Лида стояла на пороге дачного домика с чемоданом в руках и смотрела на Клавдию Петровну, которая загораживала проход своим грузным телом. Свекровь была одета в застиранный халат с яркими подсолнухами и резиновые тапочки, из-под которых выглядывали пальцы с облупившимся лаком.
— Ты здесь никто и звать тебя никак! — повторила Клавдия Петровна, скрестив руки на груди. — Это дача моя и моего сына. А ты — временная.
Лида поставила чемодан на землю. За спиной гудел мотор маршрутки, которая привезла ее из города. Водитель терпеливо ждал, когда она заберет остальные вещи.
— Клавдия Петровна, мы же договорились. Андрей сказал, что можно приехать на выходные.
— Андрей сказал! — передразнила свекровь. — А я говорю — нельзя. Мне покоя не будет с тобой.
Лида почувствовала, как внутри все сжимается. Три часа в душной маршрутке, пыльная дорога, а теперь это. Она представляла, как будет готовить завтрак на веранде, как будет читать в гамаке под яблоней, как наконец-то выспится после бесконечных рабочих недель в агентстве недвижимости.
— Я не буду мешать, — тихо сказала она. — Просто побыду два дня.
— Не будешь мешать! — фыркнула Клавдия Петровна. — А кто тогда грядки мне полоть будет? А кто воду таскать? Думаешь, приедешь барыней, а я на тебя работать буду?
Маршрутка дала сигнал. Водитель высунулся из окна:
— Девушка, решайтесь! Мне еще три рейса делать.
Лида обернулась. В салоне сидели дачники с рассадой и хозяйственными сумками. Все смотрели на нее с любопытством и сочувствием. Она взяла чемодан.
— Хорошо, Клавдия Петровна. Я понимаю.
— То-то же, — удовлетворенно кивнула свекровь. — А то понаехали тут всякие.
Лида села обратно в маршрутку. Дачники отвернулись, делая вид, что ничего не видели. Только пожилая женщина в платке тихо сказала:
— Да что ж это такое творится…
По дороге обратно Лида смотрела в окно на проплывающие мимо огороды и домики. У каждого забора копошились люди — поливали, рыхлили, сажали. Семьи. Нормальные семьи, где невестка и свекровь могут хотя бы находиться рядом, не цапаясь.
В городе она сразу поехала в офис. Суббота, но работы накопилось много. Коллеги удивились:
— Ты же на дачу собиралась!
— Передумала, — коротко ответила Лида.
Весь день она показывала квартиры, встречалась с клиентами, заполняла договоры. Работа отвлекала от мыслей о том, что произошло утром. Но вечером, когда вернулась в свою однушку на окраине, накрыло с головой.
Она познакомилась с Андреем два года назад. Обычная история — он искал квартиру, она работала риелтором. Высокий, спокойный, с добрыми глазами за очками. Работал инженером на заводе, получал неплохо, мечтал о своем доме. Лида тогда только-только развелась с первым мужем, который пил и поднимал руку. Андрей показался ей спасением — надежный, непьющий, серьезный.
Клавдия Петровна невзлюбила Лиду с первой встречи. «Разведенка» — шипела она сыну. «Тебе нужна нормальная девушка, а не эта». Но Андрей, казалось, не слышал. Или не хотел слышать.
Дача была куплена на материнский капитал и Андреевы сбережения еще до их знакомства. Небольшой участок в садовом товариществе, домик из бруса, баня, теплица. Клавдия Петровна считала это место своим. Каждые выходные ездила туда, возилась в огороде, принимала соседок на веранде с чаем и пирогами.
— Мать столько сил вложила в эту дачу, — объяснял Андрей, когда Лида робко намекала, что хотела бы иногда провести выходные на природе. — Ей тяжело делиться.
— Но мы же семья, — говорила Лида. — Я твоя жена.
— Ты моя жена, а она — моя мать. Потерпи немного.
