— Ты зарплату получил уже, зятек? Переводи ее всю мне на карту, — заявила теща, улыбнувшись.
Максим застыл в прихожей, словно громом пораженный. Ключи, которые он собирался повесить на крючок, так и остались зажатыми в руке. В первое мгновение ему показалось, что Нина Михайловна шутит — уж больно неправдоподобно звучала эта просьба.
Он даже попытался рассмеяться, но осекся, заметив стальной блеск в глазах тещи. Та стояла, подбоченившись, будто строгая учительница перед нашкодившим учеником, и явно ждала немедленного повиновения.
— Нина Михайловна, вы это серьезно сейчас? — Максим все еще надеялся, что ослышался. — Может, вам срочно деньги нужны? Пенсию задержали? Так вы скажите сколько, я переведу…
— Все переводи! — отрезала теща тоном, не терпящим возражений. — До последней копеечки.
Максим почувствовал, как внутри закипает возмущение. Он медленно повесил ключи и развернулся к теще всем корпусом, словно готовясь к словесной дуэли.
— А не слишком ли вы многого хотите? Это мои заработанные деньги, между прочим. У меня Сашке новые кроссовки купить надо — старые уже на ладан дышат. Да и машину на техосмотр пора гнать…
— В этом доме, — веско произнесла Нина Михайловна, — все деньги хранятся в одном месте. У меня. Мы одна семья, значит, и бюджет должен быть общий.
— С каких это пор? — Максим скептически приподнял бровь. — И почему именно у вас?
— А у кого же еще? — В голосе тещи прозвучало искреннее удивление, словно сама мысль о том, что деньгами может распоряжаться кто-то другой, казалась ей абсурдной.
— Ну, например, у меня — главы семьи, — твердо произнес Максим, расправляя плечи.
— Ха! «Глава семьи»! — Нина Михайловна фыркнула, как рассерженная кошка. — А живете-то вы где? В моей квартире! Которую, между прочим, еще мои родители получили от завода, где всю жизнь проработали.
Эта перепалка могла бы продолжаться бесконечно, если бы не появление Кати — жены Максима и дочери Нины Михайловны. Она выскользнула из кухни, привлеченная звуками спора, и встала между спорщиками, как миротворец на линии огня.
Ситуация, надо сказать, была непростая.
Максим с семьей — женой Катей и тремя детьми: десятилетним Сашей, семилетней Дашей и двухлетней Полиной — переехали к теще всего две недели назад.
Их собственная квартира превратилась в филиал строительной площадки: одновременный ремонт во всех комнатах, толпы рабочих, горы строительного мусора и удушающая пыль.
Даже в единственной нетронутой комнате было невозможно нормально существовать — раскладушки, наспех составленные вещи, вечный беспорядок.
Переезд к теще казался тогда идеальным решением — просторная четырехкомнатная квартира, радушный прием, возможность спокойно переждать ремонтный хаос.
И поначалу все складывалось замечательно. Дети были в восторге от постоянного общения с бабушкой, которая баловала их домашней выпечкой и интересными историями из своей молодости.
Максиму сократился путь до работы — вместо утомительной полуторачасовой дороги теперь требовалось всего сорок минут. Катя наконец-то смогла расслабиться и переложить часть домашних забот на мать, посвящая освободившееся время детям и давно отложенным книгам.
Но идиллия рухнула в тот момент, когда Максим получил зарплату. Теща встретила его в коридоре подобно таможеннику, выслеживающему контрабандиста. И теперь стояла, уперев руки в бока, явно не собираясь отступать.
Катя мягко потянула мужа в сторону, подальше от матери, и зашептала:
— Максим, может, правда отдашь ей деньги? Хуже точно не будет.
— Что?! — Он уставился на жену так, словно та внезапно заговорила на марсианском языке. — Ты на чьей стороне вообще?
— На твоей, конечно. Просто… так действительно будет лучше.
И тут Катя раскрыла семейную тайну, которая повергла Максима в шок.
Оказывается, в их семье испокон веков существовала традиция: все деньги хранились у хозяйки дома.
Муж Нины Михайловны безропотно отдавал ей всю зарплату до копейки, получая взамен небольшую сумму на карманные расходы. Теща вела строгий учет в специальной тетради, планировала траты, копила на крупные покупки и отпуск.
