– Мы же договорились, что Витька будет жить у нас! Неужели нельзя было со мной посоветоваться прежде, чем отдавать? – кричал Герман на Леру.
– Да что такого-то? Он просто побудет у твоей мамы, ничего страшного. – улыбнулась Лера мужу. – Ну не умею я с детьми.
– Ничего тебе доверить нельзя, – заорал Герман, выбежал из квартиры и хлопнул дверью.
Лера вышла замуж за Германа пять лет назад. Он сразу ее покорил – взрослый, серьезный, немногословный. На 10 лет старше, надежный.
К своим двадцати пяти годам она уже устала от ровесников, которых то настигал подростковый угар, то посещало уныние. На их фоне Герман вообще выглядел принцем на белом коне.
До Леры он был один раз женат, неудачно, довольно быстро развелся. Потом имел долгие отношения с замужней женщиной, как сам рассказывал, надеялся, что она уйдет от супруга.
После разрыва этих отношений переживал, а потом встретил Леру. С предложением Герман не тянул.
Они поженились через полгода отношений. Семья Германа Леру легко приняла. Вот только новобрачная никак не могла запомнить всю его многочисленную родню. Даже на свадьбе их было человек двести.
Они почти не ссорились. Лера – счастливая обладательница легкого характера, мужа не ревновала, все ему заочно прощала. А еще просто любила, с каждым годом все сильнее.
Но была проблема, которую они никак не могли решить – рождение ребенка. По анализам и прочим показателям здоровья — все было в порядке. Но за пять лет брака Лера так и не смогла забеременеть.
Они пытались, испробовали все, что можно, и теперь уже думали об искусственном оплодотворении. Но Герман все не решался, ему это казалось противоестественным.
Вообще о детях скорее мечтал именно он. Лера острой потребности стать матерью не ощущала. Она была в семье единственным ребенком. Причем ее младенчество родители вспоминали с уж.асом, оправдывая им свое решение не заводить еще детей.
А взрослую Леру младенцы пугали. Пару раз на семейных праздниках, куда вечно приезжали многочисленные племянники и другие родственники Германа, она просто уходила спать пораньше с дикой головной болью. И вызывали ее именно дикие крики, визги и вопли детей. А вот Герман с ними охотно возился.
Когда три дня назад ее муж появился на пороге с младенцем в руках и внушительного размера сумкой, сердце Леры испуганно забилось. А он сунул ребенка ей в руки и сказал:
– Знакомься, это Витюшка, мой племянник, он побудет у нас некоторое время.
– Подожди, – бросилась за мужем Лера, держа ребенка на вытянутых руках, – он даже ходить похоже не умеет, что мы с ним делать будем?
– Воспитывать, – буркнул Герман, – у него мать п.о.г.и.б.ла, другой родни тоже нет, я решил его забрать.
– Твоя сестра поги…, кто? – ахнула Лера, – мама твоя в курсе? А другая родня?
– Конечно в курсе, ну, не совсем сестра, мы дальние родственники, но дела это не меняет, пацана забрал я.
Витя загулил и потянулся к Герману на руки. Тот уверенно подхватил мальчика.
– Ничего, будет тебе тренировка перед рождением собственного ребенка.
– Герман, но я не хочу, не готова, я даже не знаю, что с младенцем делать, – закричала всегда спокойная обычно Лера. – Отдай его обратно или сдай, не знаю, в детское учреждение. Есть же они для таких маленьких. Как это ты его забрал? Он же не котенок.
– Лер, хватит истерить, – гаркнул на нее муж, – лучше постели нам отдельно, диван разложи, кроватку я только завтра соберу. А Витьке спать пора. Я с ним лягу.
– И на сколько этот ребенок у нас останется, – возмущенно уточнила Лера, – может ты все же будешь учитывать и мое мнение?
– На всю жизнь, – сердито ответил Герман, – все, хватит пререкаться, займись уже делом.
Утром муж собрал кроватку, выдал Лере инструкции по уходу за ребенком, научил ее разводить смеси для кормления и уехал на работу.
Маленький Витя сначала был тихим. Потом раскричался. Лера пробовала его успокоить, но ничего не выходило. Еду он выплевывал, от подгузника пахло все подозрительнее.
В панике Лера позвонила мужу:
– Герман, с этим ребенком что-то не то, он не ест и странно пахнет! – возмущенно прокричала она.
– Ну так поменяй ему подгузник. Лер, ты чего, никогда этого не делала что ли? Вымой его под струей теплой воды и надень чистый. Дел на пару минут. Витька и успокоится.
– Герман, я не могу, я не умею, приезжай, пожалуйста, – кричала в трубку Лера.
Но муж ее уже не слышал. В ухе звенели гудки.
Вздохнув Лера пошла в ванную комнату настраивать воду. А увидев содержимое подгузника с трудом подавила отвращение. Вся процедура заняла около получаса. Потом Витя, сухой и чистый, согласился поесть. А после и поспать. Проснулся, снова потребовалась смена подгузника.
К вечеру Лера была как выжатый лимон. Но, главное, она ощущала враждебность к этому ребенку. Буквально физически видеть его не могла. И готова была отдать его первому встречному или сама бежать куда подальше.
Герману же возня с Витей явно приносила только положительные эмоции. Он так счастливо улыбался, у Леры даже сжалось сердце. На ребенка ее муж смотрел так, как никогда не глядел на Леру.
На следующий день все повторилось, муж ушел на работу, оставив с ней Витю. Но Лера даже не могла себя заставить подойти к этому ребенку. Витя плакал все громче.