Потерпи. Это слово стало лейтмотивом их отношений. Потерпи, пока мать привыкнет. Потерпи, она уже старая. Потерпи, скоро все наладится.
А ничего не налаживалось. Клавдия Петровна как будто специально придумывала новые способы показать Лиде ее место. То заявлялась к ним домой без предупреждения и начинала переставлять мебель. То звонила Андрею каждый день по несколько раз, а когда Лида брала трубку, молча вешала ее. То «забывала» пригласить невестку на семейные ужины.
— Она проверяет тебя на прочность, — говорила Лидина мама. — Показывай характер, а то затопчет.
Но как показать характер человеку, который заранее настроился против тебя? Лида пробовала разные подходы. Была мягкой и уступчивой — Клавдия Петровна воспринимала это как слабость. Пыталась быть твердой — получала в ответ: «Вот она, твоя змея подколодная! Сразу видно, какая ты есть!»
Самое обидное было то, что Андрей не вставал на защиту жены. Он словно боялся конфликта с матерью больше, чем потерять Лиду.
— Не накручивай себя, — говорил он после каждой ссоры. — Мать не со зла. Просто она привыкла все контролировать.
— А я что, должна всю жизнь подстраиваться под ее капризы?
— Это не капризы. Это ее характер.
Лида часто думала о том, как складываются семьи. У подруг, казалось, все проще. Да, свекрови бывают разные, но там хотя бы мужья занимают какую-то позицию. А Андрей будто растворялся, когда дело касалось матери. Исчезал как личность, превращался в послушного сына.
После неудачной поездки на дачу прошла неделя. Андрей несколько раз пытался заговорить с Лидой о том, что произошло, но она отмалчивалась. Что тут говорить? Все ясно без слов.
В пятницу вечером он пришел домой с букетом роз и виноватым видом.
— Лид, я с мамой поговорил. Она согласна, чтобы ты приехала на дачу.
— Согласна? — Лида подняла глаза от компьютера, где разбирала рабочие документы. — Как великодушно с ее стороны.
— Не злись. Ты же знаешь, какая она. Но мы договорились — ты можешь приезжать, когда захочешь.
— А что в обмен?
— Что ты имеешь в виду?
— Что она потребовала взамен? Клавдия Петровна никогда ничего не делает просто так.
Андрей помялся.
— Ну… она попросила, чтобы ты помогала с огородом. И чтобы не лежала целыми днями, а приносила пользу.
Лида захлопнула ноутбук.
— Понятно. Значит, я могу приехать на дачу в качестве бесплатной рабочей силы.
— Да не так это! Просто мама считает, что на даче все должны участвовать в общих делах.
— А сама она что будет делать?
— Как что? Руководить, готовить, следить за хозяйством.
— То есть я буду пахать на грядках, а она — командовать с веранды?
— Лида, ну почему ты все превращаешь в конфликт? Нормальные люди на дачах работают. Это же не каторга.
Лида встала и подошла к окну. За стеклом сгущались сумерки, зажигались окна в соседних домах. Где-то там жили семьи, где жена и свекровь могли просто пить чай на веранде, обсуждая сериалы и погоду. Где не нужно было выторговывать право на отдых.
— Хорошо, — сказала она. — Поеду.
— Серьезно? — обрадовался Андрей.
— Серьезно. Посмотрим, что у вашей мамы за планы.
На следующее утро они поехали на дачу на Андреевой машине. Клавдия Петровна встретила их на крыльце, вытирая руки о передник. Она была одета в рабочие штаны и заношенную рубашку, волосы убраны под косынку.
— А, приехали, — сказала она без особого энтузиазма. — Лида, переодевайся сразу. Картошку окучивать будем.
— Мама, может, сначала чай попьем? — предложил Андрей.
— Чай потом. Пока солнце не печет, работать надо.
Лида переоделась в старые джинсы и футболку, которые захватила с собой. Клавдия Петровна выдала ей тяпку и повела к картофельным грядкам.