— Погоди-ка, — Максим прищурился, вспоминая их с Катей первые свидания. — Так вот почему у тебя вечно не было денег! Я-то думал, ты такая транжира, а это твоя мама все под метелку подгребала?
Катя смущенно кивнула:
— Я привыкла так. Это наша семейная традиция.
— Традиция?! — Максим едва сдержал рвущийся наружу смех. — Это не традиция, а какой-то финансовый феодализм! Мы с тобой десять лет женаты, и прекрасно справлялись с деньгами самостоятельно. А теперь, из-за временного переезда, я должен отдать все свои сбережения твоей матери?
— Она хорошо с ними обращается, — пыталась убедить его Катя. — Даже приумножает…
— Это как? — насторожился Максим.
— Ну… — Катя замялась. — Кладет в банк под проценты.
От такой новости Максим чуть не присел. Вот это номер! Получается, теща не просто хочет его деньги отобрать, а еще и проценты на них получать собирается!
— Знаешь что, — процедил он сквозь зубы, — лучше бы мы в пыли той задохнулись, чем в эту палату номер шесть попали.
Максим ушел в выделенную им комнату, намереваясь немного передохнуть после рабочего дня. События последнего часа вымотали его сильнее, чем двенадцатичасовая смена на работе. Он прилег на кровать, даже не раздеваясь, и незаметно для себя провалился в тяжелый сон.
Проснулся от аппетитных запахов с кухни — теща готовила ужин.
Желудок предательски заурчал, напоминая, что со вчерашнего вечера во рту не было ни крошки. Максим поплелся на кухню, где уже собралась вся семья.
На столе дымилась картошка с котлетами, зеленел свежий салат, в графине был свежесваренный компот из черной смородины. Но не успел Максим насладиться первым куском, как Саша скривился:
— Без соуса не буду! Пап, у тебя же карточка с собой? Сбегай в магазин!
Максим, разделявший пристрастие сына к острым соусам, схватил карточку и помчался в круглосуточный магазин на углу. Набрал целую охапку — сырный соус, кетчуп, горчицу, прихватил газировки и жвачку. Но на кассе его ждал неприятный сюрприз — карта не прошла из-за недостатка средств.
Первые несколько секунд Максим тупо смотрел на экран терминала, не понимая, что происходит. Потом его словно обухом по голове шарахнуло — теща! Точнее, Катя по ее указке. Пока он спал, они каким-то образом добрались до его денег.
Оставив покупки на кассе, Максим бегом бросился домой, чувствуя, как внутри закипает ярость. В квартиру он ворвался как разъяренный бык, с порога рыча:
— Что вы натворили?! Где мои деньги?!
Выяснилось, что Катя, пока муж спал, взяла его телефон, зашла в банковское приложение и перевела все средства на карту матери. Сделала то, что десятки раз проделывала в юности — отдала деньги родительнице.
— Да как ты могла?! — гремел Максим. — Это же предательство! Там не только зарплата была!
— Максимушка, прости, — всхлипывала Катя. — Я хотела, как лучше… Мама всегда так делала…
— Вот и живи со своей мамой тогда! — в сердцах выкрикнул Максим. — А со мной можешь разводиться! Я в этом дурдоме участвовать не собираюсь!
От его крика заплакали младшие дети. Саша не плакал, но выглядел подавленным — он прекрасно понимал, что остался без соуса к ужину из-за бабушкиных махинаций.
— Не буду есть эту сухомятку! — заявил мальчик и, развернувшись на пятках, удалился в свою комнату.
— Вот! — всплеснула руками Нина Михайловна. — Уже и детей против меня настроил! Что же это делается!
Но Максим был непреклонен:
— Нина Михайловна, если вы сейчас же не вернете мои деньги, клянусь, я устрою здесь такое, что мало не покажется!
Теща, видя, что зять не шутит, попыталась пойти в обход:
— Ой, а я не могу сейчас… Надо в банк идти…
— Через телефон! — рявкнул Максим.
— У меня старенький, не поддерживает…
— Да ну? А деньги забрать через него получилось!
Видя, что номер не проходит, теща попробовала разыграть карту здоровья — охая и хватаясь за сердце, заявила о высоком давлении. Но Максим не купился на этот спектакль.
Вместо этого он отправился в комнату тещи и методично собрал всю ее одежду в большие мусорные пакеты. Туда же отправилась шкатулка с украшениями.
— Максим, что ты делаешь?! — ахнула появившаяся в дверях Катя.