Через час уже просто кричал не переставая. Лера все-таки заставила себя его переодеть и накормить. А потом собрала сумку, одела ребенка и отнесла свекрови.
– Октябрина Геннадиевна, вот, Герман просил с ним посидеть, но я никак не могу. Это какой-то ребенок вашей родственницы, пусть он сам лучше объяснит, хорошо? – Лера нервничала.
– Ну давай, конечно. Ох, какой малышок, крепкий, на Герочку в детстве похож, – улыбнулась свекровь. – А надолго это?
– Я не знаю, вам Герман все объяснит, – Лера быстро сбежала по лестнице, пока свекровь не передумала и не вернула ей младенца.
Домой она даже не шла, буквально летела, испытывая настоящее счастье. Больше не нужно было возиться с этим ребенком, думать, как его накормить и развлечь.
До вечера Лера пребывала в хорошем настроении. А потом пришел Герман и все испортил.
После того как он ушел к свекрови, накричав на нее, Лера сидела расстроенная. Она боялась, что муж снова притащит этого ужасного младенца к ним домой.
Герман ворвался в дом матери весь взмыленный:
– Где Витька, – закричал он, – мам, он в порядке?
– Все нормально, спит твой Витька, не ори, – вышла к нему Октябрина Геннадиевна, – а теперь может ты расскажешь, что это за младенец и какое он к нам имеет отношение?
Из рассказа твоей Леры я ничего не поняла. Это точно ребенок наших родственников?
– Это мой ребенок, – сердито буркнул Виктор, – он мной официально признан и вписан в паспорте. Просто Лерка туда не заглядывает. Вот ничего и не знает.
Мать Вити ум.ерла неделю назад, попала в ава..рию, он был с ее подружкой в тот момент. А Аня спешила по делам.
В общем, подружка позвонила мне, я же отец, когда мать ребенка к вечеру не вернулась.
Я начал поиски и все выяснил. Пока хор.онили Аню, Витька был с няней. Он ее знает, хорошая женщина. А теперь он со мной.
– А Лера в курсе этой истории? – спросила Октябрина Геннадиевна, – что ты вообще собираешься делать?
– Оформлять ему пенсию и жить дальше. Думаю, Лерке придется сказать, иначе как я смогу забрать Витю к себе?
– По-моему, она не слишком горит желанием воспитывать этого ребенка, – задумчиво ответила Октябрина Геннадиевна, – ты уверен, что правильно поступил, сразу ей не сказав.
– Я вообще не думал, что она ребенка к вам потащит, – огрызнулся Виктор. – И вообще, как ты себе это представляешь? Я прихожу и с порога ей говорю, мол, изменил, извини дорогая, вот плод нашей любви?
– Ну, не так витиевато. Но бросать на нее младенца тоже было неправильно. Послушай, если хочешь, я возьму его к себе. Тебя вырастила, и внука воспитаю.
А вы сможете видеться, когда захотите. И никакой нервотрепки.
Герочка, Витя так на тебя похож, просто одно лицо. И ДНК делать не надо.
– Я и так знаю, что он мой, мам, дай мне время. С Леркой надо поговорить. Я завтра приеду, кроватку соберу.
– Не надо, мне уже тетя Тоня все привезла, и кроватку и манеж, а ее зять собрал. Поезжай, не переживай за Витюшку.
Герман вздохнул и поехал домой. А там его ждала встревоженная Лера.
– Ну, убедился, я же говорила, с этим ребенком все в порядке, он у твоей мамы.
– Лер, мне нужно тебе сказать, – Герман вздохнул, – в общем, этой мой ребенок. Но его мать правда по.ги.б..ла и воспитывать мальчика теперь нам.
– Что, как это твой ребенок? Ты что, пока мы были вместе, пока я пыталась забеременеть, мне изменял, – закричала в бешенстве Лера, – это вообще нормально по твоему?
Сколько этому ребенку, полгода? А еще девять месяцев беременности. Ты два года от меня гулял и ничего не смущало?
– Я хотел детей, – буркнул Герман, – а у тебя не получалось. И вообще у нас тогда был сложный период.
Ты все время плакала. А я хотел нормальную веселую женщину, а не фабрику слез рядом. Лера, но все же в порядке.
– Нет, не в порядке, – заорала на него Лера, – я только что узнала, что у меня рога достают до потолка. Они настолько ветвистые, что аист туда даже младенца подкинул.
И на что ты рассчитывал? Что я сейчас умилюсь и пойду усыновлять этого мальчика? Нет, Герман, такого точно не будет.
– А что ты предлагаешь? – спросил ошеломленный Герман. – Выкинуть его в детдом и забыть?
– Мне все равно. В нашей семье этот мальчик расти не будет. Как ты себе это вообще представляешь?
Каждый день я буду видеть его и вспоминать, что ты мне изменял? А на семейных праздниках люди будут думать, какая я глупая, простила измену. Зачем мне это?
– Я Витю не брошу. У него никого больше нет, – зло процедил сквозь зубы Герман, – нельзя же думать только о себе. Это ребенок. Он не виноват ни в чем.
– Ну вот и все стало ясно, – сквозь слезы улыбнулась Лера, – значит, я от тебя уйду.
– А если Витька будет жить не с нами, а с моей матерью? Ты его вообще можешь не видеть, только мне не запрещай. – крикнул жене Герман.
– Я подумаю, Гер, сейчас ничего не могу сказать. – ответила Лера и пошла собирать вещи.
Они разъехались. Лера вернулась к родителям. Но Герман продолжает уговаривать жену дать ему второй шанс.
Витя живет с его матерью, с мальчиком отец видится каждый день.