— Вот тут окучиваешь, — объяснила она, показывая на рядки зеленых кустиков. — Землю к стеблю подгребаешь, сорняки выпалываешь. Я пойду теплицу проверю.
Лида принялась за работу. Земля была твердая, тяпка тупая, солнце быстро стало припекать. Через полчаса спина ныла, а на ладонях появились мозоли. Она оглянулась. Клавдия Петровна действительно возилась в теплице, а Андрей разгружал машину.
К обеду Лида закончила только половину грядки. Клавдия Петровна окинула результат критическим взглядом.
— Медленно работаешь. И сорняки не все выполола.
— Я стараюсь, — сказала Лида, вытирая пот со лба.
— Старание старанием, а толк где? Ладно, иди руки мой. Обедать будем.
За столом на веранде Клавдия Петровна рассказывала Андрею новости из жизни товарищества. Кто что посадил, у кого какие проблемы, кто с кем поссорился. Лида молча ела суп и слушала.
— А Тамара Ивановна говорит, у них невестка каждые выходные приезжает, — сообщила Клавдия Петровна. — Только толку никакого. Лежит в гамаке да книжки читает. А работы кто делать будет?
Лида поняла, что это адресовано ей.
— После обеда морковку проредим, — продолжила свекровь. — А вечером еще полить надо.
— Мам, может, Лида отдохнет немного? — робко предложил Андрей. — Она всю неделю работала.
— А я что, не работала? — возмутилась Клавдия Петровна. — Тут вон сколько дел накопилось! На даче отдыхать нечего. Дача — это труд.
После обеда Лида пошла пропалывать морковные грядки. Работа была еще более муторная — всходы морковки крошечные, сорняки нужно выдергивать аккуратно, чтобы не повредить корнеплоды. Клавдия Петровна время от времени подходила и указывала на пропущенные травинки.
— Вот тут плохо прополола. И тут. Надо внимательнее быть.
К вечеру у Лиды болело все тело. Она с трудом таскала лейки с водой, поливая грядки под присмотром свекрови. Андрей помогал изредка, но в основном занимался мужскими делами — чинил забор, возился с садовым инвентарем.
— Устала? — спросил он, когда они наконец зашли в дом.
— Немного, — ответила Лида.
— Зато польза есть. И мама довольна.
Довольна ли была Клавдия Петровна, сказать было трудно. Она готовила ужин и бурчала что-то под нос о том, что раньше невестки по-другому свекровей уважали.
Утром Лиду разбудили в семь утра.
— Подъем! — прокричала Клавдия Петровна из коридора. — Пока прохладно, работать надо!
Лида с трудом встала с дивана. Тело ныло, руки горели от вчерашних мозолей. Она выглянула в окно — солнце только поднималось, в саду пели птицы, на траве блестела роса. Красота невероятная. Если бы можно было просто насладиться ею…
— Сегодня грядки под помидоры делать будем, — объявила Клавдия Петровна за завтраком. — Лида, тебе лопату дам. Вскапывать будешь.
— Мам, может, я помогу? — предложил Андрей.
— У тебя свои дела есть. Крышу на бане посмотри, дождь скоро будет.
Лида провела весь день с лопатой. Земля была тяжелая, глинистая, лопата то и дело натыкалась на камни и корни. Клавдия Петровна периодически подходила и комментировала:
— Глубже копай. Вот тут комья большие остались. Да не так держи лопату!
К концу дня Лида была готова заплакать от усталости. Руки дрожали, спина не разгибалась. Она еле добралась до дома и рухнула на диван.
— Как дела? — спросил Андрей.
— Отлично, — прохрипела Лида.
— Мама говорит, что ты хорошо работаешь. Она довольна.
— Прекрасно.
Вечером, когда Клавдия Петровна ушла к соседке, Лида сказала:
— Андрей, я больше не могу.
— Что случилось?
— Я приехала отдохнуть, а превратилась в бесплатную рабочую силу. Твоя мать не дает мне ни минуты покоя.
