолий. — А ты… ты просто эго.ист.ка! Только о себе думаешь!
В дверь забарабанили сильнее.
— Толик! — надрывалась Вероника. — Да что у вас там происходит? Открывай!
Светлана медленно подошла к шкатулке, собрала оставшиеся деньги.
— Знаешь что, — тихо сказала она. — Раз уж я такая эго.ис.тка, то заберу то, что осталось.
Это, между прочим, мои деньги тоже. А ты давай, иди, открывай дверь. Там твоя настоящая семья пришла.
Развод прошел тихо и буднично — две подписи в заявлении, несколько печатей в документах.
Анатолий молча сложил свои вещи в два больших чемодана, забрал бритву из ванной, старый свитер с антресолей.
Светлана стояла у окна, глядя, как он укладывает все это в багажник своей машины.
Серый осенний день, редкие прохожие спешат куда-то, съежившись под зонтами, а ее муж — теперь уже бывший — методично опустошает их общий дом.
В последний момент он обернулся у двери:
— Может…
— Нет, — она покачала головой, не давая ему договорить. — Не надо, Толя. Все правильно. Ты всегда будешь метаться. А я устала быть на втором месте.
Он кивнул и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Через десять минут его машина тронулась с места — Светлана видела, как красные габаритные огни растворились в мутной пелене дождя.
Он уезжал к матери, в соседний дом, где его ждали привычные проблемы, вечные просьбы о помощи и незыблемая уверенность Галины Алексеевны в своей правоте.
У подъезда притормозила знакомая серебристая машина — Сергей привез Максима на занятие.
Светлана машинально поправила волосы, глядя в окно, как они выбираются из машины: Сергей, как всегда, подтянутый, в светлом плаще, и его сын с неизменным рюкзаком за спиной.
— Я слышал, вы… — начал было Сергей, когда Максим скрылся на кухне с учебниками.
— Да, — просто ответила она. — Так получилось.
— Тогда, может, выпьем кофе? — он слегка смутился. — После урока. Есть хорошая кофейня за углом…
Светлана помедлила мгновение. Потом улыбнулась:
— Пожалуй, самое время выпить кофе.