— Учу твою мать, что чужое брать нехорошо, — спокойно ответил он, вынося пакеты из квартиры.
Сложив тещино имущество в багажник машины, Максим вернулся домой. Нина Михайловна, только что вышедшая из душа, металась по комнате в банном халате, не находя ни одной вещи в шкафу.
— Где мои вещи? Что ты сделал, разбойник?!
— У меня на ответственном хранении, — ухмыльнулся Максим. — Будете получать по одному предмету в день. Как карманные деньги, помните?
Теща побагровела, но быстро взяла себя в руки — поняла, что зять не шутит.
— Хорошо, — процедила она сквозь зубы. — Завтра с утра пойдем в банк.
На следующий день Нина Михайловна, кое-как втиснувшись в одежду дочери, которая была ей явно мала, отправилась с зятем в банк возвращать деньги. Она то и дело испуганно озиралась по сторонам, боясь встретить знакомых в таком виде.
Получив назад свои деньги, Максим вернул теще одежду и украшения, решив, что урок усвоен. Но напоследок твердо сказал жене:
— Катя, если еще раз такое повторится, пеняй на себя. Я не твой отец, который всю жизнь плясал под мамину дудку. Ты прекрасно знаешь, каким трудом эти деньги достаются — ночные смены, переработки, постоянные командировки.
Катя виновато кивала, признавая его правоту. В глубине души она понимала, что поступила неправильно, поддавшись материнскому напору. Слишком глубоко въелась привычка подчиняться, слишком долго мать держала ее в финансовой узде.
— Через месяц ремонт закончится, вернемся домой, и забудем этот кошмар как страшный сон, — подытожил Максим.
Так и вышло. Вскоре семья вернулась в свое обновленное жилье, где пахло свежей краской и новой мебелью, а не тещиными пирогами и нравоучениями.
Прошло два года. Отношения с тещей оставались прохладными, хотя внешне все старались соблюдать приличия. На семейных праздниках Максим и Нина Михайловна обменивались дежурными фразами, стараясь не затрагивать щекотливых тем.
Но однажды вечером, когда семья ужинала на своей уютной кухне, Катя осторожно начала разговор:
— Максим, мама просит помощи. На даче крыша протекает после прошлогоднего урагана, забор покосился… Говорит, одна не справляется.
Максим поморщился, словно раскусил кислое яблоко.
— А других родственников у нее нет? Двоюродных-троюродных?
— Ну что ты начинаешь? — вздохнула Катя. — Мы же самые близкие. Давай съездим на выходных?
После долгих уговоров Максим сдался. В субботу, загрузив в машину детей и инструменты, они отправились на тещину дачу — старенький домик в садовом товариществе, утопающий в яблонях и сиреневых кустах.
Нина Михайловна встретила их на крыльце, источая радушие и запах свежеиспеченных пирогов:
— Ой, как хорошо, что приехали! Проходите скорее, я тут настряпала всего!
За чаем с пирогами теща принялась рассказывать о своих дачных бедах. Максим слушал вполуха, прикидывая фронт работ и мысленно составляя список необходимых материалов.
После завтрака мужская часть семейства приступила к делу. Максим полез на чердак инспектировать крышу, а Саша, важничая от оказанного доверия, подавал инструменты.
— Ничего себе дыра! — присвистнул Максим, разглядывая прореху в кровле. — Неудивительно, что заливает.
День пролетел в трудах. Максим чинил крышу, Саша помогал красить забор, Катя с Дашей наводили порядок в доме и на участке. Теща хлопотала на кухне, то и дело появляясь во дворе с подносом, на котором дымился чай и громоздились бутерброды.
К вечеру основная работа была сделана. Усталые, но довольные, все собрались за столом. Нина Михайловна, раскрасневшаяся от плиты и похвал своей стряпне, неожиданно расщедрилась на комплимент:
— Ох, Максим, золотые у тебя руки! Как ловко все починил, прямо загляденье!
Максим смущенно улыбнулся, но не успел ответить — теща добавила:
— Вот если бы ты еще с деньгами так же ловко управлялся, цены бы тебе не было!
Максим поперхнулся куском пирога. Катя поспешно хлопнула его по спине. Откашлявшись и утерев выступившие слезы, он хрипло спросил:
— Это вы на что намекаете, Нина Михайловна?
— Да так, ни на что, — усмехнулась теща. — Просто думаю — вот бы ты семейный бюджет так же грамотно организовал, как гвозди забиваешь.