— Но ведь на даче всегда много работы…
— Не всегда! Другие люди умудряются и работать, и отдыхать. А твоя мать устроила мне каторгу.
— Не преувеличивай. Обычные дачные дела.
— Обычные? Андрей, я восемь часов подряд копала землю! У меня руки в крови!
Андрей посмотрел на ее ладони, покрытые пластырями.
— Ладно, завтра поговорю с мамой. Попросим ее быть помягче.
Но разговор ни к чему не привел. Клавдия Петровна выслушала сына и отрезала:
— Если ей тяжело, может, и не стоит приезжать? Дача — не санаторий. Тут работать надо.
Третий день Лида провела за прополкой капусты. Работа была бесконечной — сорняки росли быстрее, чем их успевали выдергивать. Клавдия Петровна сидела на скамейке рядом и давала указания:
— Вот тут пропустила. И тут. Да не рви так, корень оставляешь!
В какой-то момент Лида не выдержала:
— Клавдия Петровна, а можно я полчаса отдохну?
— Отдохнешь дома. Тут работы полно.
— Но я же не машина. Мне тоже нужен перерыв.
— Машина! — фыркнула свекровь. — Настоящая женщина и устать не должна от такой работы. А ты хнычешь уже второй день.
— Я не хнычу. Я просто прошу пятнадцать минут передышки.
— Не дам. Работай, раз приехала.
Лида почувствовала, как внутри все закипает. Она выпрямилась, сбросила перчатки и посмотрела свекрови в глаза:
— Знаете что, Клавдия Петровна? Хватит.
— Это еще что такое?
— Хватит издеваться надо мной. Я приехала как гость, а вы превратили меня в батрачку.
— Гость! — возмутилась Клавдия Петровна. — Гостей приглашают, а ты сама приперлась!
— Меня пригласил ваш сын. Мой муж.
— Муж! Распишешься еще, тогда и права качай!
Лида опешила. Они с Андреем жили в гражданском браке уже полтора года, но официально не расписывались. Все откладывали на потом.
— При чем тут роспись? Мы семья.
— Какая семья? Временно пожили и разбежались. Таких у моего сына до тебя было.
— Клавдия Петровна…
— Ничего не хочу слышать! Или работай, или убирайся!
Лида повернулась и пошла к дому. Клавдия Петровна кричала ей вслед:
— Вот она, твоя истинная сущность! Сразу показала характер!
В доме Лида собрала вещи. Руки тряслись от злости и обиды. Андрей нашел ее в спальне с чемоданом.
— Что происходит? Мама сказала, что ты нагрубила ей.
— Нагрубила? — Лида повернулась к мужу. — Андрей, твоя мать довела меня до состояния загнанной лошади, а потом еще и оскорбила. И ты спрашиваешь, что происходит?
— Ну, мама… она говорит как чувствует.
— А я что, должна терпеть любые ее оскорбления?
— Какие оскорбления? Она просто расстроилась.
— Расстроилась! Андрей, она сказала, что я временная, что таких, как я, у тебя было много.
Андрей помолчал.
— Может, она имела в виду не то…
— Что она имела в виду? Объясни мне.
— Ну… мама беспокоится за наши отношения. Мы ведь не расписаны…
— И что? Это повод для унижений?
— Лида, не утрируй. Мама просто хочет стабильности для семьи.
— Какой семьи? По словам твоей матери, никакой семьи у нас нет!
Лида застегнула чемодан и пошла к выходу. Андрей пытался остановить ее:
— Лид, подожди! Давай все обсудим спокойно.
— Обсуждать нечего. Я поняла свое место в этой семье.
— Да брось ты! Мама просто привыкла все контролировать.
— А ты привык слушаться мамочку больше, чем жену.
— Какую жену? — вдруг сказал Андрей. — Ты сама только что подтвердила — мы не расписаны.
Лида остановилась как вкопанная. Значит, и он думает так же, как его мать.
— Понятно, — тихо сказала она. — Все понятно.
Она вышла из дома. Клавдия Петровна стояла у калитки с торжествующим видом.
— Ну что, решила уехать? Правильно. Нефиг было приезжать.
Лида прошла мимо, не отвечая. Она достала телефон и вызвала такси до автовокзала. Андрей выбежал следом:
— Лида, не уезжай! Мы все решим!
— Нет, Андрей. Ничего мы не решим. Потому что для тебя я действительно временная.
— Да что ты говоришь!
— То, что есть. Ты выбрал маму. Живи с ней счастливо.
Такси приехало быстро. Лида села в машину и не оглянулась. Андрей стоял посреди дороги с растерянным видом, а Клавдия Петровна что-то говорила ему, размахивая руками.
В автобусе до города Лида смотрела в окно на проплывающие мимо дачи. Вот семья жарит шашлыки на мангале. Вот дедушка учит внука играть в бадминтон. Вот женщины сидят за столом и пьют чай, мирно болтая о своем. Обычная дачная жизнь, которая могла бы быть и у нее.
Дома она приняла горячую ванну и легла спать. Проснулась от звонка телефона. Звонил Андрей.
— Лида, прости. Я все понял. Мама была не права.
— Понял? — устало спросила она. — А что именно понял?
— Что она слишком жестко с тобой обошлась. Я с ней поговорил.
— И что она сказала?
— Ну… она считает, что ты сама виновата. Но я объяснил ей, что так нельзя.
— Объяснил? А она послушала?
Андрей помолчал.
— Она… сказала, что если ты вернешься, то должна извиниться перед ней.
— За что извиниться?
— За то, что нагрубила.
Лида рассмеялась. Смех был горький, почти истерический.
— Понятно. Значит, я должна извиниться перед твоей мамой за то, что не вынесла издевательств.
— Лида, ну зачем ты так? Просто извинись, и все наладится.
— А она передо мной извиняться будет?
— За что?
— За унижения. За оскорбления. За то, что превратила мой отдых в каторгу.
— Лид, мама такая. Она не привыкла извиняться.
— А я не привыкла унижаться.
Она положила трубку. Андрей перезванивал еще несколько раз, но она не брала трубку.
На следующий день он приехал к ней на работу. Ждал у офиса с букетом роз и коробкой конфет.
— Лида, мы должны поговорить.
— Не должны, — сказала она, проходя мимо него к машине.
— Лид, остановись! Я люблю тебя.
— А я больше не уверена, что люблю тебя.
Андрей побледнел.
— Из-за этой дачной ерунды?
— Не из-за дачи, Андрей. Из-за того, что ты готов принести меня в жертву маминым капризам.
— Я не приношу тебя в жертву!
— Приносишь. И будешь приносить всегда. Потому что для тебя мама важнее жены.
— Это неправда!
— Тогда докажи. Скажи матери, что она была не права. Что она должна извиниться передо мной.
— Лида…
— Не можешь? Тогда о чем говорить?
Она села в машину и уехала. В зеркале заднего вида видела, как Андрей стоит посреди двора с букетом в руках.
Вечером пришла его мать. Лида открыла дверь и увидела Клавдию Петровну в лучшем платье и с напряженным лицом.
— Можно войти?
Лида пропустила ее в квартиру. Клавдия Петровна оглядела обстановку критическим взглядом.
— Живешь неплохо, — заметила она. — Андрей, видно, помогает.
— В чем дело, Клавдия Петровна?
— Дело в том, что сын из-за тебя места себе не находит. Говорит, что ты не хочешь с ним общаться.
— И что?
— А то, что ты зря обиделась. Я тебя не обижала.
Лида посмотрела на свекровь с удивлением.
— Не обижали?
— Ну, может, немного резко сказала. Но ты сама понимаешь — дача это серьезное дело. Тут не до нежностей.
— Клавдия Петровна, вы превратили мой отдых в принудительные работы. А потом еще и оскорбили меня.
— Да какие оскорбления? Правду сказала — не расписаны вы.
— И что из этого следует?