— Мама! — возмущенно одернула ее Катя. — Опять ты за свое?
Но Максима уже понесло:
— Ах вот оно что! Все никак не можете забыть ту историю? До сих пор считаете, что я не умею с деньгами обращаться?
— А разве умеешь? — парировала теща. — Второй год на море не можете выбраться. А все потому…
— Потому что мы ипотеку взяли, чтобы детям отдельные комнаты были! — вскипел Максим. — Лучше бы помогли, чем попрекать!
— Максим! — одернула мужа Катя.
— Помочь? — театрально всплеснула руками Нина Михайловна. — С превеликим удовольствием! Только кто ж мне доверит? Вы же меня за выжившую из ума старуху держите, которая только и мечтает, как бы у вас деньги отобрать!
— А разве нет? — съязвил Максим.
В комнате повисла гнетущая тишина. Дети замерли, испуганно переводя взгляд с отца на бабушку.
— Что ж, — медленно произнесла Нина Михайловна, — пойду-ка я прилягу. Что-то давление подскочило… Ох-ох… — И, картинно держась за стену, поплелась к себе.
Катя укоризненно посмотрела на мужа:
— Ну вот, опять вы сцепились. И кто начал?
— Я начал? Она первая про деньги заговорила!
— Максим, имей совесть. Она все-таки моя мама.
— Вот именно — твоя, а не моя! И вообще, Катюш, не испытывай мое терпение. В прошлый раз я еле сдержался, так что давай не будем…
Вечер был безнадежно испорчен. Домой возвращались в тягостном молчании. Дома Максим заперся в кабинете, где допоздна возился с бумагами, делая вид, что работает.
Несколько дней супруги почти не разговаривали. Катя страдала, снова оказавшись между двух огней — мужем и матерью. История грозила перерасти в затяжной конфликт.
Но тут случилось неожиданное. Как-то вечером маленькая Полина подошла к отцу с розовой пластиковой копилкой в руках.
— Папочка, возьми мои денежки, — пролепетала она. — Купи бабушке подарок, чтобы не ругалась больше.
У Максима перехватило горло. Он прижал к себе дочку, чувствуя, как в груди что-то дрогнуло и оттаяло.
— Малыш, это твои деньги. Копи на новую куклу.
— Не хочу куклу, — насупилась Полина. — Хочу, чтобы вы с бабушкой дружили.
На следующий день Максим, поборов гордость, позвонил теще:
— Нина Михайловна, я тут подумал… Может, поможете нам с семейным бюджетом разобраться? Вы же в этом деле дока.
На том конце провода повисла пауза, потом теща осторожно ответила:
— Что ж, давай попробуем. Приезжайте в воскресенье, посмотрим ваши расходы.
В воскресенье они всей семьей приехали к Нине Михайловне. Максим принес папку с документами — выписки со счетов, графики платежей по кредитам, список обязательных трат.
Теща, нацепив очки, углубилась в бумаги, что-то помечая в блокноте. Наконец подняла глаза на зятя:
— Знаешь, Максим, а ведь неплохо вы хозяйствуете. Но вот тут и тут, — она показала на цифры, — можно сэкономить. А эти расходы и вовсе лишние.
Они долго обсуждали семейный бюджет. Максим с удивлением обнаружил, что советы тещи действительно дельные и практичные. К концу разговора у них уже был готов четкий план, как за год накопить на семейный отдых у моря.
— Надо же, какой у нас министр финансов под боком жил, а мы и не знали. Спасибо, Нина Михайловна, — искренне поблагодарил Максим.
— Да ладно тебе, — махнула рукой теща. — Я рада, что ты обратился. И… прости меня за тот случай. Перегнула палку.
— И вы меня простите, — смутился Максим. — Погорячился тогда.
Они пожали друг другу руки под счастливой улыбкой Кати.
С тех пор отношения в семье начали налаживаться. Максим стал советоваться с тещей по финансовым вопросам, а она научилась уважать границы молодой семьи и не вмешиваться без спроса. Все поняли, как важно уметь прощать, идти на компромисс и ценить опыт друг друга.
А через год большая дружная семья стояла на перроне, с нетерпением ожидая поезд, который должен был унести их к теплому морю, ласковому солнцу и новым приключениям. Теща, державшая за руку младшую внучку, украдкой смахнула слезу, глядя на своих повзрослевших и поумневших детей.