— А то, что права у тебя никакой нет командовать. Захочешь — будешь с нами, не захочешь — уйдешь. Семья — это когда штамп в паспорте.
Лида почувствовала, что терпение кончается.
— Хорошо. А если мы распишемся, что изменится?
— Ничего, — честно ответила Клавдия Петровна. — Дача все равно моя.
— То есть я как была никем, так и останусь?
— Ну, не никем. Женой моего сына. Но дача — это святое. Это наше с Андреем дело.
Лида кивнула.
— Понятно. Спасибо за откровенность.
— Так что, мирим? — Клавдия Петровна даже улыбнулась. — Андрей совсем места себе не находит.
— Нет, — спокойно сказала Лида. — Не мирим.
— Как это не мирим?
— А вот так. Я все поняла. Вы с сыном одна семья, а я — приложение к ней. Временное приложение.
— Да что ты выдумываешь!
— Ничего не выдумываю. Вы сами все сказали. И знаете что? Я согласна. Я действительно временная.
Клавдия Петровна нахмурилась.
— То есть как это?
— А так, что завтра подам документы на развод. Официальный развод отношений, которых, по вашему мнению, и не было.
— Какой развод? Вы же не расписаны!
— Именно. Поэтому все просто. Андрей заберет свои вещи, и мы расстанемся.
— Постой, постой! — забеспокоилась Клавдия Петровна. — Зачем так кардинально? Мы же договорились…
— Мы ни о чем не договорились. Вы просто подтвердили то, что я и так знала. Места мне в вашей семье нет. И не будет.
— Лида, да что ты! Андрей тебя любит!
— Андрей любит спокойную жизнь. А спокойствие для него — это довольная мама. Со мной у него спокойствия не будет никогда.
— Ну… может, компромисс какой найдем?
— Какой компромисс? Я буду приезжать на дачу только по вызову, работать в огороде под вашим надзором и благодарить за возможность?
Клавдия Петровна поняла, что зашла в тупик.
— Лида, не губи семью из-за какой-то дачи!
— Я не гублю. Семьи у нас и не было. Были отношения без обязательств. Ваши слова, не мои.
Свекровь помолчала, а потом вдруг сказала:
— А что, если… что, если я позволю тебе иногда просто отдыхать на даче? Не работать, а лежать в гамаке?
— Позволите? — Лида усмехнулась. — Клавдия Петровна, вы же понимаете, что так нельзя жить? Когда одна женщина позволяет другой отдыхать в собственной семье?
— Ну, я же хозяйка дачи…
— Вот именно. И я не хочу всю жизнь выпрашивать разрешения у хозяйки.
Клавдия Петровна ушла расстроенная. Через час позвонил Андрей.
— Лида, мама сказала, что ты хочешь расстаться.
— Хочу.
— Из-за дачи?
— Из-за тебя, Андрей. Из-за того, что ты не мужчина в отношениях с матерью.
— Я не понимаю…
— Я объясню. Твоя мать приходила сюда и предлагала компромисс. Знаешь, какой? Она великодушно позволит мне иногда лежать в гамаке на вашей с ней даче.
— Ну… это же неплохо…
— Андрей, ты слышишь себя? Она позволит! Мне! Лежать в гамаке! И ты считаешь это нормальным!
— А что тут ненормального? Мама идет навстречу…
— Стоп. Все. Разговор окончен.
Лида положила трубку и выключила телефон. Она достала из шкафа Андреевы вещи и сложила в пакеты. Немного — футболки, джинсы, бритва. Основное он держал у матери.
На следующий день приехал Андрей забирать вещи. Был растерянный, жалкий.
— Лида, я не понимаю, что происходит. Вчера мы были семьей, а сегодня…
— Вчера мы жили в иллюзии семьи. А сегодня иллюзия развеялась.
— Какой иллюзии? Мы любили друг друга!
— Ты любил. А я привыкла. Большая разница.
— Лид…
— Андрей, скажи честно. Если бы твоя мать потребовала выбирать между ней и мной, кого бы ты выбрал?
Он помолчал слишком долго.
— Вот и ответ, — сказала Лида. — Бери вещи и уходи.
— А если я выберу тебя?
— Поздно. Ты уже выбрал. Три дня назад на даче.
Андрей ушел. Лида осталась одна в квартире, которая вдруг показалась огромной и светлой. Она включила музыку, открыла окна, заварила хороший чай.
Через неделю подруга спросила:
— Не жалеешь?
— О чем?
— Что расстались. Он же хороший парень в общем-то.
— Хороший, — согласилась Лида. — Только не для меня. Мне нужен мужчина, а не хороший мальчик.
— А вдруг он изменится? Повзрослеет?
— Вера, ему тридцать два года. Если он до сих пор не научился говорить матери «нет», то уже не научится.
— Может, попробуете еще раз?
— Зачем? Чтобы я опять превратилась в придаток к его семье? Нет, спасибо.
Лида действительно не жалела. Впервые за долгое время она могла планировать выходные так, как хотелось ей. Могла приглашать подруг, ехать к родителям, просто лежать дома с книгой. Никто не требовал отчета, где она и с кем.
Андрей звонил еще месяца два. Просил встретиться, поговорить, попробовать еще раз. Лида отвечала вежливо, но твердо: нет. Потом звонки прекратились.
Через полгода подруга рассказала, что видела его с какой-то девушкой. Молоденькой, тихой, из хорошей семьи.
— Небось, маме понравилась, — усмехнулась Лида.
— А тебе не больно?
— Нет. Мне даже приятно за них. Пусть живут счастливо. Эта девочка, наверное, будет с благодарностью полоть морковку и слушать Клавдию Петровну. А мне это не подходит.
— И что теперь? Замуж больше не пойдешь?
— Пойду, если встречу мужчину. Настоящего. Который не будет спрашивать у мамы разрешения на собственную жизнь.
— А вдруг не встретишь?
Лида пожала плечами.
— Тогда буду жить одна. Поверь, одиночество лучше унижений.
Она купила абонемент в спортзал, записалась на курсы английского, стала ездить в отпуск с подругами. Жизнь заиграла новыми красками. Оказалось, что без постоянного напряжения от семейных конфликтов можно просто наслаждаться каждым днем.
А летом Лида сняла дачу. Маленькую, уютную, с гамаком под яблоней. Приезжала туда по выходным, читала книги, загорала, готовила шашлыки для друзей. Никто не заставлял ее полоть грядки или таскать воду. Она делала только то, что хотела.
Соседи по даче удивлялись:
— Одна живешь? А муж где?
— Нет мужа, — спокойно отвечала Лида.
— А как же дача? Кто работы делать будет?
— Я сама. То, что захочу.
И она действительно делала только то, что хотела. Посадила цветы вместо картошки. Поставила беседку вместо теплицы. Превратила огород в сад. Ее дача была не самой урожайной в товариществе, зато самой красивой.
Клавдия Петровна иногда встречалась ей на автобусной остановке. Кивали друг другу вежливо, но холодно. Один раз свекровь не выдержала:
— Ну как дела? Одна-то каково?
— Прекрасно, — искренне ответила Лида. — А у вас как? Новая невестка прижилась?
— Да, хорошая девочка. Послушная.
— Замечательно. Значит, всем хорошо.
Клавдия Петровна хотела что-то еще сказать, но автобус подошел. Лида села у окна и видела, как бывшая свекровь стоит на остановке с озадаченным лицом.
Вечером того же дня Лида сидела на своей веранде с бокалом вина и думала о том, как все-таки правильно она поступила. Не стала унижаться, не пошла на компромисс с собственным достоинством. Да, пришлось остаться одной. Но лучше быть одной и счастливой, чем в семье и несчастной.
Солнце садилось за деревьями, в саду пели птицы, пахло жасмином. Ее дача, ее жизнь, ее выбор. И никто не мог сказать ей: «Ты здесь никто». Потому что здесь она была всем.
